Одержимость. Исповедь влюбленной дуры

Инна Лепетикова (2024)

«Что делать если ты встретила мужчину своей мечты, а он через шесть дней уезжает в другой город чтобы жениться на другой женщине?…» — вопрос, который никак не желал испаряться из моей глупой головы. А ведь еще совсем недавно я была уверена, что никакой любви не существует. Страсть, секс, притяжение. Ну может быть еще влюбленность, которая как-то сама собою сходит на нет после нескольких неудачных свиданий или — не дай бог — совместного проживания. Так что же со мною приключилось? И как теперь быть? С тобой, с твоим переездом, с твоей будущей женой… и с моими голосами в голове, убеждающими меня, что ты — моя вторая половина. Хотя еще пару дней назад я считала себя исключительно цельной личностью.

Глава 6

Я вернулась в тот город.

Проект открылся, вызывал хорошие отклики, отработал на полную и спустя месяц после открытия подошел к концу. Как я жила все это время? В эмоциональной пустоте. И реальной движухе. Днем были дела-дела-дела. А ночью я бродила по улицам под «Океан Эльзы» и «Уму Турман» в ушах. Пытаясь осознать, что же со мной произошло и куда двигаться дальше.

«Я не понимаю зачем я здесь // На этой улице // В этом городе // Под этими небесами».

Я тебе не писала. Ты мне тоже. Но я не ревела, нет. Просто похудела килограммов на десять. И стала совершеннейшая Кейт Мосс.

С девочками так, в принципе бывает. Некоторые от стресса начинают опустошать холодильники по ночам. А некоторые, наоборот, теряют аппетит. Была у меня знакомая семейная пара. Однажды Жена застукала Мужа. Позади было несколько «нормальных лет брака». Ну там отпуск совместный, секс периодический, поездки на родственные посиделки. Только детей они нажить еще не успели. Что именно он искал на стороне — Жена выяснять не стала. Просто попросила собрать чемоданы. Муж особо не сопротивлялся. На другом берегу его явно ждали.

Потосковав пару недель и схуднув килограммов на пять, Жена обнаружила легкое обвисание разных частей тела. Вечера теперь были свободные — ужин и секс готовить не надо — так что было принято идеальное решение: пойти в спортзал, который находился прямо-таки за углом. Раньше все что-то руки, вернее ноги, туда не доходили. Инструктор — симпатичная девушка неопределенных лет — рьяно взялась за «подтяжку» нового клиента. Видимо женским чутьем определив, что «этой» точно нужна жесткая сублимация в железо.

Первый месяц Жена ходила в зал прямо-таки из-под палки, но очень уж голое отражение в зеркале не нравилось. А потом втянулась. Вход пошли не только ОФП, но и тренировки на определенные группы мышц, которые больше всего подбешивали. Инструктор выпытала что именно «не так» — женщинам обычно неприятно признаваться в собственной неполноценности, особенно другой женщине, будь то даже психотерапевт или массажистка — и дело пошло еще быстрее.

Спустя полгода окрепло не только тело, но и дух. Когда ты сама себе по-честному нравишься, это придает такой внутренней уверенности, что на нее слетаются. Аки мухи. На мед, конечно. Слетел как-то раз в спортзале и к ней некий Михаил. Был он прекрасен во всех отношениях. Красив и силен. И телом, и духом. Прямо-таки воинствующий архангел, меч бога. А еще был в разводе. Хотя какая, казалось бы, разница. Заводить отношения оба не собирался, но совместные тренировки — давай я тебя со штангой подстрахую — как-то незаметно перешли из зала в ее гостиную. А потом и в спальню.

Получив подтверждение собственной привлекательности, Жена окончательно воспряла. Внезапно на горизонте материализовался Муж, у которого на левом берегу видимо что-то не заладилось — «а может нам начать все сначала?». В раздумьях, надо ли входить дважды, она решила посоветоваться с Архангелом. Тот понял, что красивое тело ему нравится не только как тело. И мысли эти озвучил — честно и прямо. Дальше был простой и приятный выбор и хэппи энд, да. А тренироваться они, конечно, не перестали — приятно же когда ты притягиваешь взгляды.

