Неизлечимые

Катерина Новицкая (2024)

Съемная квартирка на Пилор-стрит становится для Эдди и Джо спасением — маленьким островком спокойствия, существовавшим только для них двоих. Они мечтают освободиться от пут и уехать в Нью-Йорк, чтобы зажечь свои звезды: Джо хочет стать известной актрисой, а Эдди — рок-музыкантом. Эдди скрывает влюбленность в подругу и мечтает создать собственную рок-группу, а Джо борется с внутренними демонами и стремится к звездам — либо все, либо ничего. Когда подруга внезапно исчезает, Эдди, не задумываясь, отправляется в путешествие, которое навсегда изменит его жизнь.

Глава 8

Полтора года спустя.

Весна 1968 года удивляла жителей Нью-Йорка своим непостоянством: люди кочевали из теплой одежды в легкую и обратно. Одно оставалось неизменным: щемящая душу красота медленно расцветающей природы.

Я все также работал барменом в том самом баре, где каждый вечер играли разные музыкальные группы, как начинающие, так и уже довольно популярные во всех штатах. В общем-то, мне невероятно везло: благодаря этому месту я познакомился и подружился со множеством талантливых и интересных людей. Вместе с моим теперь лучшим другом Джеком Льюисом мы сколотили небольшую музыкальную банду: Гэри Брок был нашим виртуозным барабанщиком и главным красавцем, а мрачный и грубоватый на вид Дюкейн Грант шикарным басистом.

С раннего вечера и до самого утра небольшое пространство бара было забито до отказа, и в нем всегда творилось что-то невообразимое. К нам захаживали и фотографы, и модели, и актеры со своими агентами. Бывали даже журналисты из разных известных газет и журналов. Это было именно то место, где ты мог засветиться, зажечь свою звезду. Нашей группе это пока не удавалось, но мы не опускали руки и не оставляли попыток пробиться в музыкальную индустрию.

Ездить в гости к Мозесам получалось все реже, что наверняка расстраивало стариков. Лиза периодически проведывала их, передавала от меня привет, но этого, конечно, было им мало. Я понимал, что мы по-своему привязались друг к другу, но просто не мог остановить бег своей жизни и потока дел. Пропадая на репетициях и засиживаясь за написанием песен, я упускал нечто важное, на что периодически пыталась намекать и сама Лиза, но ей не хотелось на меня давить, а потому вскоре эта тема перестала подниматься в наших разговорах. Я давал себе железное обещание, что обязательно приеду к ним, желательно не с пустыми руками, с хорошими новостями, но время шло, а я все больше вяз в погоне за своей мечтой.

Довольно быстро я смирился с тем, что в моей жизни больше не было места для взбалмошной подружки детства. Изредка, когда чертовски сильно напивался, то звал ее в тишине своей квартиры, злился на себя, на нее и ругал нашу дружбу на чем свет стоит. К счастью, эти вспышки безответной тоски постепенно прекратились: мне надоело беспокоиться о человеке, которого я сам не волновал ни на йоту. Я был занят круглые сутки, и мне было некогда думать о Джордан: работа в баре, постоянные репетиции и хождения по студиям звукозаписи к продюсерам отнимали кучу времени и сил, как физических, так и моральных. Если судьбе будет угодно вновь столкнуть нас, снова соединить наши жизненные пути, то так тому и быть — рассуждал я. А пока жизнь не стояла на месте, и я вместе с ней двигался только вперед, не цепляясь за прошлое.

— О чем задумался? — две женских ручки обвили меня со спины, нежно скользнули вниз по моему торсу, обтянутому черной футболкой, и нырнули в передние карманы моих джинсов.

Внутри разлилась приятная истома, и кровь мгновенно прилила к низу живота — каждый раз мое тело реагировало на прикосновения этой девушки самым бурным образом. Еще никто до нее не волновал меня так сильно. Даже Джордан в период моей влюбленности. Я блаженно улыбнулся и прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Ее теплое дыхание коснулось моей шеи, грудь прижалась к спине, и я прикусил нижнюю губу, чтобы сдержаться и сию же секунду не взять свою женщину прямо на барной стойке.

