Секреты фарфоровой куклы

Илина Григоричева, 2020

Действие романа разворачивается в Англии начала XVIII века. Молодой и талантливый, но бедный композитор, будучи сыном разорившегося немецкого барона, всеми силами старается добиться признания высшего общества, которое не спешит открывать перед ним двери. Но он упорно и верно движется к заветной цели. Знакомство с юной скрипачкой, дочерью могущественного герцога, переворачивает его судьбу раз и навсегда. Любовная интрига развертывается на фоне общественно-политических событий. Эта книга о вечном противостоянии добра и зла, любви и ненависти, радости и горя. В ней автор поднимает темы, актуальные во все времена, и показывает, насколько разными могут быть взгляды людей на одни и те же события.

Глава 9

Несколько дней спустя Дерек как обычно давал урок музыки дочерям графа Джерси. В зал, где они занимались, зашел дворецкий и тожественно объявил:

— К вам ее светлость леди Перси и леди Флеминг.

У Лансдорфа бешено заколотилось сердце. С большим трудом ему удалось сохранить невозмутимый вид. Издали послышался легкий стук каблучков, и вот перед Дереком появилась дочь самого могущественного и знатного герцога со своей подругой. Их сопровождал тот самый господин, которого Дерек видел с ними в парке. Следом вошли двое здоровенных камер-лакеев, которые остались стоять в дверях. В руках у леди Перси был футляр со скрипкой.

Леди Мэри и ее младшая сестра Бетти вышли к ним навстречу, присев в поклоне.

— Как я рада, Элен, наконец видеть вас! Вы словно о нас забыли, — сказала Мэри.

— Ах, дорогая, из-за болезни матушки совсем нет времени, — ответила леди Перси.

— Прошу, располагайтесь. У нас сейчас как раз урок музыки, — Мэри сделала жест в сторону Дерека, — выполняя вашу просьбу, спешу представить нашего учителя — достопочтенного^[16] фон Лансдорфа.

Дерек молча поклонился.

— Ее светлость леди Эллен Эдуарда Перси и леди Долорес Флеминг, — еще раз представила Мэри девушек.

— Джозеф Грейл, главный гувернер леди Перси, — предупреждающе представился господин, сопровождавший их.

Неподвижные глаза дочери герцога впились в Лансдорфа. От ее взгляда юноша похолодел. Наступила пауза. Наконец она произнесла:

— У меня создалось впечатление, будто я прежде видела вас.

— В Сент-Джеймском парке, — подсказала ей Долорес, — помнишь юношу с маленьким братом?

— Ах, да, — усмехнулась Элен, — на вас был смешной парик. Никогда бы не подумала, что вы и есть тот самый фон Лансдорф!

Дерек постепенно обрел дар речи:

— Миледи знакомо мое скромное творчество?

— Очень даже. Но не прибедняйтесь. Не желая льстить, скажу, что считаю вас талантливым композитором. Однако я не думала, что вы так молоды. Сколько вам лет?

— Девятнадцать, миледи.

— Девятнадцать? — удивилась девушка. — А на вид гораздо меньше! Что ж, на самом деле это неважно. Я бы желала послушать ваш урок и именно вашу, Лансдорф, музыку, ведь я уже давно так хочу этого.

— Что будет угодно слышать вашей светлости?

Элен недовольно повела хорошеньким носиком:

— Отбросим «светлости». Леди Перси — вполне достаточно. Хотелось бы услышать одну из ваших сонат для скрипки и клавесина.

Мэри, вы согласитесь на партию клавесина?

— С удовольствием, но должна сказать вам, господин Лансдорф, что леди Перси превосходно лучше меня играет на клавесине, а тем более на скрипке!

— Вот как?

— Вы захвалили меня, Мэри, — сказала Элен, — между тем, мне было бы интересно узнать ваше личное мнение, Лансдорф, на этот счет.

— Я к вашим услугам, леди Перси.

— Элен, пожалуйста, возьмите свою скрипку и сыграем вместе трио Лансдорфа для двух скрипок и клавесина, — попросила Мэри.

— Я вообще-то хотела послушать… но, хорошо.

Мэри села за клавесин, разложив на пюпитре партитуры. Леди Перси и Лансдорф встали сзади. Во время игры Дерек стоял к ней так близко, что ощущал тонкий аромат ее духов. Не боясь быть пойманным, он стоял спиной к остальным и разглядывал ее плечи, шею, прекрасные волосы, маленькое ушко с сапфировой сережкой.

Закончив игру, она спросила:

— Ну что вы скажете о моей игре? Только честно!

— Леди Мэри была права — у вас талант. Я слышал, ваш учитель сам Бонончини.

— Да, но мои вкусы стали меняться. Мне теперь все меньше и меньше нравится его итальянская музыка. Ведь Гендель пишет несравненно лучше. А вас я ставлю еще выше Генделя! Но только объясните — отчего вы не пишете танцев? Я так люблю менуэт! А опера, мне кажется, далась бы лучше вам, чем Генделю.

