Голос вечности. Полночь

Катерина Чистова, 2020

Как далеко можно зайти в желании больше никогда не быть жертвой? Старшеклассница Анна Романова без конца ищет ответы на свои вопросы: что с ней не так? Почему она ощущает себя изгоем? Почему травля и насмешки, словно тень, преследуют ее всю жизнь? Стараясь совладать с собой, девушка не замечает, сколь опасные существа проникают в ее жизнь под видом новых знакомых. Ведомая желанием перестать бояться, Аня попадается в паутину всемогущих ночных чудовищ, искушающих ее различными дарами. Однажды она понимает, что совсем не узнает саму себя. Что же такого разбудят в ней демоны в людском обличье, так и жаждущие завладеть ее сознанием и душой?

Глава 1. Лунный свет

Огромный бледный диск луны настойчиво заглядывал в окно, будто прося удостоить его хотя бы взгляда. Причудливые тени ветвей голых деревьев украшали стены спальни. Сквозь приоткрытое окно в комнату проникал приятный морозный октябрьский воздух.

Я поднялась с кровати и подошла к окну. Опустившись в высокое кресло, я остановила взгляд на идеальной форме круга, представляющего собой спутник Земли.

Сейчас, должно быть, почти полночь.

Тишина и умиротворение целиком заполняли меня. Игнорируя холод, я открыла окно и принялась созерцать лунное небо.

Я всем сердцем любила такие моменты. Наверное, во всем мире меня понимала только тихая ночь. Луна была для меня солнцем, она вызывала у меня те же положительные эмоции, что у остальных людей жаркая дневная звезда.

Казалось, черное небо поддерживает меня, обещая вновь и вновь радовать красотой созвездий и луны, непременно вытесняя с небосвода скучное солнце.

Лунный свет лился в окно как бальзам на душу. Он сглаживал все раны, нанесенные глупым миром, успокаивал отчаявшееся сердце, вселял надежду. Лишь под покровом ночи я чувствовала себя настоящей. Посредственная маска срывалась и забрасывалась далеко в пыльный чулан. Не перед кем было притворяться, изображать из себя «нормального» человека. Можно было просто побыть собой.

Целый час просидев перед окном, погрузившись в фантазии и мечты о несбыточном мире, я закрыла его, лишь окончательно окоченев. Задернула шторы, оставив маленькую щелочку, чтобы не прощаться с луной. Легла в кровать, покорно ожидая наступления следующего дня, когда вновь придется открыть старый чулан, протереть маску от пыли и натянуть на свое лицо.

Школу я проспала. Намеренно проигнорировав будильник, прозвонивший в семь утра, не стоило удивляться тому, что два урока уже были пропущены.

Через полчаса поспешных сборов я оказалась возле зеркала, надевая верхнюю одежду. Оттуда на меня смотрела голубоглазая девушка со светло-оливковой кожей, натянутой на высокие скулы. Нос усыпан дюжиной бесцветных, едва заметных веснушек. Идеально прямые темно-русые волосы струятся вдоль длинной шеи, по хрупким плечам до конца ребер. Они скрывали в себе медный оттенок, наличие которого обозначить могли лишь лучи солнца. Пухлые губы — верхняя чуть тоньше нижней — невольно растянулись в самодовольной улыбке: я любила свое отражение.

«Хорошо выглядишь, Аня», — пронеслось у меня в голове.

Мельком бросив взгляд на часы, я устремилась вон из квартиры: было уже без двадцати десять, а значит, только что начался третий урок.

Октябрьская прохлада слегка успокоила мои взвинченные нервы и остудила пылающие щеки. Под ногами приятно шелестел пестрый ковер листвы. Легкий ветерок забирался в волосы и, поиграв с ними, уносился прочь. Пожалуй, октябрь — один из моих любимых месяцев.

