В руках богини

Илья Георгиевич Ганчуков, 2022

Она обожает фэнтези о попаданках, покоряющих чужие миры, но терпит сокрушительный крах в своем собственном: ее отчисляют с первого курса университета. Куда теперь податься девушке без образования и особых талантов? Разве что прямиком в другую реальность, где можно стать прекрасной эльфийской принцессой в изгнании, овладеть магией, обзавестись двуручным мечом-телепатом и наконец-то реализовать свою давнюю мечту о невероятных приключениях. Как это сделать? Для начала поможет таинственная цыганка, а после найдутся и другие желающие сделать жизнь бывшей студентки в волшебном мире крайне нескучной…

Глава 5

Утром в палату вошёл мессир Линген, а вслед за ним — невысокая, полная, пожилая женщина с проседью в волосах, которая держала под мышкой внушительных размеров узел.

— Взгляните, мамаша Леффа, — произнёс врач, указывая на меня. — Товар — загляденье! Так вы будете платить за неё?

«Платить за меня? — ужаснулась я. — Так я ещё и рабыней стану? Хотя нет, наверное, это плата за лечение, про которую мессир говорил позавчера».

— Сейчас посмотрим, — ответила женщина, — Ты, что ли, будешь Маржинель Скиар-Тойнур? — этот вопрос был обращён уже ко мне.

«”Ты ли будешь?”, ну и вопрос! — с сарказмом подумала я. — Нет, я не буду! Не хочу быть Маржинель!»

«А что поделать? — отозвался внутренний голос. — Назвалась груздем — полезай в кузов».

— Да, хозяйка, — пискнула я, старательно изображая покорность. Внутри ёкнуло. Именно от этой женщины, теперь будет зависеть моя жизнь в ближайшие… Недели? Месяцы? Годы? Ох, лучше об этом не думать!

— Говоришь, она нетронутая? — деловито спросила женщина у врача. Тот кивнул, а меня внутри передёрнуло от её слов.

— Я проверял. Всё на месте, ничего не порвано.

Я инстинктивно сжала бёдра и вздрогнула. Ну конечно! Если меня собираются отправить в бордель, то врач, конечно, должен был проверить такой важный вопрос! И наверняка проверил, пока я спала. Ой-ёй-ёй…!

Продолжение не заставило себя долго ждать.

— Что-то мне сомнительно, — отозвалась женщина. — Эй, ты, вставай-ка, я проверю.

Я механически вылезла из-под одеяла и встала перед женщиной, зябко поёживаясь, причём вовсе не от холода. Женщина вразвалочку подошла ко мне и просунула руку между ног. Пальцы у неё оказались короткие, мясистые и грубые — я изо всех сил постаралась не сморщиться. А это не так-то легко, когда тебя ощупывают, как скотину на рынке.

— Кожа хорошая, нежная, чистая… — бормотала женщина, щупая меня. — А вот тело хилое, к работе непривычное.

Она заглянула мне в рот, прошлась ладонями по груди, больно сжав соски, потом запустила руки в мои волосы. Хоть я стояла посреди холодной комнаты, голая, но мне всё равно было жарко.

— Что ж, — женщина окончила осмотр, сделала шаг назад, оглядела меня с головы до ног, — Может, из тебя и выйдет толк. Запомни, девочка моя, меня зовут Мамаша Леффа, я хозяйка «Золотого пера». А теперь и твоя хозяйка.

Она швырнула на мою кровать узел.

— Твоя одежда, — сообщила она. — Тебе понравится.

Мой новый костюм неожиданно оказался удивительно похож на прежний: короткая юбка, высокие сапоги на шпильке. Вместо топика, правда, была длинная блуза (или как у них здесь это называется). Когда же я осторожно поинтересовалась насчёт исподнего, врач с бандершей обидно рассмеялись. Я, мысленно жалея себя, принялась натягивать эти тряпки, оказавшиеся адски неудобными и грубыми. Дома я ни к чему подобному даже не притронулась бы!

