Голос вечности. Полночь

Катерина Чистова, 2020

Как далеко можно зайти в желании больше никогда не быть жертвой? Старшеклассница Анна Романова без конца ищет ответы на свои вопросы: что с ней не так? Почему она ощущает себя изгоем? Почему травля и насмешки, словно тень, преследуют ее всю жизнь? Стараясь совладать с собой, девушка не замечает, сколь опасные существа проникают в ее жизнь под видом новых знакомых. Ведомая желанием перестать бояться, Аня попадается в паутину всемогущих ночных чудовищ, искушающих ее различными дарами. Однажды она понимает, что совсем не узнает саму себя. Что же такого разбудят в ней демоны в людском обличье, так и жаждущие завладеть ее сознанием и душой?

Глава 2. Туман

Я только начала дремать, опустив голову на руки, сидя за партой, как голос, раздавшийся над моим ухом, вернул меня в рутинную реальность.

— Чего спишь? — спросил Денис.

Денис Смирнов — мой одноклассник. Единственное, что нас объединяло — школьная парта. Мы вполне ладили, но даже приятелями нас нельзя было назвать.

— Пытаюсь отвлечься от сборища приматов, — я кивнула в сторону парней из нашего класса, занимающихся какой-то ерундой и издающих раздражающие звуки, — но ты лишил меня этого удовольствия.

— Я разбудил тебя на цирковое представление, так что, скажи спасибо, — ответил Денис нарочито громко, так что надоедавшие одноклассники замолчали. В нашем классе это было нормальным явлением — одни были задирами, другие терпели их выходки.

Денис усмехнулся. Я проигнорировала его выпад в сторону парней. Пусть он и был не прав, задирая ребят, я в такое никогда не вмешивалась: хватило мне быть в центре внимания в прошлой школе.

Денис опустился на соседний стул и уже хотел продолжить высмеивать «приматов», как в класс вместе со звонком зашла наша классная руководительница. Анастасия Викторовна — пожилая полная женщина, на которую, казалось, однажды упал груз какой-то эмоционально травмы, и теперь эта женщина всегда выглядела уставшей. Учительница вела русский язык и литературу, и у нас сейчас как раз был ее урок. Но, взглянув на нее, я поняла, что нас ожидают какие-то новости.

Анастасия Викторовна, не дождавшись, пока все рассядутся по местам, с ходу начала говорить:

— Конечно, сейчас не начало учебного года, но так получилось, что с сегодняшнего дня в нашем классе станет на одного ученика больше, пожалуйста, отнеситесь к этому с пони…

Дверь распахнулась, заставив учительницу замолчать.

В класс вошла девушка. Ее полностью скрывала тень, и все, что удалось разглядеть: шла она размеренно, важно. В этой едва ли не ленивой походке узнавались превосходные манеры. Девушка вышла из тени.

Тут-то все чуть не попадали в обморок.

Я не преувеличиваю. По классу прошлось дружное «ах!». Женская половина класса заплыла от зависти (включая меня). Мужская — от переизбытка эмоций.

Она казалась миражем, творением великого художника, которого вдохновило что-то неземное. Первое, на что я обратила внимание: жесткий взгляд, дополняемый идеальными темными острыми бровями. Лазурного цвета глаза так и манили не отрываться от них. Девушка бегло осмотрела класс, конкретно ни на ком не задерживаясь. Вообще, складывалось впечатление, будто она не считает меня и моих одноклассников за людей. Новенькая закончила свой презрительный осмотр и повернулась в профиль к Анастасии Викторовне.

Такой ракурс незнакомки был ничуть не хуже. Клянусь, на купюрах давно пора было печатать именно этот профиль. Прямой нос, чуть вздернутый к кончику, что придавало лицу шарм. Губы, складывающиеся в идеальную, желанную форму. И цвет лица такой нежный: цветочно-белый. Кожа без единого изъяна, туго натянутая на выточенные скулы. Аккуратные, легкие волны цвета воронова крыла струились по плечам.

— Добрый день, — звучно промолвила незнакомка, глядя в глаза учительнице.

Я заметила, что высокомерия у нее не поубавилось, а голова ее держится все так же гордо и высоко.

Анастасия Викторовна сначала что-то проворчала себе под нос, затем тяжело вздохнула и встала со своего места.

— Дети… — начала учительница, но это больше было похоже на карканье помирающей вороны, поэтому Анастасия Викторовна откашлялась и начала заново: — Дети, это… ваша новая одноклассница Волкова Катерина. Надеюсь, вы все подружитесь с ней, а теперь перейдем к Булгакову. Катя, займи свободное место.

Катя мило улыбнулась учительнице — парни уже, должно быть, в отключке — и заняла свободную парту.

Фигура у этой Волковой тоже была хороша. И сильно походила на мою. Она казалась совсем хрупкой из-за ярко выраженных ключиц, соединяемых ямкой формы полукруга. Рост под метр семьдесят. Широкие бедра не гармонировали с едва выраженной грудью, но это выглядело личной особенностью тела девушки и совершенно не убавляло привлекательности, а наоборот — создавало уникальный образ. Талия была такой тонкой, что страшно было представить, как можно обнять Катю, не сломав ей при этом позвоночник. На длинной шее висел небольшой кулон, отливающий то ли бордовым, то ли рубиновым цветом. Украшение привлекло мое внимание. Оно представляло собой серебряную цепочку, держащую неизвестный мне овальный камень. Дорогая, наверное, штука.

