В руках богини

Илья Георгиевич Ганчуков, 2022

Она обожает фэнтези о попаданках, покоряющих чужие миры, но терпит сокрушительный крах в своем собственном: ее отчисляют с первого курса университета. Куда теперь податься девушке без образования и особых талантов? Разве что прямиком в другую реальность, где можно стать прекрасной эльфийской принцессой в изгнании, овладеть магией, обзавестись двуручным мечом-телепатом и наконец-то реализовать свою давнюю мечту о невероятных приключениях. Как это сделать? Для начала поможет таинственная цыганка, а после найдутся и другие желающие сделать жизнь бывшей студентки в волшебном мире крайне нескучной…

Глава 17

Наутро меня ещё затемно разбудила Мэл.

— Просыпайся, Маржи! — шепотом велела она. — Скоро воины князя проснутся. Они будут злые с похмелья и разозлятся ещё больше, если увидят, что в их постелях разлеглись какие-то эльфы!

Сон как рукой сняло, и я лихорадочно начала собираться, стараясь не шуметь. Послышались осторожные шаги, и Андо с Льонги, красные от натуги, внесли в комнату одного из оруженосцев, не без труда уложив на моё место. Оруженосец буркнул что-то во сне, обнял подушку и раскатисто захрапел.

Вскоре мы уже собрались возле фургонов.

— Уходим, хозяин? — задал вопрос Льонги.

— Нет, — покачал головой Ангаквар. — По случаю приезда князя в городе снова разрешено торговать. Нельзя упускать такую возможность.

Рыночная площадь Неллана — одно название, что площадь, а на самом деле просто пересечение нескольких широких, по местным меркам, улиц — и впрямь была заполнена народом. Местных среди покупателей почти не было — среди рядов бродили в основном солдаты, оруженосцы и слуги рыцарей — в общем те, кому как-то не до сладостей. Я вздохнула и нырнула в тёплое нутро фургона, ожидая возвращения Ангаквара, который, как только мы остановились перед самой площадью, вылез из своего фургона и куда-то быстро ушёл. Вскоре он вернулся довольный.

— Наместник дал разрешение, — сообщил он и махнул рукой в дальний конец площади. — Вон там мы встанем. Ари, начинай готовить фургон.

— Да, брат, — кивнул Эарин. — Эй, все вылезайте!

— Маржи, подожди, — обратился ко мне Ангаквар, когда я спрыгнула на мёрзлую грязь улицы. — У меня к тебе поручение.

— Да, хозяин! — ответила я немного растерянно. — Пересчитать товары?

— Нет, — покачал головой Ангаквар. — Это я могу сделать и сам. Сейчас ты возьмёшь кулёк с леденцами, отправишься на площадь, и будешь их есть, делая вид, что ты не с нами. Ешь помедленнее, и предлагай другим. Потом отправляй к нам. И смотри, не вздумай съедать всё сама! Один леденец съела — десять раздала.

Ангаквар погрозил пальцем и, взяв протянутый Эарином кулёк с леденцами, отдал мне.

— Ну, благослови тебя Матерь Илвинан!

Я вышла на площадь и смешалась с толпой. Сунула в рот леденец и принялась оглядываться в поисках того, кому предложить. Оруженосцы свистели мне вслед и приглашали в таверну, оценить их воинское искусство, но я отшучивалась. Наконец возле одного из лотков я заметила мальчугана лет девяти-десяти, глазевшего на товары. Я подошла и встала рядом с ним, демонстративно хрустнув леденцом. Он оглянулся на меня, и, не спрашивая разрешения, протянул руку. Я протянула ему один.

— Попробуй.

Он схватил леденец и проглотил, не жуя, и сразу протянул руку за следующим.

— Дай ещё!

— Ты тут не один такой! — шикнула я на него и махнула рукой в сторону фургона Ангаквара, который уже занял место в углу площади. — Вон там ещё есть!

Мальчишка со всех ног бросился сквозь толпу. Я двинулась вдоль лотков, высматривая новую цель и время от времени краем глаза поглядывая на товары. Койд последовал за мной. Я обошла один ряд, другой (попутно отправив к Ангаквару ещё нескольких желающих) и расслышала в шуме площади.