Наконец, я надела плащ поверх всего этого, но, выйдя на улицу, всё равно моментально продрогла — дул пронизывающий ветер, небо было затянуто тучами, неровная булыжная мостовая влажно блестела. Я впервые смогла увидеть, в какое же место меня занесла судьба. В книгах и фильмах мне не раз доводилось видеть города эльфов, людей, гномов и прочих рас, поэтому сказать, что я изумилась и восхитилась, было бы неправильно. Нигде не было видно ни сияющих дворцов, ни башен до самого неба, ни исполинских статуй — ничего, за что мог бы зацепиться глаз. А вот носу моему пришлось туго — воздух был полон всевозможных ароматов, и весьма мерзких — знакомыми были только запахи дыма и дерьма. Дом лекаря, похоже, находился в богатом районе — дома имели по два-три этажа, крыши сияли цветной черепицей. На улице было по-утреннему многолюдно, но мамаша Леффа тащила меня за собой, врезаясь в толпу, как бульдозер, и заставляя людей сторониться.

— Не трясись, как осиновый лист, — не оборачиваясь, бросила мне Мамаша. — Ничего страшного, что ты ни разу не была с мужчиной. Хоть и странно, такая красотка — и не распечатанная. Кто ты такая-то?

— Наполовину эльфийка, наполовину человек, — начала я на ходу придумывать легенду, — Моя мать — знатная дама из эльфов, а отец… — я замялась, пытаясь придумать что-нибудь убедительное.

— Наёмник, который разложил её во время очередного набега? — нетерпеливо спросила Мамаша. — Как же, знаем. Вот что. Раз ты ничего не знаешь о том, как надо ублажать мужчин, тебе нужно учиться. Будешь смотреть, как мои девочки обслуживают клиентов, и запоминать всё, что они делают. Чем быстрее ты запомнишь, тем лучше. Ты ведь хочешь побыстрее выплатить виргельд?

— Д-да… — пискнула я.

— Я так и думала. Сколько на тебе висит?

— Пятьдесят золотых крон, э… госпожа.

— Можешь называть меня, «матушка», — разрешила Мамаша Леффа. — Все мои девицы мне как родные дочери.

Она рассмеялась.

— Хорошо… матушка, — через силу произнесла я.

— Давай, учись и запоминай, — кивнула Мамаша. — Если перед тобой рыцарь, обращайся к нему только «вельможный бан», если книжный грамотей — то «учёный мессир». Усвоила?

— Усвоила… — у меня чесался язык спросить, сколько будут стоить мои услуги, и как долго придётся отрабатывать висящую на мне сумму. Но я была слишком испугана, чтобы лишний раз открывать рот.

— Если ты боишься, что я подложу тебя под первого же клиента, то это зря, — продолжала Мамаша. — Невинность стоит дорого, так что я подожду кого-нибудь побогаче. И ты должна понравиться ему!

Судя по тону Мамаши, в противном случае будет сильно хуже.

Некоторое время мы шли в молчании. Потянуло запахом реки — улица спускалась к набережной. Впереди виднелся выпуклый, словно кошачья спина, каменный мост.

— С чего тебе вдруг понадобилось лес поджигать? — спросила Мамаша Леффа. — Вы, эльфы, скорее самих себя позволите сжечь, чем ваши деревья.

Я не нашлась, что ответить, а Мамаша, в ответ на тишину, как будто совсем потеряла ко мне интерес. Поднявшись на мост, я увидела, что противоположный берег реки занимают одноэтажные деревянные дома затрапезного вида. Сама же река оказалась очень широкой — куда больше, чем наша Ока. Я на мгновение застыла, невольно засмотревшись, но Мамаша потянула меня за рукав.

— Нечего таращиться, иди!

Попетляв по узким улочкам, мы вышли к большому, серому двухэтажному зданию. Над входом висела круглая, блестящая чёрная вывеска, на которой было изображено перо золотого цвета. Буквы незнакомые, но нетрудно догадаться, что они означают. Вот он, бордель. Возле входа топтался здоровенный амбал, с кнутом за поясом. При виде нас он встрепенулся, изобразил на лице улыбку и, сделав рукой приглашающий жест, промолвил.