Я обрадовалась, обнаружив, что небо затянуто серыми облаками. Ночные душевные терзания уже не ощущались так ярко и насыщенно, но я знала, что это лишь на время. Что ж, в ближайшие дни, пока тоска не накатила вновь, будет легче погрузиться в обычную человеческую рутину и гораздо проще придавать смысл ерунде, волнующей сердца людей.

Как только я оказалась в школе, все умиротворение, вызванное осенним пейзажем, сошло на нет. Меня всегда слегка трясло, когда я находилась в этом заведении, из-за вечного давления со стороны учителей, а сейчас меня прямо-таки подбрасывало на месте.

До конца третьего урока оставалось минут десять, и я решила не испытывать судьбу и, дабы не попасться на глаза нашему вечно разъяренному завучу, направилась в довольно тихий уголок школы.

Сложив вещи на подоконник, я, наконец, позволила себе немного отдышаться. Услышав за спиной шаги, я приготовилась объясняться перед идущим морально уничтожить меня учителем. Ничего так и не придумав в свое оправдание, я решила обернуться, потому что шаги звучали уже в паре метров от меня. Надо быть уверенной в себе и не бурчать под нос, тогда на меня не будут хотя бы повышать голос…

С этой мыслью я резко развернулась, убежденная в том, что готова дать отпор любому инквизитору нашей школы. Но передо мной оказался совсем не тот, кого я ожидала увидеть.

— Какая у тебя тяга к знаниям… — моментально подняв мне настроение, проговорил человек напротив.

— Столь же сильная, как и у тебя, — радостно ответила я и заключила в объятия парня.

Влад Строганов — мой лучший друг с тех пор, как я перевелась в эту школу из другой. Мы учились в параллельных классах с четырнадцати лет и общались каждый день. Итогом этого общения стала сильная духовная, почти родственная связь.

На лето Влад уезжал с семьей в Москву, но вернулся не к началу сентября, а к середине октября. Мы не виделись четыре месяца, хотя и поддерживали связь. Конечно, телефонного звонка нам обоим было недостаточно, и мы безумно друг по другу скучали.

Насладившись объятиями лучшего друга, я отстранилась и оглядела его с головы до ног, чтобы убедиться: это все тот же Влад, который уезжал в Москву в июне.

Зеленые с малахитовым оттенком глаза гармонировали со смуглым тоном кожи. Мой взгляд заскользил ниже: прямой нос, тонкие губы, выдающиеся скулы. Затем я обратила внимание на прическу. Волосы находились в огромном беспорядке, что окончательно убедило меня: передо мной мой старый добрый друг.

— Обе руки, обе ноги, — заулыбался Влад. — Не волнуйся, я цел и невредим, — парень развел руками.

Я по-дружески стукнула Влада в плечо.

— Тебя не было сто лет, — объяснила я свой пристальный осмотр. — Почему ты не предупредил, что приезжаешь?

— Я знал, что так ты больше обрадуешься, — я картинно закатила глаза. Влад знал обо мне все. — Только что был у классного руководителя, сообщил, что с завтрашнего дня снова посещаю школу. А вот у тебя нет причин прогуливать историю, — Влад знал и мое расписание.

— Есть, — Влад внимательно ждал ответа. — Я проспала.

— О, да это сверхуважительная причина! — начал шутить Влад. — Почему проспала?

— Ну знаешь, занималась своими странными штучками: смотрела на луну и звезды, — шутливо объяснила я причину опоздания.

Веселье исчезло с лица друга. Теперь он улыбался печально. Влад знал… почти обо всем, что происходит в моей голове. Знал, что значило мое разглядывание ночного неба.

— Как ты? — заботливо спросил друг. Он так же знал, как тяжело мне справляться со своими терзаниями.

— Уже лучше. Сон помогает, — честно ответила я.

— Мне жаль, что пришлось так надолго тебя оставить. Не хочу, чтобы ты была одна, — Влад обнял меня за плечи и чмокнул в макушку.

— Все в порядке, — я растянула губы в улыбке. — У меня есть Оксана и Марина.

— Но они не знают… — Влад не договорил, заметив, как я замотала головой.