— Лучшая на свете одежда — всего за несколько крон! Купите, не пожалеете!

Мне стало любопытно, что это за одежда такая, что за неё нужно платить аж золотом. Протолкнувшись через толпу, я увидела седого старичка, перед которым на лотке возвышался ворох одежды.

— Всё продаю! — кричал старичок. — Сыну на войну деньги нужны! Не скупитесь! Взгляните, какая работа!

Он вытащил из груды совсем новую куртку, и я ахнула вместе со всеми.

— Сын мой добыл её в бою с тёмными эльфами на берегах Лейда! — принялся расхваливать товар старичок. — Эта куртка сделана из шкуры морского чудовища, которые обитают у самой Верхушки Мира. Потрогайте сами — ничего подобного вы раньше не видели, ручаюсь!

Я, одновременно с двумя или тремя покупателями протянула руку и дотронулась до рукава куртки, опасаясь, что она растает как дым. Но мои пальцы коснулись ткани как ни в чём не бывало. Обычная синтетика. Почти такая же разноцветная «дутая» полуспортивная куртка была и у меня. Но откуда она здесь?! Неужели я не единственная, кто провалился в этот мир из нашего?!

— Врёшь ты всё! — раздался из толпы чей-то насмешливый голос. — Не иначе твой оболтус шута на большой дороге ограбил! Даже эльф не станет надевать на себя этакое посмешище!

— Да не, наверное, в этой куртке какой-нибудь маляр всю жизнь работал, изгваздал в краске так, что отстирать не смог, вот и решил продать! — предположила рябая девица, стоявшая рядом со мной.

Кое-кто засмеялся, я же наоборот чуть не разревелась от нахлынувших воспоминаний. Родители… Подруги… Дом…

— Я хочу её купить! — воскликнула я, изо всех сил сдерживая слёзы.

— Двадцать пять шильдов! — отозвался старичок, потирая руки.

— Что?! — вскипела я. — Пять шильдов, и всё тут! Дороже её у вас никто не купит!

— Ну почему же «никто»? — отозвалась девица рядом со мной. — Семь!

— Десять! — ответила я, поражаясь собственной смелости. Пятнадцать шильдов звякнули друг об друга в мешочке на груди.

— Хорошо, двадцать, — уступил старичок.

— Пятнадцать!

— Семнадцать! — вклинилась девица.

— Ну? — усмехнулся старичок, глядя на меня. — Есть у тебя больше?

Я скрипнула зубами и сдёрнула с шеи платок.

— Вот, возьмите и его!

— Э, нет, я продаю, а не покупаю, — покачал головой старичок. — Деньги у тебя есть?

— Подождите! Сейчас! — ответила я. Оглянулась назад и, найдя взглядом Койда, метнулась к нему.

— Помоги! — умоляюще прошептала я, схватив его за руку. — У тебя есть пара шильдов? Я потом отдам!

— Умолкни! — буркнул Койд, — У меня их нет, и у почтенного Ангаквара точно не найдётся.

Я обернулась и увидела, что та девица уже натянула куртку и протянула старичку деньги. Глядя, как напоминание о моём родном мире ускользает из рук, я скрипнула зубами, чувствуя, что внутри всё заныло. Чуть не разревевшись, отвернулась, опустила голову и мрачно зашагала вдоль торгового ряда. Койд нагнал меня и, дёрнув за рукав, протянул на ладони горсть снега.

— Умойся, — велел он строго, но с ноткой неловкости в голосе. — Почтенному нужно сегодня продать побольше, а ты не привлечёшь ни одного покупателя с таким похоронным лицом. Стыдно — из-за каких-то нарядов рыдать!

Я нехотя мазнула мокрым холодным снегом по разгорячённому лицу и мрачно поглядела на гнома. Тот только пожал плечами.

«Это не просто какие-то “наряды”, это вещь из моего мира!», — могла бы сказать я, но Койд всё равно не понял бы. Вместо этого, скривившись, я сунула в рот очередной леденец, который, теперь, уже не показался мне сладким.