— Немного нервничаю перед выступлением, — пробормотал я, наслаждаясь ее ненавязчивой лаской, и, все еще улыбаясь, повернулся к миниатюрной обладательнице этих самых рук.

Блестящие волосы цвета горького шоколада отросли до плеч, длинная челка падала на кукольные ресницы, кошачьи зеленые глаза и маленькая родинка над верхней губой — все такая же невероятная красотка и по совместительству главный бармен нашего заведения Лиза Моро. Благодаря ей я попал сюда: наше первое долгожданное свидание состоялось именно здесь — это было ее главным условием, на которое я, естественно, согласился.

Познакомившись с хозяином заведения Хилли, я отлично провел время, а после одной из безбашенных вечеринок помог его немногочисленному штату работников прибраться. После этого Лиза предложила своему боссу взять меня к себе барменом с неоплачиваемым испытательным сроком, и тот согласился. Здорово поднаторев в приготовлении коктейлей и натирании стаканов до блеска, я вскоре официально стал частью команды этого увеселительного заведения.

За это время я и Лиза очень сблизились, все вокруг считали нас парой, но мы не морочили себе головы этим вопросом, а просто отлично проводили время вместе и наслаждались обществом друг друга.

Девушка привстала на носочки, дотянулась до моего подбородка и нежно прикусила его зубами. Возбуждение электрическим разрядом прошило каждый позвонок, что, видимо, отразилось на моем лице, и не только, так что Лиза тихонько хихикнула, скользя ладонями по моей груди, в которой бешено грохотало сердце. Мои пальцы невольно сомкнулись на ее тонкой талии и сжали ее. Ощущая эти вполне себе невинные прикосновения, я судорожно сглотнул: она разжигала во мне нешуточное пламя, завладела телом и разумом, и постепенно все больше занимала места в моем сердце. Наше влечение друг к другу нисколько не утихло со временем: я хотел ее также сильно, как и прежде. Но с каждым днем становилось очевиднее, что то, что мы испытываем, больше, чем просто страсть.

— Эй, все хорошо. Нервничать перед своим первым выходом на сцену нормально, даже для самого крепкого и смелого мужчины, — мягко улыбнулась Лиза и положила теплую ладонь мне на щеку, к которой я тут же прижался, прикрыв на мгновение глаза, и шумно выдохнул, стравливая напряжение. Не знаю, как это ей удавалось, но она всегда могла укротить любой шторм внутри меня, даря спокойствие и силы моей душе. Она была невероятна в этом своем контрасте: с одной стороны, темпераментная, жгучая, острая на язык, умеющая одним взглядом поставить на место или на колени, а с другой была мягкой, заботливой и понимающей — моей тихой гаванью.

— Ты такой милый, когда нервничаешь, — она снова поцеловала меня, на этот раз в нос, а я в ответ чмокнул ее в местечко над верхней губой, где была маленькая родинка. Она всегда притягивала меня словно магнитом, и я никогда не оставлял ее без внимания. — Все будет замечательно, caro. Не переживай. Здесь ты уже свой парень, тебя здесь многие знают, уважают и любят. Так что, считай, ты уже победитель, и все награды твои.

Я ласково провел носом по виску Лизы, вдохнул аромат ее волос и немного успокоился. Жаль, что кое-кто не увидит мое первое публичное выступление со своей группой, еще и в полном составе. Мысль о Джордан промелькнула в голове, оставив после себя лишь тень сожаления.

Мы с парнями взошли на сцену, и, пока они настраивали инструменты, я подошел к микрофону. По залу разнесся мой охрипший от волнения голос.