Забота друга была мне очень приятна. Хотя он по-настоящему никогда не понимал сущности моих душевных дефектов, потому как понять их мог только тот, кто был таким же (наверное, уже понятно, что таких я не встречала), но он старался изо всех сил поддерживать меня. За это я его сильно любила.

— Уже все нормально, — я решила перевести тему: — А когда ты мне расскажешь о своей поездке?

— Сегодня же и расскажу, — поняв, что я больше не хочу обсуждать свои терзания, ответил Влад. — Увидимся вечером?

— Конечно, — обрадовалась я.

Прозвенел звонок с урока, и я взяла вещи с подоконника.

— Любимая геометрия? — издевательски спросил Влад.

— Единственная и неповторимая, — скиснув, ответила я. Я ненавидела все, что связано с математикой.

Позже, после геометрии, я встретилась в столовой с Оксаной.

— Что такое?

— Геометрия, — простонала я, потирая виски. — Мозг сейчас взорвется, мне срочно нужно съесть что-нибудь сладкое, — я чувствовала, как раздражение во мне нарастает с каждой секундой.

— Забери ее, — Оксана отдала мне только что купленную булочку, посыпанную сахарной пудрой. — Только меня не ешь.

Оксана — моя близкая подруга. Мы знакомы с десяти лет, и она мне как сестра.

Оксана на год младше меня. Шестнадцатилетняя девушка невысокого роста. Смуглая кожа и карие — почти черные — глаза являлись, на мой взгляд, самой привлекательной чертой ее внешности. Густые темные волосы, ниспадающие до груди, сегодня были просто распущены, что выглядело не хуже прически. Оксана всегда была хорошо одета, а туфли на шпильке являлись постоянной деталью ее образа.

Мы направились к свободному столу; я на ходу начала поглощать сладкую булочку и немного расслабилась.

— Все, монстр усмирен? — пошутила Оксана.

Я улыбнулась.

— Ненадолго. Ненавижу все, что связано с цифрами, мой мозг просто не воспринимает этот огромный поток неясной информации.

— Урок кончился. Успокойся.

— У меня пара. Так что сейчас я снова отправляюсь в ад.

— Прогуляй, — Оксана пожала плечами.

— Уже…

Я объяснила подруге, что поздно легла, не обозначив причину: я ничего не скрывала от Оксаны, но и не обсуждала с ней свои странные чувства — только в крайних случаях.

— Хотя вы и дружите столько лет, — перебила меня Оксана, услышав о нашем с Владом чувственном приветствии, — я до сих пор не могу понять, как один из вас не влюбился в другого.

Я закатила глаза.

— Очень просто. Общение противоположных полов всегда должно сводиться к романтическим чувствам?

— Да, — тут же ответила Оксана.

— Ну, тогда я и мой шестидесятилетний учитель биологии — идеальная пара, — съязвила я.

Оксана заулыбалась, подняв перед собой руки в знак того, что моя странная логика победила еще более странную ее. Затем лицо подруги приобрело озабоченное и слегка недовольное выражение. Я тут же это заметила. Вспомнив причину волнений Оксаны, занимавшую все ее внимание в последнее время, я коснулась руки подруги и ласково спросила:

— Как с Ярославом?

Слава — парень Оксаны, на пару лет старше ее. Мое отношение к Ярославу варьировалось от «что за придурок» до «я терплю его только ради тебя, Оксана». Не то что бы он мне совсем уж не нравился, скорее, мне не нравилось его отношение к Оксане. Слава был достаточно самолюбив, эгоистичен и заносчив. Да, у него были чувства к Оксане, но гораздо в меньшей степени, чем к самому себе.

Мы не особо ладили с Ярославом, но при Оксане я этого старалась не показывать. Она-то была по уши влюблена в Славу и не обращала внимания на его значительные отрицательные стороны.

— Все хуже и хуже… — поморщилась подруга.

