Клара

Илья Тауров, 2023

В центре сюжета жизнь девочки, чьи самые страшные фантазии оказываются правдой, в которую не хочется верить изо всех сил, но реальность проступает всё яснее, а с выходом из детского возраста "фантазии" никуда не уходят, лишь крепнут вредя уже нетолько воображению.Трудно поверить своим глазам и чувствам, требуется немало времени, чтобы осознать, что те, кого ты считал источником света, на самом деле являются источниками тьмы. Однако другой мир выбирать не приходится и придётся как-то существовать в этом.История о многих и ни о ком в частности, о том, как пройти по канату над пропастью, по канату, который ещё и потряхивают с обоих краёв обрыва.

06.2028

Борьба

Виды за окном сменялись, но каждый новый пейзаж был не хуже предыдущего, время от времени по вагону проходила проводница, женщина примерно того же возраста, что и мама Клары. На редких остановках своих поездов ожидали люди, вроде бы они ничем не отличались, но одновременно ощущались как какие-то иностранцы, да и сама местность была необъяснимо из-за чего, но другой. Клара это списывала на то, что первый раз она уехала так далеко от дома, хотя родители говорили, что уже возили её к бабушке и дедушке, но в памяти ничего подобного не закрепилось.

— К-рас-но-е, — по слогам Клара прочитала название станции.

Мама оторвала взгляд от телефона и посмотрел на большую табличку утвердительно покивала головой.

— Ну всё, мы уже в другой стране, — сказала она. — Но ехать нам, конечно, ещё долго, ничего доберёмся, поспим в гостинице, а завтра уже будем у деда с бабой.

Клара отметила, что их она называет дед и баба, а своих родителей дедушка и бабушка, но саму Клару такие наименования не устраивали, ей почему-то было неприятно произносить слова с уменьшительно-ласкательным суффиксом.

В очередной раз из вагона одни люди вышли, а на смену им зашли новые пассажиры, поезд как всегда выдохнул, словно спортсмен перед поднятием тяжестей и медленно потянулся вперёд. Дочь с матерью уже пару раз успели поесть, а финиш всё не приближался, даже солнце начало катиться к закату, при этом сельские пейзажи стали всё более редкими, а потом и совсем исчезли, вместо них взгляд Клары приковали к себе всякие склады, технические здания, на улице стало тем временем совсем уж темно, зато и поезд добрался до своей конечной точки — большого вокзала. Кажется, он был более старым, чем в том городе откуда приехали Клара с мамой, но уж точно не менее красивым, размеры было оценить трудно, так как для ребёнка в семь лет всё большое.

Покинув вокзал, они оказались в городе. Ночной воздух был свежим и чуть прохладным, а на улице подозрительно тихо для города. Часы показывали не более одиннадцати, только изредка тишину нарушали проезжающие мимо такси.

— Сейчас, я только город поменяю, — мама, сдвинув брови что-то делала в телефоне, — всё, сейчас машина приедет.

И правда: весьма быстро к ним подъехал новый автомобиль жёлтого цвета. В салоне было тепло и тихо играла музыка из радио, Клару начало клонить в сон, совсем быстро она и уснула, но скоро мама разбудила её и сказала, что они уже приехали в гостиницу. Там они обе поочерёдно помылись, Клара начала мыться сама всего лишь пару лет назад, но для неё этот период был довольно внушительным сроком, потом улеглись спать в одной кровати, мама сказала, что завтра поезд тоже рано, надо хоть сколько-то поспать, а никто и не был против.

Утро выдалось серым, но всё равно приятным, дождя не было, ветра почти тоже, было и не холодно, и не жарко, опять на что-то потыкав в телефоне мама вызвала машину и вновь спустя некоторое время они снова оказались на вокзале, Клара подумала, что просто не узнаёт это же здание днём, однако вокзал точно был другим, это сбивало девочку с железной уверенности в том, что в любом городе может быть только один вокзал.

Они вошли внутрь, сразу после входа в глаза бросился огромных размеров экран, на котором постоянно сменялись записи, но мама что-то высматривала именно там.

— А что ты там ищешь? — поинтересовалась у неё дочь.

— Смотрю, где останавливается наш поезд, путь и платформу, — и не глядя на девочку указала куда-то пальцем, — о, вон, пошли.

