Кто в доме хозяйка?

Ирина Хрусталева, 2009

В третий раз потерять работу – это надо сильно постараться! Но разве Олеся виновата, что начальники бессовестно клеятся к ней, а она совсем не готова отвечать им взаимностью?! Денежные проблемы девушки решило нежданное наследство – усадьба прабабки, оказавшейся... самой настоящей ведьмой! Но и подкинуло новых неприятностей: Олеся обнаружила в доме старинную книгу заклинаний, за которой охотятся представители древнего Ордена Люцифера...

3

— Тебе не показалось это странным? — спросила Олеся у Валентина, задумчиво глядя на светофор. — Ты чего стоишь? Поехали, зеленый зажегся, — тут же поторопила она. — Мне, например, до жути не по себе стало, — передернулась девушка, еще раз оглянувшись на здание.

Над обгоревшим козырьком подъезда, от которого они только что отъехали, еще висела почерневшая вывеска — «Нотариальная контора».

— Ты о чем? — переспросил подругу Валентин, стараясь объехать остановившийся впереди автомобиль. — Нет, ты только посмотри, что он делает? Вот чайник, таким не машину водить, а трехколесный велосипед! Так о чем это ты там говорила? — снова спросил он.

— О чем я сейчас могу говорить, как не о той новости, которую мы с тобой только что узнали? — проворчала Олеся. — Тебе разве не кажется странным, что офис нотариальной конторы сгорел вместе с хозяином и всеми документами?

— А что здесь странного? — пожал Валя плечами. — Вон в Москве каждый день что-нибудь горит, чем же Калуга хуже?! — усмехнулся он.

— Но почему сгорела именно та самая контора, где, судя по данным, оформлялась дарственная на мое имя? Да и бог с ней, с этой конторой, но ведь человек погиб, и это меня очень настораживает.

— Лесь, ты какая-то странная сегодня. Чересчур подозрительная. Детективов, что ли, начиталась на ночь глядя? — покосился на подругу Валентин. — Простого совпадения ты разве не допускаешь?

— Никаких детективов я не читала, тем более на ночь, просто не нравятся мне эти совпадения, — буркнула она.

— Ни одному нормальному человеку не может понравиться, когда кто-то погибает, и я тебя прекрасно понимаю, — пожал Валя плечами. — Только зачем же так близко к сердцу принимать это событие? Тебя оно никаким боком не касается, ты этого нотариуса никогда в жизни не видела и не была с ним знакома….

— Валь, неужели ты не понимаешь, что я имею в виду? — перебила друга Олеся. — Меня волнует это странное совпадение.

— А, собственно, почему оно тебя так волнует?

— Ну как же? Я нахожу документы, из которых узнаю, что мне оставляет наследство человек, которого я в глаза не видела и вообще даже не подозревала, что мать дедушки до сих пор жива. Дед почему-то скрывал от меня… а теперь и этот нотариус. Слушай, Валь, а ведь дед тоже как-то уж слишком внезапно и скоропостижно скончался. А что, если его смерть тоже каким-то образом с этим наследством связана?

— Ну, пошла-поехала! — закатил молодой человек глаза под лоб. — А говоришь, что детективов на ночь не читаешь. Тебя куда понесло-то, подруга моя дорогая? Ты, случайно, не забыла, что твоему деду семьдесят три года было? И умер он не от пули киллера, а от сердечного приступа, если мне не изменяет память. При чем здесь твое наследство-то? Тебе теперь на каждом шагу криминал будет мерещиться? Меня, случайно, ни в каком преступлении еще не подозреваешь?

— Ты считаешь, что это у меня фантазия разыгралась, да? — разочарованно спросила Олеся.

— Еще как разыгралась, — засмеялся молодой человек. — Она у тебя чересчур богатая, как я погляжу.

— Нормальная, в пределах разумного, — проворчала девушка. — Я бы посмотрела на тебя, как бы она у тебя разыгралась, если бы это все касалось твоей персоны.

