В руках богини

Илья Георгиевич Ганчуков, 2022

Она обожает фэнтези о попаданках, покоряющих чужие миры, но терпит сокрушительный крах в своем собственном: ее отчисляют с первого курса университета. Куда теперь податься девушке без образования и особых талантов? Разве что прямиком в другую реальность, где можно стать прекрасной эльфийской принцессой в изгнании, овладеть магией, обзавестись двуручным мечом-телепатом и наконец-то реализовать свою давнюю мечту о невероятных приключениях. Как это сделать? Для начала поможет таинственная цыганка, а после найдутся и другие желающие сделать жизнь бывшей студентки в волшебном мире крайне нескучной…

Глава 13

Прошло ещё два дня, мы по-прежнему двигались на север, обходя стороной деревни — Ангаквар утверждал, что после того, как по всему княжеству разнеслось известие о побоище в Гогаре, селяне могут встретить нас весьма неприветливо. Я удивилась, с чего бы им обвинять в погроме именно нас. Но Льонги объяснил, что люди, слыша о столкновении между своими и пришлыми, всегда обвиняют чужаков из других стран или рас.

— Не вешай нос, Маржи! — успокаивал он меня на третий вечер. — Завтра доберемся до земель Фреханкского княжества и отдохнём как следует!

— А что, там ненавидят эльфов не так сильно? — равнодушно спросила я, зевая — спать в фургоне было душно и неудобно, кроме того, часть ночи приходилось сидеть у костра и таращиться по сторонам; так что я уже ощущала последствия недосыпания.

— Не знаю, — пожал плечами Льонги. — Сомнительно мне, чтобы все князья разом спрыгнули с ума, чтобы такой ущерб себе терпеть. Не берусь судить, сколько князь Тибор денег потерял на ярмарке, которая не случилась, но уж наверное немало!

— А отчего, ты думаешь, всё произошло-то? — задала я давно мучавший меня вопрос.

— А не из-за чего. Один приезжий напился, одному гогарскому это пришлось не по нраву. Слово за слово, кулак за кулак, и всё — помогите, наших бьют!

— Ну уж! — покачал головой подошедший Койд. — Всё было так, будто люди заранее собрались чужаков прогонять. Я торчал в этом проклятом богами городе целую неделю и каждый день ловил на себе косые взгляды, особенно когда проходил мимо Храма Шести! Последнее время вокруг него тёрлись какие-то оборванцы, называвшие себя проповедниками и провозглашавшие новую Войну Веры. Да охранят нас Отец Гор и Матерь Пещер!

Наконец мы отправились спать. Я тоже влезла в фургон, не раздеваясь, укуталась в одеяло и свернулась калачиком, стараясь не упираться разными частями тела в Льонги, Койда или Эарина. Я то просыпалась, то снова начинала дремать, и скоро уже сама не понимала, то ли сплю, то ли нет. Когда я в очередной раз открыла глаза, то увидела, что из-за полога фургона выглядывает богиня Хига.

— Вы? — прошептала я неслышно.

— Ну что, героиня, сколько подвигов ты уже совершила? — усмехнулась богиня, протиснувшись в фургон.

— Один, — ответила я, покраснев. — Спасла от погромщиков Мэл и помогла ей вернуться к отцу.

— Ну, это не подвиг, — пренебрежительно махнула рукой богиня. — Самое большое — четверть подвига. Неужели ты явилась сюда лишь для того, чтобы спасти одну эльфийскую девчонку? Или ты всё же хотела достичь чего-то большего?

— Теперь уже не знаю, — ответила я подавленно. — Я думала, всё будет проще.

— Так что, спасение мира подождёт?

— А от кого его спасать? У меня нет ни пророчества, ни задания… Почему вы мне не сказали, чего вам нужно добиться в этом мире? Для чего вы перебросили меня сюда?

— А разве ты не об этом меня просила?

— Но вам-то какая выгода с этого? Почему вы нашли меня?

Богиня ответила не сразу.

— Понимаешь, девочка моя… — произнесла она наконец. — Каждому миру нужны герои, которые совершают подвиги, нужны те, о ком можно слагать песни, те с кого можно брать пример, те, кто совершает невозможное. Я — богиня удачи и покровительствую тем, кто бросает вызов судьбе. И мне не нравится, что люди в этом мире совсем перестали мечтать и стремиться к невероятному. Вот, я искала и нашла тебя.