Взяв Клару за локоть, слегка задав ей вектор движения они с мамой прошли под этим большим табло, спустились по ступеням, затем длинный коридор, стены которого были отделаны светлым камнем. Стены блестели, а пол, наверное, от постоянной ходьбы по нему, был матовым. Мама вертела головой по сторонам, что-то бубнила себе под нос: «Это три, нам дальше, пять, платформа…, семь». Видимо найдя, что нужно, они резко повернули и теперь уже поднимались по ступеням вверх, оказавшись снаружи им как будто перекрыл дорогу поезд, который разлёгся здесь словно огромный зелёный змей, причём змей был почтительного возраста.

— Это наш, — сказала мама.

Клара при этом удивилась, но где-то даже обрадовалась, потому что это было опять что-то новенькое, мама начала искать билеты в своей сумке и довольно-таки быстро нашла, с ними в одной руке, с дочерью во второй она подошла к проводнице и протянула документы, девушка в форме очень похожей на ту, что была у предыдущей проводницы внимательно посмотрела на один билет, потом на второй и с улыбкой вернула их маме, только ещё спросила, найдут ли они сами места, так же с улыбкой мама ответила ей, что найдут.

Если с наружи змей был тёмно-зелёного цвета, то внутри оказался бежево-коричневым, с белыми занавесками на окнах, внутри вагона уже сидели некоторые пассажиры, дочь с мамой дошли где-то до середины и их места оказались здесь, слева, там, где были длинные сиденья, справа же были какие-то две маленькие сидушки и высокая полка сверху, Клара обрадовалась, что их места не там, себе она не могла объяснить почему сидеть здесь лучше, но особо конечно этим и не утруждалась — просто лучше. Этот поезд выдыхал как-то по-другому и ехал чуть громче, но зато виды за окном были очень похожи на те, что они видели у себя в стране, такие же одноэтажные деревянные дома подальше от городов, такие же окраины городов и даже здания станций мало чем отличались, Клара это отметила и тут же спросила маму:

— А чем отличается Россия?

— В каком смысле? — не поняла её вопроса мама.

— Тут всё такое же как у нас.

— А-а, — протянула мама, — да все страны очень похожи, особенно бывшие советские.

По Кларе было понятно, что такое слово ей не знакомо, кто там с кем советовался было не понятно, мама это заметила и чуть объяснила:

— Когда-то была такая страна, Советский Союз — СССР, туда и наша страна входила, и Россия, и ещё много каких, вот в этих странах всё очень похожее.

— А почему сейчас этой страны нету? — закономерно возникло в голове у ребёнка.

— Потому что она развалилась, — пожав плечами, сказала мама.

— А почему?

— Да не знаю я, Клара, — со смешком сказала мама, — в школе вам расскажут, когда история начнётся.

— А вам не рассказывали что ли? — искренне не понимала девочка.

Старик ехавший с ними, сидевший сбоку от мамы аж хохотнул, Клара метнула взгляд на него, решив, что он смеётся с её глупости, он же наоборот решил, что это такой не по годам колкий юмор, но зато ответил ей за маму:

— Советский союз развалился, потому что всех обдурили, — с улыбкой, но как-то печально произнёс он.

Клара решила дальше не спрашивать, потому что уже застеснялась и даже заёрзала на сиденье, на котором сидела в одиночестве, напротив мамы и дедка, до этого всё время, смотревший в дальнее от себя окно, для Клары — справа, для него — слева. Он заметил её смущение и полез в свою огромную сумку, которую держал в ногах, откинул верх, потянул за молнию и стал рыться одной рукой внутри, но взгляд направил вверх, будто принципиально не желая смотреть внутрь.

— О, — сказал он и замер, — нашёл.

Он вытянул большой пакет с конфетами, глянул на маму и коротко, будто и сам застеснялся, спросил у неё: «Можно?», она вежливо сказала, что конечно можно. Большими пальцами он неуклюже стал пытаться развязать узел на пакете, который, наверное, сам же и завязал, не порвать пакет тоже видимо было делом принципа, но всё же старик справился, своей медвежьей лапой взял конфеты и всё эту кучу протянул Кларе, а она не понимала, что должна сделать.

— Да бери, не бойся, — сказала ей по-доброму мама.

