Одержимость. Исповедь влюбленной дуры

Инна Лепетикова (2024)

«Что делать если ты встретила мужчину своей мечты, а он через шесть дней уезжает в другой город чтобы жениться на другой женщине?…» — вопрос, который никак не желал испаряться из моей глупой головы. А ведь еще совсем недавно я была уверена, что никакой любви не существует. Страсть, секс, притяжение. Ну может быть еще влюбленность, которая как-то сама собою сходит на нет после нескольких неудачных свиданий или — не дай бог — совместного проживания. Так что же со мною приключилось? И как теперь быть? С тобой, с твоим переездом, с твоей будущей женой… и с моими голосами в голове, убеждающими меня, что ты — моя вторая половина. Хотя еще пару дней назад я считала себя исключительно цельной личностью.

Глава 4

Три дня на сборы и вот я уже сижу в аэропорту, пялясь на взлетно-посадочную полосу в ожидании вылета туда где сейчас ты.

В голову пришла мысль. И я, конечно же, сразу ею поделилась.

«Самолеты похожи на голубей»

«Скорее на галок»

«Или на детей галки и голубя»

«Забавная селекция была бы»

«Через полчаса я зайду внутрь этого голубино-галочного гибрида»

«И?»

«И часов в восемь буду где-то рядом»

«Это прекрасно»

«Какие планы на вечер?»

В ответ на этот вопрос ты прислал мне метку. Я восприняла ее как приглашение. И ответила тебе сердечком.

Прилетев, я вызвала такси, доехала до квартирки, которую мне сняла принимающая сторона, немножко отдохнула, а потом почистила перышки и двинулась в сторону кафе, где мы должны были увидеться.

Я шла по городу и улыбалась прохожим, которые улыбались в ответ. Я шла по городу и думала о том, что я так давно тебя не видела и так ужасно соскучилась. Я шла по городу и представляла как зайду в заведение и увижу твои лукавые глаза, услышу любимый голос. Ты расскажешь, как жил тут без меня все это время. И, может быть, даже признаешься, что тоже скучал. Не в прямую, конечно. А в свойственной тебе манере, произнесешь что-то вроде: «Как можно скучать по кому-то в принципе, если вокруг столько всего происходит? Хотя нехватка определенной симпатичной личности в близком доступе имелась». А я отвечу тебе, что ты прекрасная зануда. И мы обязательно над этим посмеемся.

Двадцать минут и гугл-мапс доложили о прибытии в место назначения. Потянув входную дверь, я окинула взглядом уютное помещение с мягкими диванчиками и замерла. В углу под светом персикового торшера сидел ты. В обнимку с твоей женщиной…

Дверь за мной бумкнула. И одновременно с этим звуком мир вокруг схлопнулся, превращаясь из дружелюбно распахнутых объятий в крепко сжатые кулаки, летящие прямо в мою наглую белобрысую морду, посмевшую выстроить беспочвенные ожидания вокруг ничего не значивших шести дней, вокруг ничего не значившей ночи, вокруг ничего не значивших сообщений и музыкальных треков. Девочки такие девочки. Я попыталась увернуться от удара, то бишь развернуться и уйти. Но увы. Ты меня заметил, приветливо помахал рукой. И я, наконец-то отцепившись от спасательного круга, а вернее большой бронзовой ручки входной двери, нырнула в бездну.

Я шла к вам и как в замедленной съемке передо мной кадр за кадром появлялись детали. Общий план — вы сидите близко-близко-близко. Средний план — она прислонилась к твоему плечу. Купный план — ее хрупкая ладошка в твоих лапах…

В висках стучало — «вдох-выдох-вдох-выдох», в воздухе передо мной висела надпись «бежать!».

Но я все-таки как-то допереставляла ноги и села в кресло напротив вашего дивана. Подошел официант, выдал меню, налил воды в красивый высокий бокал, поинтересовался не готова ли я сразу что-то заказать. Я буркнула что мне нужно подумать, и открыв стильно оформленный буклет, сделала вид что изучаю пляшущие перед глазами строчки. Официант ушел, вы трендели о каком-то мероприятии, на которое планировали пойти в выходные, я пыталась научиться заново дышать. В общем, все были очень и очень заняты. Но спустя несколько минут ты все ж таки оторвался от своей женщины, закончив ваш шутливый спор нежным поцелуем, и перевел взгляд на меня.