— С возвращением, матушка! Кто это с вами?

— Ещё одна, Тево, — небрежно бросила Мамаша. Мы вошли и оказались в большом полутёмном зале с небольшими окнами. Вдоль стен стояли небольшие столики, в этот ранний час пустовавшие, в центре же мебели не было. За стойкой маячила какая-то девица.

— Тара, хватит мух ловить! — прикрикнула на неё Мамаша, и вытолкнула меня вперёд. — Эта девчонка теперь одна из вас, и её нужно учить.

— Будет сделано, матушка, — низким, хрипловатым голосом отозвалась девица.

— Отведи её в Зелёную комнату, она будет жить там. И попутно объясни, что от неё будет нужно. Идите!

— Добро пожаловать в «Золотое Перо», подруга! — ухмыльнувшись, сказала Тара, когда мы вышли из общего зала и оказались в узком коридоре. Я молча рассматривала свою новую знакомую. Примерно на полголовы ниже меня. Нет, на голову — никак не привыкну к своему новому росту! Смуглая и довольно симпатичная с большими карими глазами и пухлыми яркими губами.

— Я тебе не подруга! — буркнула я, пытаясь собрать остатки ехидства и как следует отбрить нахалку. Но, увы, моё чувство юмора сегодня взяло отгул.

— Ничего, сойдёмся! — ответила Тара, не переставая улыбаться. Похоже, она всё находила смешным. Затем моя новая знакомая неожиданно, хлопнула меня ладонью пониже поясницы. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Привыкай! — заявила она. — Мужики будут делать так по сто раз за вечер, пока ты будешь их обносить. Вон за той дверью кухня, а вон там — выход на задний двор. Пошли наверх.

Поднявшись по лестнице, мы попали в другой коридор, более широкий и длинный. Он был погружён в полумрак, который не могли разогнать свечи на стенах. По обе стороны тянулись разноцветные двери. Тара открыла зелёную, и передо мной предстала маленькая комната, большую часть которой занимала кровать, а рядом примостился небольшой низенький столик. Больше ничего в комнате не было, если не считать занавески, закрывавшей одну из стен.

— Как в тюрьме… — вырвалось у меня, хотя это было неправдой, ибо местная тюрьма всё же была куда страшнее.

— Привыкай! — повторила Тара. — Мы тут все так живём. Эта кровать — самое главное, что у нас есть.

— Нет! — воскликнула я, отпрянув. — Я накоплю денег, выплачу штраф и…

Улыбка исчезла с лица Тары.

— А вот этого тебе лучше не говорить совсем! — произнесла она вкрадчиво. — Мне-то всё равно, а вот другие могут обидеться. Очень сильно.

Она вздохнула и, как ни в чём не бывало, продолжила:

— Горшок под кроватью, выносить будешь сама. Едим мы на кухне…

— Когда?

— Когда повезёт. Сейчас пойдём туда, рыжей Мерте наверняка нужна помощь в готовке, может даже позволит чего-нибудь откусить…

На лестнице мы наткнулись на Мамашу, которая вела какого-то бородатого мужика в длинном плаще.

— Вот, вельможный бан, взгляните! — заворковала Мамаша, увидев нас. — Таких девочек вы не найдёте даже в Стренте!

— Я выбираю рыжую! — отозвался клиент. Судя по голосу, он был изрядно пьян.

— Она у нас недавно, вельможный бан, — ответила Мамаша, с некоторым смущением. — У нас есть более умелые и опытные. Вы уверены, что она вам понравится?

— Да!

У меня внутри всё похолодело.

— Что ж, пусть она обрадует вас! — воскликнула Мамаша. — Маржи, готовься!

Тара схватила меня за руку и потащила обратно в комнату. Закрыв дверь, она толкнула меня на кровать, словно сама была клиентом, и приказала:

— Раздевайся! — после чего исчезла за дверью.