— Привет, ребята! Отличный вечер у нас сегодня. Впрочем, как и всегда. Только в этот раз я сам взошел на эту сцену чтобы выступить для вас со своей группой. Вы знаете меня как «эй, бармен-симпатяга, повтори!» — Из зала послышались аплодисменты, одобрительные возгласы и громкий задорный свист. Все радостно замахали руками, приветствуя нас. Я подмигнул кому-то в зале, заулыбался фирменной улыбкой и игриво провел пальцами по струнам гитары. — Прошу любить и жаловать: меня зовут Эдди Мориц. Позади меня классные ребята, мои друзья, без которых я был бы неполноценным: Джек, Гэри и Дюк. Вместе мы «The Wild Dreamers». Запомните нас. Скоро мы станем знаменитыми, и вы будете буквально умолять нас поставить автограф в самых интересных местах…

В зале послышались одобрительные гогот и смех. Нетрезвый голос откуда-то из толпы проорал: «Хэй, парень, не томи!»

Я оглянулся на ребят, проверяя их готовность. Джек подмигнул и провел по струнам электрогитары подушечками пальцев. Гэри всей пятерней зачесал себе волосы назад, ловко подбросил и прокрутил барабанную палочку и, улыбнувшись мне, кивнул. Дюк поправил ремень от бас-гитары на плече и, зыркнув на меня из-под длинной вихрастой челки, показал большой палец. Прозвучала сбивка барабана: раз, два, три…

Ребята сыграли вступление, а потом подключился я со своей акустической гитарой и запел. Волнение отступило сразу, как только зазвучала музыка, просачиваясь под кожу и раскачивая адреналин в крови. Я как никогда остро ощущал, что был на своем месте, абсолютно в своей стихии, словно рыба в воде. Забыв обо всем, прикрыв глаза, уплывал в глубину мелодии и слов, что лились из наших душ и музыкальных инструментов. Сердцу с каждым ударом становилось все теснее и теснее в грудной клетке, дыхание перехватывало, бежали мурашки по коже точно обжигающие искры.

Я видел глаза людей: в них светилась поддержка, радость, удовольствие, в некоторых встречалась даже гордость. Эти взгляды грели душу, исцеляли раны, поднимали до небес, даря чувство полета и уверенности в будущем. В этот бар всегда приходила душевная и искренняя публика, поэтому он был для всех нас словно маленький и уютный музыкальный дом, где можно было самовыражаться, встречать единомышленников, друзей, вторую половинку или просто на одну ночь отпускать себя, становится свободным… Быть рок-н-ролльщиком.

Незабываемые ощущения, от которых, испробовав хотя бы раз, уже не отказаться никогда и ни за что! И не передать словами, какие чувства обуревали меня в тот волшебный миг, когда я стоял на сцене в слепящем свете.

Мы отыграли и спели песню «Shakin'all over» группы Тhe Guess Who, затем окунули всех в свою версию звучания песни Ванды Джексон «Funnel of love» и завершили наше выступление ритмичной «You really got me» у The Kinks. Как только прозвучал последний аккорд, в зале начало твориться какое-то сумасшествие. Сначала я даже не понял настроения публики и ее какофонии, но, когда до меня дошло, что так звучит успех, с облегчением выдохнул и, нервно усмехнувшись, взъерошил волосы. Все люди в зале рукоплескали нам.

Краем глаза я случайно заметил движение у барной стойки и светловолосую девушку, стоящую к сцене вполоборота: она пыталась вырваться из рук какого-то мужчины в непроницаемых темных очках, и на мгновение мне показалось, что мы знакомы, но тут меня ослепила вспышка фотоаппарата. Я сморгнул наваждение и увидел улыбающегося кудрявого парня — владельца сей потрясающей техники. Он протянул мне руку, и я с удовольствием пожал ее.

— Черт возьми, было супер! Кстати, меня зовут Бобби Крэйн, я начинающий фотограф.