— Моей персоне никогда никто не оставит что-то там в наследство, к большому сожалению, — вздохнул Валя. — Ну а если бы вдруг и произошел такой удивительный случай, то поверь мне, ма шер, я бы не стал заморачиваться такими пустяками, как пожар в какой-то там нотариальной конторе, да еще и в городе Калуге.

— Нет, Валь, как ни крути, а что-то здесь не так.

— Что именно не так?

— Не знаю пока, но обязательно разберусь.

— Я от тебя тащусь, Пинкертон двадцать первого столетия! — засмеялся Валентин. — На солнце наверняка какие-то странные бури начались, и тебе стоит хорошенько отдохнуть.

— Я вот сейчас вспоминаю, как умер дедушка, — задумчиво проговорила Олеся, не обращая внимания на слова друга. — Когда я пришла с работы и заглянула к нему в кабинет, я сначала подумала, что он уснул в кресле, так раньше часто случалось, но потом… Я ведь только потом поняла, что он умер, когда к ужину его позвала, а он мне не ответил. Никогда себе не прощу, что сразу не захотела его разбудить. А вдруг его еще можно было спасти?

— Ну вот, дело уже и до самобичевания дошло. Зачем говорить о том, чего не вернуть?

— Ты знаешь, я тогда так растерялась, что даже не обратила внимания на то, что все ящики письменного стола выдвинуты, сейф открыт, и вообще… как будто он что-то искал, но никак не мог найти. Это мне потом уже соседка наша, тетя Лида, сказала, когда полы там мыла. Когда дедушку забрали в морг, я в таком состоянии была, что ничего не соображала. А она прибежала и стала везде полы мыть, вроде положено так, за покойником все вымыть. Как ты думаешь, что он мог искать?

— Может, лекарство? — предположил Валентин. — Почувствовал себя плохо, решил лекарство принять и не нашел его.

— Дед никогда не жаловался на сердце, и, если бы он принимал какие-нибудь лекарства, я бы об этом обязательно знала, — возразила Олеся.

— Ну, судя по тому, что он столько времени скрывал от тебя наличие твоей прабабки, меня совсем не удивит, если он также скрывал от тебя свои болезни.

— Ты так думаешь?

— Предполагаю.

— А вдруг это совсем не он выдвинул эти ящики и открыл сейф? Вдруг это кто-нибудь другой был в его кабинете и что-то там искал?

— Ну, блин, еще чище придумала! — усмехнулся Валентин. — Может, ты уже успокоишься и вернешься в реальное время? Мы, кстати, почти приехали, теперь нужно у кого-нибудь спросить, как нам найти нужную улицу.

— Валя, тормози, вон какая-то тетка идет, с табуреткой и ведром, — сказала Олеся, показывая на обочину дороги.

— Отсюда не видно, но надеюсь, что ведро у нее не пустое, тьфу-тьфу, не дай бог, — суеверно сплюнул молодой человек, нажимая на тормоза. — Душечка, вы не подскажете, как нам найти Лесную улицу? — культурно спросил Валентин, остановившись рядом с дородной, загорелой женщиной. Та стояла к машине спиной на краю обочины и организовывала для себя торговую точку. Поставив табурет на землю, женщина водрузила на него ведро, доверху наполненное свежими огурчиками. Выглядели они очень аппетитно, все средней величины, ярко-зеленого цвета и с пупырышками. На ручке ведра болтался бытовой безмен с прикрепленным целлофановым пакетом для взвешивания. Женщина была в летнем платье, поверх которого был повязан фартук в больших, ярких подсолнухах, с огромным карманом, явно предусмотренным для денег с продажи хрустящих овощей. Немного поодаль виднелся забор с резной калиткой, а за ним добротный дом, видимо, хозяйкой которого она и являлась.

