Королева Америки

Катарина Макги, 2019

Ложь. Амбиции. Изломанные души Добро пожаловать в альтернативную реальность, где Америкой правят монархи! Готова ли страна к новой королеве? Беатрис. Теперь все ее зовут «Ваше Величество», а голову девушки венчает корона. Но то, что она стала символом великого государства, вовсе не означает, что в ее силах переписать правила на новый лад. Наоборот – сейчас Беатрис еще больше связана ими, чем когда-либо прежде. А долг превыше любых чувств. Сэм надоело, что Беатрис всегда оказывается впереди нее. В том числе в вопросах любви. Но больше никто не посмеет разбить ей сердце. Сэм готова всем доказать, чего она стоит. Нина – подруга Сэм – решает, что детские влюбленности и мечтания больше не для нее. Она стремится двигаться дальше, любой ценой желая избежать встречи с бывшей любовью. Но на пороге ее ждет новое чувство. Которое идет рука об руку с обманом. Дафна всегда покоряла всех умом и сногсшибательной красотой. Она уверена, что получит все, чего хочет. Правда, цена за победу может оказаться слишком высокой. У каждой из них свои намерения и ставки на успех. Но смогут ли они сохранить себя в этой призрачной гонке?

8

Нина

Нина заерзала, переворачивая страницу лежавшей перед ней книги.

Они с Рейчел находились во дворе Генри, на огромной лужайке, вокруг которой располагалось большинство общежитий первокурсников. Все, казалось, были полны решимости воспользоваться солнечным днем: растянуться на одеялах для пикника, слушать музыку из портативных динамиков. В нескольких ярдах поодаль Нина увидела группу студентов, которые ели пирожные прямо с противня. У нее возникло ощущение, что в лакомстве скрывался не только сахар.

— Ты серьезно сейчас пытаешься читать? — спросила Рейчел, которая лежала рядом на пляжном полотенце. — Джейн Остин никуда не денется.

Нина весело покачала головой, но отметила страницу и села.

— Вообще-то, «Джейн Эйр».

— Остин, Эйр, все они страдают от любви, и тебе это нравится. — Рейчел закусила губу, словно не знала, продолжать ли. — Кстати, я заметила, что вчера вечером ты не пошла в музей.

Сама идея торжества — открытие новой выставки, посвященной королевским свадьбам, — показалась Нине странной. Как ни смешно жалеть Вашингтонов, ей было немного не по себе, что их жизни бессовестно коммерциализируются. Что вехи личной жизни этой семьи — дни рождения, свадьбы, похороны — никогда не бывают личными, а становятся поводом для ажиотажа в СМИ. Одежду и приглашения монархов выставляют в музеях на всеобщее обозрение, чтобы каждый в Америке мог приобщиться к жизни королевской семьи.

— Не хотела идти. — Она могла и не добавлять: И снова встретиться с Джеффом.

Нина не знала, как быть, когда увидела принца на гонках в прошлые выходные. С одной стороны, ей все еще хотелось влепить ему пощечину за то, как он защищал Дафну в ту ночь, а с другой — заключить Джеффа в объятия и пробормотать, как она сожалеет о его утрате.

Конечно, ничего подобного Нина не решилась сделать. Единственный способ пережить разговор с бывшим парнем — провести встречу как можно более вежливо и быстро.

Она отметила замешательство на лице Джеффа, когда поздоровалась с ним как с незнакомцем. Но Нине требовалась эта эмоциональная отстраненность для собственной же защиты. Она не была достаточно хорошей актрисой, чтобы снова притвориться, будто они с Джеффом — просто друзья.

Вместо этого Нина начала формальный разговор ни о чем; она определенно в них достаточно попрактиковалась после всех этих лет в роли лучшей подруги Сэм. Когда Джефф поздоровался, Нина сделала реверанс, пробормотала соболезнования и вежливо поговорила о погоде и гонках, а затем извинилась и с облегчением ушла. Вся беседа заняла две, может, три минуты.

Тем не менее она часами прокручивала ее в уме. Как бы решительно Нина ни говорила себе, что покончила с Джеффом, ее сердце еще не смирилось.

Удары гонга эхом разнеслись по университетскому городку: это били часы на башне Рэндольфа. Они отмечали полдень и полночь тринадцатью курантами вместо двенадцати — в результате шутки старшекурсников, которую так никто и не удосужился исправить.