И хоть Клара и вытянула две руки с раскрытыми ладонями, места всё равно не хватило, и несколько конфет просыпалось, старик тут же как-то ловко изогнулся и поднял их, затем положил на стол, а Клара, не зная, что делать так и сидела, держа неожиданные дары в руках, мама хихикнув забрала всё у неё, сказала, что отдаст потом.

Старик с мамой разговорились, в основном об отличиях соседних стран, а через несколько станций ему уже надо было выходить, напоследок он пожал Кларе руку так, как обычно делают мужчины, когда здороваются и сказал заходить к нему, если она ещё будет в их краях. Вместо старика никто не пришёл, и он поехали с мамой вдвоём. К удивлению Клары, им и самим оказалось, что нужно будет скоро выходить, она почему-то рассчитывала ехать в этом поезде опять до ночи, наверное, не так поняла маму.

Выйдя на платформу, они остались там же. Вроде бы их следующий транспорт, должен был вот-вот приехать, мама называла его «электричка», хотя чем он отличался от поезда так сразу и не догадаешься. Когда электричка подъехала, Клара разве что отметила красивый рисунок красным цветом на вагонах, а потом, приглядевшись рассмотрела, что это не какое-то изображение, а буквы РЖД, тут же спросила маму о том, что это значит.

— Российские железные дороги, — сказала равнодушно мама, как раз перед автоматически открывшимися дверями.

Клара ничего не ответила.

Электричка была новой, напоминала тот поезд, на котором они ехали самым первым, разве что расположение сидений было чуть другим, но в основном так же по три друг напротив друга. Мама сообщила, что сейчас они будут ехать дольше, зато там дед должен будет их встретить и домой на автобусе, потому что машину дед никогда водить не умел. Клара не очень расстроилась, сил на удивление ещё было много, хоть время уже давно перевалило за полуденное. До первой остановки они ехали напротив пустых сидений, и, наверное, лучше бы так и продолжалось, на станции в вагон, вперемешку с матом вошли, кажется, двое мужчин, хотя взрослыми их назвать мог разве что ребёнок, им было лет по двадцать, Клара испугалась ещё когда только услышала брань, которая была направлена, скорее всего, на проводницу, и видимо их агрессия действительно помогла попасть внутрь.

Сидя на боковом сиденье девочка чуть высунулась посмотреть кто же там нарушает общественный покой и портит такое хорошее настроение. Два тела, совсем уж нетвёрдой походкой приближались к ним, Клара шарахнулась обратно, будто думала, что спрячется от них, но совсем скоро они стояли на против.

— О, — разделил слова матом один из них, — наши места, — предложение он закончил тоже с нецензурно.

Когда две живые туши рухнули напротив, Клара не смогла не посмотреть на них, и сразу же оторопела, потому что вроде бы и мама здесь и в вагоне людей достаточно, а она будто одна осталась, да и ещё после долгого перерыва прямо перед ней снова оказались две «страшные маски», только у этих носы были не острыми, а обычными, но кожа такая же бежево-зеленоватая, зубы обычные, не иголки, не клыки, но коричневые, гнилые. Красные глазёнки будто не могли ни на чём сфокусироваться и страшная вонь, от которой Клара перестала дышать, но на долго её не хватило и пришлось вдохнуть воздух: так воняло возле умершей собаки, которую они когда-то обнаружили в одном из оврагов со своей детской бандой, к этому смраду добавлялся ещё запах чего-то резкого, не природного, сразу вспомнилась водочная вонь.

— Мама, а можно мы пересядем? — взмолилась девочка, состояние которой было очень близким к истерике.

Мама сама изрядно испугавшись ответила, как есть.

— Клара у нас места здесь, может потом пересядем, — было видно, что она и сама волнуется, хотя старается произвести обратное впечатление.

— А чё? куда едем? — проскрипел один из них.

По началу им никто не отвечал, но потом мама всё же, решив, что это поможет, чтобы они отстали, начала отвечать односложно, но такая тактика кажется, только подзадорила попутчиков, не прошло много времени, перед тем как они уже прицепились к внешности и оценивали фигуру Клариной мамы, такое она решила не терпеть, вытянула сумку, которая стояла под креслом, взяла дочь за руку и сказала:

— Пошли у проводницы спросим, может в другом вагоне есть места, — сразу же встала.

— Э, куда ты? — опять прицепились к ней, и тут один из них схватил маму за ляжку сверху, с внутренней стороны и как бы надавил, чтобы она села обратно.