— Милочка, вы меня слышите? — настойчиво обратился к женщине Валя. — Как нам найти Лесную улицу?

— Ой, это ты у меня, что ли, спрашиваешь, милок? — оторвавшись от своего занятия, спросила та.

— Ну да, у вас, — пожал плечами молодой человек. — К кому же я еще могу обращаться, если рядом с вами никого больше нет?

— А я вот вышла огурчиками поторговать, пока время есть, — добродушно улыбнулась она. — И меня Варварой зовут, а не Милочкой. Не хотите огурчиков купить? Недорого продаю, прямо с грядки, только что собрала. Чего ты там спросил-то?

— Не подскажете, как проехать на Лесную улицу?

— Чего ж хорошим людям не подсказать? Огурчиков не желаете купить? — снова спросила Варвара. — Посмотрите, какие хорошие, один к одному, и сорт замечательный, никогда горьких не бывает.

— Спасибо большое, обязательно купим, но только в другой раз, — улыбнулся Валентин. — Так как же нам проехать на Лесную улицу?

— А вон за тем поворотом Лесная и будет, — показала женщина рукой вперед. — А кого вам надо-то? Я там всех знаю.

— Нам дом номер двадцать нужен, — подала голос Олеся, выглядывая в окно машины.

— Дом двадцать? — удивленно переспросила женщина. — А зачем он вам? Неужто купить хотите?

— Ну, для начала просто посмотреть, — неуверенно ответила девушка, с интересом наблюдая за хозяйкой огурцов. — Так вы знаете этот дом?

— Кто ж его не знает? — пожала плечами та. — А вот огурчики свеженькие, грунтовые, со своего огорода, экологически чистые, — пронзительно заголосила она, увидев, что метрах в трех остановилась еще одна машина. — Дешево продаю, покупайте, не пожалеете. А вам вон за тот поворот, там и спросите про дом двадцать, — напомнила она Олесе и Валентину. — Бог вам в помощь. Огурчиков не желаете купить?

— В другой раз обязательно, — повторил молодой человек и, заведя машину, тронул ее с места. — Лесь, тебе не показалось, что эта мадам «огурцова» страшно испугалась, когда услышала про твой дом? — спросил он у подруги, бросив на нее тревожный взгляд. — Лично мне очень не понравилась ее реакция.

— Я ничего такого не заметила, — пожала плечами девушка.

— А я вот заметил и…

— Валя, хватит болтать, лучше на дорогу смотри и поворот не проскочи, — перебила друга Олеся.

— Не волнуйся, не проскочу, я же не слепой, — дернул плечом тот. — И все же ты не могла не заметить, что разговор про дом двадцать этой тетке не очень пришелся по душе, — не захотел переводить он разговор на другую тему. — Что ты об этом думаешь?

— Отстань! Сам же недавно велел, чтобы я поменьше думала, — отмахнулась Олеся. — Вот как только увижу сам дом, как пойму, что там к чему, вот тогда и буду думать. Смотри, вот он, поворот.

— Да вижу-вижу, — нахмурился Валентин, поворачивая на широкую улицу, на которой по обеим сторонам дороги стояли разнокалиберные дома. Здесь были и добротные, большие дома, стоящие за высокими каменными заборами, и простые, деревянные домики, спрятанные за густыми фруктовыми деревьями.

— Красота-то какая! — восхищенно прошептала Олеся. — Посмотри, вон корова с теленком на поляне пасутся, — засмеялась она. — Надо же, как в настоящей деревне!

— Это и есть деревня.

— Нет, судя по данным, это не деревня, а поселок Леший Брод, — возразила Олеся. — А правда, интересно, почему у него такое странное название?

— «Там чудеса! Там леший бродит! Русалка на ветвях сидит!» — с пафосом продекламировал Валя стихи Пушкина. — Леший у нас уже есть, значит, здесь должно быть озеро с омутом, в котором живут русалки. И дожидаются эти барышни с рыбьими хвостами неосторожных любителей искупаться, чтобы утащить на дно этого омута, — загробным голосом закончил он.