Я знала, что я тоже притягиваю взгляды. Красивая, умная блондинка — я всегда нравилась мужчинам. Но выбивать клин-клином не хотелось совсем. Хотелось побыть в одиночестве. Моя душа, как раненное животное, спряталась в самую глубь моего красивого тела. И крупица за крупицей, шаг за шагом, час за часом восстанавливала утраченную гармонию, постепенно приводя себя и весь свой мир к равновесию.

Наконец прошла церемония закрытия, и я вернулась в Москву. Очутившись в домашней среде, моментально развела бурную деятельность: наступил привычный этап зализывания ран. Еще с раннего детства моей защитной реакцией было «бей», а не «беги». То есть если мне было плохо, мне нужно было это чем-то заместить. Убежать и спрятаться, то есть остаться один на один со своей болью — было невыносимо. А вот забить — однокоренное с моей стратегией слово, между прочим — время и голову всем чем только можно работало достаточно хорошо. Не то, чтобы прямо ставило на ноги, но позволяло хоть как-то держаться на плаву первое время. Ну а дальше — вдох, выдох, гребок и еще гребок, плюх-плюх ногами, буль-буль руками — вот уже и берег показался.

Работа — приятели — тусовки — мужчины. Последнее — исключительно как лекарство. Запустилась стратегия выживания, имеющая единственную, но крайне важную цель — вернуть мою жизнь в привычное «дотебяшное» русло.

Думала ли я о тебе? Иногда. Не часто. Временами. Периодически… Потому что очень старалась этого не делать, занимая свое время по максимуму — от рассвета до заката и наоборот. Где, как, с кем ты живешь — я не знала. Соцсети ты особо не вел. Знакомых я не расспрашивала. Хотя бы до такого не докатилась — можно было гордиться.

Скучала ли я по тебе? Увы. Страдала ли я? Скорее грустила. Попрощалась ли я с тобой? Угу. Уже второй раз. Хаха.

Но спустя полтора месяца после того самого разговора, возник рабочий вопрос, требовавший твоего участия. Конечно, я могла попросить связаться кого-то еще. И, конечно, написала сама. Объясняя себе тем, что хочу проверить — какие чувства и эмоции у меня остались.

«Привет. А ты когда будешь в Москве?»

«Да я в ней по уши»

«Отлично. Можешь заехать в нашу бухгалтерию, подписать документы по предыдущему проекту? Там один акт оказался без твоей подписи»

«Завтра»

«Хорошо, спасибо. Подтвержу им. Тебе пароли и явки скину»

«А тебя там не будет?»

«Нет»

«Жаль. Может чаю? Вечером. У меня»

«Нет»

«Понял»

Отложив телефон в сторону я подумала — «ух ты, я отказалась». «Охренеть, — прокричали в ответ на эту великую мысль голоса в моей голове, — она смогла отказаться!».

Дальше был ступор. Цель — понять, что я чувствую — достигнута явно не была. Я набрала брата.

— Он позвал меня на чай, — выпалила я вместо приветствия.

— Так. С хера ли? Привет.

— Привет. Нуууу…. я ему написала, — промямлила я.

— Так. Тот же вопрос.

— По работе надо было.

— Так я тебе поверил, — фыркнул брат.

— Ты упустил главное!

— Что именно?

— Он позвал меня на чай! — повторила я.

— Это я услышал.

— К себе домой…, — наконец уточнила я.

— Да ладно? — в голосе зазвучало удивление.

— Сама в шоке

— Поедешь?

— Нет, я отказалась

— Не хочешь его видеть?

— Не знаю, — я на секунду задумала. — Просто… Просто я так хорошо помню звук, с которым закрылась дверь его квартиры в прошлый раз, — тихо произнесла я.

Несколько минут мы просто молчали.

