Ангелочек

Ирина Бова, 2020

Новая книга Ирины Бова – это галерея новых и ярких образов, драма и юмор жизненных историй. Герои ее рассказов, как и сам автор с противоречивой судьбой, живут в Ленинграде. А дух времени всегда накладывает свой неповторимый отпечаток на все – и на семейные разговоры, и на любовные страдания, и даже на встречи с друзьями на кухне. Если хотите попасть в то «ленинградское» время, так неожиданно ставшее прошлым, и заглянуть в «ленинградскую» жизнь, – просто откройте книгу. «Чудеса не валятся на голову любому из нас, как манна небесная. Их надо заслужить и заработать. Даже Золушке ничего не досталось даром: принц был ее наградой, а не подарком или авансом». И. Бова

Гнусная история любви

Мои отношения с Усиком носили условно-родственный характер: он считался моим братом. Именно считался, поскольку придумали мы это сами — после того как устали объяснять навязчивым окружающим, что это я не любовника себе молодого завела, а мы просто дружим.

В дружбу мужчины и женщины никто не верил, — только моя мама. Она знала меня лучше всех.

На самом деле Усик был бывшим любовником моей бывшей подруги, и нас это в какой-то мере не то чтобы связывало, но объясняло момент нашего знакомства. Парень он был что надо, а Усиком назвала его я, сократив до неузнаваемости имя Николай. Он ввел меня в свою мужскую компанию, и таким образом организовалось устойчивое сообщество: Яшка, Мишка, Усик и я. С ними было весело и вольготно, и ни разу к нашей четверке не присоединялись женщины, разве только в одномоментных вариантах.

Мальчишки были не только разными сами по себе, они и в моей жизни исполняли различные роли. Яшка общался со мной ночами по телефону, при этом он никогда и никуда меня не приглашал. Его мама даже прозвала меня телефонной подругой. Мишка же, наоборот, всегда зазывал меня то в филармонию, то в кинотеатр. И всегда после посещения каких-то просветительских мероприятий я приглашалась к нему в дом на обед или ужин. Столы там накрывались, как в лучших ресторанах, а мама с папой были настолько великосветски-любезны, что создавалось впечатление раута или другого дипломатического приема.

С Усиком же я бывала абсолютно везде, и даже ездила с ним отдыхать в Пицунду и справлять Новый год в Таллин. Разнообразные Усиковские девицы, искренне считая меня его то ли двоюродной, то ли троюродной сестрой, всячески подлизывались и выведывали планы Усика на жизнь. Каждая из них всерьез надеялась пойти с ним под венец.

В доме у меня он считался настолько своим человеком, что мама специально готовила его любимые блюда, а папа время от времени спрашивал: «Ну как дела у твоего брата?».

И вдруг протекающая и вполне устраивавшая меня действительность стала плавно искажаться, словно в кривом зеркале. Началось с Мишки.

Мы ехали из очередного театра.

— Ты никогда не задумывалась над тем, чтобы уехать?

— Куда? — я была еще под впечатлением от спектакля и даже не обратила внимания на его какой-то подползающий тон.

— В Америку. Все едут в Америку.

— Господи, Мишка! Что там делать-то?! Чем дома хуже?

— Там возможностей больше, — сообщил он мне уверенно.

Я посмотрела на его лицо и поняла, что он серьезен как никогда.

— Мишенька, дорогой, я об этом как-то не задумывалась… А ты что, хочешь уехать?

— Я не просто хочу, я уже все решил и предлагаю тебе ехать со мной.

— В качестве кого? — я обалдела.

— В качестве жены, конечно, — сказал Мишка. — Папе с мамой ты очень нравишься.

Внутренне я просто рухнула и обвалилась, поняв, что все мои посещения семейных застолий были заранее спланированы и являлись многосерийными смотринами.

— Не-ет, я не поеду. Во-первых, у меня здесь родители, а во-вторых, никому я с моим гуманитарным образованием за границей не нужна.

— Подумай, — попросил Мишка, и мы вышли из троллейбуса.

Домой я пришла совершенно потрясенная и сразу стала все подробно рассказывать маме, которая, как всегда, ждала меня на кухне. Мама внимательно выслушала и сказала:

— Татьяна, только такая дура, как ты, могла не понять, к чему идет дело.

На «дуру» я совершенно не обиделась. В нашем доме, где никогда не ругались бранными словами, только «дура» и «паршивка» были в ходу, да и то носили укоризненно-ласкательную окраску.

— А что я должна была понять? Что Мишка соберется сменить флаг над головой?

— Нет, — терпеливо сказала мама. — Запомни: это ты с мужчинами дружишь просто так, а если мужчина дружит с тобой, то ты ему нравишься.

— Как? — решила уточнить я.

— Как женщина! А если ты этого не поняла, то ты трижды дура.

Я глубоко задумалась.

— Мам, а ведь Яшка и Усик тоже со мной дружат.

— Значит, тоже нравишься. Подожди, еще увидишь.

Мама была, конечно же, права, и ждать пришлось не вечность.

Мишка, получив от меня решительный отказ (чего я там не видела, в Америке?) быстренько подобрал себе девицу по имени Кира, с которой учился на курсах английского языка. Подобрал, женился и улетел за кордон. Остались мы втроем. Однако Усик с момента перебазировки Мишки стал меня ревновать к Яшке. Не очень, впрочем, всерьез. Ситуация была веселой и необременительной. Под «ха-ха — хи-хи» мы еженедельно ходили к Мишкиным родителям, съездили отдохнуть в Крым и женили Якова на очаровательной, совсем молоденькой девочке, с которой они отъехали — угадайте куда — в Америку. Из всей развеселой и дружной компании держались только Усик и я, как однажды…

— Может, поженимся? — предложил мне Усик, и мы даже стали подбирать свидетелей.

Отношения у нас были такие, что лучше и не намечтаешь: более заботливого и внимательного мужчины я рядом с собой никогда не видела. Но какой он мужчина, он же мне брат, хоть и придуманный… Сколько продлились бы наши сборы к такой же придуманной свадьбе — бог весть, если бы муж моей институтской подруги не передал через меня Усику деньги за какую-то то ли работу, то ли услугу.

— Есть мой гонорар? — поинтересовался братец по телефону.

— Есть, в запечатанном конверте.

— Распечатывай и считай! — скомандовал он весело.

Ну я и распечатала. Подсчитала. Усик помрачнел, а на следующий день без всяких разговоров, на пороге, забрал у меня, недоумевающей, конверт и больше никогда в моей жизни не появлялся. Решил, что я его нагрела, забрав часть денег себе.

Очень скоро он сошелся с бывшей женой, без которой прекрасно обходился десять лет, и отбыл — нетрудно сообразить куда.

Я не знаю, как там за океаном живется Яшке, Мишке и Усику, — мне здесь, в бывшем Советском Союзе, живется отлично. Но если моя мама права и они все были в меня влюблены, то почему же никто из них не остался со мной?