В последние две недели Ярослав стал странно себя вести — еще более странно, чем обычно. Совершенно забросил учебу в университете, почти всегда сидел дома и выглядел как оголодавший зверь.

Все это я видела своими глазами. Мы с подругой подозревали его в наркотической или алкогольной зависимости и потому перерыли всю квартиру Славы, пока он отсутствовал. Но никаких доказательств нашей теории не обнаружилось.

Я настоятельно попросила Оксану меньше видеться с парнем, потому что он стал слишком подозрительным. Вообще, Ярослав всегда был сам себе на уме. С Оксаной по большей степени лишь развлекался. Я давно смирилась с тем, что подругу подобное отношение устраивает: ее все время привлекали недоступные парни. Поскольку игнорирование Оксаны входило в список ежедневных дел Ярослава, трудно было понять, насколько ситуация усложнилась.

— Вчера он напугал меня до чертиков, — Оксана понизила голос и наклонилась ближе ко мне. — Я решила проверить, как у него дела. Когда подошла к квартире Славы, увидела, что у него дверь нараспашку открыта. Захожу в прихожую, а он сидит на полу и смотрит в одну точку. Даже как будто не заметил меня. Я пыталась его растормошить, а он начал нести нескончаемый поток бреда. Я даже не уловила смысла его высказываний. Я пыталась успокоить Славу, но ничего не выходило. Так и пришлось уйти, было уже поздно. Не знаю, сколько он там в итоге просидел. Мне так страшно… — на лице Оксаны отразилась безысходность.

Мне, признаться, тоже было не по себе, но Оксане я этого не сказала.

— Мы во всем разберемся, — пообещала я.

— Мы? — с надеждой спросила подруга.

— Конечно. Я сегодня вечером иду в кофейню с Владом. Давай с нами? — прибавив голосу энтузиазма, предложила я. Ни к чему Оксане было оставаться наедине со своими страхами.

— А я не помешаю?

— Разумеется, нет.

Заметное облегчение отразилось на лице подруге. Я знала, как тяжело было Оксане принимать чью-либо помощь, и то, что она не стала отговаривать меня помогать ей разобраться в ситуации с Ярославом, означало, что дела идут совсем плохо.

Когда уроки закончились, я с облегчением шла домой, укутавшись в теплое серое пальто. Все мои мысли были заняты Оксаной и Владом. Я переживала за подругу и радовалась возвращению друга. Вновь увидев его спустя четыре месяца, я не могла поверить, что когда-то он не был таким красавчиком.

Усмехнувшись своим мыслям, я невольно погрузилась в воспоминания о нашем знакомстве.

***

9 октября, 2013 г.

Четыре года назад.

Тогда мы только начали здороваться с Владом на школьных переменах. Это произошло после того, как парень не позволил мне заблудиться во тьме деревьев. Сейчас я совсем не хотела воспроизводить в голове то страшное воспоминание, так что сфокусировалась на том, что было после. Сполна хлебнув ужаса в дождливый вечер, в лес меня больше не тянуло. Но расставаться с природой я не собиралась.

Между коттеджами и лесом стояли несколько лавочек и что-то вроде беседки. Раньше я не осмеливалась там сидеть, ведь строения могли принадлежать кому-то из жителей домов. Но сейчас я решила рискнуть.

Захватив с собой тетрадку и ручку, я отправилась в сторону леса. Добравшись до цели, я присела на краешек лавки цвета корицы и огляделась по сторонам. Дом Влада находился в поле моего зрения, и мне показалось, что занавеска в комнате парня шевельнулась.

Я прикрыла глаза и попыталась проникнуться атмосферой уходящей осени. Решив попробовать описать пейзаж вокруг себя, я настолько погрузилась в работу, что не заметила, как ко мне кто-то подошел.

— Привет.

Я оторвала глаза от тетради, поспешно захлопнула ее и улыбнулась:

— Привет.

Передо мной стоял Влад. Все так же немного смущенный, но сгорающий от любопытства.

— Можно я посижу с тобой? — спросил парень и поспешно добавил: — Пока гуляю с Бимом.

