Берег

Ирина Негрей, 2023

Исчезнувшая детская дружба на берегу далёкого северного города и тайна, раскрытая спустя двадцать лет.

АННА. Лето 1997 года

В этот день на плечи ложилась тяжёлая липкая жара. Солнце катилось по небосклону улиткой, собираясь в эту белую северную ночь дойти до горизонта, спрятаться оранжевой полоской у края воды, окрасив безоблачное небо в цвета пожара, а через несколько часов встать снова. Лучи жгли так, что в воздух не поднялось ни одного комара, но ребятня, обычно носившаяся вокруг города в густых зарослях карликовой ивы, этому не радовалась.

Ракетки от бадминтона валялись возле подъездов, а все любители последить за игрой, сидя на металлических крышах сорокафутовых контейнеров, которые жильцы использовали у дома в качестве кладовок, уныло убивали время в тени козырьков, так как железо превратилось в подобие раскаленной сковороды. Где-то нет-нет и скрипнет от лёгкого ветерка плохо прилаженная вывеска, слегка напряжется тело в попытке поймать это дуновение, но тщетно. Еще с утра Соня раздумывала пройтись пешком до дома Анны, позвать ее поболтаться в магазинчики со всяким дешёвым тряпьем, россыпью жвачек за стеклом прилавков, липких блесков для губ вперемешку с разноцветными ручками и аудиокассетами, записанными кустарным способом на домашнем магнитофоне. Продавцы мало заботились об авторских правах и кассеты продавались с плохо откопированными обложками оригинального альбома, а то и просто на бумажке было вручную напечатано имя исполнителя и название. Соня также знала, где продаются особенные жвачки со вкусом дыни и с бонусом в виде примотанного к ним парашютиста с полиэтиленовым куполом за спиной. Можно было пробраться через незакрытое чердачное окно на крышу пятиэтажки и сбросить его вниз, наблюдая, как он медленно парит над детской площадкой. Конечно, если бы кто-то заметил их на крыше, здорово бы влетело, но риск того стоил. Однако по мере того, как стрелка приближалась к обеду, Сонино желание идти пешком к дому Анны угасало. Она втайне надеялась, что может быть Анна сама за ней зайдёт, несмотря на то, что это случалось крайне редко, вернее вообще от силы раз. Телефона у той не было, и тогда это не вызывало никакого удивления, бог мой, зачем кому-то телефон в этом крошечном, растянутом вдоль побережья посёлке, гордо именующем себя «город». У половины населения до сих пор стояли старые модели с диском типа польского «Тюльпана». Наконец, Соня признала тот факт, что компания Анны этим летом для неё единственная, не считая занятий английским в паре с девочкой на два года старше, которую родители тоже запихнули на месячный курс иностранного, так как дела в этом направлении у обеих были плачевными. Новый учебный год грозил серьёзно испортить табель. Но её взрослую подружку не сильно интересовала компания Сони, а когда она узнала про то, что последняя дружит с Анной, то наморщила нос: «Анна. Знаю её. Она слишком много врёт». Большую часть детей взрослые постарались отправить к бабушкам на материк, в городе остались лишь те, для которых авиабилеты слишком бы дорого встали, либо отправлять было не к кому. Ситуация в семье Сони подходила под оба случая. Ситуация в семье Анны была для Сони туманна: она любила рассказывать, что скоро они уедут из этой «замшелой дыры», отчим получит работу там, в Москве, дело осталось за малым. Что в столице у нее живут два двоюродных брата, а её бабка просто «аааабажает». Анна рассуждала, какие вещи она возьмёт с собой, делила коллекции журналов между подружками, которых Соня никогда не видела: они раньше учились с Анной в параллельных классах, но теперь на год старше, так как Анна второгодница. Для Сони эти разговоры в какой-то момент стали невыносимы, но она продолжала их завороженно слушать: про неровность кирпичной кладки на Красной площади, ослепительный блеск покатых куполов, упирающихся пиками в свободное от облаков небо. Однажды Соня заподозрила, что все свои знания на этот счёт Анна черпает из старых журнальных подписок — в старенькую, но исправно пополняемую периодикой городскую библиотеку они обе заглядывали, хоть и по раздельности, но подруга с презрением отвергла любые домыслы.