Я невольно поежилась, когда Катя проходила мимо меня. Ну вот, она была уже мне неприятна, так что мой разум внушил себе, будто от нее исходит нечто отталкивающее. А может, просто стоило меньше завидовать.

Новенькая села за последнюю парту, и Анастасия Викторовна перешла к ведению урока.

— Я всего лишь легла на пару часов позже обычного, а у меня ощущение, будто я вчера напилась и сегодня получила похмелье, — жаловалась мне Оксана на большой перемене между третьим и четвертым уроком. Мы столкнулись в одном из коридоров.

— А у меня ощущение, что год будет крайне веселым, — хмурясь, перевела я тему, добавив чересчур много сарказма в последнее слово.

Оксана потерла виски.

— В чем дело?

Я слегка прикусила нижнюю губу, раздумывая, в чем действительно дело. В зависти? Немного поразмыслив, я отбросила это занятие и выпалила, что было на уме:

— У меня в классе новенькая. Ты бы видела ее, — я инстинктивно сложила руки на груди — жест, означающий, что я сердита. Готова поспорить, щеки мои слегка надулись.

Оксана вмиг встряхнулась.

— Так значит, это правда… — пробормотала она себе под нос.

— Правда что?

Оксана молча взяла меня за руку и потащила через всю школу. Я, как ребенок, шла за ней по этажам. Я на голову выше подруги, и зрелище того, как она ведет меня за руку, было довольно забавным.

— Пришли, — объявила Оксана после минутной ходьбы за ручку по школе.

Я оглянулась по сторонам. Третий этаж. И что?

— Не туда смотришь, — ответила Оксана на мой последний вопрос, который я, оказывается, произнесла вслух, и повернула меня лицом совершенно в другую сторону. Я снова хотела начать возмущаться, но закрыла рот, потому что… Уже не могла ничего сказать.

Он пересекал бесконечно длинный школьный коридор, и все, включая меня, восхищались им. Высокий парень, стройный, но крепкий, одетый во все черное, был похож на нечто возвышенное даже без присутствия должной атрибутики.

Моя челюсть встроилась в ряды остальных челюстей и так же отвисла.

Что касается остальной внешности парня, я могла видеть лишь его профиль, но и этого мне хватило. Во-первых, меня пронзило легкое чувство дежавю. Мне показалось, что где-то я это лицо видела. А во-вторых, внешность этого человека ослепляла. Тонкий прямой нос указывал на некую аристократию в его обладателе. Заметно выдающиеся скулы подчеркивали образ возвышенного создания. Гладко выбритая светлая кожа лица. Черные, как уголь, волосы образовывали незамысловатую прическу, что ничуть не придавало простоты ее носителю.

— А это новенький, — сообщила Оксана одурманенным голосом, тоже разглядывая парня.

До меня что-то вот-вот должно было дойти. Только что?

— И? — тупо спросила я.

— Включи мозги. Новенький, новенькая. Посмотри, как выглядит этот красавец, — в этом не было нужды: я и так пялилась. Поняв, что я не дам никакого ответа, Оксана завершила: — Его зовут Роман Волков.

Меня будто молнией ударило, в голове, наконец, все сошлось.

— Близнецы? — пробормотала я, хотя ответа на вопрос не требовалось, ведь сходство между парнем и девушкой было налицо.

Между тем, Рома скрылся из нашего с Оксаной поля зрения, и мы стали разговаривать внятно и глядя друг на друга.

— Именно так, — вздохнула Оксана. — Школа на ушах стоит от одних Волковых. Хотя я не понимаю их: какой смысл в выпускном классе переводиться в другую школу да еще и в октябре? Кстати, Рома в твоей параллели.

— Лучше бы он с сестрой поменялся местами, — снова принялась жаловаться я. — Не знаю, как на самом деле, но с первого взгляда эта Катя кажется такой высокомерной.

Оксана захихикала.

— Ты себя-то со стороны видела?

Я удивленно посмотрела на подругу. Та принялась мне объяснять, какое впечатление я произвожу на ее одноклассниц, и так мы провели остаток перемены.

Когда уроки кончились, мы с Оксаной решили посидеть в школьном дворе и поговорить. Нам ведь было что обсудить… Погода стояла не по-осеннему солнечная. Вокруг сновали дети, играя в догонялки. Взрослые ученики не теряли возможности и, как и мы с Оксаной, наслаждались последними солнечными деньками.

— Аня… Я кое-что придумала… — осторожно начала Оксана. Я внимательно посмотрела на нее. — Помнишь, я говорила, что Ярослав почти не выходит из дома — я кивнула. — Я узнала, что сегодня он куда-то собирается. Мне ничего не говорит. Я проверила его телефон — там все пусто. В общем, я решила: за ним нужно проследить.

Оксана внимательно всматривалась в мое лицо, ожидая реакции.