Я дрожащими руками принялась стаскивать с себя одежду, путаясь в завязках, и услышала, как вновь хлопнула дверь. Клиент, уже без плаща, висевшего теперь на руке, вошёл и опустился на кровать рядом со мной. Грубо сдёрнул с меня платье и начал торопливо раздеваться сам. Затем сально улыбнулся и проговорил что-то хриплым голосом, но я от ужаса уже ничего не соображала и не понимала. Клиент, видимо заметив это, взял меня за бёдра своими мозолистыми, жёсткими руками (я взвизгнула), резко перевернул на живот и навалился сверху, дыша в ухо перегаром. Моя промежность и всё нутро отозвались резкой болью, и я взвыла. Мужчина принялся мять меня, словно тесто, одновременно беспощадно долбя своим членом моё нутро. Я зарылась лицом в подушку, заливая её слезами, в тщетной попытке хоть как-то защититься от этого кошмара. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он с гортанным рычанием кончил, обрызгав меня, и, тяжело дыша, отстранился. Я уже не слышала, как он одевался, как вышел в коридор — вообще ничего не слышала и не чувствовала.

На моё плечо легла рука. Кто-то с трудом перевернул меня на спину. Я не пошевелилась, безразлично глядя в потолок. Приоткрытых губ коснулось что-то деревянное, в нос ударил мерзкий запах какого-то крепкого пойла. Горькая жидкость обожгла язык и горло. Я закашлялась и, скосив глаза, увидела, как Мамаша держит у моего рта маленький глиняный кувшинчик.

— Очнись, красавица! — нарочито безразличным тоном произнесла она. — Пей. В нашей работе вино первое лекарство, от всех болезней помогает. Бан Лоиш остался доволен. Так что это твой первый шаг к выкупу.

Я, с яростным рычанием оттолкнула кувшин — вино плеснуло во все стороны — и вцепилась в одежду Мамаши Леффы. Никогда и никого я раньтьше так не навидела, как эту жирную, лживую, подлую бабищу!

В ответ Леффа коротко, но сильно и резко двинула мне в челюсть основанием ладони и сразу же влепила другой рукой увесистую затрещину по уху. Моя голова зазвенела, как стеклянная. Леффа, отпрянув, вырвалась и прижала меня к кровати, зажав обе руки своей огромной лапищей.

— Хочешь ещё? — процедила она. — Будет тебе ещё, пока слушаться не научишься! Ты хочешь выплатить долг, или нет? Бан Лоиш, между прочим, целых две кроны отдал за твою невинность! Осталось всего сорок восемь! Хочешь на свободу? Работай, и чтобы клиенты были довольны!

— Вы меня обманули! — задыхаясь, заплетающимся от вина языком, прохрипела я.

Мамаша Леффа поджала губы.

— Желание клиента — закон. Это ты тоже должна затвердить накрепко. Каждая девочка здесь должна приносить деньги «Золотому Перу» — ну и себе, конечно же.

Подобрав кувшин, она силой влила в меня остатки вина. Потом отпустила, но осталась сидеть на кровати.

Я отвернулась голову к стене, чтобы не видеть её жирную тушу. В голове крутились разные мысли: о том, что я попала в очень скверное место, о том, что нужно как можно скорее найти способ сбежать отсюда. Но нестерпимее всего были мысли о моём родном мире. Я сбежала оттуда и попала… По полной программе. Если бы мама с папой узнали, что со мной произошло — они бы этого, наверное, не пережили! Из глаз покатились слёзы.

Сколько я плакала, не знаю, но потом меня накрыл тяжёлый сон без сновидений. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Когда же вспомнила, то, против ожидания, ничего не почувствовала. Мною овладело какое-то странное безразличие и покорность судьбе. Уж не подмешала ли Мамаша чего-нибудь в вино? Я с трудом поднялась, сморщившись от боли в нижней части живота, кое-как оделась и вышла за дверь. Спустившись по лестнице, я наткнулась на Мамашу.

— Иди в кухню, поешь, пока можно, — буркнула она. — Завтра выйдешь в общий зал к клиентам.

— Да, матушка, — с трудом выговорила я.