— Приятно познакомиться, Бобби! — улыбнулся я ему в ответ и кивнул на фотоаппарат в его руках: — Снимки потом покажешь?

— Да, конечно! Обязательно! — просиял он.

Пока я спускался со сцены и шел через весь зал к бару, люди все подходили и поздравляли меня, жали руку, хлопали по спине и ободряюще трепали по плечу. Подбежала Лиза, с визгом запрыгнула на меня и, обвив ногами, крепко-крепко поцеловала. Где-то поблизости я слышал, как щелкал затвором Бобби. Все кругом шумело и крутилось, сливаясь в разноцветное пятно и выбивая почву у меня из-под ног.

Позже я вышел на улицу подышать свежим ночным воздухом, допивая стакан пива, как услышал где-то поблизости чьи-то всхлипы. Завернул за угол, ориентируясь на звук, и меня словно парализовало. Я увидел ее. Она сильно изменилась: тело совсем исхудало, но я сразу узнал Джордан и понял, что это ее я видел несколько мгновений назад в толпе. Она сидела на корточках, обняв себя руками, и тихонько всхлипывала. Я подошел ближе.

— Джо?

Она икнула и медленно подняла голову.

Вне всяких сомнений, это была она. Моя подруга детства. Эти печальные голубые глаза могли принадлежать лишь ей. Только сейчас в них было что-то странное, незнакомое, и я не мог понять, что именно. Ее перекрашенные в белый цвет волосы, собранные в высокий хвост, растрепались, по бледным щекам размазалась черная тушь. На асфальте перед Джордан лежала раскрытая сумочка, а вокруг валялось ее хрупкое и многочисленное содержимое.

С близкого расстояния мне точно стало ясно: она была пьяна. Вдрызг.

— П-проваливай, парень, я не в настроении… — протянула она каким-то не своим голосом и попыталась обхватить все свои пожитки руками, чтобы подтянуть их к себе. Она начала судорожно дрожащими пальцами шарить по земле в поисках чего-то, но, судя по всему, не находила, что приводило ее в кромешное отчаяние. Она запустила пальцы в волосы и оттянула их, тихо постанывая: — Мне нужно…срочно нужно… Мне нужно еще!..

Вспомнив о моем существовании рядом с собой, Джордан кинула на меня затравленный взгляд, а, когда я опустился на корточки рядом с ней, резко отшатнулась в сторону и чуть не упала, что я подскочил на ноги и отошел на шаг, примирительно подняв руки вверх.

— Я не обижу, позволь помочь тебе.

Она поморщилась и некрасиво сплюнула на землю себе под ноги.

— Все вы так говорите…в начале…а потом…кидаете…

Когда Джордан смогла на мне сфокусироваться, она в ужасе распахнула слипшиеся ресницы, хлюпнула носом и вдруг отчаянно разрыдалась, упав на колени. У меня сжалось сердце от дурного предчувствия.

Я наклонился к ней и осторожно потряс ее за плечо.

— Джордан, что с тобой? Тебе плохо? — мной овладевала паника, а ее колотило так, что было слышно, как стучат ее зубы. — Это я, твой друг Эдди! Ты слышишь меня?

— Эдди… — наконец выдавила она, и уголки ее губ чуть дрогнули. Джордан подняла на меня затуманенный слезами взгляд и вымученно улыбнулась, вытерев тыльной стороной ладони мокрые щеки в черных потеках. — Мой Эдди! Ты здесь… Мой любимый друг здесь, со мной. Черт, я не хочу, чтобы ты видел меня такой… Я отвратительна!

Джордан перестала плакать, достала пачку сигарет из сумки, вытащила одну зубами и закурила. Она облокотилась на холодную стену здания бара и больше не смотрела на меня, вновь потеряв ко мне всякий интерес. Я заметил, как странно блуждал ее расфокусированный взгляд с огромными черными зрачками, заслонявшими радужку, и тут меня словно огрели по голове чем-то тяжелым.

