Одержимые наследники. Дамасский жасмин. Книга третья

Иман Кальби, 2022

Заключительная часть истории об «Одержимых наследниках»… Еще горячее и откровеннее… Погрузитесь в атмосферу знойных властных мужчин с их одержимой любовью, красивых женщин, сильных, как камень, но при этом готовых плавиться в руках любимых, как лава… В этой части мы не только узнаем, как сложатся судьбы уже полюбившихся по предыдущим частям героев, но и окунемся в мир старых тайн, многие из которых навсегда перевернут жизнь «одержимых наследников»… ОЧЕНЬ ОТКРОВЕННО И ЧУВСТВЕННО. Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Карим

— Успокойтесь, Юлианна, мы на высоте десяти тысяч метров и уже над территорией другого государства, на борту частного самолета, который не был зафиксирован ни одним радаром Эмиратов, ни при посадке, ни при взлете. Здесь Вас Макдиси не достать, — его тон был ироничным, хоть и довольно уважительным. Карим прекрасно понимал, сидящая напротив женщина сейчас явно не в том состоянии, чтобы над ней подтрунивали, хотя, справедливости ради, вся ее ситуация казалась ему трагикомичной. Кариму вообще все общечеловеческие переживания казались нелепыми и надуманными… Впрочем, для людей его рода деятельности такой подход был характерен. Таких, как он, часто называли бездушными аппаратами…

Она курила уже пятую сигарету за последние сорок минут. Красиво курила. Он не любил курильщиков. Очередное бессмысленное, глупое пристрастие слабых людишек. Но ей шло. Шло то, как тлела и немного дрожала сигарета между тонких, наманикюренных пальцев. Как она изящно, но рвано выпускала клубы дыма меж пухлых, от природы и искусанных, от нервов губ…

— Что будет дальше? — сказала хриплым голосом, отводя от него глаза, смотря в иллюминатор, на мирно плывущие мимо облака, искупанные в нежных солнечных лучах. Идиллию, гармонию, счастье — вот, что должна была вызывать картина за окном… Только этот вид не успокаивал… Внутри все кипело и переворачивалось…

Карим вздохнул. Подошел ближе, полуприсел на стол прямо перед ней. Не было смысла ходить вокруг да около…

— Юлианна, послушайте, давайте начистоту… Я вижу Ваше состояние. Вижу Ваш недоверчивый, растерянный взгляд… Знаю, что Вы ожидали несколько другого, когда шли к Амаль за помощью, но нужно реально отдавать себе отчет в оценках происходящего… Ваше предложение, с вовлечением в игру моего отца, изначально было мертворожденным. Оно означало бы одно — войну… Конечно, не в буквальном смысле, в образном, но от этого не менее деструктивном… При всем уважении, Юлианна, едва ли Васель согласился бы вступать в конфронтацию с Макдиси из — за Вас, с учетом всей политической подоплеки и фактора Амаль с Фахдом. И согласитесь, его трудно в этом упрекать.

— Хорошо, зачем тогда Вы ввязались в это дело? И вообще… — она сделала паузу, подбирая слова, но ей не нужно было завершать свою мысль, Карим и так понял, что она хотела сказать. Усмехнулся, опять как — то снисходительно.

— Честно хотите? Лично Вам у меня не было совершенно никакой причины помогать, не ищите в этом персонифицированные моменты… Просто мне, — он все — таки снова сел в кресло, вальяжно развалившись напротив, — забавно…

Юлианна снова закурила. И только после того, как сильно затянулась и нервно выдохнула дым, продолжила.

— То есть Вы находите мою ситуацию забавной? — В ее глазах снова проявилась недоверчивость и даже враждебность.

— Поймите, опять же, ничего личного… Просто я, в целом, нахожу подобного рода житейские дрязги забавными… Все эти страсти, интриги, любовь и ненависть… Знаете, это как смотреть на деятельность муравьев с человеческого роста… Куда — то бегут, что — то строят, важные, деловые, а на поверку, в масштабах Вселенной, их деятельность ничтожна…

— И тем не менее, не было бы муравьев, не было бы Вселенной… Они ее часть… Иногда важное складывается из комплекса тысячи мелочей.