— Мне пора. — Нина встала, стряхивая травинки с укороченных джинсов.

— Уходишь? — удивилась Рейчел.

— Через двадцать минут у меня введение в журналистику.

Рейчел схватила том «Джейн Эйр».

— Ты не можешь идти, я взяла твою домашнюю работу в заложники!

— Можешь оставить книгу себе. Или даже попробовать почитать ее, — поддразнила Нина.

Рейчел драматично упала обратно на полотенце и накрыла книгой лицо. Ее кудри сбились под головой в растрепанную подушку.

— Лучше просто вздремну. Из нее вышел хороший зонтик.

— Отличная мысль, — согласилась Нина. — Сюжет сможет просочиться в твой мозг через поры.

В ответ раздался смех Рейчел, приглушенный тяжелой книгой.

Нина направилась по мощеной дорожке к центру кампуса, проходя мимо девушек из женского общества в футболках с принтами, будущих студентов, которых привели на экскурсию по кампусу. К облегчению Нины, никто из них даже не взглянул на нее.

Полуденное солнце просачивалось сквозь филигранные листья, озаряя кампус зелено-золотым светом.

Не зная почему, Нина все поглядывала на темноволосого парня в десяти ярдах от себя. Пока она могла видеть только его спину.

Но что-то — возможно, скульптурные икры, смелая и резкая походка — заинтриговало ее. Почему-то захотелось увидеть его лицо.

Сердце Нины забилось быстрее, когда таинственный парень повернулся к Смитсон-холлу, который настолько затянуло плющом, что казалось, будто здание растет из самой земли. Незнакомец направлялся к тому же кабинету на первом этаже, что и Нина. Она ускорила шаг, чтобы догнать его. Он потянулся к двери… Нина резко остановилась, едва не прикусив язык.

Это был Итан Беккет. Лучший друг Джеффа.

Нина почувствовала, как ее лицо заполыхало красными пятнами. Почему она не узнала Итана? На протяжении многих лет они проводили много времени вместе, хотя неизменно с королевскими близнецами. Их пути никогда раньше не пересекались в колледже.

— Ты учишься на журналистике? — выпалила она.

— Нина. Как всегда рад тебя видеть. — Он сверкнул своей обычной улыбкой и придержал дверь. Нина, стараясь не смотреть ему в глаза, прошмыгнула мимо и вошла в аудиторию.

Перед доской стояло не менее тридцати столов, расставленных рядами. Комната гудела от новостей, что накопились за время каникул.

Нина села за крайний правый стол. К ее досаде, Итан проигнорировал все пустые стулья и устроился рядом.

Он кивнул ей.

— Мне нравится твой новый образ.

— Пришло время перемен. — Нина попыталась интонацией показать, что разговору конец, но Итан намек не понял.

Он наклонился вперед, оперся локтями о стол и повернулся к ней.

— Итак, введение в журналистику, — задумчиво сказал Итан. — Если честно, не ожидал увидеть тебя здесь. Я удивлен, что ты вообще подумала о журналистике, после того как СМИ…

Нина зашипела сквозь зубы и украдкой оглядела аудиторию, но все были поглощены своими разговорами.

— Я пытаюсь оставить все это позади, — коротко сказала она.

Меньше всего ей сейчас хотелось вспоминать, что папарацци сделали с ее семьей.

Увидев, что Итан все еще смотрит на нее, Нина вздохнула.

— Я хожу на курс, потому что мне нужен второстепенный предмет в области художественного письма, и журналистика подходит. Я хочу когда-нибудь стать писателем, — добавила она, внезапно смутившись. — Не то чтобы я когда-либо сочинила что-то длиннее статьи в школьной газете.

— Отдай себе должное. Ты сочинила все пьесы, которые вы с Сэм ставили на лужайке у бассейна. — Глаза Итана весело заблестели. — Некоторые из них были действительно забавными.

Нина не могла поверить, что он их помнил.

— Сделаю вид, что это был комплимент, — ответила она с оттенком сарказма.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла темнокожая женщина, ярко улыбаясь. Лейси Джамейл: самый молодой штатный писатель, когда-либо нанятый «Вашингтонскими ведомостями».