Из-за угла беседки показалась счастливая морда и галопом кинулась к Владу.

— Конечно, — ответила я на вопрос Влада.

Парень присел рядом со мной. Бим — огромный лабрадор со светлой шерстью — прохаживался вдоль лавки, раздумывая, как себя развлечь.

— Хочешь спросить, зачем я хожу в лес? — предположила я. Обычно мне запросто удавалось угадать мысли и чувства человека, и в этот раз я тоже не ошиблась.

— Мне просто интересно, ради чего ты идешь на такую опасность, — попытался оправдать свое любопытство Влад.

Раньше бы я непременно попыталась объяснить мотивы своего поведения, но ситуация с предыдущими одноклассниками многому меня научила.

— Люблю природу, ищу вдохновение, — небрежно ответила я, представляя, как звучал бы правдивый ответ: «Пытаюсь понять, как сбежать из этого серого мира. Лес вселяет в меня ощущение, что то, чего я жажду, реально».

— У тебя нет инстинкта самосохранения? — вновь поинтересовался парень.

— Сказал тот, кто пошел искать меня в ливень, — парировала я, не желая раскрывать душу.

— Честно говоря, я сам от себя этого не ожидал. Обычно я избегаю всяких неприятностей. Просто я так испугался за тебя, что не успел подумать о возможных опасностях, — признался Влад. Его слова тронули меня.

— Почему тебе было так важно спасти меня? Я, конечно, очень благодарна за это, но все же не каждый решился бы подвергнуть себя опасности.

— Просто… ты мне показалась не такой, как все, и я не хотел, чтобы что-нибудь случилось именно с тобой.

Слова Влада вызвали у меня противоречивую реакцию. С одной стороны, было приятно знать, что я не похожа на серую массу. С другой стороны, это была тайна, которую я тщательно скрывала.

— И что же во мне… необычного? — осторожно, пытаясь придать голосу небрежности, спросила я.

— Ни разу не видел, чтобы ты кого-то задирала или смеялась над кем-то, — слегка покраснев, ответил Влад.

Так, видимо, для парнишки тема насмешек была близка к сердцу. Я расслабилась, поняв, что моя «особенность» для Влада заключается не в том, о чем я подумала.

— Над тобой… смеются? — аккуратно спросила я.

Влад поднял с земли пожухлый листочек и принялся рвать его на мелкие части.

— Ага… — пока я соображала, что ответить, парень решил продолжить говорить: — Ну знаешь, из-за того, что я толстый, — Влад снова раскраснелся. — И очкастый… А еще у меня брекеты.

Мне стало так жаль мальчишку, что я решила немного пожертвовать своими секретами.

— Я знаю, каково это. Из-за этого я и перевелась в другую школу, — в которой, как оказалось, все равно дразнили, хоть и не меня. Внешних особенностей, казавшимися дефектами малолетним придуркам, у меня не было, а в душу я никого не пускала.

— За что тебя дразнить? Ты не толстая, со зрением все нормально, и зубы не кажутся черными от железок, — не понимал Влад.

— Меня не любили за другое… — я тщательно подбирала слова, боясь ляпнуть лишнего. Влад с интересом смотрел на меня, ожидая продолжения. — Моим одноклассникам не нравилось то, как я думаю, — парень нахмурился, не понимая, о чем идет речь. — Мне нравились странные вещи, странная музыка, книги, фильмы. Я была очень увлечена всем этим, и им это показалось смешным.

— «Странные» это какие? — уточнил Влад, оказавшийся очень наблюдательным.

— Ну… Книги, например, жанра фэнтези, — назвала я самую безобидную из странностей, хотя сейчас я откровенно не понимала, почему меня дразнили за это, ведь многим людям нравился этот жанр.

— Ух ты! Я тоже обожаю фэнтези. Мне нравится «Гарри Поттер», особенно вторая часть, где… — Влад оборвал себя на полуслове. Я подумала, что это из-за того, что он не знал, нравится ли мне эта книга.