Он улыбнулся. На этот раз иначе, не так, как улыбался до этого, подавляя иронию, а искренне, с интересом.

— Я заранее попрошу за себя прощения, Юлианна… Я уже, наверное, наговорил много глупостей и еще наговорю… Я бываю груб, неспециально… Просто я такой… Немного иначе оцениваю действительность, чем большинство окружающих… Людей может выбивать из колеи моя прямота и даже иногда бестактность… Я и дома — то поэтому с годами выработал восхитительное качество — абстрагироваться и молчать, никогда не участвовать в этих бессмысленных спорах, раздраях и обсуждениях…

Юлианна тяжело вздохнула. Ей, явно, было сейчас не до философских бесед о превратностях характеров других… О себе надо было думать, в буквальном смысле этого слова…

— Карим, Вы прекрасный молодой человек, как и все дети Увейдатов, но, простите, раз уж мы заговорили начистоту, раз уж Вас, как Вы сказали, забавляет моя ситуация, то можно встречную откровенность? Я не просто боюсь и нервничаю сейчас, как Вы заметили, я просто в ужасе… Понимаете, я лечу неизвестно куда, в самолете, с почти мальчиком, и уже битый час пытаюсь получить хоть какой — то вразумительный ответ, а все, что до сих пор услышала — это то, как я жалка и смешна и, что мой вариант спасения собственной шкуры был изначально провальным… Да, соглашусь, жалкой я и сама сейчас в собственных глазах выгляжу — прежде всего потому, что необдуманно согласилась на встречное предложение Амаль вовлечь Вас… Моя вина, я не спросила подробностей, не обговорила все там, на земле, просто реально времени не было, но… Что прикажете мне думать сейчас? Что прикажете делать? Я в самолете, лечу в неизвестность… И речь о моей жизни…

— Что прикажете делать? — спародировал, приподняв бровь, — Для начала, потушите шестую сигарету за последний час… В салоне уже дым коромыслом…

— Вы считали? Надо же… — нервно закинула ногу на ногу и сгруппировалась. Держать себя в руках и сохранять мнимое спокойствие было все сложнее и сложнее…

— Если хотите, считал… Вы шесть раз закурили, пятьдесят три раза поправили волосы, пятнадцать раз нервно постучали пальцами по столу…

Она смотрела теперь на него ошарашенно… Он это серьезно или шутит?

Карим поймал ее взгляд.

— Не смотрите так удивленно… Нет, я не псих, хотя кто — то бы, наверное, смог назвать меня и так… Из людей старой формации… Но таких, как я, сейчас немало… Дело в том, Юлианна. Что мой мозг работает несколько иначе, чем у большинства… Если хотите сравнения, чтобы было легче понять, то это как поставить на старт «Феррари» и грузовик… Так вот, я мыслю несколько быстрее, чем обычные люди… Это хорошо для меня… Отчасти… Так это помогает мне получать, — посмотрел на часы на руке, — в среднем за каждые полчаса по несколько десятков тысяч долларов. Но это и плохо, потому что большая часть вещей, которые делаете вы, обычные люди, меня раздражает… Мне непонятна…

Девушка продолжала ошарашенно на него смотреть, пытаясь вникнуть в его слова…

— Я хакер, Юлианна. Ну, не тот хакер, который сидит в засаленной комнате и не видит белого света, это тоже устаревший стереотип. Я человек, который способен так же легко писать и считывать алгоритмы, как Вы, например, читаете обыкновенное письмо… Для меня весь мир составлен из алгоритмов…

— Я, кажется, слышала, что Вы занимаетесь IT от Амаль, но… не знала, что…

— Никто особо ничего не знает, Вы, можно сказать, первая… Из близкого семейного окружения, — усмехнулся, — по понятным причинам, я не афиширую всей своей деятельности семье, выдаю им только то, что на самой поверхности. Так, ширма, созданная для прикрытия. Вам бы я тоже, естественно, ничего не сказал, но понимаю, что стоит хотя бы немного прояснить ситуацию, чтобы Вас успокоить… Как я уже сказал, Васель бы Вам не помог, но я могу… Я бы даже сказал, уже помогаю… И поверьте, проанализировав ситуацию, могу сказать, что мое появление в Вашей жизни — это, как бы Вы сказали, чудо… Едва ли кто — то бы смог сделать то, что сделаю я…

— И что… меня ждет? — Она закусила губу, и это не осталось им незамеченным.