— Добро пожаловать на введение в журналистику. Первое задание вы будете выполнять парами, — сказала профессор без лишних вступлений.

Все загудели. Нина быстро огляделась, но Итан уже повернулся к ней.

— Поработаем? — спросил он.

— Конечно, — согласилась Нина почти неохотно.

Профессор Джамейл начала объяснять задание, размахивая маркером, словно дирижерской палочкой. Нина поспешила записать ее тираду.

Когда через сорок минут урок закончился, Нина закрыла тетрадь и бросила ее в сумку — Итан задержался возле их стола.

— Ты идешь в библиотеку? — спросил он.

— Вообще-то, я собиралась на обед в студенческий центр.

— Хорошая мысль. — Итан пошел рядом с ней.

— Я… ладно. — Почему он вдруг начал вести себя так, будто они старые друзья? Конечно, Нина с Итаном знали друг друга много лет, но никогда не проводили время вместе без близнецов.

Неужели Джефф попросил об этом друга?

Нина оплатила сэндвич баллами, а затем нашла Итана за столиком у окна. Когда она села, он пододвинул к ней пакет с арахисовым M&M’s.

— Это для тебя.

Определенно Джефф замешан в этом. Откуда еще Итану знать о ее любви к M&M’s?

— Ты не будешь есть? — спросила Нина, беря лакомство.

Похоже, Итан ничего не купил, кроме конфет.

— Я уже пообедал в столовой. Но могу заказать пиццу, если ты одна из тех девушек, которые стесняются есть в одиночестве. — Он приподнял бровь. — Хотя, судя по тому, как ты уплетала вафли в лыжном домике, вряд ли.

Нина закатила глаза.

— Приступим. Есть мысли, у кого нам взять интервью? — Им поручили вместе написать статью о ком-то в университетском городке.

Итан положил руку на спинку стула.

— Разве мы не можем поговорить о чем-то другом, по крайней мере пока ты не закончишь есть?

Нина медленно откусила сэндвич с индейкой.

— Если надеешься скинуть всю работу над проектом на меня, то зря.

— На тебя? — Итан дерзко усмехнулся. — Я-то думал, что как раз мне придется взвалить на себя основной груз. Хочу сообщить, что у меня почти максимальный средний балл.

Нина почувствовала себя виноватой, что посчитала его бездельником.

— Тогда зачем тебе работать со мной?

— Ты решила, я вызвался к тебе в напарники только затем, чтобы использовать твои таланты?

— Не хочу хвастать, но я действительно хороша в учебе.

Итан весело вздохнул.

— Может, я просто хотел провести с тобой немного времени, Нина. В смысле, мы знакомы с детства, но на самом деле совсем друг друга не знаем.

Она отложила сэндвич и оперлась локтями о стол.

— Что ты хочешь узнать?

— Мне интересно, что на самом деле произошло между тобой и Джеффом, — осторожно сказал Итан.

Нина не удостоила его ответом, но и не отвела взгляд. Она смотрела на Итана горящими глазами, пока тот не смутился и не уставился на свои колени.

— Прости. Я лезу не в свое дело.

— Да, — решительно сказала она.

— Просто я беспокоюсь за Джеффа. Он не говорил со мной о вашем разрыве. Он вообще ни о чем не говорил с…

Нина думала снова рассердиться, но гнев исчез под напором внезапной волны сочувствия.

Когда она думала о Джеффе, то больше не переносилась мыслями в ночь их расставания. А помнила лишь выражение его лица во время Потомакских королевских гонок: изумленный, пытливый взгляд, который быстро исчез, как будто он собирался ей улыбнуться, но затем вспомнил, что потерял и ее тоже — помимо отца.

Нина неделями думала поговорить о Джеффе, но было не с кем по-настоящему его обсудить. Она не хотела беспокоить родителей: те все еще приходили в себя после кошмара с папарацци. Рейчел встречалась с Джеффом лишь однажды, поэтому не имела настоящего представления о ситуации. Что до Сэм — с самого начала было сложно говорить с ней о ее собственном брате. Теперь же казалось верхом эгоизма поднимать этот вопрос. Романтические драмы Нины представлялись мелкими и незначительными по сравнению со всем, через что недавно прошла ее лучшая подруга.