— Выбрала? Может посоветовать что-то? Мы тут часто бываем.

Я, осторожно, чтобы было не видно, как трясутся руки, взяла бокал, глотнула воды, откашлялась и попыталась улыбнуться. Думаю, вышло не очень. Хотя я изо всех сил старалась выглядеть приветливо-дружелюбной. И выглядеть. И звучать.

— Я хотела кофе выпить…

— Понял, сейчас…

— Не надо, — перебила я. — Не зови. Я думала… То есть… Хотела… Но…

Я замолчала, подбирая слова.

— Но?

— Но похоже переоценила свои силы. Дорога длинная была. Я правда хотела… увидеться и поболтать. Только… Вы же меня простите, если я вас покину?

— Что даже чаю не попьешь? — хмыкнул ты.

— Очень хочется лечь.

— Ложись — вот диван!

— Заманчиво, но нет, — попыталась рассмеяться я. — Хочется лечь так чтобы уже до утра не вставать. Надеюсь, вы не расстроитесь.

— Ну значит в следующий раз посидим подольше, — наконец сдался ты.

— Да, конечно.

— Приятно было познакомиться, — произнесла твоя женщина.

Я кивнула и встала, сдержав рвущиеся наружу слова: «а мне-то как приятно, я так много о вас слышала, пора было уже и увидеться, ага», сгребла сумку и сделала шаг к двери. Но тут на моем пути возник ты, решивший видимо обнять меня на прощание. Я охнула и отшатнулась. Потому что мне вдруг показалось… что ты сейчас меня ударишь. Уже не по моим тонким настройкам — чувствам и эмоциям. А прямо по телу — по физической оболочке, вмещающей все вышеперечисленное.

Ты замер, потом сделал шаг назад и внимательно посмотрел мне прямо в глаза.

— Штормит, — промямлила я.

— Может такси вызвать?

— Да я справлюсь, спасибо. Пока, ребят.

Я развернулась, пробралась между столиками, открыла дверь, вышла из кафе и помчалась по улице не понимая куда и зачем.

В голове орал хор голосов: «мудак, какой же он мудак».

Наконец, буквально пробежав несколько кварталов, я перешла на спокойный шаг и немного отдышавшись, огляделась. Впереди справа был небольшой сквер с лавочками, засыпанными золотыми платановыми ладошками. Я прошла внутрь и опустилась на скамейку. Неожиданно в голову пришла суперидея, не требующая особых усилий: надо было всего лишь открыть приложение и вызвать машину, которая может отвезти меня куда-то, где есть прямой съезд к морю. Не, я не собиралась топиться! Мне просто нужно было к воде. Очень.

Минут через пять такси подъехало. Когда я села, водитель уточил:

— Поселок Морской?

— Наверное… Вы знаете… Я просто по карте посмотрела, так чтобы можно было к морю спуститься. Ну и ткнула точку… Мне… мне просто нужно на пляж. Отвезете меня?

— Пляж? — водитель удивленно повернулся ко мне. — Вы уверены? Погода не очень.

— Да. Любой берег с доступом к воде подойдет. На ваш выбор. Только знаете что, — я замялась. — А можно так: вы отвезете меня, а потом подождете там полчаса и отвезете обратно? Я все оплачу.

— С вами все в порядке? — в голосе водителя появились сочувствующие нотки.

— Дада. Поедем, пожалуйста? Просто… я вдруг подумала, что могу обратно потом машину не вызвать.

— Нуууу хорошо, — водитель кивнул. — Только давайте поедем не в Морской, а рядом — в бухту? Там красиво даже когда дождь.

— Спасибо вам, — сказала я и откинулась на сиденье.

Водитель включил поворотник, и мы тронулись.

Дома-улицы-переулки и вот машина уже аккуратно выруливает на шоссе, петляющее между невысокими холмами. Я вздохнула, воткнула в уши «уши» и включила плеер на случайный выбор.