Ангаквар, услышав мою просьбу, сначала рассмеялся, а потом, когда я попыталась настоять на своём, рассердился.

— Ты мне и так дорого обошлась, Маржинель, чтобы ещё в каждом городе на тебя тратиться. Сначала отработай долг, а потом проси! Твои наряды никуда не денутся.

Помолчав, он чуть смягчился и добавил.

— За сегодняшний день я, пожалуй, спишу с тебя шильдов пятнадцать, после того, как ты всё пересчитаешь вечером. А городов у нас впереди много — успеешь отработать.

Он требовательно уставился на меня, и я, не сразу сообразив, всё-таки поклонилась и пробормотала.

— Благодарю вас, почтенный, вы очень добры ко мне!

Наша торговля, похоже, и впрямь шла бойко — к фургону подходили всё новые и новые покупатели, в основном из горожан. Ангаквар досыпал мне в кулёк леденцов, и я вновь отправилась привлекать клиентов.

Когда солнце скрылось за городскими стенами, окрасив небо в розовый цвет, мы начали собираться в путь. Льонги занялся оленями, я приняла и пересчитала деньги у Андо, потом взялась за оставшиеся товары, которые Койд с Эарином принялись устраивать в фургоне поудобнее. Когда мы, кое-как пробились через запруженную беженцами улицу, ведущую к Фреханкским воротам, уже начало темнеть. Впрочем, мне было не до того — я занималась подсчётам нашей прибыли, сидя в фургоне Ангаквара. Мне даже выдали небольшой изящный светильник, единственный в нашем маленьком караване. Мэл то и дело заглядывала мне через плечо. Когда я, наконец, покончила с работой, она заявила.

— Маржи, я тоже хочу научиться так ловко считать! Ну, пожалуйста!

Я вздохнула. Это ж что же получается? Я и бухгалтер, и учитель, и менеджер по продажам, и так далее — и всё это за одну зарплату… Которую, я, пока что, так и не увидела. В душе вновь всколыхнулась обида, но посмотрев на сияющую в предвкушении Мэл, я невольно улыбнулась и кивнула.

— Ладно, научу.

Вскоре Андо прокричал снаружи, что дороги уже не видно, и пора искать ночлег. Ангаквар, прикрыв глаза, на мгновение задумался и велел.

— Поворачивай направо и через полсотни сане остановимся.

— Слушаюсь, почтенный! — Андо засвистел в свой свисток, фургон качнулся и запрыгал по каким-то неровностям. К счастью это продолжалось недолго. Олени встали, как вкопанные, и Мэл первой выскочила на улицу.

— Несчастье моё! — вздохнул Ангаквар, впрочем, без особого недовольства. — Учу её, учу, что первым должен выйти мужчина и осмотреться, а уж потом…

Он встряхнулся и вылез вслед за Мэл. Темень кругом стояла и впрямь непроглядная, но по шуму ветвей можно было понять, что рядом опушка. Я запалила файербол и увидела поодаль фургон Льонги. Из-за него появился Эарин и быстро подошёл к нам.

— Не нравится мне это место, — произнёс он озабоченно. — Того и гляди ночью придёт полный песец!

У меня отпала челюсть. С каких это пор воспитанный, вежливый Эарин заговорил как гопник?!

— Это хорошее место, — возразил Ангаквар. — Я своему чутью верю. Тем более, найти место получше мы сейчас вряд ли сможем.

Эарин кивнул, хотя было непохоже, чтобы его успокоили слова брата и обратился уже ко мне.

— Маржи, поможешь развести костёр?

— С удовольствием!

Я принялась за дело, и когда Эарин вернулся с котлом, пламя уже весело потрескивало.

— Отличная работа, Маржи, — кивнул он. — А ты можешь сделать пламя пожарче?

— Не знаю, — растерялась я. — Можно попробовать…

Протянув ладони к огню, я мысленно приказала ему гореть сильнее, но ничего не вышло. Попыталась добавить в него немного магической энергии.