— Но мне-то что делать теперь?! — воскликнула я, забыв о том, что могу разбудить соседей.

— Что угодно, — ответила богиня. — Ты — волшебница! Ты — эльфийка! Тебе удалось вырваться из плена, и теперь ты — на свободе. Так распорядись всем этим правильно!

Она коснулась рукой моего лица, и я провалилась в темноту. Открыв глаза мгновение спустя, я обнаружила, что рядом со мной никого, а сквозь полог пробивается свет. Внутрь фургона заглянул Эарин.

— Встречай новое утро, Маржи! — весело воскликнул он, и добавил. — Мы уже почти всё доели и собираемся трогаться.

Мысль о том, что я останусь без завтрака, мигом согнала остатки сна. Я выскочила наружу. На меня чуть не налетел Льонги.

— Эй, не надо выскакивать из-под снега, как пшеничница по весне! — бросил он.

— Кто выскакивает? — не поняла я.

— Такая зверюшка, похожая на мышь, только с кисточками на ушах, — нетерпеливо ответил Льонги, сунув мне в руки ещё тёплый свёрток. — Держи, вот тебе две овощные лепёшки. Доешь их по дороге.

Олени взяли с места. Вскоре мы выехали на широкую, вымощенную булыжником дорогу, очищенную от снега и помчались ещё быстрее.

— Наконец-то! — произнёс Льонги, потягиваясь. — Ехать по даранскому тракту — одно удовольствие!

— Даранскому? — переспросила я. — А почему его так называют?

— А потому. Дед мой рассказывал мне то, что слышал от своего деда, а тот — от своего… В общем, когда-то давным-давно была огромная страна, называвшаяся Даран, и правили ей императоры, которым платил дань весь остальной мир. Даранцы загнали эльфов в северные леса, гномов — в подгорные пещеры, а орков — на голые скалы. Вот эти-то даранцы настроили повсюду таких чудесных дорог. Говорят, что строить им помогали то ли боги, то ли демоны, то ли те и другие вместе. Почти все большие города стоят либо на даранских дорогах, либо на реках.

Во мне проснулся интерес. А вдруг нам удастся найти какую-нибудь древнюю даранскую гробницу или храм, полный сокровищ?

— Что же сталось с такой большой и могущественной страной? — спросила я.

— Дед про это не знал. А жрец, который служил в храме на нашей улице, говорил, что демонам надоело служить, они взбунтовались против даранцев и уничтожили и их, и всю страну.

Я попыталась свернуть разговор на старинные знания и богатства империи, которые наверняка только и ждут, чтобы их достали из земли, но Льонги отвечал без охоты, и, в конце концов, признался, что не слишком-то верит рассказам.

— Подумай, Маржи! — заявил он. — Прошло много-много лет, и много-много людей, как ты сейчас, желали обогатиться на пустом месте. Даже если удача улыбалась лишь некоторым, всё равно все клады давно уже откопаны и растащены!

Некоторое время мы ехали молча. Затем передний фургон неожиданно остановился, а затем раздался звук рога. Приглядевшись, я увидела нескольких всадников, скакавших навстречу нам.

— Разбойники?! — дрогнувшим голосом прошептала я.

— Нет… — отозвался Льонги. — Но это и не люди дома Кригел. Их цвета — чёрный и голубой, а эти — в зелёном и жёлтом. Какой-то местный рыцарь… Эй, Маржи, не торчи тут, как сторожевая башня, лезь в фургон!

Я нырнула внутрь. Вскоре послышался стук копыт.

— Эй, парень, покажи-ка ваши сладости, именем дома Кумор! — гаркнул незнакомый голос.

— Я бы с радостью, уважаемый, — спокойно отозвался Льонги. — Но весь товар вон в том фургоне, а здесь только припасы.

— Чего это он? — прошептала я, испугавшись. Моя жизнь в этом мире длилась не так давно, но я уже понимала, что злить рыцарей или даже их слуг — плохая идея.

— Это не рыцарь со своим копьём, — пояснил Эарин. — Простые деревенские объездчики, которые присматривают за порядком вокруг деревень. Они такие же крестьяне, только с княжеской печатью. Им даже оружие не всегда дают. С этими нам будет легко договориться.

Открылась дверь, впустив волну холодного воздуха, и внутрь фургона заглянул пожилой седоусый человек с дубинкой в руке. Оглядев нас и, видимо, не заинтересовавшись, он тут же вылез, закрыв дверь, и крикнул.