— Мдаааа, — протянул наконец братик. — Непонятно, конечно, зачем он это сделал.

— Дверь закрыл или на чай позвал?

— Ну с дверью то все понятно.

— Нет, блин! Мне и с дверью непонятно! — вдруг прорвало меня. — Все то время что мы были на связи мне было непонятно. Почему он пишет, почему звонит, зачем присылает свои голые сиськи или странное музло. Что он вообще имеет ввиду. Ну сколько можно? Мне и без него норм. Я не могу больше туда влипнуть. Моя психика кричит мне — не смей!

— Ого. Отличный настрой.

— Думаешь?

— Звучишь ты воинственно, а это хорошо. Хотя бы не рыдаешь.

Я опять задумалась.

— И правда, — протянула я. — И зачем он меня позвал?

— Может он просто дружески?

— Может. Но хочу ли я с ним дружить?

— Не хочешь?

— Я нееее знаааааююю…

Вопрос был на засыпку конечно. Вопрос вопросов так сказать! Распрощавшись с братом и погоняв эту мысль в голове, я решила подумать об этом позже. Ну или не подумать. В конце концов мы же перестали общаться. И вообще, мне некогда думать о всякой ерунде. У меня куча дел!

На следующий день телефон выдал сообщение.

«Бумаги подписал»

«Отлично, спасибо»

«Может кофе?»

«Где?»

«Кофейня наша на Садовом»

«Хор. Сорок минут»…

Я медленно ползла по Садовому и думала, что я наркоман. Который решил, что завязал. И даже смог отказаться от первой дозы. Но повторное искушение все-таки не сдюжил.

Повернув на парковку, я увидела твою машину, а чуть дальше свободное место, куда я могла ткнуть свою. Пока я парковалась, ты вышел из тачки и двинулся в мою сторону. Я заглушила мотор, опустила стекло и оперлась головой о боковую стойку двери, разглядывая твои смеющиеся глаза. Которые говорили мне — «Кто ты? Почему ты тут, рядом? Что между нами происходит?». Вакуум, живший во мне все это время хлопнул, впуская воздух. Вынырнув из пустоты, я очутилась в пространстве радости и покоя. Просто от того, что ты рядом. Такой вот парадокс. Такая вот глупая, глупая, глупая женщина. Такая вот глупая, глупая, глупая любовь.

— Может пройдемся? — произнес ты, облокачиваясь на крышу моей тачки.

— Уверен? Так-то капает, — я вытянула руку, демонстрируя как на рукаве моей косухи появляются крошечные лапки мороси.

— Я да. Ты же помнишь — я непромокаем, — улыбнулся ты.

— Что-то такое было.

— Девичья память?

— Ты же тоже помнишь, моя оперативка крайне мала, все что не надо — моментально стирается, — рассмеялась я.

— И это прекрасно. Меньше воспоминаний — меньше переживаний.

— Так мы дойдем до того, что лоботомия прекрасный способ прожить долгую и счастливую жизнь.

— Да, некоторым можно было бы ее прописывать как обязательную процедуру.

— Так, с этого момента поподробней, — фыркнула я.

— Не льсти себе женщина, я про своих новых заказчиков…

Я вышла из машины. Взяла тебя под руку. И мы пошли. Мимо кофейни направо, потом через Садовое по подземному переходу и прямо в сторону любимого Бульварного. Ты рассказывал мне о твоем новом проекте. А я слушала тебя. И слушала себя. Увы. Внутри меня ничего не поменялось. Ты жил там, спрятавшись за кучей внутреннего хлама. И никуда не собирался выселяться. Ну значит будем дружить. Такие дела.

За время что мы не виделись у тебя накопился целый ворох новостей, которыми ты вполне дружески (теперь это будет главное слово наших отношений!) делился. Ты довольно надолго завис в Москве — прилетело пару проектов сразу. А тот город… Ну официально ты же в него переехал, даже вещи какие-то отвез. А тут типа в командировке, в своей собственной квартире. Попахивало шизофренией, ну да бывает. Творческие люди, они такие — всегда малость не в себе.

