Прекрасные разбитые сердца

Ками Гарсия, 2017

Ее сердце жестоко разбили, и, похоже, осколки уже не собрать. Пейтон – талантливая футболистка, которую ждет спортивная стипендия в одном из лучших университетов страны. Но когда она узнает о мрачной тайне своего парня, Рида, ее мечты и будущее оказываются под угрозой. Пейтон приходит в сознание на земле с тяжелейшей травмой колена. Теперь о футболе можно забыть на многие месяцы. Никто не верит Пейтон, что это была не случайность. От нее отвернулась даже самая близкая подруга. Но Пейтон готова не только к длительному лечению, но и к борьбе – она докажет всем, что под маской заботливого идеального парня скрывается монстр. Он должен впустить кого-то в свое сердце, пока не стало слишком поздно. Оуэн – милый, надежный и во всех смыслах чудесный парень. Но, как и у любого из нас, у него есть свои тайны. Пейтон не готова к новым отношениям, а Оуэн не хочет разбивать ей сердце. Поможет ли любовь преодолеть их драматическое прошлое, которое удерживает от счастья в настоящем? И стоит ли бороться за любовь, если она так хрупка?

Глава 6

Девушка-робот

МОЯ ЖИЗНЬ ДЕЛИТСЯ на два временных периода — до того, как Рид столкнул меня с лестницы, и после. Меньше чем за сутки я превратилась из ведущего игрока женской футбольной команды, с любящим парнем и путевкой в университет Северной Каролины в раненого спортсмена с поврежденным коленом — и все благодаря предпочитающему стероиды бывшему бойфренду.

После визита в приемное, двух МРТ и трех встреч с доктором Као, высокоуважаемым хирургом-ортопедом, мне поставили официальный диагноз. Разрыв задней крестообразной связки и повреждение прилегающих хрящей.

Мне потребовалась операция.

Сейчас, три недели спустя, я снова сижу в кабинете доктора Као на том же самом стуле и жду послеоперационного вердикта. Засовываю большой палец под цепочку и перекатываю папины жетоны с одного края на другой. Доктор Као открывает папку и просматривает страницу, выражение ее лица невозможно прочитать.

На этой странице написано мое будущее.

Что, если она скажет, что я больше не могу играть в футбол? Или скажет, что могу, но, вернувшись на поле, потерплю фиаско? Не знаю, что и хуже.

Больше всего в жизни мне хотелось играть в футбол. У меня не было запасного варианта.

Очевидно, получу другую степень, когда окончу университет. Но я понятия не имею, в чем.

Доктор Као просматривает свои пометки.

— У меня хорошие новости. МРТ после операции выглядит лучше, чем я ожидала. Мне удалось восстановить заднюю крестообразную связку с помощью пересадки ткани с ахиллесова сухожилия, при этом не причинив дополнительных повреждений.

Мама выдыхает, словно задерживала дыхание.

— Слава Богу.

В моей груди поднимает голову надежда.

Мне отчаянно хочется услышать хорошие новости.

Мама крутит на пальце обручальное кольцо, тем самым показывая, что взволнована.

— Что дальше?

Доктор Као разворачивается ко мне на стуле.

— От трех до четырех раз в неделю ты будешь встречаться с физиотерапевтом, чтобы укрепить квадрицепсы и восстановить диапазон движений. Если все пойдет хорошо, вскоре тебе снимут ортез.

Она имеет в виду черный бандаж, обхватывающий ногу и похожий на черный бронежилет из научно-фантастического фильма «Робокоп», который так любил папа. Спереди и сзади тянутся две вставки, закрепленные тремя регулируемыми ремнями, обхватывающими ногу — на бедре и над и под коленом. Круглые шарниры позволяют сгибать колено, но это очень неудобно.

— Когда я снова смогу играть в футбол? — Меня интересует только это.

— Связка должна зажить. — Доктор Као показывает на мое МРТ, висящее на негатоскопе^[6]. — Тебе повезло, что коленная чашечка не треснула.

Нет здесь никакой удачи.

— Сколько именно потребуется времени?

Запускаю руки в волосы.

— Четыре месяца. Через четыре или пять недель должна восстановиться обычная работоспособность.

Доктор Као продолжает говорить, но я не слушаю.

— Четыре месяца? Это почти полгода. — Я знала, что пропущу остаток осеннего сезона, но четыре месяца? Подсчитываю. — Сейчас ноябрь… Я могу пропустить весенний сезон.

В нашей старшей школе нет весеннего футбольного сезона, поэтому мы с Люсией играем за сборную, которая ездит по всей стране — эта команда конкурентоспособнее университетской команды Адамса. Мы начинаем играть в марте. Даже если к тому времени мое колено заживет, доктор Као не позволит мне надеть форму и выбежать на поле. Наверное, понадобится больше физиотерапии, и тренер быстренько от меня избавится.

Этого не может быть.

Встаю слишком быстро, стул сдвигается назад. Я не привыкла к ортезу, поэтому теряю равновесие.

Мама хватает меня за руку и удерживает, ее рука трясется.

— Мы что-нибудь придумаем. Пейтон, все будет хорошо.

Сажусь и разваливаюсь на стуле.

— Я потеряю место в университете. Насколько это хорошо?

Доктор Као ерзает в кресле.

Мама пытается меня приободрить, но как-то неуверенно.

— Не ты первая спортсменка, которая получила травму. У них должны быть протоколы для таких ситуаций. — Затем с надеждой на лице поворачивается к доктору Као: — Разве не так?

— Я уже знаю, что будет. Все написано в письме. — Которое я практически выучила наизусть. — Предложение зависит от того, как я покажу себя в этом году, и моей возможности играть за университет в следующем. Команды Дивизиона I не могут позволить себе рисковать и принимать травмированных игроков.

Мой голос надламывается.

На стенах кабинета висят плакаты с автографами и благодарственные письма в рамках из колледжей и от спортсменов, чью карьеру спасла доктор Као. Эти спортсмены, наверное, тоже волновались из-за того, как долго они не смогут выступать.

Смотрю на доктора Као.

— Мы можем как-то ускорить процесс? Что-нибудь придумать? — Слезы катятся по моим щекам. — Пожалуйста. Я должна играть весной.

— Пейтон, знаю, тебе тяжело это слышать, — спокойно произносит доктор. — Но если ты начнешь играть до того, как заживет задняя крестообразная связка, и получишь на поле еще одну травму, то снова окажешься на моем операционном столе.

Это случилось не на поле.

Мама паникует и забрасывает доктора Као вопросами о показателях выздоровления и физиотерапии. Жаль, на мои вопросы нельзя так легко ответить.

А если бы тем вечером я осталась дома, а не пошла на вечеринку? Или не нашла бы допинг в сумке Рида? Что, если бы раньше узнала, что он увлекается стероидом?

Сидела бы я сейчас на этом самом стуле?

Ответы не имеют значения, потому что я никогда этого не узнаю.

Примечания

6

Негатоскоп — устройство, предназначенное для просмотра на просвет сухих и мокрых чёрно-белых радиографических снимков (рентгенограмм, томограмм и т. д.) в медицине и технике.