— Да ты под кайфом! — охнул я, хлопнув ладонью себя по лбу. — Какого хрена, Джордан Хейз?!

Нет, мы, конечно, курили с ней травку, и не раз, но до более серьезных вещей дело никогда не доходило. Шок сменился поднимающимся едким раздражением, обжигающим горло, и страхом: а если бы не я обнаружил ее здесь в таком виде? Ее состоянием могли запросто воспользоваться и… Твою мать, даже представлять себе, какие непоправимые последствия могли быть, было до ужаса тошно. Мне хотелось отчитать эту придурошную за ее беспечность и безалаберность.

Я быстро собрал все ее «ценное» барахло и скинул в растерзанную сумку, взял Джо за руки и стал поднимать на ноги. Джордан кое-как встала, но ее колени тут же подогнулись, и она бы рухнула обратно на загаженный асфальт, если бы я ее не подхватил. Подруга пьяно захихикала, обняла меня за шею, обдав ароматом явно дорогих духов и абсента, и выронила окурок на асфальт, чуть не подпалив им мою любимую кожаную куртку.

— Хейз, твою мать, соберись! — рявкнул я, не сдержавшись.

— Ты такой си-и-и-ильный, Эдди. И такой хоро-о-о-о-оший! Ты же знаешь, как я сильно люблю тебя? — протянула она, надув губы, и попыталась поцеловать меня. Сжав зубы, я уворачивался от нее как мог, что ее неимоверно веселило. Ее громкий хохот эхом разносился по переулку.

— Да-да, конечно, знаю. Твоя любовь у меня прям из ушей лезет! — вполголоса, раздраженно закатив глаза, проворчал я и стал отряхивать ее плечо от сигаретного пепла. Эта оторва меня в могилу сведет, честное слово.

В тот же момент я услышал чей-то громкий возглас у себя за спиной и обернулся. Лиза Моро уже не напоминала ласковую кошечку. Это была опасная черная пантера, готовая вцепиться в глотку или мне, или Джордан, которая все еще висела на моей шее и прижималась всем телом.

— Какого черта здесь происходит?! — глухо рыкнула Лиза и, возмущенно взмахнув руками, разразилась итальянскими ругательствами.

— Лиз, успокойся, пожалуйста. Это не то, о чем ты подумала. Да ты посмотри на эту девчонку, она же не в себе! Пьяная, похоже еще и под веществами, и ни черта не соображает, что творит! — попытался я объяснить ситуацию, придерживая Джо, которая еще крепче вцепилась в меня и уставилась на Лизу немигающим собственническим взглядом.

— Это еще кто, Эдди? — бесцеремонно ткнув в мою девушку пальцем, прохрипела она и положила голову мне на плечо, не отрывая глаз от Лизы. — И какого хрена она тут так орет… как потерпевшая…у меня голова болит вообще-то.

Лиза послала ей такой убийственный взгляд, что та тихо ойкнула и изобразила молнию с замком, делая вид, что она заткнулась и больше не скажет ни слова.

Я раздраженно дернул головой, убирая упавшую прядь волос со лба и желая, чтобы Джо и вправду не встревала со своими замечаниями, и снова обратился к Лизе.

— Котенок, может, ты поможешь мне? Возьми ее сумку и поймай такси, пожалуйста!

— Ты серьезно хотел уехать, ничего мне не сказав? Даже не попрощавшись? — изумилась она, сверкнув глазами, и сложила руки на груди, недовольно поджав губы.

— Конечно нет! Я только сейчас подумал об этом, не стоять же мне здесь с ней на руках до вечера, — терпеливо объяснил я, закидывая руку Джордан себе на плечо. Та с закрытыми глазами нечленораздельно что-то мычала себе под нос и висела вялым кулем на моей шее. — И просто кинуть ее в машину на шею таксисту и отправить восвояси как-то не по-человечески. Так ты поможешь?