— Ладно, езжайте!

Оленьи копыта вновь застучали по булыжникам дороги, а вскоре послышались мычание коров и неразборчивые голоса людей. Похоже, мы въехали в какую-то деревню. Фургон остановился.

— Приехали, — сообщил Льонги, просунув голову к нам. — Вылезайте.

Деревня оказалась небольшой: всего лишь десяток-другой дворов. Двухэтажное здание, возле которого мы остановились, судя по всему было таверной, или как там это здесь называется. Над входом была приделана выкованная из железа фигура волка, а вот надписи с названием почему-то не было.

Мы вошли в общий зал таверны (лишь Льонги задержался снаружи, чтобы устроить оленей в конюшню). Хозяин, тощий, лысый вертлявый человек, устремился к Ангаквару.

— Добро пожаловать в «Железного волка», высокие эльфы! — воскликнул он, потирая руки. — Что вам угодно?

— Три комнаты и ужин на семерых, — ответил Ангаквар. — И нагрейте к вечеру воды.

«Зачем?», — хотела удивиться я, но тут же обругала себя за глупость. Конечно же, здесь нельзя открыть кран с горячей водой. Эх, наконец-то я впервые в этом мире вымоюсь, как следует! Ещё бы мыла кусок, для полного счастья… Но — чего нет, того нет.

Пока Ангаквар торговался с хозяином, мы заняли столик, и тут я заметила, что в общем зале таверны почти нет посетителей. Только пара каких-то пропойц возле стойки, да мрачный человек, сидевший возле окна. Он временами посматривал на нас, не то с любопытством, не то с опаской. Наконец, покончив с едой, он подошёл к нам и обратился к Ангаквару.

— Куда вы держите путь, достойные эльфы? Не в Гогар ли?

— Наоборот, мы едем как раз оттуда, — ответил Ангаквар. — Ещё до Темнейшей ночи мы собираемся попасть к Орлиным вратам.

— Это может быть чревато, почтенный, — произнес незнакомец, качая головой. — Моё имя Бронис, я родом из Излучины, деревни в нескольких днях к западу отсюда, у самых гор. Я был оружейником у бана Лиона Сивого.

— И что же стряслось в вашей деревне, достойный Бронис? — спросил Ангаквар без особого интереса, но, тем не менее, жестом предложил оружейнику сесть.

— С первым снегом с гор спустились орки. Но это не обычный набег, когда угоняют пару стад и поджигают несколько домов. Орки пришли надолго. Они нагрянули в нашу деревню среди ночи. Собак у нас не было, так что оркам удалось подобраться незамеченными…

— Неужто ни одной собаки в деревне? — удивился Койд. — Совсем, что ли, обеднели?

— Обеднели, — проворчал Бронис. — Только не мы, а князь Петор! Он кидает золото на ветер горстями, а его люди потом грабят нас не хуже орков! С прошлого года ему ударило в голову ввести новые налоги, чтобы наполнить свои пустые карманы. И он обложил данью всех собак, хоть господских, хоть холопских. Во всём княжестве переполох поднялся. Псов забивали, прогоняли, продавали… У нас в Излучине не осталось ни одного!

— Так что с орками-то? — поторопил его Льонги.

— Что-что… Среди ночи у ворот усадьбы раздались крики, грохот. Ворота снесли бревном, и только тогда поднялась тревога, — Бронис скривился, словно дохлую крысу проглотил. — Мы попытались дать бой, да только нас было два десятка, все сонные и одуревшие а орков — с полсотни и свежие.

— Среди ночи — и свежие? — хмыкнул Льонги.

— Ты там не был, парень, и ничего не видел! — враждебно отозвался Бронис. — Да, свежие. Бана убили первым, а мне голову расшибли…

Он, приподнял прядь тёмных волос и продемонстрировал широкий шрам на виске.

— Когда я очнулся, наши уже либо удрали, либо лежали мёртвые. Орки разбрелись по поместью в поисках добычи, а на меня внимания не обратили. Я дополз до дома Колченогого Стеля, и он помог мне спрятаться…

Бронис перевёл дух. Эарин пододвинул к нему свою кружку, и оружейник, выпив её залпом, продолжил.

— Наутро орки собрали жителей деревни перед воротами поместья и объявили, что останутся здесь, дабы держать окрестные земли именем короля Нимаша. Но самое страшное началось потом…

«Что же может быть страшнее битвы и смерти?» — с недоумением подумала я, но промолчала.