Карим встал, подошел к минибару, налил себе и ей по роксу виски, небрежно кинул по кусочку льда.

Вернулся с напитками к Юлианне, протянул бокал, внимательно посмотрев на синяк под глазом, который хоть и был тщательно замаскирован консилером, все равно проглядывал…

— Мы сотрем Ваш алгоритм, Юлианна… И напишем новый… Он Вас не сможет достать, больше никогда… — его слова на этот раз прозвучали искренне, глубоко, как — то мужественно, по — мужски… — Мы на пути на Кипр. Это одна из моих локаций, где работают мои люди, где люблю зависать и я, умело внушая родителям, что якобы в Великобритании, на стажировке… Но на суше, пусть и островной, какое — то время находиться будет небезопасно… Как только Макдиси обнаружит пропажу, он постарается найти Вас… Поиск по горячим следам может быть весьма эффективен, особенно, пока мы не заметем следы… Так что сразу по прибытии мы отплывем… Читали в детстве про «корабль — призрак»? Вот, это будет про нас… Придется поторчать в море, покачаться на волнах, пока история Юлианны не закончится… А потом Вы будете свободны… Во всех смыслах этого слова…

— Что… что означает, «история Юлианны закончится»? — Она спрашивала дрожащим голосом… Ловила каждое его слово, каждое движение. От всех этих деталей теперь зависела ее жизнь… И не образно, реально…

Карим осушил свой бокал залпом до дна. А Юлианна так и не притронулась к содержимому… Крепко сжимала холодный хрусталь дрожащей рукой, отчего льдинки какофонично, невпопад, то и дело постукивали по краям.

— Юлианна должна будет умереть. Да, не смотрите на меня так… Юлианна Макдиси, ушла сегодня утром из дома, и после нанесенного визита Амаль, не получив ее поддержки и помощи в желании бежать, покончила с собой…

Юлианна

Как только они приземлились в аэропорту Ларнаки, прямо к трапу за ними подъехал внедорожник. Водитель услужливо уступил место Кариму, оставшись на взлетно — посадочном поле, а тот, в свою очередь, молча махнул головой Юлианне, приглашая ее сесть на пассажирское сидение рядом.

Они ехали вдвоем. Карим явно знал дорогу, чувствовал себя расслабленно и непринужденно. Очевидно, был здесь далеко не первый раз, потому что даже не воспользовался навигатором. Юлианна впивалась глазами в пейзаж за окном… Город быстро сменился природными пейзажами, их дорога проходила вдоль моря. Все те же пальмы, все та же большая водная гладь на горизонте, но все иначе, чем в ее прошлой жизни, даже воздух другой… И речь даже не о температуре. Речь именно о самом воздухе — он здесь более расслабленный, более мягкий и приятный… Нет этой жуткой, давящей, удушающей влажности Эмиратов, которая у нее стойко ассоциировалась с приторной роскошью и невыносимостью собственного брака… Откинулась на сидение, прислушиваясь к своим эмоциям. Пока кошки скребут внутри от неизвестности, и в то же время, волнение без отчаяния, без того тяжкого, испепеляющего чувства обреченности, какое испытывала с Макдиси рядом… На остров тихо, крадучись, опускалась ночь. Удивительно, на Кипре она ей показалась еще более черной и насыщенной, чем в Эмиратах. Юлианна вдруг подумала, что эта непроглядная вуаль темноты скрывала их двоих ото всех, и на душе стало почему — то спокойнее, хоть этот путь по широкой магистрали, освещенной линиями высоких, строгих фонарей, напоминал ей погружение в полную неизвестность, медленное падение в бездну, когда не знаешь, что тебя ждет на дне…

— Куда мы едем? — Нарушила она тишину салона автомобиля не своим, звенящим из — за непокидающего нервного озноба, голосом.

