IV
История про Пиноккио и Грилло — Говорящего Сверчка, из которой вы видите, как непослушные, злые мальчишки не любят, когда им делают замечания те, кто, как ни странно, знает гораздо больше них.
Итак, я вынужден сообщить вам, ребята, что в то время, как бедный Джузеппо был препровождён совершенно без его вины в городскую тюрьму, этот мерзкий мальчишка Пиноккио, оставшийся один и совершенно освободившийся от лап карабинера, припустил прямо через поля и пригорки, чтобы поскорее вернуться домой. Он шустро перепрыгивал через высокие пригорки, высоченные заборы и изгороди из винограда и вьюнка, перескакивал ручейки, канавы и ямы с водой полные воды, и был страшно похож на загнанного зайца, козла или лепрекона преследуемого ушлыми охотниками.
Подскочив к дому, он обнаружил, что входная дверь приоткрыта. Он толкнул её, и вошёл внутрь, и как только щёлкнул щеколдой двери, сразу упал на землю, испустив вздох величайшего облегчения. Но это счастье, надо сказать, длилось недолго, потому что он услышала в комнате какие-то звуки, и вдруг ему послышалось, что в комнате кто-то пропищал:
— Крий-крий-крий!
— Кто там меня зовет? — в испуге вскочил Пиноккио.
— Это я!
Пиноккио обернулся и увидел большого Сверчка, медленно карабкающегося вверх по стене.
— Скажи, Сверчушка, а ты кто?
— Я Сверчок с ноготок, говорящий Сверчок, и живу в этой комнате уже больше ста лет!
— Но теперь эта моя комната! — сказала марионетка, стуча каблуками по полу, — И если ты захочешь доставить мне истинное удовольствие, то немедленно убирайся отсюда подобру-поздорову, и не оглядывайся! А то как бы чего не вышло!
— Я никуда отсюда не уйду! — ответил не очень обрадованный такой гостеприимностью Сверчок, — Ну, если сначала не открою тебе великой правды!
— Разрешаю! Ну-ка, Сверчишка — дрянчишка, дрынчишка, быстро говори свою великую, святую правду и убирайся восвояси подобру-поздорову, пока я такой добрый, вот и всё! Иначе я за себя не отвечаю! — Горе тем ребятишкам, которые восстают против своих родителей и из-за своих капризуль покидают отчий дом. Им никогда больше не будет хорошо в этом мире; и рано или поздно им придётся горько сожалеть об этом!
— Ну, ты и распелся, мерзкий сверчок! Я от тебя такого не ожидал! Распелся тут, певец! Пой, Сверчок мой, как тебе угодно и нравится! Но я-то знаю, что завтра, на рассвете, я умотаю отсюда, потому что, если я останусь здесь, со мной поневоле случится то же, что и со всеми остальными ребятами, то есть они взашей отправят меня в школу, итак или иначе, с люовью или силком, мне всё равно придётся учиться и корпеть над прописями и учебниками, а я, честно говоря, учиться совсем не хочу, и мне больше нравится бегать за бабочками, лапзить по деревьям и разорять птичьи гнёзда! Знаешь, какие там яйца? — Бедный мой, бедный глупышонок! Грюльерелло! Но разве ты не знаешь, что, поступив так, ты вырастешь просто красивым придурком, так что все будут играть с тобой, водить тебя за нос и обманывать тебя?
— Ну ты, грилаччо делля малавгурио! Старый, зловрещий Сверчишка! Завали свою гнилую пасть! — воскликнул Пиноккио, — Вот! Гнилушка болотная! Но Сверчок, который был терпелив и всегда пребывал в философском настроении, так что, вместо того, чтобы обидеться на эту дерзость, и ответить в соответствующем духе, продолжал тем же добродушным тоном:
— А если ты не хочешь ходить в школу, почему бы тебе, деревяшка, в конце концов, не научиться хотя бы одному ремеслу настолько, чтобы честно заработать себе хотя бы на кусок хлеба?
— Хочешь, я тебе скажу? — возразил Пиноккио, который сразу начал терять терпение, — Скажу, как жахну! Среди ремесел мира есть только одно, которое мне действительно по душе!
— И что это за ремесло? — Есть, пить, спать, веселиться, куролесить и с утра до ночи бродяжничать по свету!
— Ну, с таким ремеслом, — сказал Сверчок, привыкший говорить со всеми со своим обычным спокойствием, — все, кто преуспеет в нём, почти наверняка попадут в больницу или в тюрьму.
— Эй, ты, полегче у меня на поворотах! Мио гриллаччо делля мал'авгурио!… — Лучше не выводи меня из себя! А то, если я рассержусь, тебе лучше не станет! Попляшешь у меня!
— Бедный Пиноккио! О, если бы ты знал, как мне жаль тебя!
— Тебе жаль меня? Это почему ещё?
— Потому что ты деревянная марионетка и, что ещё хуже, потому что у тебя деревянная голова!
При этих последних словах Пиноккио вскочил и в ярости и, схватив со скамьи деревянный молоток, швырнул его в говорящего Сверчка.
Возможно, он даже не хотел сделать Сверчку что-то плохое и не думал угодить в него, но, к сожалению, молоток угодил прямо Сверчку в голову, так что бедный Сверчок, едва успев проскрипеть напоследок «кри-кри», так и остался висеть, как мёртвый, пришибленный к стене жук.