— Уже заполдень в деревню приехала верхом какая-то женщина. Не из орков, из людей, но орки перед ней только что на цыпочки не вставали. Приехала она одна, без провожатых, как будто так и надо. Сама одета просто, а конь знатный, сбруя в золоте, седло телячьей кожи. Прошла она по деревне, во все дома заглянула, однакож ни с кем ни словечком не перемолвиласьи отправилась в поместье. Там хозяйничали орки, но она, как будто, совсем их не боялась.

Через какое-то время гляжу я в окно — снова она по улице идёт, да не одна, а с несколькими орками. Те шумят, галдят, клинки обнажили, а ей и дела нет. Подошли они к дому Шимо-кровельщика, женщина кивнула оркам, те вломились туда, да и выволокли среднюю из Шимовых дочек, Франю-худышку. Шимо голову потерял, на орков с кулаками кинулся, так его прямо там до беспамяти отмордовали. Франя в рёв ударилась, а та женщина как посмотрит на неё — девчонка вмиг сомлела, ни дать ни взять лунатик… Женщина махнула рукой, и Франю увели.

Бронис тяжело вздохнул и опустил голову, рассматривая столешницу.

— Я что думаю, — продолжил он после паузы, тревожно понизив голос. — Уж не сама ли Безмолвная к нам снова пожаловала? С чего бы оркам бояться какую-то женщину из людей, которая вдобавок ещё и говорить не может, коли она не колдунья?

Все замолчали. Я почувствовала, как Мэл под столом взяла меня за руку, и её пальцы дрожат. Я успокаивающе накрыла ладонь Мэл своей и, собравшись с духом, спросила.

— Скажите, э-э-э… мастер Бронис, а какая она из себя, это Безмолвная?

Оружейник задумался, ероша бороду.

— Да как сказать… — произнёс он. — Я ведь её вблизи не видел. Лицо обыкновенное, взглянешь — не обернёшься. Волосы бурые… Или нет, тёмно-рыжие. Из-под шапки-то не видать. В общем, ничего такого, о чём можно рассказать.

— А что же случилось с девочкой? — тихо спросил Эарин.

— Не знаю, — Бронис покачал головой. — Может, съели, а может, орочьим богам подарили, кто этих орков разберёт-то? А как ночь настала, я в ноги ударился — и на восток.

Ангаквар принялся расспрашивать оружейника о том, как он добирался сюда, но я при всём желании не разобралась бы в названиях деревень, холмов и озёр, которые они упоминали. Есть после рассказа Брониса уже не хотелось, так что я решила отправиться в свою комнату. Оказалось, что служанки уже успели принести бадью с горячей водой, и Мэл тут же изъявила желание вымыться. Я согласилась посторожить снаружи. Вскоре я увидела, что снизу поднимается Льонги.

— Вот ты где! — воскликнул он, подходя ко мне. — Чего это ты дверь подпираешь?

— Там Мэл, — буркнула я. Из комнаты донёсся плеск воды, и Льонги ухмыльнулся.

— Никак ты её ждёшь? Брось. Пошли ко мне, помоемся вместе, пока вода не остыла! — он недвусмысленно попытался взять меня за руку, выше локтя, обдав перегаром, но я дернулась в сторону. В животе неприятно похолодело.

— Маржи, ну не строй ты из себя недотрогу! — недовольно воскликнул Льонги. — Забыла, откуда к нам пришла?

Испуг сменился яростью, руки сжались в кулаки.

— Попробуй взять! — прошипела я, пытаясь принять нечто похожее на боевую стойку. Льонги, похоже, не ожидавший этого и не настроенный на драку, невольно сделал шаг назад.

— Дура! — бросил он обиженно. Я вздохнула.

— Прости. Но зря ты вспомнил про бордель. Я вовсе не хотела там оказаться, и теперь…

Я не договорила. Теперь, после месячного пребывания в «Золотом пере», у меня, похоже, развилась настоящая паранойя на мужчин. Смогу ли я теперь по доброй воле подпустить к себе хоть одного до конца жизни?

— Пойми, Льонги, ты мне нравишься… Вы все мне нравитесь, и я хочу с вами дружить… — продолжила я после паузы, осеклась, однако всё-таки закончила мысль. — Но не спать.

— Так не бывает! — проворчал Льонги и, насупившись, зашагал к себе.