Знала я одного Модельера. Пересекались на паре крупных ивентов, которые я готовила. Как-то мне рассказали дивную историю его личной жизни. На пике карьеры у него появилась личная Муза — модель не только с красивым телом, но и с вполне себе красивым умом. Чем выгодно отличалась от множества своих товарок. Жили они прекрасно — показы, тусовки, хорошие заработки. У каждого была своя, честным трудом нажитая квартирка. Но тусили обычно в мастерской Модельера — там можно было и поработать, и отдохнуть, и переночевать. Муза вдохновляла Модельера на все более изысканные коллекции, которые она — его главная любимая звездная вешалка — показывала на все более и более крутых подиумах. Общая страсть к моде перетекала в общую страсть друг к другу. И обратно. Но были и личные отдельные увлечения. У него — вино. Не в смысле алкоголизма, а в смысле дегустаций и поиска новых букетов. У нее йога.

Однажды Муза сказала, что у них в йожной студии набирают группу на выездной семинар — всего то десять дней в Индии, заодно и отдохну. Модельер было заупрямился, хрен ли тебе там делать, но потом решил уступить любимой в ее маленькой прихоти — езжай, что уж. А дальше случился телефонный звонок с другого края света — прости, любимый, я встретила Гуру и остаюсь тут, не ищи меня.

Сначала был ступор. Спустя сутки отреагировало тело — ему показалось что его избили. Примерно также, как однажды в школе, когда мальчишки нашли у него рисунки с платьями и под завывание «да ты педик» накостыляли так, что он неделю пролежал в постели. Спустя еще пару дней отреагировало сознание, показалось что в жизни больше нет никакого смысла. А спустя девять месяцев, прошедших уже не в дегустационном, а самом настоящем алкогольном тумане, в дверь мастерской позвонили. На пороге стояла она — не босая, но как-то окончательно и бесповоротно беременная.

— Мне больше некуда пойти, — сказала Муза.

Моментально протрезвев, он затащил ее внутрь, усадил на диван, всучил чашку горячего чая. Она сначала сидела молча, но он спрашивал и спрашивал. И слово за слово она все ему рассказала. Что квартиру в Москве она давно продала. И на эти деньги жила весь год. Но поскольку жила как привыкла — ни в чем себе не отказывая — деньги все закончились. Гуру думал о самореализации и зарабатывать был не способен. А время начало поджимать.

— Я не решилась там рожать. На хорошую клинику денег не осталось, а в обычной страшно, — очень тихо и очень одиноко бормотала она.

Модельер поступил как настоящий друг. Бухать перестал, Музу поддержал — обеспечил, забрал из роддома. Девочка появилась прехорошенькая. А через пару месяцев, когда отношения практически вернулись в до-индийскую фазу, на их пороге материализовался Гуру, оказавшийся на проверку самым обыкновенным Васей из Череповца. Правда сильно заросшим и чуточку двинутым.

По просьбе Музы, Васю оставили третьим. Ну чтобы он смог проникнуться ребенком — отец же как никак. Модельер не сопротивлялся — пусть живет в гардеробной на диване, хрен ли делать. День сменялся другим, Вася подстригся, побрился и вышел на работу. В прошлом довольно успешный маркетолог, он быстро нашел себе применение в креативной среде, обожающей смесь крайне циничного материального мира с просветленными тренингами. Креаклам нравилось то, как Вася умело заворачивал продажи «очень нужной херни» в обертку «осознанности».

