VIII
Джузеппо приделывает новые ноги Пиноккио и продает свою собственный плащ, чтобы купить ему Букварь.
Не успел Деревянный Человечек насытиться и избавиться от мук голода, как тут же начал биться и плакать, потому что ему захотелось заполучить пару новых ног.
Но Джузеппо, чтобы наказать его за все его фокус ы и проделки, полдня не отзывался на его нытьё и рёв, а затем он сказал:
— А с какой стати я должен делать тебе новые ноги? Может быть, для того, чтобы увидеть, как ты снова сбегаешь из дому? — Обещаю вам, — всхлипывая, сказала марионетка, — что с сегодняшнего дня я буду добр.…как устрица! — Так говорят все малолетние дети, когда им требуется чегото дабиться от взрослых! — покачал головой Джузеппо. — Клянусь честью… Я свято клянусь… Я обещаю вам, что пойду в школу, буду учиться так прилежно, что меня завалят золотыми медалями! — Все детки вешают такую лапшу на уши, когда им надо чего-нибудь добиться! Эти россказни мне все уши проели! — Ну, я не такой, как другие ребята! Я лучше всех, и всегда говорю правду. Я обещаю вам, Святой Отец, что научусь искусству, и что я буду утешением, посохом и основным подспорьем вашей благородной старости. Джузеппо, хотя и соорудил на лице выражение разгневанного тирана, в глазах его, полных слёз, таилось совсем другое, а сердце его буквально заходилось от жалости по бедному Пиноккио, который был в таком плачевном состоянии. Поэтому он больше ни о чём с ним не говорил, а, взяв в руки инструменты и два куска сухой древесины, со всем своим усердием приступил к работе. И менее чем за час ноги были пготовы: две стройные ноги, сухие и ладные, такие, какие могут быть вылеплены только гениальным художником.
Тогда Джузеппо сказал марионетке:
— Закрой глаза и поспи!
И Пиноккио закрыл глаза и притворился спящим. А в то время, когда он притворялся спящим, Джузеппо возился с небольшим количеством костного клея, расплавленным в яичной скорлупе, вот он и приклеил его тело к ногам на месте и приклеил их так хорошо, что даже ни одного шва не было видно.
Как только Деревянный Человечек осознал, что у него снова появилось две ноги, он тут же спрыгнул со стола, где лежал, и принялся кувыркаться и выделывать сальто, и сделал их тысячу штук, не меньше, как человек, обезумевший от радости.
— Чтобы вознаградить вас за то, что вы сделали для меня, — сказал Пиноккио своему деду, — я хочу немедленно пойти в школу.
— Хороший парень! Откуда у тебя, мой мальчик, такие правильные мысли? — Но чтобы пойти в школу, мне нужно немного приодеться.
Джеппетто, который был беден и не имел ничего за душой и ни гроша в кармане, тогда сделал ему платье из цветочной бумаги, пару башмаков из дубовой коры и небольшой колпак из хлебного мякиша. Пиноккио сразу же бросился бежать к котелку с вобой, чтобы увидеть своё отражение, и остался так доволен собой, что сказал, прихорашиваясь:
— Я в шоке! Ну, просто настоящий джентьмен!
— Действительно! — возразил Джузеппо, — Это так, но надо иметь в виду, что джентльменом человека делать не красивый наряд, а чистая одежда!
— Кстати, — не согласилась ушлая марионетка, — чтобы ходить в школу, мне всегда чего-то не хватает, и теперь у меня для этого кое-сего нет!
— То есть? — А вот где мой букварь? Я так по нему скучаю!
— Ты прав: но откуда мне его взять?
— Это очень просто: ты идешь к торговцу книгами и покупаешь его! — А как насчёт денег?
— У меня их нет.
— У меня тоже! — сказал добрый старик, делая вид, что это его не касается. А потом загрустил и закручинился.
Пиноккио, хотя и был весёлым мальчиком, тоже загрустил: потому что если уж случилось настоящее несчастье, то, что это несчастье понимают даже глупые мальчики.
— Терпение! — вскричал вдруг Джузеппо, вскочив на ноги; и, схватив в руки старую латаную-перелатаную шёлковую куртку, он напялил её на себя и выскочил из дома. Вскоре он вернулся, и когда он вернулся, у него в руке был Букварь для сына, но куртки у него его больше не было. Бедняга был в одной рубашке, а на улице шёл снег.
— А где же же куртка, дед?
— Продал.
— Почему ты её продал?
— Потому что мне было жарко!
Пиноккио понял этот ответ в полёте, потому что, не в силах сдержать порыв своей благодарности, тут же прыгнул на шею Джузеппо и начал целовать его.