— Я с тобой, — обнадежила я подругу. Оксана всегда была рядом, когда мне нужна была помощь, поэтому у меня не возникало сомнений, помочь ли ей в ответ.

— Вот только… У меня такое предчувствие… — Оксану передернуло. Ее глаза были наполнены тревогой. — Будто случится что-то плохое.

Плотное облако закрыло солнце, и я поежилась от нахлынувшей прохлады.

— Все будет в порядке, — попыталась я переубедить подругу, хотя и у самой внутри все отчего-то сжималось.

В нашей чувствительности мы с Оксаной были очень похожи.

— Ты смотрела вчера новости? — резко сменила я тему, осознав, что из моей головы совсем вылетело вчерашнее событие, оглашенное телевидением.

— Их кто-то вообще смотрит? — скорчила гримасу Оксана.

— Нашли мертвую девушку, — проигнорировала я иронию подруги.

— Что?! — Оксана округлила глаза.

— Она умерла из-за того, что ей перерезали горло, — бесцеремонно объяснила я.

Подруга ошеломленно смотрела на меня. Я разглядела на ее руке мурашки и их же ощутила на собственной коже

— Может, нам не стоит никуда идти? — испуганно предположила Оксана.

— Решать только тебе, — пожала я плечами. После того, как я вспомнила ужасные новости, тревожность внутри меня возросла. Но если Оксану это не остановит, я не позволю ей идти одной.

— Что ж, надеюсь, мы успеем до темноты, — набравшись храбрости, подытожила Оксана. — Хочу побыстрее во всем разобраться.

Солнце вновь вышло из-за облака, прогнав страх и холод и вселив надежду. Подруга откинулась на спинку лавки и подставила лицо лучам. Я, разомлев на солнце и щурясь, словно кошка, лениво разглядывала окружающих.

Дети, разумеется, меня мало интересовали: я разглядывала старших. Напротив меня, по другую сторону школьного двора, на лавочке расположились мои одноклассники. На соседней от них скамье разместились незнакомые мне личности. Далее сидели две девушки. Приглядевшись, я поняла, кем они были, и на меня моментально нахлынул рвотный рефлекс.

Одну из них звали Алисой Стрельцовой. Глядя на Алису, меня охватывало отвращение. Алиса — моя одноклассница, полная девушка невысокого роста, обладательница серо-голубых маленьких глаз, носа картошкой и бесформенного рта. Алиса носила короткую стрижку, у нее были грязно-рыжие волосы, которые она, судя по всему, сожгла дешевой краской или чем-то еще.

Что касается характера Стрельцовой — ничего особенного. Стандартный набор черт выскочки: чрезмерная самоуверенность, желание стать лидером «элиты» (которой, как таковой, даже не было в нашей школе), извращенное поведение по отношению к противоположному полу и, конечно, полное отрицание всех этих качеств со стороны Алисы, прячущейся под маской милой девочки, которая вовсе не скрывала ее истинного лица.

Моя неприязнь к Алисе имела основания. Она постоянно лезла не в свое дело, собирала обо всех сплетни. Едва познакомившись, мы с ней сразу не поладили. И с тех пор наши со Стрельцовой отношения лишь принимали хроническую форму обоюдного презрения.

Такие, как она, в прошлом знатно подпортили мне жизнь. Но ни к чему было думать об этом… Все давно позади.

Я поспешила отвести взор.

— Эй, смотри! — затормошила я Оксану, едва дверь школы открылась. — Смотри, кто выходит из школы.

Подруга моментально оживилась. Сцена выглядела довольно забавно: нам с Оксаной только не хватало попкорна в руках — столь внимательно мы приготовились наблюдать за разворачивающимся зрелищем.

Из школы вышел Роман Волков и галантно придержал для сестры дверь. Он артистично склонил голову и жестом руки пригласил Катю выйти. Девушка не растерялась и высокомерно миновала школьный порог.

— Ты ребенок, Рома, — закатив глаза, сказала новенькая, но затем ее лицо просияло, и она добавила: — Хотя спасибо.

Рома остался доволен и предложил девушке руку, за которую она его тут же взяла.

— Черт… — сорвалось с губ Оксаны.

— Поддерживаю, — промямлила я.

Эти двое идеально дополняли друг друга, будто две половины одного целого. Ясно, что они были близнецами, но это… это не описать словами. Они двигались в унисон, будто плывя. Для них, казалось, никого не существовало вокруг. Они действительно будто были артистами. Все люди, присутствующие на школьном дворе, разглядывали их — кто украдкой, а кто прямо, — но они не обращали на нас внимания.

Сколько же в них высокомерия и себялюбия, ведь они и вправду нас не замечают, другое дело, если бы они лишь делали такой вид.

Брат что-то сказал сестре, и она засмеялась. Смех ее был прекрасен, но напоминал бьющееся стекло — как, впрочем, и все в ней. Двое чертей, выглядящих, как ангелы, являлись зеркальными отражениями друг друга. Оба высокие, стройные, подтянутые. Темноволосые синеглазые бестии.

Между тем, я нашла у них еще одно сходство: кулон, висящий на шее Кати, в точности копировал кольцо на левой руке Ромы. Тяжелый красный камень поблескивал на солнце.