Спустя пару месяцев Муза вышла на подиум. После рождения ребенка она как-то еще похорошела, хотя казалось дальше уже некуда. Что потом? Да все как-то образумилось. Вася с Модельером сняли большой дом, где жили вполне дружно, выращивая Дочку, а Муза стала одной из ведущих мировых моделей и с периодичностью раз в несколько месяцев навещала «любимых мужчин и дитяко», привозя той самые лучшие платьишки из разных концов этого мира. До Модельера доходили слухи о том, что рядом с Музой все время тусуются всякие там миллионеры, но он как-то по-честному не обращал на это внимания. Пережив настоящую потерю, он выжил и даже неожиданно обрел Дочь. И Васю. Да и женщины какие-то время от времени у них с Васей тоже появлялись, что у ж греха таить. И все были в общем-то счастливы. А коллекции Модельер теперь делал в основном детские. Творчество вполне себе перло.

Пережив потерю, я тоже обрела — друга. Круто же!

И все покатилось по проторенной дорожке. Мы опять переписывались, созванивались. Смеялись. Бесконечно смеялись. И мне было неплохо. Хватало ли? Конечно, нет. Но мантра «мы просто охренительные друзья» — помогала удерживаться в относительной гармонии с собой и миром. Видимо мною был взят новый уровень свободы — свободы любить того, кто меня не выбирает, не впадая в страдания. И бичевание. Себя. И тебя.

Да и тебе было прикольно проводить со мною время.

«ЧГК»

«Стою в пробке на Бульварном, присматриваю кафе куда сесть и переждать этот ад»

«Отличный план. Метку»

«Ща найду куда воткнуться и кину»

Я свернула в переулок и увидела небольшую кофейню, буквально на четыре столика, удивительно пустую в это время суток. Припарковавшись и обругав в очередной раз деп.транспорта за адский ценник, я села за столик и отправила тебе геотэг. А че нет-то? Друзья общаются — это нормально.

«Минут сорок»

«Норм, поработаю пока»

Я заказала ягодного чаю, открыла ноут и погрузилась в таблички нового проекта. Внутри был покой. Это радовало. В какой-то момент я подняла глаза от экрана. И увидела, что ты стоишь за окном и пристально на меня смотришь. Я улыбнулась. Ты вошел в кафе. Сел напротив.

— Ну как там, на фронте маркетинга?

— Да вот прикидываю как влезть в бюджет, учитывая, что заказчик много требует, но мало платит.

— Стандартная история, — хмыкнул ты.

— Это как со свиданиями, — улыбнулась я. — Каждый хочет показать какой он офигенный, даже если на самом деле ничего из себя не представляет. Раздуваем перья и распушиваем щеки.

— Давно не ходил на свидания. Расскажешь?

— С какой целью интересуешься? — я удивленно приподняла бровь.

— Чисто исследовательской, — улыбнулся ты.

— А, ну не вопрос, — рассмеялась я. — Очень есть что рассказать, Тиндер вполне себе рулит…

С личным у меня и в самом деле было все активно. Пока тебя не было в моей жизни, я, исключительно в лечебных целях по рекомендации моего любимого братца, освоила приложения для знакомств. Оказалось, что это вполне весело. Так что я с удовольствием ходила по свиданкам и даже завела себе симпатичного постоянного поклонника. Ну а хрен ли нам красивым бабам, как говорится.

Так что я, не особо стесняясь, живописала пару веселых встреч, над которыми ты искренне посмеялся.

— Я за тебя рад, — резюмировал ты, выслушав мои похождения.

— Почему?

— Потому что ты живешь как хочешь.

— Звучит не очень, — нахмурилась я.

— Ща разверну, — ты на секунду замолчал, видимо собираясь с мыслями, а потом произнес: — Ты умная, красивая, самодостаточная женщина, которая позволяет себе жить так как ей нравится. Работать там где нравится, встречаться с мужчинами, которые ей нравятся, проводить время так как ей нравится. Ты живешь и чувствуешь эту жизнь.

— Какая я классная! — хихикнула я, чувствуя, как лицо заливает краска смущенного удовольствия.

Ты засмеялся. И перевел взгляд с моей, видимо очень розовой и очень довольной мордочки, на окно. Я откинулась на диван и попыталась переварить только что сказанное. Оно было неожиданно, но — да — чертовски приятно.