— Мне тоже нравится «Гарри Поттер». Но третья часть самая лучшая, — улыбнувшись, ответила я.

Влад расплылся в улыбке, выбросил искромсанный листочек, и мы пустились в долгое обсуждение деталей любимого произведения. Впервые за очень долгое время я почувствовала, что мне не приходится напрягаться, думать, что сказать, и притворяться. Я могла побыть самой собой.

Сумерки медленно поползли из леса на город. Бим давно заскучал и, положив голову на лапы, лежал у нас в ногах. Понимая, что скоро нужно будет расходиться по домам, Влад переключился с обсуждения произведения на тему, которая привела нас к книге.

— Не понимаю, что в этом смешного. Кажется, твои одноклассники были полнейшими идиотами, — искренне изумился Влад.

Понимая, что парень не знает многого, я попыталась аккуратно показать ему ситуацию с нужного ракурса:

— Они считали, что я слишком сильно погружаюсь в нереальные миры, — помолчав пару секунд, я тихо добавила: — Возможно, они были правы…

— Не совсем понимаю, о чем ты, но мне кажется, это не делает тебя плохим человеком, к тому же…

— Влад! — позвал парня грубый голос.

Из окна дома Строгановых виднелась мужская голова, обросшая нечесаными вихрами. Сначала я подумала, что это отец Влада, но затем поняла, что мужчина слишком молод.

— Это мой брат, — подтвердил мою догадку Влад. — Мне пора домой.

— Было здорово пообщаться с тобой, — искренне произнесла я.

— Надеюсь, мы еще увидимся, — заулыбался Влад.

— Быстро домой! — завопила кудрявая голова. Старший брат показался мне не очень приятным.

— Увидимся, — пообещала я.

Все еще улыбаясь, Влад побежал в сторону дома, сопровождаемый сонливым Бимом.

***

— Итак, ты собираешься влить в себя еще пол-литра кофе или начнешь наконец рассказывать о поездке? — шутливо возмутилась я, ткнув пальцем в огромную кружку, стоящую перед Владом.

Время близилось к полуночи, а мы и не думали расходиться, игнорируя тот факт, что нам завтра в школу. Кофейня работала круглосуточно. Помимо нас троих (как я и планировала, Оксана пошла с нами), в помещении находилось еще четверо человек, а все остальные столики пустовали.

Я весь вечер чутко следила за эмоциональным состоянием Оксаны. Поначалу она односложно поддерживала разговор, мысленно все еще витая в проблемах с Ярославом. Но постепенно подруга вовлеклась в беседу и ожила.

Они с Владом спорили о персонаже неизвестного мне фильма. В порыве эмоциональных рассуждений Оксана очаровательно раскраснелась, в ее глазах снова засверкали искорки. Меня забавляло, как легко Влад поддавался обаянию Оксаны и соглашался с ее мнением. А настроение Оксаны, в свою очередь, стремительно повышалось, ведь она обожала внимание. Особенно внимание парней. Особенно таких симпатичных, как Влад.

Эти двое редко виделись: только когда их связующим звеном была я. Но их взаимодействие всегда было таким теплым и дружелюбным, что я таяла в комфортной атмосфере.

Хотя я и не испытывала к другу никаких романтических эмоций, я не могла отрицать очевидное: он был хорош собой. Лишний вес, очки и брекеты он оставил в детстве. Влад привел себя в форму, посещая тренажерный зал и следя за питанием. Очки сменились контактными линзами. А брекеты сняли, и теперь у парня была прекрасная улыбка.

Мой взгляд упал на окно, с высоты которого виднелся лес. Где-то за ним восходила луна, подсвечивая деревья сквозь глубь их крон. Зрелище расшевелило в груди комок эмоций, задремавших на время светлого времени суток. Именно сейчас очень не хотелось чувствовать себя так же, как прошлой ночью, потому я и прервала спор друзей просьбой рассказать о поездке.

