Кочевник

Итан Райдер, 2020

Иррациональный человек, но не «Written and Directed by Woody Allen», почему всё куда менее радужное. Путь от хиппи до героя войны, а впоследствии выложенная красная дорожка, ведущая прямо к трону преступного королевства Калифорнии. «А что? Мир во всём мире!», – именно так выразился Брюс-Джеки Уолкер и наделал в ком-то сегодня отверстий с помощью 45-калибра. Защищая читателя лезвием своего чумаходного ножа Боуи, Капрал Уолкер проведёт вас через четыре недели ада в Хюэ во Вьетнаме. Кочевник пришёл на войну тем, кем оттуда нередко уходят, а вернулся тем, кем на неё обычно идут.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Переход через Ароматную реку. Нам уже было известно, что ВНА окружили район и захватили цитадель. Ею была огромная крепость 19 века, в чьих стенах и был древний императорский город Хюэ. Для освобождения города, пехоте необходимо было пересечь мост, проходящий над Ароматной рекой. На той стороне нас ждали тысячи вражеских солдат.

Рота «Альфа» должна была поддержать наступление роты «Гольф» через мост. Это давало мне двойную порцию успокоительных таблеток. Первая таблетка, говорила мне о том, что если мой лучший друг Паскуаль Моррети всё ещё жив, то находится в безопасности. Как и Кэтрин Ламбертс, о чём мне уже говорила вторая таблетка, наталкивая на соответствующие мысли.

А я, под руководством младшего Капрала Барни Барнса, который был во главе двух взводов роты «Гольф» отправился, прямо на этот чёртов мост. Но, настроение должно было подпортить лучшее вооружение врага. До начала атаки на Хюэ, они взломали склад Южновьетнамской армии, на котором было американское оружие и боеприпасы.

Ароматная река. Аромат там и вправду был сногсшибательный, ведь это был аромат смерти. Но, почему-то никто, как и я сам, в тот момент, даже и не думали о том, что нас ждало впереди. Мост был настолько длинным, будто бы мы шли через Миссисипи. Вид с него открывался, конечно, шикарнейший. И будь моя туша в этом месте в качестве туриста, из моего рта и слова бы не вылетело. Но, вот ведь не задача, я был здесь, как солдат. И солдат, воюющий. Территория, где мы шли, была просто огромной. Уже ближе к середине моста, местность напомнила мне ту самую дорогу, окружённую рисовыми палями. Каждый пехотинец был, словно на ладони, ибо это была узкая зона обстрела, а для нас это можно сказать зона поражения.

Уже на середине моста, прогулка по свежему воздуху с М16 в руках, сменилась, мы снова оказались в преисподне. На середине моста по нам открыли огонь! Прозвучали выстрелы, и их было так много, что невозможно было понять, откуда именно велась стрельба. Но все видели пули, отскакивающие от балок моста и постоянно вспыхивающие искры. Нас накрыли пулемётным огнём. Всё началось сначала.

Сразу же мы понесли первые потери. Перед Барни Барнсом ранили двух бойцов. Плечо одного из них превратилось в кашу. Другому пуля задела кожу черепа. Идущий впереди меня пехотинец, сначала распрощался с трёмя пальцами на правой руке, затем с целостностью левого бицепса. Последующие две пули начисто снесли ему верхнюю часть головы. Его мозги, кожа с волосами и кости черепа полетели мне в лицо. Я был похож на ребёнка, изуродованного красной краской. У моих ног лежал его труп, с головой, где теперь присутствовала лишь нижняя челюсть и язык. Всё остальное…, было прямо на моём лице. И мне хотелось бы в этот момент подумать о Кэтрин, но было совершенно не до этого.

— Вперёд! Нам нужно пересечь этот мост! — Это прозвучало разительнее грома. Это был мой командир — Капрал Барни Барнс.

Все побежали. Мои ноги перешагнули через труп, и я уже не смотрел на безмятежную Ароматную реку. Пришлось бежать и пытаться понять куда именно, считая у себя в уме количество пуль, просвистевших у ушей. Пехотинцы бежали изо всех сил. Иногда мне в ноги втыкались арматуры, бетон был взрыт снарядами. Лёгким внутри меня снова пришлось очень туго. Если удастся пережить эту засаду, тогда наверняка брошу курить. Иначе придётся сыграть в ящик, место которому будет уже забранировано на Линии Смерти.

Барни первый, кто спрыгнул с моста и укрылся за его опорой. Ему удалось обнаружить, что левее, в двадцати метрах от моста, на возвышенности установлен вражеский пулемётный бункер. Эти гады крепко нас прижали. Действовать нужно было быстро, а иначе нам было суждено застрять здесь надолго. Барнс попытался собрать наш пулемётный расчёт, чтобы можно было вести ответный огонь по узкоглазым ублюдкам. Другого варианта не было. Но этот единственный выход, дал мне понять, что всё будет закончено быстро, и мы сможем двигаться дальше.

Не тут-то было. Пули Вьетконговцев вошли в грудь первому пулемётчику и вынесли его кишки и лёгкие с обратной стороны тела. Я до сих пор слышу свист, когда проломив кости и разорвав органы, свинцовые товарищи прошли насквозь этого пехотинца. Он погиб на месте. Второй был сразу же ранен.

И вдруг, из укрытия, пока я стоял, пытаясь понять происходящее, выскочил настоящий храбрец, или тот, кто просто начисто потерял свой рассудок. Этим пехотинцем был Лестер Чарли из второго отряда. В его «кармане» была припрятана пара гранат, а он на все 100 был готов задать жару противнику. В его глазах я это увидел. Самое настоящее мужество. Тогда все выскочили из укрытий и начали его прикрывать. Ведя огонь по бункеру из своей М16, я ощущал, как после каждого выстрела в моих руках она вздрагивает. Глаза видели в прицеле этих чёртовых Гуков. Все их видели и все устроили по ним канонадную пальбу, пока Лестер бежал на них, держа в руке гранаты.

Уже спустя двадцать выпущенных патронов, ушам морской пехоты были слышны не выстрелы, а последующий взрыв вражеского бункера. И крики тел узкоглазых, разлетевшихся по кусочкам в разные стороны. Вот это было зрелище. Лицезреть собственную победу, конечно, приятно. Но, когда посредством командного содействия и сплочённого воинского духа, вы прикрываете своего товарища, а зная своё дело, тот выполняет поставленную задачу, вам будет суждено упиться слезами счастья.

Они позвали с собой меня. Дешёвого пижона, рубившего на кусочки Вьетнамских мальчишек. А для чего? Ведь героями были такие парни, как Лестер Чарли. Точно не те, кто имел проблемы с психикой и уже с чрезмерным желанием убивать. На тот момент, я был удивлён, что у меня ещё не атрофировались хоть какие-то чувства, и мне удавалось любить и радоваться. Радоваться вот такому маленькому кусочку пазла, который был успешно приложен к первой букве слова, манящего больше золота. Победа.

Чего мы не знали в тот день, так это, что со стороны врага было 9 батальонов регулярной армии. Если исходить из статистики, наши шансы были сведены к нулю. И противостояли нам не какие-то там партизаны, а хорошо обученные солдаты, которые шли на эту войну, дабы одержать победу. Я думал, что оттуда никому не выбраться.