Было немного странно говорить об этом с Итаном, но он знал Джеффа лучше, чем кто-либо. Может быть, Итан поймет парадоксальность чувств Нины.

— После того как стало известно о наших отношениях, у нас Джеффом все пошло под откос, — начала Нина. — Вдвоем нам было хорошо. Но как только все узнали, многое встало у нас на пути. — В первую очередь бывшая девушка Джеффа.

— СМИ действительно устроили тебе адскую жизнь, не так ли?

Обычный сарказм испарился из тона Итана, и, к удивлению Нины, этот парень показался ей даже красивее. Немного серьезности добавило глубины его карим глазам, сгладило небрежную улыбку.

— Я не осознавала, насколько наш разрыв повлияет на мои отношения с Сэм. — Нина вздохнула. — Мне следовало дважды подумать, прежде чем встречаться с братом моей лучшей подруги. Очевидно, ты оказался умнее, — добавила она, смотря на Итана. — Ты ни разу не пытался ухаживать за Сэм.

Он рассмеялся.

— Поверь мне, Сэм не в моем вкусе.

— А кто тогда?

Вопрос прозвучал неожиданно кокетливо, но, к облегчению Нины, Итан, похоже, этого не заметил.

— Быть лучшим другом Джеффа и так достаточно сложно. Мне не нужно связываться с еще одним из Вашингтонов.

— Понимаю, о чем ты, — призналась Нина. — Честно… иногда мне интересно, почему мы с Сэм до сих пор друзья.

Сказав это Итану, она почувствовала укол вины. Но с кем еще Нина могла поговорить? Итан был единственным человеком, который понимал, каково быть неразрывно связанным с королевской семьей, но на самом деле не являться одним из них.

— Почему ты так сказала? — спросил Итан. Не осуждая, а просто из любопытства.

— Наша дружба совершенно нелогична. — Она замолчала, подбирая нужные слова. Родители Нины научили ее быть разумной и практичной, а Сэм рвалась вперед, не задавая вопросов. Нина едва ли осмеливалась желать чего-нибудь, а Сэм, казалось, мечтала за двоих. — У нас почти ничего общего, кроме того, что мы знаем друг друга с шести лет.

— Но в том-то и дело, — возразил Итан. — Вам не нужно подстраиваться друг под друга, когда вы знаете друг друга столько лет. Вдобавок ваша дружба, вероятно, как раз крепче именно потому, что вы разные. Мы с Джеффом тоже не похожи друг на друга.

— В самом деле? А мне кажется, очень похожи.

— В некотором смысле, конечно. — Итан пожал плечами. — Но Джефф на самом деле такой непринужденный, а я просто притворяюсь. И еще, — он заговорщически понизил голос, — втайне я ненавижу то, как путешествуют члены королевской семьи.

Нина скептически приподняла бровь.

— Не любишь останавливаться на пятизвездочных курортах с небольшой армией личной прислуги?

— Ладно, признаюсь, плюсы тоже есть. Но я бы предпочел путешествовать без королевской прессы, даже без маршрута. Просто бродить по свету с рюкзаком и паспортом.

— Поэтому ты пошел на журналистику? Чтобы писать путевые заметки? — с любопытством спросила Нина.

— Мы, вроде бы, договорились, что я записался на курс, чтобы пообщаться с тобой.

Нина засмеялась и откусила еще от сэндвича, недоумевая, почему ее раньше всегда так раздражал сарказм Итана. Пожалуй, он не из тех людей, которых можно понять с первого взгляда. Понадобится время.

Чего она никогда ему не дарила. Потому что Итан всегда стоял рядом с Джеффом, а когда принц был рядом, Нина больше ни на кого не смотрела.

Она вздрогнула, поняв, что относилась к Итану так же пренебрежительно, как всегда относились к ней — смотрели сквозь нее, как будто она стеклянная, а все внимание уделялось Сэм.

Она пододвинула ему пакет M&M’s как воплощение оливковой ветви.

— Хочешь?

— Осторожнее с предложениями; я могу и все съесть, — предупредил он, беря конфету.

— И… Итан? Спасибо. Что мы смогли поговорить обо всем этом.

— Конечно, — хрипло сказал он. — Вряд ли кто-нибудь другой понял бы.