Мама не растерялась и с хорошим размахом дала ему пощёчину, второй всё это время только не понимающе водил головой и даже ничего не говорил.

— Ты чё? — он опять вставлял маты между словами, — сука, я тебе сейчас разнесу, — снова мат, Клара догадалась, что имеется ввиду лицо.

Каким-то образом он толкнул маму так, что она упала на Клару, ничего ей не повредила, но и не смогла скоординироваться, чтобы устоять, поэтому села, а когда собиралась подорваться обратно, он уже стоял над ней, руку свою сжал в кулак и тяжело дышал, теперь уже он размахивался, правда медленно, видимо с наслаждением, его напарник вроде бы хотел помешать, схватив друга за локоть, но эти попытки были ловко пресечены. Не зная, что делать Клара просто закричала, сквозь свой крик она уже слышала как бежит проводница, предупреждая о полиции, а носитель страшной маски всё ещё рассказывал маме о том, какая она плохая.

Реально-то всё длилось мгновения, но казалось, что эти секунды будто кто-то растянул, однако звук то ли хлопка, то ли щелчка всё резко оборвал, даже монстр нависавший над мамой резко, можно сказать отлетел к окну и Клара, и мама, и их ещё один сосед посмотрели в проход, а там стоял внушительных размеров мужчина с щетиной, которая медленно из чёрной перетекает в белую и обратно, такой же раскраски были и брови.

— Бери друга и вышли отсюда, — сказал он к тому, кто ещё был, хотя бы условно в сознании.

— Ну мы это, — он как-то тянул буквы гундосым голосом, — едем ещё.

Мужчина вы3дохнул, подобрал с пола, словно не очень тяжёлый мешок одного, второго взял за капюшон куртки другого и потащил их в сторону выхода, не протестовали оба, даже проводница уступила место в проходе лишь провожая взглядом эту картину. Мужчина бросил их в тамбуре, а там уже и полиция подоспела, высадив двух пассажиров на ближайшей станции, причём один полицейский остался с ними, а второй поехал дальше.

У Клары на сердце резко полегчало, теперь она уже без страха заглядывала за своё кресло, мужчина явно шёл к ним, потому что заметил её и не сводил с неё глаз, а она с него: «И чего уставился?», — подумала она.

— Ну как у вас? — спросил мужчина, когда дошёл до их мест и словно замер не успев договорить.

Мама вроде бы тоже собиралась ответить, какой-то даже звук из неё выскочил, они уставились друг на друга, а Клара смотрела поочерёдно на обоих.

— Ну, здрасьте, — улыбаясь сказала мужчине она.

— Здорова, блин, здорова, — произнёс мужчина, каким-то не очень подходящим такому здоровяку высоковатым голосом. Снял кепку показав короткие, опять с проседью тёмные волосы.

— Это твой дедушка, Клара.

Клара же вообще не понимала, что должна делать и совсем растерялась.

— Видать подзабыла ты меня, ну и я б тебя тоже не узнал, а то видели мы с бабой тебя последний раз лет пять назад, ну и как жизнь, Карлуха?

«Почему именно так, даже не Кларуха, а Карлуха, не знает, как правильно, наверное», — подумала Клара.

— Нормально, — ответила она, поглядывая на маму.

Мужчина будто пытался сдержать улыбку, положил руку Кларе на колено, потом поправил тёмно-коричневые волосы, которые порядком порастрепались, с утра ведь мама поленилась заплетать хотя бы одну косу.

— Густые, блин, — дед перетёр, будто какую-то ткань, между пальцами Кларины волосы, — а я вот в город съездил, баба сказала, вам что-нибудь купить, а то у нас всё закрыто на выходных, только в райцентре работает, эх, во баба обрадуется.

Они стали говорить с мамой о всяких взрослых делах, в которые Клара не вникала, заметила только, что мама как-то неохотно отвечает, а дед будто бы этого не замечает.

Наступила ночь, все трое уже расположились в последнем на сегодня автобусе, дед напросился сидеть с Кларой, чтобы рассказать ей о местностях, через которые они будут ехать, правда и ехать всего лишь минут сорок, но всё же, а Клара и не против была поменять в попутчиках маму на этого бьющего жизнью малознакомого мужика, который, оказывается, её родной дед.