— С какой стати? Может, вам еще помочь раздеться и в постель уложить? — Лиза, издеваясь, саркастически выгнула бровь. Она была возмущена до предела, и мне было оно понятно, хоть мы и не состояли в каких-то официальных отношениях, но ни с кем другим не спали и не крутили интрижки. Это было что-то вроде нашего негласного договора, который соблюдался без труда, потому как других и не хотелось, даже подобных мыслей не возникало.

Цокнув, я покачал головой: язва…

— С такой, что моя девушка хороший человек, который никогда не бросит в беде, а это — моя школьная подруга Джордан Хейз, которую я не видел больше года и только что случайно обнаружил в подворотне за баром в таком плачевном состоянии. И, к сожалению, никак не могу бросить ее здесь! — я повысил голос. — К чему эта ревность, черт возьми?!

Выражение лица Лизы изменилось, когда она услышала, что я считаю ее своей девушкой. На нем отразилось смятение и в то же время промелькнула некая радость, хотя, возможно, я ошибался, но мне очень хотелось так думать. Она взволнованно прикусила губу и обняла себя за плечи, украдкой поежившись от утренней промозглой прохлады. Я чертыхнулся себе под нос, сетуя на то, что у меня заняты руки, и нет возможности накинуть на ее плечи свою куртку чтобы согреть ее и обнять чтобы успокоить.

— Странная ситуация получилась, Эдди. Сам посуди. Я много чего себе надумала… Погоди, так ты не знаешь, где она живет? — голос Лизы стал мягче, и я испытал облегчение. За все время, проведенное вместе, мы ругались всего пару раз, но эта ругань походила больше на битву остроумных подколок, чем на обычную ссору. Мне это даже нравилось: наши жаркие споры, острые шпильки в адрес друг друга, а потом горячий, дикий примирительный секс. Поэтому, почувствовав, что эта ситуация действительно может внести разлад в наши отношения, я занервничал.

— Понимаю. Если бы я застал такую картину, то оторвал бы все причинные места любому, тронувшему тебя пальцем, к чертовой бабушке. — Честно признался я. — И нет, я не знаю ее адреса здесь, в Нью-Йорке…

Лиза подошла ближе, взяла из моих рук женскую сумку, и я смог подхватить Джордан на руки, чтобы нести ее. Та недовольно пробурчала себе под нос что-то вроде: «Лапы прочь от моего Ferragamo, стерва» и отключилась. Лиза, слава богу, пропустила это мимо ушей и с беспокойством посмотрела на меня.

— Что же делать? Может, стоит отвезти ее в больницу?

Я и сам не знал, что можно сделать, стоя посреди улицы с девчонкой, которая накачалась наркотой, в бессознательном состоянии на руках. Мозг лихорадочно пытался работать, предлагая мне разные варианты.

— В больницу нельзя, — отрицательно замотал я головой и тяжело вздохнул. — Ты же понимаешь, чем это грозит. Вдруг ее потом запихнут в какой-нибудь отстойник для наркоманов и…

— Хорошо, я поняла, Эдди. — Перебила меня Лиза, останавливая бег паники, которая начала подниматься во мне, выставив ладони перед собой. Нахмурившись, она добавила с некоторой брезгливостью: — Сказала бы я, что, возможно, ей и стоит полечиться, если еще не поздно… Но воздержусь.

Я был благодарен ей за это, ведь сам осознавал всю серьезность ситуации. Лиза категорически презирала наркотики в любом их проявлении, зная не понаслышке к чему приводит их бесконтрольное употребление: несколько раз она рассказывала нелицеприятные истории, что случались с посетителями нашего бара в прошлом, из-за чего у Хилли периодически были проблемы с полицией. Если бы не его какие-то связи в высших кругах и среди звезд, которые, бывало, инкогнито захаживали к нему на вечеринки, заведение могли уже давным-давно прикрыть.