Минут пять мы молча сидели. Было понятно, что ты ушел в какие-то своим мысли. А потом ты повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

— Знаешь, — задумчиво произнес ты, — У меня внутри есть такой как бы шкаф, куда я складываю Очень Важные Воспоминания. Я не только окружающим, я даже самому себе говорю, что такого-то события или эмоции не было. Но все равно знаю, что шкаф существует. Просто дверца у него всегда заперта. И я ее не открываю ни при каких обстоятельствах.

Я вытаращила на тебя глаза, а ты улыбнулся и сказал:

— Пойду оплачу счет и можно выдвигаться, пробки вроде рассосались…

Сев в машину, я вырулила на бульвар и, конечно, набрала братика.

— Он сказал, что я классная.

— А новости какие-то есть?

— Зачем-то расспрашивал меня про свидания.

— Ревнует может быть?

— Думаешь? Мне кажется он просто любопытствовал.

— Ну тогда он похож на старую бабку-сплетницу, — хохотнул братик. — Похож?

— Неа, вообще не похож.

— Тогда ревнует. Или почву прощупывает. Не занял ли кто его место.

— Я рассказала про поклонников, — похвасталась я.

— И правильно сделала. Пусть знает, что на нем не сошелся клином белый свет.

— Он сказал, что рад за меня.

— Да? — брат завис. — Хмммм.

— Думаешь не рад?

— Похоже было что он соврал?

— Нет, — я покачала головой.

— А! Может он беспокоился, что ты страдаешь. Но раз ты ходишь по свиданиям и у тебя есть ухажеры — он может расслабиться и не нервничать.

— Эта версия мне нравится меньше остальных.

— Почему?

— Получается, что ему пофиг! — выдала я.

— Как раз-таки наоборот, — братик хмыкнул. — Получается, что он думал о том, как ты, что ты чувствуешь, счастлива ли ты. И видимо он рад, что ты счастлива.

— Не с ним, — я вздохнула.

— Ну это да. Но это же не новость. Ты классная, ты счастлива, у тебя все хорошо. Он рад.

— И мы просто «охренительные друзья».

— Ну вот так — да.

Братик замолчал. Я тоже зависла. Спустя пару минут, прошедших в молчании, братик аккуратно уточнил: — Злишься?

— Нееее, — протянула я. — Но обидно!

— Фу ты, глупости какие. Обидно ей! Такой умнице и красавице. Прекращай давай. Да и вообще — некогда мне фигню всякую выслушивать — я на свидание собираюсь!

— О, и кто такая?

— Нежный цветочек с кудрями. По крайне мере на фото в приложухе. Но кто придет на самом деле — хз.

— Да уж, это точно! Напиши потом как прошло.

— Еще бы, все новости ты как обычно узнаешь первой, — расхохотался брат. — Все, обнял.

Я положила трубку. Улыбнулась еще раз комментариям по поводу моих смятенных чувств. Однако мысль — а что на самом деле значили твои слова — продолжала бродить. Как молодое розе внутри моей дубовой головы. Все что сказал мой любимый мудрый мальчик было похоже на правду. Но что ты имел ввиду, когда говорил про «шкаф» — было неясно. Может быть ты пытался извиниться за тот вечер в твоей квартире, когда ты не вспомнил — или сделал вид — какие-то дурацкие сообщения, дурацкие треки и дурацкие эмоции, так долго не дававшие мне покоя. Может быть ты хотел дать мне понять, что и у тебя были чувства, просто ты их себе запретил, закрыл на замок. Не дал волю мечтам, как многие и многие. А может быть просто философствовал. Но ты не дал мне уточнить.

Доехав за всеми этими думами до дома, я поднялась в квартиру, щелкнула чайник, заварила чаю с ромашкой и уселась на кухне мучить тиндер, дабы отвлечься от своих «мечт».