«Пустяк, если мы никак не сможем быть вместе // Пусть так, наверное к лучшему, ведь есть эта песня», — замурлыкал Rozhden.

По щекам покатились слезы. Водитель такси, поглядывающий время от времени на «странную пассажирку», открыл было рот, чтобы что-то сказать, но увидев мой ответный взгляд в зеркале заднего вида, лишь молча покачал головой.

Спустя минут двадцать мы были на месте.

Я вышла из тачки, прошла по парковке, потом по мокрому песку дошла до воды, села на валун и перестав сдерживаться наконец-то безудержно разрыдалась. С неба тоже полилась вода. Стало вдруг необыкновенно тихо — как будто дождь прибивал не только пыль и песок, но и все звуки вокруг. Я как завороженная стала вслушиваться в тишину, даже перестав реветь. Но магию момента неожиданно разрушил хлопок дверцы машины. Я обернулась и увидела, как водитель идет к багажнику, вытаскивает оттуда какой-то большой темный сверток, а потом поворачивается и делает шаг в мою сторону.

«А если он меня сейчас убьет?» — пролетела в голове странная мысль. Я поднялась и инстинктивно попятилась, пытаясь понять, что происходит. А он, как будто почувствовав мой страх, остановился чуть поодаль и, протянув ко мне руку, улыбнулся.

— Это дождевик, — просто сказал он.

— Спасибо, — только и смогла пролепетать я.

— Не за что, — он подошел ближе, протянул мне пакет. — Надевайте, а то промокните совсем. А я вас в машине подожду.

Я накинула на себя темную непромокаемую ткань и села обратно. Плакать больше не хотелось и я наконец-то огляделась. Вокруг и правда было вполне симпатично — небольшая полукруглая бухта с белым песком. Справа и слева — пологие холмы, поросшие высокой травой. Впереди — море. Сзади крошечная парковка, где сиротливо стояло такси, в ожидании пока меня попустит.

Я хмыкнула. Фокусирование на окружающей действительности дало понять, что я уже в состоянии думать. Этим я и занялась.

В голове роились вопросы. Почему так? Зачем ты это сделал? Ведь была же не только дружба. Была нескончаемая переписка. Был флирт. Был секс в конце концов. После которого ты не прерывал связи. И на мои сообщения о том, что я по тебе скучаю не просил остановиться. Может ли быть что ты воспринимал их как ничего не значащий дружеский треп? Ну, наверное. И тогда получается, что ты в общем-то ни в чем и не виноват. Ты был честен со мной, я знала, что ты несвободен. А все что у меня происходило в голове, все мои розовые сказки — это только моя проблема. Я же с тобой до конца честной не была.

Ну а дальше… Дальше все понятно. Я хотела встречи — ты дал знать где я могу тебя найти. И тебе просто не пришло в голову, что мне будет больно видеть, как ты целуешь другую женщину у меня на глазах. Она же твоя женщина. А я — я просто коллега. Которая влезла в твою постель. По собственной инициативе. Бывает. Че уж.

Я вздохнула, поднялась с камня и побрела к машине. Водитель вышел, забрал у меня дождевик и понес его в сторону багажника. А я уселась на заднее сиденье и взяла в руки телефон.

«Мне жопа»

«Почему?»

«Потому что я не ожидала увидеть вас вместе»

«Хочешь поговорить об этом?»

«Не знаю»

«Не знала бы, не писала. Завтра. Один на один»

«ОК»

Я убрала телефон в карман и посмотрела в окно. Мы уже выбрались с парковки и двинулись в сторону города. Я перевела взгляд на водителя. Уставший мужчина внимательно следил за дорогой: дождь еще шел и видимость была не очень. И я вдруг подумала, что вся моя поездка, конечно, крайне странная. И удивительно, что мне попался товарищ, который на все это согласился. Везти истеричную пассажирку в какие-то адские дали, причем даже озаботиться, чтобы они были красивые. А потом ждать, дождевиком укрывать. Нет, понятно, что я заплачу. Но как будто дело не в этом…

Водитель видимо почувствовавший, что я на него пялюсь, на секунду обернулся и вдруг улыбнулся. Спокойной теплой улыбкой, которую я так хорошо знала. Откуда? Да от тебя — откуда же еще? Эту теплоту я не раз видела в тебе. Ты был — без всякий сомнений — очень теплым и эмпатичным. Хотя и скрывал все это под здоровенным слоем цинизма.