— Так лучше?

— Пока не понять, — ответил Эарин. — Подождём.

— Слушай, — произнесла я, как бы, между прочим. — А что ты там говорил про песца? Почему он должен прийти к нам? И почему — «полный»?

— Это просто поговорка, — улыбнулся Эарин. — К северу от наших земель лежит Незримая Граница, за которой деревья утрачивают жизненную силу, становясь с каждым сане всё ниже и ниже, пока не превращаются в жалкие чахлые кустики, похожие, впрочем, на своих настоящих собратьев. А ещё севернее исчезают даже они, и остаются лишь бескрайние болота, почти весь год покрытые снегом. Ночь там длится полгода, и столько же — день. Там обитают только народ снежников, не похожий ни на нас, ни на людей; северные олени, ледяные мыши, да песцы. А ещё севернее лежит море Ветров, и в нём нет никакой земли, до самой Вершины Мира. Когда-то, давным-давно, когда в мире ещё не было людей, а эльфы жили одним народом всюду, где только растут деревья. В один год зима выдалась особенно суровой. Сначала море Ветров покрылось льдом до самого берега. Птицы замерзали на ветвях, а звери в норах. Те же, которые не хотели замерзать — летели, бежали, шли на юг. Но зима шла по их следам и обгоняла их, входя в земли, где о ней даже не слышали. В лесах сугробы вырастали до нижних ветвей деревьев и от холода начали гибнуть не только звери, но и эльфы, гномы и орки. Песцы досыта отъедались на телах погибших от холода и бежали дальше на юг. И каждый знал: коли пришёл полный песец — следом за ним придёт лишь смерть…

— И что же? — тихо спросила я. — Эта зима всё-таки закончилась?

— Закончилась в свой черёд, конечно же, — кивнул Эарин. — Но птицы, с тех пор, взяли за правило улетать осенью на юг. На всякий случай. А у нас сложилась поговорка: «Не говори, что не может быть хуже — подожди, пока придёт полный песец!».

Я громко рассмеялась, и огонь полыхнул сильнее, почти что лизнув ладони.

— Вот так! — одобрительно произнёс Эарин, бросив в костёр ещё один пучок хвороста.

Наскоро поужинав, мы бросили жребий, кому когда караулить. Мне и Льонги выпала третья по счёту стража, перед рассветом, так что мне удалось более-менее выспаться, прежде чем нас разбудил Эарин.

— Что-о-о? — зевая, спросила я. — Не приходил ещё песец?

Эарин покачал головой.

— Слава Великой Матери, всё спокойно. Идите, ребята, песцу сегодня не до нас, — он улёгся на тряпьё, укрывавшее ящики с товаром, завернулся в одеяло и мгновенно заснул.

Мы сели возле костра, друг напротив друга, чтобы видеть все стороны. Льонги открыл фляжку с вином и, немного придя в себя, протянул мне.

— Желаешь погреться?

— Нет.

— Ну ладно, иди сюда, я тебя так согрею! — Льонги одёрнул воротник и гордо расправил плечи.

— Не смешно, — буркнула я, нахохлившись.

— А волк, который смотрит на тебя вон из-за того дерева — тоже не смешно? — вкрадчиво спросил Льонги, махнув рукой куда-то мимо меня. Я испуганно оглянулась, ожидая увидеть, если не серую тушу с оскаленной мордой то, как минимум, пару горящих в темноте жёлтых глаз. Но за моей спиной, конечно же, ничего не было. Льонги широко ухмыльнулся, я погрозила ему кулаком и спрятала руки в рукава.

Холод и впрямь стоял собачий, но я решила попробовать согреться собственными силами, и обратилась к магии. Потерев ладони друг о друга, попыталась усилием воли разогнать кровь в жилах и заставить сердце биться чаще, но ничего не вышло. Я предприняла ещё несколько неудачных попыток согреться, пока меня не отвлёк голос Льонги.

— Эй, Маржи, я что-то вижу!

— Не шути! — сердито отозвалась я.

— Да посмотри ты!