Волковы изящно выплыли со школьного двора и остановились напротив шикарнейшей машины. Рома потянул ручку передней дверцы и, естественно, помог забраться сестре в салон, а затем и сам сел на водительское место. Автомобиль легко тронулся с места и вскоре скрылся за поворотом.

Постепенно все начали приходить в себя: зашептались, обмениваясь завистливыми замечаниями; принялись обсуждать и сплетничать. Меня поражало, что появление двух новичков произвело такое масштабное впечатление на толпу. Хотя их внешность, кажется, именно столько и стоила: всеобщего внимания.

— Этот Рома, конечно, чертовски красив, но давай впредь не будем так пялиться — много чести, — буркнула Оксана, обращаясь ко мне.

— Ага, — промямлила я в ответ, хотя была зачарована не только Ромой.

Стряхнув с себя наваждение, я выдавила еще пару слов: — Их лоск даже пугает.

— Идем домой. Нам еще домашнее задание делать, — Оксана состроила страдальческое лицо.

Мы направились к выходу со школьного двора. Затем тепло попрощались и разошлись в разных направлениях, условившись встретиться в пять часов у дома Славы.

Как уже сказано, погода стояла далеко не осенняя. Воздух был пропитан теплом, солнышко ласкало кожу. Но настроения, как такового, не было. Оно не испортилось от того, что со случайной девушкой произошла такая трагедия. Да, это было ужасно, но это не касалось меня настолько, чтобы грустить. И уж, конечно, я была подавлена не из-за двух красивых людей — слишком глупо. Покопавшись в себе, я не нашла причины, по которой мое настроение было пасмурным, и бросила это дело. Думая непонятно о чем, я не заметила, как оказалась дома.

Квартира снова был пуста, хотя Ангелина побывала здесь в мое отсутствие. На столе меня ждала записка.

«Обед в холодильнике.

Не скучай.

Лина.»

— Веселюсь как могу, — проворчала я записке и отправилась в свою комнату.

Перед встречей с Оксаной мне предстояло заняться уборкой, что делать я ну просто ненавидела. Мне было жалко затраченного времени, которое можно было бы посвятить чему-то более интересному.

Я оглядела свою комнату, намечая задачи по уборке. Возле левой стены, под окном, стояла кровать с разворошенной постелью. Я перевела взгляд вправо. Письменный стол ломился от учебников и тетрадей. Всюду валялись листы, исписанные моим торопливым, но элегантным почерком. Это я так выражала свое вдохновение, набрасываясь на бумагу и создавая различные отрывки, чаще всего с описанием пейзажа. Из-под кровати торчала пара гантелей — когда-то я решила, что неплохо позаниматься спортом, но быстро сочла это бесполезным занятием и снова погрузилась в писательство и чтение.

Глубоко вздохнув, я шагнула за порог комнаты прямо в лапы нудной уборки.

Смеркалось. Шел всего шестой час, а тени упрямо сгущались, поглощая все больше и больше пространства. Холодным светом загорались фонари. Воздух становился другим на вкус. Вечером он всегда меняется, включая в свой аромат нотку тьмы. Было нечто чарующее в сумеречной атмосфере, нечто, побуждающее желать остаться в этом промежутке времени навечно.

Мы с Оксаной расположились в тени дерева перед домом Ярослава. Я видела, как сильно переживает подруга. Она нервно постукивала каблуком сапога и кусала губу, не отрывая взгляда от подъезда Славы. В один момент глаза ее расширились, она дернула меня за рукав и пальцем указала на открывающуюся дверь.

Слава вышел из подъезда и быстрыми шагами направился в неизвестном направлении. Нас с Оксаной он не заметил. Мы быстро последовали за ним. Я думала, что Оксане сложно будет заниматься слежкой на каблуках, но она опровергла мои ожидания: я почти не слышала ее шагов, а скорости она совсем не сбавляла.

Мы старались держаться чуть поодаль на случай, если Слава решит обернуться, но он двигался решительно. Мне даже показалось, что он в любой момент готов сорваться с места и побежать, лишь бы быстрее достичь цели.

Стемнело. Мне стало страшно. Желание бросить это, как мне начало казаться, гиблое дело, росло во мне с каждой секундой. Я хотела убедить Оксану развернуться и пойти в обратном направлении, пока помнила дорогу. К тому же, мое почти безразличное отношение к убийству девушки угасало, сменяясь опасениями и тревогой. Но, бросая взгляд на лицо Оксаны, я видела на нем отчаяние и решимость одновременно. Ее доставала неизвестность. А меня беспокоил тот факт, что поведение Ярослава может угрожать подруге. Поэтому мы шли дальше.

Поднялся ледяной ветер. Дороги было уже не разобрать, ночь стремительно захватила город. Чем дальше мы шли за Славой (еще ни разу не потеряв его из виду), тем меньше в домах становилось окон, в которых горел свет.

Тут-то мое львиное сердце окончательно обволокла трусость, и я решила, что немедленно возвращаюсь домой.

— Это была плохая идея… — шепотом обратилась я к Оксане.

— Я уже тоже так думаю, — испуганно ответила подруга. Ее глаза метались из стороны в сторону: ей было очень страшно. — Ладно, идем обратно.