— Какой же ты балабол Валя, не устаю на тебя удивляться! — усмехнулась Олеся. — Давай-давай, продолжай, — чем бы дитя ни тешилось.

— Ну вот, похоже что приехали, продолжение придется отложить до лучших времен, — проговорил тот, увидев на воротах табличку с номером дома. — Ничего себе заборчик! — удивленно вскинул брови молодой человек, вылезая из машины. — Это же настоящая старинная ковка конца девятнадцатого века, сейчас уже давно таких не делают.

— Откуда ты знаешь?

— Здравствуйте, приехали! — всплеснул Валя руками. — Ты что, забыла, что я окончил исторический факультет МГУ? Надо же, какой непростительный пофигизм по отношению к единственному другу детства! — фыркнул он.

— А покороче никак нельзя, друг детства?

— У нас специальный предмет был, где мы изучали народное творчество, кустарный промысел, артельное производство и тому подобные «бренды» русско-словянской и отечественной культуры. Мама дорогая, да там же целый парк! — вскрикнул он, восхищенно глядя на вид, открывающийся за забором. — Леся, дорогая, похоже, ты являешься наследницей целой усадьбы. Ты только посмотри, это ж настоящее дворянское гнездо. Ой, как интересно! — захлопал в ладоши он.

— Не болтай глупости, — нахмурилась девушка, тоже вылезая из машины и разминая затекшие мышцы. — Избушка на курьих ножках — это более подходящий вариант. Какая могла быть усадьба, да еще с гнездом у столетней старухи?

— Да ты сама посмотри.

— Ой, и правда, — ойкнула Олеся, прильнув носом к решетке ворот. — А здесь не может быть ошибки? Это точно дом номер двадцать?

— Если верить табличке на воротах, никакой ошибки нет, — пожал Валя плечами, пробуя подергать замок — вдруг откроется. — Судя по ржавому налету на этом «раритете», похоже, что его не открывали лет сто, не меньше, — пришел к выводу он и задрал голову вверх, чтобы прикинуть высоту забора. — Нет, такой «Эверест» нам не преодолеть ни за что, — сморщился молодой человек.

— А может, попробуем? — с надеждой спросила Олеся. — Смотри, если поставить ногу вот сюда, а рукой уцепиться вот за это и перенести вторую ногу вон на тот выступ….

— Ага, и что потом будет с кожей на моих руках? — от всей души возмутился Валентин. — Я столько добивался этой бархатистости и нежности, а ты хочешь все мои старания пустить по ветру? Я же их беспощадно исцарапаю об эти железки, да еще и зараза какая-нибудь может попасть. Мне только столбняка не хватало. Нет-нет, моя дорогая, ты как хочешь, а я ни за что на свете не буду так рисковать, — категорически отказался он, отодвигаясь на безопасное расстояние от забора.

— Ты, Кадушкин, как всегда, думаешь только о себе, любимом и неповторимом, — проворчала Олеся.

— Если я не подумаю, никто больше не подумает, — огрызнулся тот. — А ты знаешь, сколько уколов нужно будет делать, если подхватишь столбняк? Ты представляешь, какой это будет кошмар, если какая-то грудастая медсестра будет дотрагиваться своими ледяными руками до моей… до моих…

— Короче, Склифосовский! Меня совершенно не волнует, кто там будет щупать холодными руками твои нижние полушария, — прикрикнула девушка, резко перебив друга. — Лучше скажи, как нам попасть на территорию, если ворота закрыты? Что толку стоять здесь и разглагольствовать о пустом? Не хочешь лезть через забор, давай искать другие пути.

— Не нужно так кричать, я и без этого прекрасно слышу. Что за грубые манеры, в самом деле? Какая невоспитанность! — поджав пухлые губки, закатил глаза Валентин.