Один из товарищей был лиричен, и я решила, что это то, что сейчас надо. Для начала обменялись телефонами. Переписка показала, что в целом можно переходить и к разговорам. Товарищ не замедлил со звонком. Еще раз рассказал мне о том, что он флорист. Пообещал сделать самый красивый на свете букет и принести его на первое свидание. Я пообещала, что свиданию точно быть. Воодушевленный моей покладистостью, почитал стихи. Потом повздыхал о том, что свидания не может быть прямо сейчас. Я, конечно, повздыхала тоже:

— Да, жаль, что уже так поздно, придется запланироваться на какой-нибудь другой вечер.

— Обещаешь?

— Угу. Спишемся завтра.

— Тогда буду ждать. А пока я желаю тебе сладких снов!

— Каких именно?

— Пусть тебе приснится торт, такой красивый торт с розочками, — с легкими придыханием ответил чувствительный.

— Я не хочу с розочками, я хочу торт с Коловратом.

— С чем, прости?

— Ну со свастикой, — зачем-то ляпнула я.

Товарищ, конечно, ничего не понял и видимо чуточку охренел.

— Со… свастикой? — через довольно длинную паузу переспросил он.

— Ага, — давясь от смеха ответила я.

— А. Ну ладно. Я напишу тебе завтра, — поспешно пробормотал товарищ и отключился.

— Дада. Спокойной ночи, — сказала я телефону, в котором уже никого не было.

Отложив трубку, я расхохоталась. Потом решила, что мне точно нужно с тобою этим поделиться

«Твои татуировки распугают мне всю личную жизнь!»

«О. Ничесе обвинение. Подробности?»

Я набрала тебя и пересказала всю историю, закончившуюся эпик фейлом. Ты поржал и ответил, что вряд ли распугают, скорее наоборот, потому что я для этих тиндеровцев стопроцентно «женщина-загадка», которую весьма любопытно попробовать разгадать. Ведь вот смотришь на фото — миловидная блондинка с длинными ногами, вполне годными попой и сиськами. А начинаешь разговаривать — она про какие-то коловраты и свастики втирает. И это же все «ужас ужасный», который в нормальном обществе и обсуждать-то как будто неприлично, а с другой стороны — очень становится интересно, неужели вот эта кукла что-то знает про древние славянские символы, или — господи помилуй — вообще придерживается правых политических убеждений?…

Обменявшись еще парой реплик, мы мило распрощались. И я подумала, что может ты и прав, но не буду же я объяснять на свидании, что знак Коловрат, то бишь один из вариантов той самой пресловутой свастики, изначально символизирующей вечный круговорот жизни, набит на теле моего любимого мужчины. Мужчины, рядом с которым я бы провела всю свою жизнь.

Но может быть не только я так «случайно» озвучивала себя, может и ты делал то же самое? И это для тебя я была «женщиной-загадкой»?

Очередной вопрос как обычно остался без ответа. Зато появилось новое словечко в нашем с тобой лексиконе — всех моих новых поклонников с тех пор мы стали называть «тортами».

Сублимировала ли я отсутствие любви с тобой в общение с другими? Безусловно. Но Вселенная этого мне просто так не спускала. И глумилась надо мною и моими несчастными ухажерами.

Как-то очередной «торт» позвал меня в кино. И один из главных героев был невыносимо на тебя похож. Я прорыдала первую половину фильма, прохохотала вторую. Отличная подколка свыше. Сходила в кино, блин.

Естественно, поклонник сбежал. Он предложил, конечно, поужинать, но облегченно выдохнул, когда я отказалась. Плачущая, а потом ржущая в общем-то без повода женщина производит весьма странное впечатление. Я села в машину и отправила тебе скрин-шот из фильма с припиской.

«Мне два часа показывали тебя на большом экране, а мой новый «торт» решил, что я сумасшедшая»

«Почему?»

«Потому что я слишком бурно реагировала на каждое появление тебя. То есть героя. А учитывая, что появлялся он практически в каждой сцене, мою реакцию сложно было воспринять как адекватную»

Ты прислал мне хохочущие смайлики.

Мда. Было бы смешно.