Я с облегчением развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы направиться в сторону дома, но не ступила и шагу. Мы с Оксаной в изумлении осматривались по сторонам.

Оглядевшись вокруг, я осознала ужаснейшую вещь: я понятия не имела, где мы находимся. И судя по лицу подруги, ее мучала та же проблема. Тьма сделала свое дело, и мы не могли разобрать даже название улицы, написанное на разваливающейся пятиэтажке кривыми буквами. Да что уж тут говорить: мы никогда не бывали в этом районе ранее.

Раздался звук бьющегося стекла и голос пьяного мужчины, произносящего такие бранные слова, каковых я даже никогда не слышала. Похоже, даже если мы сумеем найти дорогу домой, мы до него просто не доберемся.

Мы застряли в самых что ни на есть трущобах, и ничего хорошего ждать не следовало.

Я поискала глазами Ярослава: он был нашим единственным спасением. Мой план теперь заключался в том, чтобы догнать Славу и попросить его проводить нас до дома. Отчаянно и жалко, учитывая, с какой целью мы его преследовали. Но у нас больше не оставалось выбора.

Ярослав едва не растворился прямо на моих глазах в следующем дворе, но, к счастью, я успела выловить из тьмы его силуэт и бегом, схватив за руку Оксану, уже не боясь, что он нас увидит, а лишь надеясь на это, понеслась к нему.

— Я сейчас позвоню Владу, и все будет хорошо, — я попыталась обнадежить Оксану. Подруга лишь кивнула.

По пути я достала из кармана телефон и увидела, что заряд батареи близится к нулю. Но это не голливудская кинокартина, и мне должно было хватить на звонок. К тому же, телефон был и у Оксаны, так что паниковать не стоило. Набирая номер лучшего друга, я не сводила взгляда с единственного маяка в непроглядной тьме — с мужской фигуры.

Слава уходил дальше и дальше, быстрее и быстрее, мимо домов, которые, казалось, вот-вот рухнут. Да что он там забыл?

Местность наводила на меня ужас. Казалось, что данную часть города ночь окутала основательно, ее не разбавлял даже свет горящих окон, потому что он попросту нигде не был зажжен. Мурашки ползли по коже не только оттого, что холод окутывал меня с ног до головы, но и когда я едва бросала взгляд на окружающие предметы. Пятиэтажный дом, выложенный кирпичом цвета костей, молчал. Такое ощущение, что здесь все вымерло. Наполовину дырявая крыша отбрасывала на верхние этажи мрачную тень (насколько это было возможно ночью).

Да здесь самое место для ночных чудовищ!

Качели на детской площадке, прямо как в фильме ужасов, противно скрипели. Детский домик давно развалился, и сейчас, при внезапно потемневшем небе, казалось, что он вот-вот растворится в земле. Бордюры, некогда белые, были похожи на выросшие из-под земли булыжники. Картину довершало высоченное дерево. Серое, пожухлое, без листьев, раскинувшее свои острые корявые ветви, похожие на щупальца, во все стороны.

Когда панический ужас во мне достиг апогея, я услышала родной голос и чуть не подпрыгнула на месте.

— Алло? — отвечал Влад из моего телефона.

— Наконец-то, — мой голос странным образом брал высокие ноты, оттого что изнутри меня колотило. Я отпустила руку Оксаны и полностью погрузилась в разговор с другом.

— Что случилось? — насторожился Влад, услышав интонацию моей речи.

— Забери нас, пожалуйста. Мы с Оксаной очень далеко и не можем найти дорогу домой, мы…

— Называй адрес, — перебил меня Влад.

— Сейчас попытаюсь отыскать его на каком-нибудь здании. Да черт подери, тут ни одного указателя с номером дома и улицы! — заскулила я в трубку и отошла от Оксаны, чтобы лучше рассмотреть надписи на домах.

— Аня, ищи, — наставлял меня друг. — Просто ищи, смотри внимательнее, — я слышала, как Влад сам впадает в панику.

«Смотри внимательнее». И я увидела. Но не то, что требовал Влад. А то, для чего мы с Оксаной сюда пришли.

Слава остановился возле развалюхи, ранее бывшей лавочкой, в том самом дворе из фильма ужасов. Парень сделал еще пару шагов, открыв мне новую деталь разворачивающейся ситуации.

Ярослав был не один. К нему лицом, ко мне спиной стояла девушка. Вглядываясь сквозь кромешную тьму, я смогла разглядеть лишь силуэт и ничего не значимые мелочи внешности девушки: высокая, в сером пальто, с пучком темных волос на голове. Это все.

Таинственная встреча закончилась поцелуем (или им началась?). Слава обнял девушку и приблизился к ее лицу. Вот так просто.

Я медленно развернулась к подруге, чтобы кинуться ее успокаивать, ведь она наверняка тоже все разглядела. Но каково же было мое удивление, когда перед собой я увидела лишь пустоту.

— АНЯ! — орал мой телефон голосом Влада. — Не молчи! Ты нашла что-нибудь?

— Оксана… Ее нет… — это были все слова, что я смогла из себя выдавить.

— Что?! Что ты…

Друг замолчал, и я тут же поняла почему.