— В Айя — Напу, на Кипре я обитаю там. Но пока, убиваться вместе с пятнадцатилетками на местных дискотеках [1] не будем, не время, нам надо сразу в порт. Оттуда отплывем и позависаем некоторое время в море… — Карим отвечал так, словно говорил о самых незначительных, обыденных вещах. Словно речь шла не о попытке спрятать жену правителя Эмиратов, а о походе в магазин за продуктами.

Снова повисла тишина. Протянул руку к панели управления автомобиля, включил плейер. Автоматически заиграло радио, ударив по ушам хрипящей, от плохо настроенной волны, устаревшей греческой музыкой. Аутентично… При другом раскладе ее бы это, даже позабавило. Тут же снова что — то нажал. Проигрыватель переключился то ли на USB — порт, то ли на интернет. Из динамиков теперь полилась современная, ритмичная музыка. Дальше ехали, не разговаривая, лишь, слушая четко отбивающие басы, и Юлианна вдруг почувствовала себя жутко устаревшей, затерявшейся где — то во времени, на фоне этого молодого, но такого уверенного в себе парня. У него все еще было впереди… А у нее…

Машина все неслась и неслась, рассекая темноту. За окном то и дело проносились какие — то маленькие населенные пункты. В окнах домов, пусть и скромных, небольших и непрезентабельных, горел свет… Все вели свою тихую, уютную, спокойную жизнь. У всех было свое место в этом мире… Кроме нее… Раздался чуть слышный, неприятный звук, что — то влетело в лобовое стекло. Юлианна дернулась, подняла глаза и увидела, как кривым пятном на поверхности расползлись размазанные на сильной скорости от ударной волны останки жирной стрекозы или еще какого — то большого насекомого. Поморщилась, отведя взгляд. Карим тоже нахмурился, тут же включил омыватель и дворники, стершие следы трупа насекомого на стекле… Почему — то Юлианне эта сцена показалась какой — то до отвратительности аллегоричной, чем — то напоминающей ее собственную жизнь…

— Как я умерла? — Спросила она, обхватив туловище руками.

Он быстрым взглядом скользнул по этой её позе. Как — то изучающе. В целом складывалось ощущение, что он все время её изучал…

— Вы утонули… Не захотели больше продолжать свое невыносимое существование с Макдиси, с берега заплыли глубоко, в заливе Пальмы. Было несколько свидетелей, они подтвердят, что Вы зашли в воду… Тело не найдут… Впрочем, через пару месяцев рыбаки поднимут на поверхность остатки Ваших вещей, на которых будет Ваше ДНК. Как — то так, если вкратце… Завтра, если хотите, озвучу детали, только оно Вам нужно? Думаю, нет…

Она все еще молчала… В голове не укладывалось… Еще вчера утром Шериф Макдиси заставлял снимать ему ботинки и делать минет, уверяя, что у нее нет никакого пути отступления от него. А сегодня, она ехала по кипрской трассе в неизвестность, с молодым сыном Васеля Увейдата… Мертвая для всего мира…

— Не грустите, все хорошее впереди… Не стоит цепляться за пустоту прошлого… В чем смысл?

Снова промолчала.