— Ладно, — Влад с улыбкой откинулся на спинку стула, не сразу оторвав взгляд от Оксаны, и завел длинный рассказ о маленьком путешествии.

Он рассказывал, как они с Евой (его пятнадцатилетней сестрой) гуляли по ночной Москве, полной огней и движения, как они посетили все достопримечательности столицы, как завели новые знакомства, как наслаждались закатом, стоя на набережной, и многое-многое другое.

Я завороженно слушала, мысленно погружаясь в эмоциональный рассказ друга.

— Похоже, у тебя было просто замечательное лето, — заключила я, когда Влад закончил рассказ.

— Так и есть, — друг пожал плечами. А затем, увидев мое опечаленное выражение лица, прочитал мои мысли и продолжил: — Мне просто повезло, что Димы не было рядом, он бы все испортил, — Влад говорил о своем старшем брате. Заметив, что этого аргумента недостаточно, друг привел еще один: — Эй, следующее лето точно наше. Нам же придется поступать в университет, так что мы еще наездимся.

Оксана картинно надулась: она-то только еще пойдет в одиннадцатый класс.

Я улыбнулась. Да, только что прошедшее мое лето было не таким уж впечатляющим по сравнению с летом Влада, но следующее и вправду должно было быть лучшим, потому что меня ждет окончание школы и первые шаги в новую жизнь. Все это меня не пугало, потому что уже давным-давно мы с Владом договорились, что и после школы будем присматривать друг за другом. И, вопреки словам Оксаны, это было исключительно проявлением крепкой дружбы.

Домой я вернулась во втором часу ночи. Переодевшись и умывшись, я легла в кровать и накрылась одеялом. В лицо светила луна. Я поспешно отвернулась: вчерашние терзания эмоционально вымотали меня.

Жутко было ночевать в полном одиночестве. Моя старшая сестра Ангелина сегодня снова осталась у своего будущего мужа Кирилла. Понятное дело, ей уже двадцать пять, и идея быть нянькой для младшей сестры Ангелине не особо нравилась, хотя родители и просили ее об этом.

Я редко их видела. Если быть точнее, отца не видела вообще, они с мамой развелись, когда мне было десять. Мама вышла замуж за другого мужчину — Олега. С Линой они отлично поладили, а вот младшая сестренка Аня была слишком странная, чтобы пытаться найти к ней подход.

Мама обеспечивала меня материально, решала проблемы, которые я просила решить, но моральная поддержка ограничивалась вопросом: «Как дела?». Она не знала ничего о моем душевном состоянии, ей были чужды глубинные эмоции. Лина пошла в нее. Они были абсолютно «нормальными», я была дочерью с тараканами в голове, которые «пройдут со временем», — так говорила мама.

Сейчас она и Олег живут в Нижнем Новгороде из-за работы отчима. Изредка они приезжают сюда, в Киров, повидаться со мной и Ангелиной. В мои десять мама решила, что я уже достаточно взрослая, чтобы оставить меня на едва ставшую совершеннолетней сестру и приезжать по выходным (а то и реже).

Мама говорила, что это необходимо для того, чтобы улучшить наше материальное положение. У нее это получилось. Но стоит ли объяснять, чего я стала лишена?

Спустя десять минут осознав, что в голову все равно лезут разные неприятные мысли, я включила телевизор, надеясь под бормотание ведущего новостей погрузиться в сон. Убавив звук до минимума, я повернулась на бок и накрылась одеялом.

Из приятной дремоты меня вырвал обеспокоенный голос репортера, описывающего подробности ужасного события.

–…было найдено тело местной девушки, ученицы старших классов. Полиция утверждает, что это убийство. Тот, кто совершил преступление, нанес девушке длинный глубокий порез на шее, а затем оставил ее умирать. Единичный случай, или стоит приготовиться к серии убийств?

«Единичный случай, или стоит приготовиться к серии убийств?» — звучал в моей голове голос репортера, пока я в ужасе ворочалась в кровати.