Я сам не был ангелом: в школе часто курил косяки, сильно напивался, но сейчас даже алкоголь стал редким гостем в моей жизни. Мы с Джеком и ребятами могли опрокинуть пару бутылок пива за просмотром футбольного матча, но ни в коем случае во время репетиций, а с Лизой выпить пару бокалов хорошего вина за праздничным ужином, и на этом все. Мне перестало нравится терять контроль над разумом. Если раньше именно к такому состоянию стремился, хотел забыться, то теперь в этом не было смысла, лишь наоборот: хотелось быть в здравом уме и ярко ощущать все, что давала мне жизнь.

— Давай отвезем ее ко мне. Пусть проспится, а потом отправим домой, — решил я и поспешил к дороге, где уже приметил на обочине свободное такси.

— Я не могу уйти из бара сейчас, ты же знаешь! Мне закрывать кассу и прибирать барную стойку. А это я смогу сделать только через три часа! — моя девушка в отчаянии заломила руки. Я понимал, насколько сильно она не хотела отпускать меня куда-либо с непонятной пьяной девицей.

Представив себя на ее месте, мне, если быть честным, тут же захотелось съездить себе по морде. Когда я увидел Джо в таком состоянии, то, казалось, напрочь забыл обо всем. Она свалилась на мою голову так неожиданно, что я не успел сориентироваться рад я этому или нет. Может где-то глубоко в душе и остались почти забытые чувства к ней, но из этого точно ничего не выйдет: я стал другим человеком, и у меня появилась женщина, которая, похоже, успела прочно обосноваться в моем сердце.

— Послушай меня, котенок. Как только закончишь работу, сразу приезжай ко мне, ладно? Я не усну, пока не дождусь тебя.

Лиза посмотрела на меня долгим внимательным взглядом, а затем молча кивнула, соглашаясь.

Мне безумно не нравилось то, что приходилось оставлять свою девушку одну, но в ту ночь другого выхода не было. В последнее время Лиза побаивалась добираться до дома одна, и хоть тщательно это скрывала, я чувствовал ее напряжение и старался ненавязчиво сделать так, чтобы ее отвез кто-то из наших знакомых и друзей. Мучить ее расспросами на этот счет мне не хотелось, и я решил, что она сама поделится этим со мной, когда будет готова. Была надежда, что я стал ей дорог так же, как и она мне, что сможет простить мне этот поступок и приедет несмотря ни на что. Я нежно поцеловал Лизу, подольше задержавшись у ее губ, пообещав встретить ее у своего дома, еле затолкал сопротивляющуюся Джордан на заднее сиденье машины и сел рядом, назвав таксисту адрес. Мы тронулись с места и влились в поток машин, а я еще долго с тоской смотрел в зеркало заднего вида и мысленно просил Лизу Моро не отказываться от меня.

Дома я положил спящую Джордан на свою кровать, снял с нее туфли на толстенной платформе и накрыл пледом. Я долго сидел около подруги, смотрел на бледное лицо и выбеленные волосы, разметавшиеся по подушке. Ей определенно шло быть блондинкой, хоть и шатенкой она была тоже ничего, но какой-то более мягкой, спокойной, уютной, что ли… Теперь же она выглядела дерзкой и худощавой моделью с обложки: скулы заострились, а макияж, до того, как размазаться слезами, был слишком ярким и вызывающим. Под глазами залегли тени, губы были плотно сжаты, а на лбу появилась едва заметная вертикальная морщинка.

В голове у меня крутился целый ворох вопросов, только я не был уверен, хочу ли вообще знать на них ответы.

Главное, что Джордан сейчас в тепле и в безопасности. Она рядом, и я надеялся, что больше мы не потеряемся, ведь больше я ее одну никуда не отпущу. Я был рад помочь ей, все же не чужому человеку, который долгие годы был мне другом, но методично задавался вопросом: сможем ли мы возродить нашу дружбу из горстки пепла, в которую она превратилась?..