Наверное, он был прав… Что она, собственно, теряла? Что у нее было? Она сейчас не про бриллианты и дорогие вычурные, брендовые платья, которые ненавидела всей душой… Она поэтому — то и оставляла все это мнимое богатство с чистой совестью… Такие вещи никогда не приносили ей удовольствия… Все, что у нее было — это пустота. И женщина увозила ее с собой… Кто — то бы мог сказать, что она наглая, зарвавшаяся нахалка, не видящая в упор своего счастья, не ценящая сильных чувств, такого великого мужчины, да, пусть болезненных, пусть жестоких, но зато каких ярких, каких одержимых… Нравоучители бы настаивали, что любовь восточного человека такой и бывает — она, как пустыня, безжалостна, но невыносимо притягательна… Вот только Юлианна давно знала правду… И именно эта правда и съедала ее изнутри… Иногда ей казалось, что она со многим могла смириться, многое принять, но не то, что было на самом деле… Это ее и разъедало изнутри, как кислота…

Айя — Напа их тоже встретила сонными улицами. В центр города они не заезжали, сразу отъехали к морю и, буквально через минуту, пересели в лодку, на пути к яхте. Юлианне только оставалось поражаться, как же у Карима все было схвачено, организовано… Везде свои люди — оперативные, молчаливые… Она только и делала, что оглядывалась по сторонам, то и дело бросая задумчивые взгляды на Карима, для которого все происходящее, казалось, было абсолютно обыденно, обкатанно… Зато она, напротив, ощущала себя героиней какого — то приключенческого фильма… Все было до невозможности сюрреалистично, и если бы не обстоятельства, она бы запоминала этот день, как самое яркое свое приключение… В душе сверкнула тусклым светом надежда… А вдруг все сложится, вдруг она и правда станет свободной и счастливой, и тогда этот день действительно будет самым ярким ее воспоминанием… День освобождения… Они уплывали все дальше и дальше от берега, но она все еще видела огни острова… А потом повернула глаза на открытое море и обомлела… Они уверенно приближались к яхте, от вида которой, даже у видавшей всю роскошь мира Юлианны отвисла челюсть…

— Арендуете? — Спросила, не выдержав, пораженно.

Он хмыкнул в ответ.

— Обижаете. Своя… Вторая… Первая была слишком классической… А эта больше соответствует моему вкусу…

Объект перед ними ни в каком виде не вписывался в классическое представление о яхтах. То, что было перед ними, скорее напоминало, темный, футуристичный космический корабль, приземлившийся на море…

И тем не менее, усталость оказалась сильнее любопытства. Как только они забрались на борт, силы ее окончательно покинули. Вот теперь, психологически, ей как — то удалось выдохнуть, хотя она и отдавала себе отчет, всё еще настолько туманно и неопределенно, что расслабляться рано…

— Это Эдна, Юлианна, — представил ей строго вида женщину лет сорока пяти, встречавшую их на борту, — она контролирует на яхте все и вся. Сейчас покажет Вам комнату. Отдыхайте и не думайте ни о чем…

Юлианна кивнула, чуть улыбнувшись. Сделала полушаг в направлении за строгой киприоткой, но тут же обернулась на Карима.

— Спасибо… Спасибо за все… — тихо, но искренне проговорила она.

Он промолчал. Лишь едва заметно дрогнул уголок его рта.

Юлианна не помнила, когда в последний раз так хорошо спала… То ли это свежий, богатый кислородом воздух акватории Кипра ее так расслабил, то ли ощущение защищенности, то ли просто усталость взяла свое… Когда разлепила глаза, казалось, что проспала полжизни, но, посмотрев на часы, удивилась — всего восемь утра… Надо же… В Эмиратах иногда она могла спать целыми днями напролет… Просто залезать в свой постельный кокон и не вылезать… Закрываться от всего окружающего мира, забываться хотя бы во сне, во спасительной мягкости своей спальни…

Выглянула в иллюминатор, порадовавшись лазурной глади моря и яркому солнцу. Встала, умылась, надела те же джинсы с футболкой, в которых была еще вчера, другой одежды, кроме абайи сверху, конечно, на ней не было… Откуда… Она ведь не с чемоданом из дома вышла… Не в туристическую поездку собралась… С другой стороны, смысл ей сейчас думать о своем внешнем виде. Есть проблемы и посерьезнее… Мозг немного отдохнул, так что можно было более активно порасспрашивать Карима о том, какой план стоял за ее исчезновением из жизни Макдиси…