— Валя, не буди во мне тигру, — предупредила Олеся.

— Успокойся, ма шер, дай немного подумать! — манерно отмахнулся он. — Ты мешаешь мне сосредоточиться. Безусловно, у кого-то должны быть ключи от этих ворот, да и от дома тоже. Вообще-то, по сути дела, раз дарственную ты нашла в кабинете у своего покойного деда, значит, и ключи должны быть там же.

— И что ты предлагаешь? Вернуться обратно домой, чтобы найти ключи, которых там может и не быть?

— Нет, конечно! Как можно ни с чем возвращаться, когда такой длинный путь проделали да столько бензина извели? — пробормотал Валентин, сосредоточенно обмозговывая ситуацию. — О, я кажется, придумал! — оживился он. — Пошли вон в тот дом, что ближе всех стоит, и обо всем расспросим соседей, они могут знать, у кого находятся ключи.

— Пошли, — согласилась Олеся. — Не уезжать же, действительно, обратно?

Девушка еще раз приникла к забору и посмотрела на дом, видневшийся вдалеке. — Валь, посмотри, какой он симпатичный, мне даже не верится, что все это наяву.

— Согласен, ма шер, дом очень миленький, но меня больше привлекают его размеры. Признаюсь тебе честно, дорогая, они весьма приятно ласкают мой взгляд, — заметил он. — Надеюсь, что внутреннее содержание нас тоже не разочарует. У меня даже уже появились кое-какие планы. Представляешь, как будет здорово, если я оборудую себе там спальню в розовых тонах, обязательно с будуаром, и буду приезжать сюда к тебе каждый уик-енд. Здорово я придумал, правда? По вечерам можно будет гулять по парку, смотреть на луну, на звезды. Ах, как это романтично, душечка, не правда ли?

— Еще одно слово, и я тебя придушу, — проворчала Олеся. — Кадкин, ну о чем ты думаешь в такой момент? У меня вон зуб на зуб не попадает, а он про будуар на луне со звездами, с ума от тебя можно сойти!

— А что с твоими зубами, жара вроде на улице? — удивленно округлил глаза молодой человек.

— Ой, Валь, даже сама не знаю, что со мной происходит, — передернулась девушка. — Я что-то так волнуюсь, прям как шлюха в церкви, — откровенно призналась она. — Все так странно и непонятно.

— Зачем тебе что-то понимать? Радуйся, ма шер! Посмотри, какой подарок на тебя неожиданно свалился, любо-дорого посмотреть, — засмеялся он, показывая в сторону дома. — Сейчас пойдем к соседям, обо всем расспросим, все узнаем, и нечего переживать, — подбодрил он подругу. — Пойдем, дорогая, ничего не бойся, я с тобой.

— Подарок, конечно, хорош, только что-то меня настораживает, — еле слышно прошептала Олеся, еще раз с тревогой оглянувшись на дом. — Вот здесь клубочком свернулось какое-то нехорошее предчувствие, — показала она на солнечное сплетение. — У тебя такого не бывает?

— В этом месте у меня обычно начинает нагло сосать, когда я до ужаса голодный, — проворчал Валя. — Как сейчас, например.

— Кто про что, а ты только про еду и можешь думать, — обиделась на друга Олеся. — И это в такой ответственный момент.

— Голод не тетка, его не волнуют ответственные моменты, — огрызнулся Валентин. — Я тебе говорил, давай остановимся, шашлыком перекусим, ты не захотела, а страдаю теперь я.

— Есть в придорожной забегаловке — это самоубийство, Кадкин, — засмеялась девушка. — Сейчас выясним у соседей, что здесь и как с моим наследством, а потом у них же спросим, где здесь можно перекусить.

— Вот это уже совсем другое дело, — сразу же повеселел Валя. — Ты же знаешь, ма шер, когда я голодный, я ужас какой нервный.