Да, мне бы хватило зарядки на звонок. Но лишь в том случае, если бы я позвонила и назвала адрес, а не ходила пять минут в его поисках.

Телефон жалобно пропищал и продемонстрировал черный экран. У меня не было время на раздумья и сокрушения, появилась проблема более значительная.

Я потеряла Оксану.

Мало того, что я совершенно не понимала, куда пропала подруга, я еще и не могла осмотреться, чтобы найти ее. Вокруг меня расстилалось подобие тумана. Я не очень разбиралась в синоптике, но, кажется, тумана сейчас быть вообще не должно.

— Оксана! — позвала я подругу, начиная поддаваться панике. Честное слово, я держалась из последних сил.

Ответа не последовало. Сердце заколотилось, желудок скрутило. Очень хотелось забиться в уголок и ждать, пока кто-нибудь придет и спасет меня. Но нужно было взять себя в руки, найти подругу и вытащить нас обеих из кошмара, в который мы сами себя завели.

Я позвала снова. Никакого ответа.

Обернувшись посмотреть, не привлекла ли я внимания противной сладкой парочки, я обнаружила на их месте лишь пустоту. Они тоже исчезли.

Теперь можно было паниковать.

Снова подул ветер, раскачивая во дворе дряхлые ржавые качели. Они принялись издавать ужасный, едва не доводящий до сумасшествия скрип. Было настолько тихо (не считая изредка поскрипывающих качелей), что я слышала, как ветер свистит в щелях меж кирпичами дома, как он гуляет по пустым квартирам и забирается под крышу.

Искать Ярослава с просьбой помочь найти Оксану и проводить нас до дома теперь граничило с безумием, и я, сжав в кармане ключи как единственное оружие, быстрым шагом направилась в противный туман, намереваясь разыскать подругу. О пьяницах и наркоманах, которые могут попасться мне на пути, я старалась не думать.

Туман странно расступался передо мной: он все равно был рядом, но ни одна его капля меня не касалась. Я будто была окутана непроницаемой оболочкой с водоотталкивающими свойствами. Данная особенность не сильно удивила меня: мне было настолько страшно, что какие-то причуды природного явления не занимали моего внимания.

Паника нарастала во мне: из-за дурацкого тумана не представлялось возможным найти подругу, оставалось только идти наугад. Просто идти хоть куда-то.

Меня ждала развилка. Я силилась вспомнить, проходили ли мы мимо нее, но все выглядело таким однотипным, что оставалось только надеяться на удачу. Наугад выбрав дорогу, я продолжила движение.

У меня вырвался смешок. Я завернула за угол, дошла до конца, рассчитывая повернуть еще раз, ибо было ощущение, что в конце начнется нужная мне улица. И каково же было осознать, что это точно не то, что я ищу… Надо мной, вокруг меня, передо мной — везде был кирпич. Что за ерунда? Для чего, ответьте мне, кто-нибудь, строить такой переулок?

«Может, это вход на платформу 9¾?» — закралась истерическая мысль.

Судя по всему, стоило выбирать другой путь.

Не медля ни секунды, я развернулась и… снова остановилась.

Противный туман застлал выход из переулка. Я не видела дальше вытянутой руки. Маленькие белые щупальца отсоединились от общей белой массы и поползли к моим ногам. Едва они коснулись щиколоток, я ощутила легкое онемение в ступнях.

Издав жалкий всхлип, я попыталась пошевелить ногами — безуспешно: я будто вросла в асфальт. Между тем, подобие тумана принялось лизать мои колени, медленно поднимаясь все выше и выше. Страх ударял в меня почти ощутимыми волнами.

Пошевелиться я по-прежнему не могла.

Я бросила жалкие попытки сдвинуться с места и устремила взгляд вперед с целью увидеть того, кого начала ощущать. Всегда чувствуешь, когда кто-то находится рядом с тобой. Так произошло и сейчас. Но как я ни убеждала себя, что здесь никого нет, потому что по прямой виднелся только дурацкий туман, я чувствовала, что на этот раз я не одна.

— Оксана? — с надеждой позвала я. Может, подруга сама нашла меня? Мой голос разнесся эхом по тупику, и, естественно, мне никто не ответил.

Подсознание коварно подсовывало картинки из новостей, голос репортера, и разговоры об убийстве.

«Надо взять себя в руки и срочно убраться отсюда», — мелькнуло в голове, наряду с опасениями столкнуться с убийцей. Но возможности уйти уже не было. И сейчас причина была посерьезней склизкого дыма.

Метрах в трех от меня начало образовываться нечто… нечто живое? Я не знаю. Я не могла раздумывать над тем, что происходит и что я должна делать. Я просто смотрела вперед, где в тумане вырисовывалась… человеческая фигура.

«Оксана?» — на сей раз я не осмелилась произнести имя вслух.

Силуэт словно появлялся из тумана, будто кто-то лежал на земле и теперь поднимался на ноги, но ясно было, что это не так. Фигура передо мной — на голову выше Оксаны, и телосложение было мужским (что напугало меня еще больше). Я не могла разобрать деталей, только силуэт. Как будто сзади светили лампой, чтобы я ничего не могла рассмотреть.