Поднялась из каюты наверх, попутно озираясь по сторонам, невольно восхищаясь интерьером яхты. У Макдиси, тоже, был целый рекреационный флот, как он сам говорил, но, как и от вида его помпезных, утопающих в золоте дворцов, от его яхт ее воротило… Слишком ярко, слишком слепит глаза. Если мебель — то яхонтово — перламутровая, если полы — то инкрустированный паркет, если аксессуары, то слепящее золото… А этот интерьер восхищал своей простотой, эргономичностью, аскетизмом, и в то же время, минималистичным шиком… Эта яхта очень шла Кариму… И пускай, она его еще совсем не знала, но его «дом на воде» она представила бы себе именно таким, если бы начала фантазировать на эту тему.

Не успела она ступить на палубу, как увидела его самого выныривающим из воды. Отряхнул немного непослушные темные волосы, отер лицо, заметил ее, как ей показалось, усмехнулся, но никак не прореагировал. Оперся сильными, накаченными руками о специальный трап, выдвигающийся при погружении в воду с яхты, подтянул корпус и запрыгнул на борт.

Юлианна невольно вскрикнула и резко отвернулась.

— Прости, — послышалось сзади, — не думал, что ты так рано проснешься, — не люблю плавать в плавках. Неприятные ощущения…

Юлианна все так же и стояла, смотря в другую сторону. Шок никак ее не отпускал… Она не хотела видеть его совершенно голым… Это было… Крайне неприлично, странно, неожиданно…

— Можно было и предупредить, чтобы отвернулась, ты ведь видел, что я здесь стою, — сказала она с укором.

— Можешь поворачиваться, я в полотенце, — усмехнулся, пройдя невозмутимо к столику с накрытым завтраком, словно секунду назад ничего и не было. Его произошедший конфуз, казалось, совершенно не смутил… — присоединишься? Сейчас попрошу, чтобы принесли вторые приборы.

Юлианна молча приняла приглашение. Присела на любезно отодвинутый им стул. На самого Карима так и не решалась поднять глаза. Хоть он и был в обернутом вокруг бедер белом полотенце, странное ощущение неловкости до сих пор играло в голове и теле.

— С каких пор мы перешли на «ты»? — Спросила она, все так же стараясь сохранить серьезный лад.

Снова усмешка. Отпивает апельсиновый сок, не разрывая их зрительного контакта…

— Наверное, с тех пор, как ты увидела меня без штанов. — Сам улыбнулся своей недалекой шутке.

В этот момент он казался таким юным, таким молодым, Юлианна невольно залюбовалась. Где ее беззаботные 24 года? Она подарила их человеку, который превратил ее жизнь в тюрьму, пусть и очень комфортабельную…

— Карим, я прекрасно понимаю, что для тебя все происходящее — своего рода приключение, развлечение… Но… Речь, ведь все — таки, о моей жизни. Я не могу быть столь же весела и беззаботна, как и ты сейчас… Разделить с тобой твою расслабленность и непринужденность…

— И зря, Юлианна… — посмотрел на свои водонепроницаемые часы, — Макдиси, должно быть, уже узнал о трагедии в заливе Пальмы и теперь безутешно рыдает, над твоей безвременной кончиной… Не жаль любящего мужа? Знающие люди мне сообщили, он был повернут на тебе… — хитрый прищур, и в то же время такой обворожительный… Сейчас его взгляд, напоминал Юлианне взгляд Амаль, хотя его глаза светились медовой патокой матери, в то время, как его сестра — двойняшка унаследовала голубую чистоту глаз отца. Нет, глаза у них были разными, значит, объединяло их что — то другое… Хитрость? Проницательность? Возможно…

— Не жаль… — ответила сухо и решительно. Отпила сока и посмотрела на успокаивающую гладь моря, — так зачем это тебе? Зачем спасать меня? Имитировать мою смерть? Все равно не пойму, Карим… Это ведь большой риск… Родители тебя по голове не погладят, если все это всплывет…