Я нехотя обернулась и обомлела. Над землёй, метрах в ста от нас, горели яркие голубые огоньки (около десятка), освещавшие стволы деревьев и сугробы призрачным светом.

— Красота какая! — выдохнула я. — Что это?

— Не знаю, — прошептал Льонги. — По-моему они летят к нам. Чует моё сердце, не к добру это…

Я пригляделась, и увидела, что огоньки и в самом деле неторопливо движутся в нашу сторону. Их становилось всё больше. За моей спиной зашевелились олени, шумно втягивая ноздрями воздух и поднимаясь с земли.

— Маржи! — воскликнул Льонги испуганно. — Надо уезжать! Буди хозяина, а я сейчас запрягу!

Я хотела возразить, что маленькие огоньки, чем бы — или кем бы — они ни были, всё равно ничего нам не сделают, но страх в голосе Льонги заставил меня подчиниться. В конце концов, он, наверное, знает этот мир лучше меня. Я бросилась к фургону Ангаквара и, заглянув внутрь, увидела, что он уже проснулся.

— Что за шум? Что за свет? — произнёс он, увидев меня.

— Там какие-то огни! — отозвалась я, махнув рукой в ту сторону, откуда летели огоньки. Ангаквар выглянул наружу и переменился в лице. Огоньки уже плясали всего в нескольких шагах, отсветы их сияния падали на бока фургонов.

— Беда! — воскликнул он, спрыгнув на снег. Вытащил из-за пазухи свисток и трижды сильно дунул в него. К нам подбежал Льонги.

— Они и там тоже! — крикнул он, указывая рукой в сторону нашего фургона. В том направлении и впрямь виднелись яркие сполохи. Огоньки подступали к нашему лагерю со всех сторон, и я увидела, что они, кружась, сталкиваются друг с другом, увеличиваясь в размерах.

— Уезжаем! — крикнул в ответ Ангаквар, и обернулся к Андо, который высунулся из фургона, жмурясь от яркого света. — Давай, залезай!

Льонги бросился к нашему фургону, я за ним. Огней стало меньше, но если сначала они были величиной с яблоко, теперь уже стали с мою голову. На мгновения я остановилась, чтобы засыпать снегом костёр — не хотела снова устроить пожар.

Что-то сверкнуло, грянул раскат грома, я инстинктивно бросилась ничком, а когда вскочила, то увидела, что зола и угли костра разбросаны вокруг. Насмерть перепугавшись, я в два прыжка оказалась возле фургона и нырнула внутрь. Снаружи снова грохнуло, и наш фургон завалился набок. Я, не удержавшись, снова вывалилась наружу, больно ударившись плечом и ногой. Послышались жалобные вскрики оленей. Лёжа на снегу, я увидела, что огни сливаются в большой голубовато-белый шар, около метра в поперечнике. Упряжка Андо уже успела взять с места и теперь удалялась. Мгновение спустя из фургона выскочил, перепрыгнув через меня, Койд с обнажённым топором, лезвие которого было окружено желтоватым сиянием.

— Стой! — крикнул ему Эарин. Шар света качнулся, и из него в гнома ударила самая настоящая молния! От топора, шлема и кольчуги Койда полетели во все стороны искры, и гном опрокинулся навзничь.

— Маржи! Ты можешь что-нибудь сделать?! — прокричал из-за фургона Льонги. Молния ударила снова.

«Чем защищаться?», — лихорадочно соображала я. «Это чудовище электрическое — светится и током бьётся! Как его разрядить? Заземлить!».

Я кое-как поднялась на колени. Скинув перчатки, наскоро разрыла снег перед собой и коснулась твёрдой, жёсткой земли. Сосредоточилась на том, сколь отличается ощущение земли от снега. Оперлась на ладони и, вскинув голову, мысленно приказала земле: «Вверх!». Передо мной, аккурат под шаром, вздыбился, раскидывая снег, небольшой земляной холмик и начал расти, пока не коснулся шара. Затем вспышка и громовой раскат ослепили и оглушили меня. Я потеряла сознание.