Туман стелился у ног мужчины, ласково обвивая их, подобно тому, как кошка трется о только что пришедшего домой хозяина, но не трогал его самого. Через секунду белый дым покинул ноги силуэта и принял форму кольца вокруг него.

Меня ударило волной адреналина, разлившейся по телу, ведь передо мной наверняка находился тот, о ком говорилось в новостях.

«Ей перерезали горло», — услышала я собственные слова.

Страх стучал в голове, ноги сделались ватными (хотя туман и без того отлично парализовал их). Я понятия не имела, что мне делать. На месте стоять нельзя, но (если бы я могла) убежать все равно не получится — мужчина закрывал дорогу.

Будто прочитав мои мысли, темная фигура приняла расслабленную позу и скрестила руки на груди. Я сглотнула ком, подступающий к горлу. Кто-нибудь напомнит мне убить Ярослава? Не имей он никаких интрижек, я бы здесь не стояла.

Туман никуда не делся, он обвивал мои ноги и подбирался к кончикам пальцев рук, поднимаясь все выше и выше, закрывая мне и так никудышный обзор.

Не успела я подумать, что можно сделать (кроме как хлопнуться в обморок), как мужчине, по-видимому, надоело ждать, и он сделал большой шаг вперед.

Я вскрикнула, напуганная столь резким движением, и вжалась в стену, облокотившись на нее верхней частью туловища, не лишенной подвижности. Расстояние между мной и мужчиной стало таким же, как и раньше, но вот в чем проблема: мне больше некуда было отступать. Если бы я могла двигаться, то сумела бы спастись, ударив незнакомца. Так, чтобы он чуть отступил с дороги, и я смогла убежать отсюда и никогда впредь не возвращаться. Но все это делалось невозможным, ведь ног я совсем не чувствовала.

Силуэт снова двинулся в мою сторону, сделав большой шаг и сократив расстояние между нами, которым я так дорожила, чуть ли не на метр. Цепляясь пальцами за щели меж камнями холодной противно-мокрой стены, я подумала, что смогу ударить мужчину, если поймаю равновесие. Может, у меня это получится, когда туман отступит, ведь он явно связан с персоной напротив меня.

«Это твой шанс!» — заорало подсознание, когда я принялась колебаться.

Мысли в голове неслись вскачь, но не решали одной проблемы: я никогда не дралась. И меня никогда не били. Я понятия не имела, как нанести удар и с какой силой. Поэтому действовала наугад.

Наверное, стоило врезать либо между ног, либо в живот, но ноги-то у меня не двигались, так что оставался только удар по лицу. Бить стоило посильнее. Я сжала пальцы в кулак, вдохнула-выдохнула и, оттолкнувшись руками от стены, подалась вперед. Размахнулась и… упала. Чертов туман! Я не могла двигаться, не чувствуя ног.

Я инстинктивно выставила руки вперед и благодаря этому не повредила лицо. Чего не сказать о ладонях. Битое стекло больно вонзилось в мягкую кожу рук, вызвав кровотечение.

Я услышала звонкий смех прямо у себя над ухом. Конечно, убийцу (ведь без сомнений — это был он) позабавило мое «храброе» нападение.

Я вскинула голову, чтобы посмотреть на мучителя, но… Не на кого было смотреть. Он исчез.

Сначала меня захлестнула волна облегчения. Но сразу за ней — недоверие и страх. Это, должно быть, какая-то игра. Сейчас я встану, побегу прочь отсюда, а убийца схватит меня, появившись из-за угла.

Пусть все эти возможные будущие действия казались предсказуемыми, я должна была поступить именно так, просто потому что другого выхода не было.

Понятия не имею, что бы я делала дальше, если бы в движение не пришло кое-что другое. А именно тот самый «туман». До этого он намеревался поглотить меня с головой, а сейчас становился более прозрачным, похожим на сигаретный дым. Стелясь все ниже и ниже, он… рассеивался. Я, вытаращив глаза, наблюдала за ним. Туман покинул мои ноги, вернув им былую подвижность, и медленно таял. Миллиметр за миллиметром, он оставлял меня одну. Признаться, такое одиночество меня не тяготило.

Я медленно и тихо поднялась с земли, восстановила равновесие, поправила одежду и, затаив дыхание, прислушалась. Тишина ударяла по ушам сильнее, чем барабанная установка, и — парадокс — именно из-за этой тишины я ничего не слышала. Было ощущение, что мне в уши засунули вату, и я ничего не могу разобрать.

Но на самом деле здесь было просто убийственно тихо.

Черт, я действительно только что подумала «убийственно»?

Заработавшая интуиция подсказывала мне, что опасность миновала, но логика противилась. Почему бы убийце все еще не стоять там, за углом? Если исчез зловещий туман — не значит, что исчез и маньяк. Или кто он?

Ладно, у меня просто не было выбора.

Выйдя из мрачного закоулка и не наткнувшись ни на какого убийцу, я добежала до ближайшего поворота и…

Крик сорвался с моих губ. На холодном асфальте лежала Оксана.

— Нет, нет, нет… — шептала я, протягивая к подруге трясущиеся руки. — Ты жива… Нет…

Я развернула голову Оксаны к себе лицом и принялась трясти девушку за плечи.