— Не всплывет… До сих пор же не всплывало… Я научился вести двойную жизнь, Юлианна… Так что, в этом вопросе, все как раз предсказуемо и обкатано… Что касается твоего первого вопроса, то все тоже просто… Не нужно меня спрашивать «почему». Правильнее было бы сказать «как»… Вот что меня интересует… Видишь ли, я убежден, что все в нашей Вселенной подчинено алгоритмам… Неважно, математические формулы, вычислительная техника, взлом банка группой киберпреступников — все это алгоритмы… Я научился понимать, контролировать, создавать и разрушать сложные математические системы именно потому, что разгадал их алгоритм, их схему жизнедеятельности… Стало скучно… Нужно двигаться дальше… Отец всегда учил нас, что нужно постоянно работать над собой и развиваться, — усмехнулся, задумавшись, — теперь хочу сделать то же самое и с тем, что происходит в человеке… Мне нравится взламывать, Юлианна… Это чертовски заводит… Так вот, считай, что я хочу взломать Макдиси… Это будет интересно… Почти так же, как, например, взломать защиту «Национального банка США»…

— И зачем это тебе? Хочешь завоевать весь мир? — Усмехнулась и закурила.

— Потуши, — сказал жестко, — вчера дал тебе возможность докурить твою последнюю сигарету. Сегодня, ты уже не куришь. Ненавижу этот запах, пепел, окурки… Раздражает…

— А меня раздражают мальчишки без плавок. — Ответила, выпустив невозмутимо клуб дыма.

— Мальчишки? — Посмотрел с вызовом, а потом многозначительно опустил глаза себе между ног, — Где ты там увидела мальчишку?

Покраснела. Отвела взгляд. Он усмехнулся.

— Ну вот тебе и первый алгоритм… Посмотри, как просто оказалось вывести тебя из равновесия, а ведь еще секунду назад, ты была настроена крайне решительно и воинственно… А теперь стушевалась, как маленькая девочка. Но ты выдохни, не волнуйся, твою систему я взламывать не собираюсь… Макдиси — вот объект моего изучения… Он, явно, сейчас вне зоны комфорта из — за твоей пропажи — загадочной смерти… В его программе вирус, троян, запущенный мною. Знаешь, что он обычно делает с компьютерами? Позволяет проникнуть внутрь и шпионить… Считывать нужную информацию, даже закрытую и секретную… А еще, понаблюдать за его поведением… Посмотрим, что будет делать всесильный правитель, привыкший держать под контролем все и вся… Моя задача — правильно считать его поведение… Сделать выводы… Выводы — это информация. Информация — ответы на вопросы… Имея их, решаешь поставленную задачу и… бинго… В твоих руках тот, кто контролирует полрегиона, ворочает миллиардами нефтедолларов и просто, отравляет своим присутствием микроклимат в семье… — В последнем Юлианна недвусмысленно увидела след Амаль… Сестра, видимо, все же имела влияние на братца… Хотя, оно было и понятно… Дочь Увейдата была далеко на так проста, как хотела казаться, прикрываясь своей ангельской внешностью…

— Мне кажется, ты ошибся в расчетах изначально, сделав ставку на меня, целясь в Макдиси… — Выдохнула Юлианна, посмотрев себе на руки.

Карим вскинул бровь, явно приглашая ее продолжить мысль…

— Видишь ли, во — первых, ты переоцениваешь его привязанность ко мне. Не было там никакой одержимой любви, говорю тебе без жеманства и прекрас… А, во — вторых, — задумалась и снова втянула сигарету, — Карим, честно признаюсь, я жалею, что втянула в это и Амаль, и тебя… Макдиси — опасный человек… Не нужно играть с ним в игры… И сестре своей скажи об этом… Ей нужно не тайные заговоры против него плести, а примириться с его нравом, раз уж она вошла в эту семью… Она не я… Ее никто не будет прессовать и кошмарить, Фахд не даст, да и Васель… Так что, ни к чему, эти войны…

Он нагло откинулся на кресло. Посмотрел уверенно на Юлианну.

