IX
Пиноккио продает Букварь, чтобы пойти посмотреть кукольный театр.
Как только снег прекратился, Пиноккио засунул свой новенький Букварь подмышку и поспешил в школу. По дороге через его деревянную маленькую головёнку проносилось множество мелких иыслишек, и он сразу нафантазировал перед собой тысячи воздушных замков, один краше другого.
И, говоря о себе, он размечтался. — В школе я хочу первым делом научиться читать, во-вторых, сразу же за этим научусь писать, а завтра, клянусь честью, — складывать цифры! Потом, как только я разберусь с этими цифрами и разбогатею, я истрачу свои первые деньги на то, чтобы сделать моему дедуле красивый, дорогой подарок — я подарю ему самую дорогую суконную куртень! Нет, простите, а почему суконную? Чёрта с два! Я подарю ему новую куртень всю из золота и серебра и из блестящих пуговиц. И этот бедняга действительно заслуживает этого! Как-никак, из-за того, чтобы, короче говоря, чтобы купить мне книги и дать мне образование, он остался зимой в одной рубашонке с короткими рукавами! А тут такая холодрыга на носу! Только любящие отцы способны на такие несусветные жертвы! В то время, как Пи ноккио распинался в длинных речах и доводил себя до слёз трогательными рассуждениями, вдруг ему показалось, что он вдали услышал музыку, все эти дудки и барабаны: пи-пи — пи, пи-пи — пи, зум, зум, зум, зум.
Он остановился и прислушался. Эти звуки доносились откуда-то из-за длинной перекладины у дороги, ведущей к маленькой деревушке, построенной на берегу моря.
— Что это за музыка? Жаль, что мне кровь из носу надо тащиться в школу, а не то я бы… Какое-то время он так и оставался стоять, полностью озадаченный. Нкжно было принять разумное решение. А как его принять, когда тебя в разные стороны тянут разные соблазны. В любом случае, нужно было принять решение; или идти в школу или бежать слушать дудку крысолова. — Ладно! — сказал Пиноккио, — Я принял решение! Сегодня я иду слушать крысолова, а завтра в школу. На учёбу всегда есть время!
Сказав это, он пожал плечами, спрыгнул с перекладины и помчался дальше, как ветер бегом. И чем дальше он бежал, тем отчетливее слышался звук дудок и грохот бас-барабана: пи-пи — пи, пи — пи, пи-пи, зум, зум, зум, зум.
И вот он очутился посреди площади, полной народа, который толпился вокруг большого деревянного Шапито с раскрашенным тысячью цветов балдахином.
— Что это за балаган? — открыл рот Пиноккио, обращаясь к совсем маленькому сельскому мальчику, который смотрел на всё это завороженными глазами, засунув палец в нос.
— Прочитай афишу, на которой написано, и узнаешь.
— Я бы с удовольствием прочитал, но сегодня я ещё не умею читать.
— Браво, осёл! Тогда я тебе сам прочитаю. Так вот, на этой афише красными буквами, как огонь, написано: «БОЛЬШОЙ КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР» Большой Кукольный Театр… И давно началось представление? — Только что! — И сколько стоит билет на вход? — Четыре сольдо! Пиноккио, мгновенно воспылавший любопытством, тут же потерял голову и сказал, не стыдясь, маленькому мальчику, с которым разговаривал:
— Ты не одолжишь мне денег до завтра?
— Я бы с радостью отдал их тебе, — ответил ему паренёк, но сегодня я не могу дать их! — За четыре сольдо, я, так и быть, отдам тебе моя классную курточку!
— Т ты хочешь, чтобы я отдал ьебе четыре солько за цветную куртку из бумаги? Первый же дождичок превратит её в ничто!
— Хочешь, я дам тебе свои башмаки?
— Да, они классно сгодятся для растопки плиты!
— Сколько ты мне дашь за мой чудный колпак?
— Ха! Прекрасное приобретение! Очень хорошая покупка! Колпачок из хлебного мякиша! Стоит мне заснуть, и его у меня на голове сожрут крысы! Пиноккио даже привстал на цыпочках. Ну, что тут поделаешь. Колебался он, колебался, да и коль пошло такое дело — режь последний огурец, да ти рубапнул с плеча и сказал:
— Ты не дашь мне четыре сольдо за мой новый Букварь?
— Я ещё маленький, и мне запретили покупать всё, что угодно у других мальчиков! — ответил ему его маленький собеседник, у которого было больше здравого смысла, чем у него.
— Даю за букварь четыре полновесных сольдо! — крикнул старьёвщик, торговавший старым тряпьём и свистульками. Он случайно оказался при разговоре мальчиков и слышал всё, о чём они говорили. И через пару мгновений книга перешла из рук в руки. А вы помните, что как раз в это время бедный Джузеппо в одной рубашке и без тёплой куртки дрожал от холода, радуясь, что его сынок Пиноккио пошёл в школу с новым Букварём и наконец приобщится к грамоте и арифметике.