Подруга медленно разлепила темные глаза и уставилась на меня пустым взглядом.

— Ты жива! — я сжала девушку в объятиях, давясь при этом слезами.

— Что происходит? — пролепетала Оксана непослушным языком.

— Нам нужно выбираться отсюда. Где твой телефон?

Оксана приподнялась, держась за голову. Выглядела она так, будто была тяжело больна. Нащупав в кармане пальто телефон, Оксана протянула его мне.

На экране высветилось уведомление о пяти пропущенных звонках Влада. Да, они с Оксаной общались нечасто, но номера друг друга имели. Следующим уведомлением (тоже от Влада) было сообщение: «Скоро буду, ждите меня там».

— Откуда он знает, где мы? — я показала подруге экран телефона.

Девушка открыла переписку с Владом. Предпоследним сообщением в диалоге был адрес, отправленный Оксаной.

— Ты смогла отыскать адрес на доме? — снова спросила я.

— Аня… — я видела, как на лицо Оксаны легла тень ужаса. — Я ничего не отправляла.

— Тогда кто отправил?

Интуиция подсказывала мне правильный ответ. Но он был до невозможности безумным. Ну не мог мужчина, загнавший меня в угол, в итоге помочь нам отсюда выбраться.

— Я не знаю…

До наших ушей донесся шум приближающейся машины. Издалека было видно: это такси. Машина остановилась в соседнем дворе, из нее тут же выскочил парень и сумасшедше огляделся по сторонам.

— Влад! — позвала я друга, узнав его силуэт.

Парень обернулся на звук и в считанные секунды оказался рядом с нами.

— С вами все хорошо? Что случилось? На вас напали? — Влад быстро осыпал нас вопросами, помогая встать Оксане и неосознанным защищающим жестом закрывая нас руками, оглядывался по сторонам.

— Все нормально… — только и сумела выдавить я.

Друг посадил нас в машину, назвав водителю адрес моего дома.

Всю дорогу Влад сидел в пол-оборота, не спуская с меня и Оксаны глаз. Я прижимала к себе дрожащую подругу и дрожала сама. От холода или страха — не могла разобрать.

Оказавшись у меня дома, мы все позволили себе немного расслабиться. Сегодня меня радовало, что сестра ночует у Кирилла, иначе допроса было бы не избежать.

— Что произошло? — спрашивал Влад, отпаивая нас с Оксаной зеленым чаем.

Я не знала, с чего начать, и решила рассказывать все по порядку.

— Ты не против, если я все расскажу про Ярослава? — обратилась я к подруге.

Та кивнула.

Я начала объяснять Владу все, что случилось, от начала до конца. Закончив на том моменте, где я нашла Оксану, меня перебила подруга:

— Я почти ничего не помню. Последнее, что я видела — как Ярослав целовал какую-то девушку, а дальше я очнулась от того, что меня тормошит Аня.

Сердце пропустило удар на моменте, когда Оксана говорила о поцелуе. В своем рассказе я упустила это событие, решив поговорить о нем потом.

— Так ты все видела? — осторожно спросила я.

— Да, — равнодушно ответила Оксана.

Я не понимала реакции подруги. Оксана, которую я знала, уже бы давно плакала и проклинала Ярослава. Но лицо подруги отдавало лишь несвойственным ей равнодушием.

— И… все нормально? — уточнила я. Влад деликатно удалился заварить еще чаю.

— Да, — повторила Оксана. — Подумаешь, на идиота меньше в моей жизни, — подруга безразлично пожала плечами. — Уверена, что совсем скоро найдется тот самый прекрасный парень, который будет обращаться со мной подобающим образом, — Оксана улыбнулась.

Честно говоря, поведение подруги заставляло меня недоумевать. Всегда эмоциональная и импульсивная — сейчас она была спокойнее удава. Разумеется, я не стала озвучивать свои мысли. Пусть она и ведет себя странно — это лучше, чем если бы у нее было разбито сердце.

— Единственное, чего я не видела: тумана и мужчину, — вернулась к событиям Оксана. — Не знаю, что со мной произошло. Просто в один момент очнулась на асфальте.

— Что нам теперь со всем этим делать? — обратилась я к друзьям, совершенно не понимая, что произошло сегодняшним вечером.

— Не ходить по неизвестным местам, когда в городе появился убийца, — укоризненно ответил Влад, вновь оказавшись в комнате.

Я знала — он был зол, потому что волновался.

— Думаете, это действительно был убийца? — поежившись, предположила я. — В таком случае разве он не должен был нас убить? — возразила Оксана.

— Кто бы это ни был — вас он больше не тронет, потому что вы не будете заниматься подобной ерундой. Ладно? — настойчиво говорил Влад. Мы с Оксаной молча кивнули.

Втроем мы остались ночевать у меня дома: нам с Оксаной было страшно оставаться поодиночке, а Влад вызвался нас охранять.

Хотя все закончилось благополучно, меня не отпускало ощущение, что случилось нечто ужасное. Некое шестое чувство било тревогу, подсказывая, что кошмар только начался. Меня никогда не подводила интуиция.