— Политики думают, что управляют миром, психологи убеждены, что могут влиять на политиков, вправляя им мозги, и все жаждут лишь одного — бабла…Наивно полагают, что они, имеют этот мир… Что они у руля… В реальности же, вся власть будет у тех, кто научится раскладывать чувства и эмоции людей на составляющие программ… Если мы сами сможем управлять происходящими в нас процессами, жизнь изменится, кардинально… Мы станем, реальными властителями этой Вселенной… Круче самого творца… Посмотри на организм человека… Вне зависимости от того, веришь ли ты в теорию Дарвина, о том, что мы есть, эволюционный продукт развития обезьяны, или считаешь, что нас создал Бог, очевидное отрицать нельзя — наше тело работает по совершенным алгоритмам — эндокринная система человека, кровообращение, нейроны мозга — все это продвинутые виды программ, образующих уникальные системы… Если Бог и существует, то он явно, самый крутой программист, какого мне довелось знать… Ну, а если все — таки, наши далекие — предалекие, с тобой, предки, были бипедальными гоминидами и секрет успеха человечества лишь в эволюции, а вовсе не в грехопадении Адама и Евы, то это говорит о том, что разум человека не имеет границ для апгрейдов и обновлений…

— Ты не влюблялся, да? — Спросила Юлианна, внимательно смотря на Карима, — Никогда… Иначе бы, вот так цинично, сейчас не разглагольствовал…

Он снова хмыкнул…

— Любовь — это как раз один из несложных, я бы даже сказал, примитивных, вполне предсказуемых и понятных алгоритмов. То, что вы называете любовью, в действительности не что иное, как ряд химических реакций. Так называемая «влюбленность», проходит через несколько стадий, при том, как ни парадоксально, эти стадии могут меняться местами, в связи с чем, человеку кажется, что именно его история уникальна… Не хочу тебя разочаровывать, но нет… Секс, влечение, привязанность… Вот три стадии «влюбленности». И каждая из них имеет свою «химическую формулу». Так, секс — это тестостерон и эстроген, главные половые гормоны. Влечение — это допамин, ради которого многие потребляют наркотики, норадреналин — жажда острых ощущений, и серотонин — гормон радости и счастья. Привязанность — вазопрессин и окситоцин… Кстати, первый из гормонов мало знаком женщинам, а зря… Он чрезвычайно важен для установления долгосрочных обязательств с партнером… Опыты на мышах позволяют сделать вывод, что как только количество этого гомона уменьшается в организмах самцов, их способность создавать пару с самкой тут же уменьшается. Они перестают заботиться о ней, становятся равнодушны к вниманию к ней других самцов…

— Может, легче было бы получить доступ к анализам крови Макдиси или подкупить его эндокринолога?

Карим улыбнулся, оставив ее скептический комментарий без ответа.

— Поешь, Юлианна… И отдохни… Искупайся в море… Здесь самая чистая вода на всем средиземноморском побережье. Специально проводил замеры…

— Прости, но я не привыкла к нудизму, в отличие от тебя.

Хмыкнул.

— Сегодня же тебе привезут одежду и все необходимое… Скажи Эдне, что нужно. Извини, на личный шоппинг тебе поездку пока устроить не смогу… Расслабляйся и отдыхай… Вечером будем отмечать…

— Что отмечать?

— Кстати, какое новое имя тебе дадим? — Спросил он, словно не слыша ее вопроса. Ей вообще часто казалось, что он не слушал… В голове у этого парня происходили какие — то свои процессы, не подчиняющиеся привычной логике, понятной Юлианне…

— Я бы хотела остаться со своим…

— Исключено, имя надо менять… Но… Предлагаю сделать тебя Юлей… Юлия… Красиво… Тебе идет… И да, теперь ты француженка, а не румынка из Швейцарии… Юлия Мейсан. Мне нравится… Вот это и отметим… Твое новое имя… Новую жизнь…

[1] Айя — Напа — город на Кипре, знаменитый своей клубной жизнью, но ориентированной, преимущественно на пятнадцати — шестнадцатилетних подростков из Европы. Молодежь постарше, предпочитает для активного, шумного отдыха испанскую Ибицу и греческий Миконос.