А как иначе? Эмпатия штука довольно болезненная. И если ее цинизмом или, скажем, здоровым эгоизмом не прикрыть, то вообще можно вляпаться в роль «спасителя всея рода человеческого» ну или отдельных его индивидуумов.

Я покачала головой и хмыкнула, вспомнив одну свою Знакомую. Девушку крайне эмпатичную. Которая жила себе жила, всячески откликаясь на горести и страдания людей в этом суровом мире. Пока однажды не случился крайне неудачный день, в котором как прямо-таки «парад планет» выстроились в ряд ПМС, дикая рабочая нагрузка с чередой каких-то тупых, но очень неприятных факапов и очередная, но крайне некстати случившаяся нотация от любимой маман на тему «а не пора ли тебе уже замуж и рожать в конце концов». И Знакомая хотела послать уже весь этот мир к черту, ну то есть взять себе бутылку вина и тихонечко надраться в одиночку, ибо в таком состоянии люди казались исключительно лишним звеном в прекрасном плане отключки от реальности. Но увы. Раздался звонок и в трубке прозвучал расстроенный голос одной из подруг, требовательно предлагающий срочно выпить кофе потому что «мне так плохо-плохо-плохо, мне так надо-надо-надо поделиться!». Пришлось собрать себя в кучку и поехать. Может и правда человеку помощь нужна?

Но увы. Ничего нового и экстраординарного в жизни подруги не произошло. Тема для обсуждения была привычно вечная: муж подруги «опять ее не понял».

И Знакомой стало так ужасно жалко. Не подругу, себя. Как бывает с женщинами перед критическими днями — до слез жалко. И она вдруг, впервые в жизни, задала неудобный вопрос.

— А ты правда хочешь моего совета или тебе просто надо поныть?

— Что значит поныть, я тебе душу изливаю!

— Нет, ты льешь на меня не душу, а обиду на мужа. И делаешь это уже лет пять с перерывами на отпуск. Если тебе просто нравится страдать — можно уже начать это делать без меня? Я ужасно устала и хочу домой.

Подруга охренела — обвинила Знакомую в черствости и обещала больше своими переживаниями не делиться.

Сначала Знакомая почувствовала себя ужасно виноватой. Ибо прозвучали даже слова «циничная сучка». Ее никто никогда так раньше не называл. А потом, по дороге домой, она обдумала все свои эмоции и отправила сообщение: «Знаешь, дорогая, делиться переживаниями важно и нужно. Это нормальный человеческий теплообмен. Но то, что делаешь ты — это тупо слив, а я устала быть белым фарфоровым сосудом, который все примет. У меня засор, сорян. Захочешь обсудить — звони».

Дальше стало даже немножко одиноко и грустно, потому что процентов восемьдесят таких вот подруг и приятельниц из бижайшего окружения отвалились. Там почему-то в основном было про «зазналась». Но потом выяснилось, что освободившееся время можно потратить на себя. Погулять, потупить, почитать, встретится с тем, кто помимо прочего искренне поинтересуется — «а у тебя-то что происходит». И наконец-то пойти потанцевать. Так начался ее долгожданный роман со Фламенко. Страстный, взаимный, окрыляющий. Такой, что через год ее пара заняла третье место на международном фестивале, уступив только испанцам и аргентинцам…

Размышляя о том присуще ли тебе вот такое желание «спасать» я отвечала самой себе — нет. Но при этом моя боль и непонимание вызвали в тебе желание что-то с этим сделать.

Поэтому — нет, ты не мудак. Поэтому — да, я на тебя не злилась.

Была ли я благодарна за твой порыв? Ну нет, конечно. Очень уж болело. Жалела ли я что поделилась? Тоже нет. А вот хотела ли я на самом деле это все обсудить? Это был вопрос. И прямо сейчас ответа у меня не было. Поэтому дальше я решила действовать по обстоятельствам.