Лансдорф смутился, не зная что ответить. Мэри ответила за него:

— Господин Лансдорф — сын пастора и потому, наверное, не любит легкой музыки, верно?

— Не совсем так. Я действительно имею, быть может, несколько несовременные религиозные взгляды, но… просто я не думал об этом, вот и все, — смущенно пояснил Дерек.

Элен смотрела на него с минуту не отрываясь, а затем произнесла:

— Мне жаль, что я не смогу в ближайшее время пригласить вас поиграть у нас во дворце. У меня имеется огромная коллекция редких партитур, — она вдруг погрустнела, — видите ли, господин Лансдорф, герцогиня — моя мать очень тяжело больна, и отец запретил музицировать даже в самых укромных уголках нашего дворца.

Дерек с участием посмотрел на нее.

— Но вы могли бы некоторые партитуры принести сюда! — возразила ей Мэри. — Можно устроить концерт, правда господин Лансдорф?

Моему отцу бы это понравилось.

— Не знаю, прилично ли мне бывать сейчас на концертах? — вздохнула леди Перси.

— Но Элли, матушке всегда нравилась хорошая музыка, твоя игра, — вмешалась Долорес, — я не думаю, что ей было бы это неприятно, она такая добрая!

— Да, да, — подхватила Мэри, — вот, посмотрите — господин Лансдорф принес нам свое новое творение для клавесина.

Леди Перси живо подошла, пробежала глазами по нотам и, сев за клавесин, заиграла. Девушки и Грейл сидели в креслах, а Дерек, делая вид, что наблюдает за игрой, снова любовался красавицей. Никто и не заметил, как появился дворецкий. Когда Элен закончила играть, он возгласил:

— К вам лорд Уэлсли!

Мэри сразу охватило волнение. Леди Перси поднялась и устало вздохнула:

— Нет, это поистине становится невыносимым! Таскается за мной повсюду. Сейчас наверняка он был во дворце, проведал там, что я поехала сюда и примчался следом!

— Он любит тебя, — улыбнулась Долорес.

Леди Перси рассердилась:

— Я ему много раз говорила, что его любовь мне не нужна. Как можно быть таким настырным!

В зале показалась долговязая фигура молодого Уэлсли, сына герцога Веллингтона. Поздоровавшись с девушками и не обратив внимания на Лансдорфа, он робко сказал Элен:

— Миледи, во дворце мне сказали, что вы…

— Что я здесь, — резко перебила его она, — но уже ухожу! И не смейте за мной следовать, слышите? Грейл, Долли, идемте, — затем она повернулась к Мэри, — непременно скоро заеду снова. А с вами, фон Лансдорф, я надеюсь увидеться на днях, — и она протянула ему руку.

Дерек ее почтительно поцеловал. Леди Перси, дружески потрепав Бетти по щеке, вышла со своей свитой. Уэлсли, пробормотав какие-то извинения, бросился вслед за ними.

— Да неужели в вас совсем нет гордости? — неосторожно вырвалось у Мэри.

«Похоже, здесь кипят страсти» — подумал Лансдорф и, сохраняя отрешенный вид, отвернулся к окну, желая дать Мэри прийти в себя.

— Надо полагать, наш урок сегодня закончен, господин Лансдорф? — прошептала Мэри.

Дерек повернулся и увидел, что она плачет. Быстро достав платок, она утерла слезы.

— Простите, мне так стыдно. Вы ведь все поняли, конечно? Умоляю, не говорите никому, — вновь заливаясь краской, заговорила смущенная девушка.

Дереку стало жаль ее.

— Да ничего я не понял, слышите? Ничего, — ответил он и тихонько пожал ей руку.

— Спасибо, вы очень великодушны, — слезы продолжали течь по лицу Мэри. Утерев их вторично, она спросила, — сознайтесь, леди Перси произвела на вас должное впечатление, так ведь?

— Она очень талантлива.

— Да я же не об этом. Только не подумайте, будто я не люблю ее.

Мы с детства знакомы и она хорошая подруга. Но скажите мне ради Бога, если есть девушки подобной красоты, ума, таланта, то что делать остальным, таким как я?

— Я глубоко убежден, леди Мэри, что настоящая красота женщины заключается в ее добродетели, верном и любящем сердце, в котором нет места гордыне и лицемерию.

— Так мог бы сказать любой мужчина до встречи с леди Перси, — всхлипнула Мэри. — А ведь она гордячка! Люби она его, я, может, и не так страдала бы. Но она глубоко презирает Уэлсли, насмехается над ним и прочими безумно влюбленными в нее глупцами, а сама любит только свою скрипку.

— Но разве плохо любить музыку?

— Конечно же нет, но надо уметь любить и уважать других людей! Разве не это заповедал нам Господь? Ах, — внезапно осеклась она, — простите, я, кажется, несколько необдуманно увлеклась своими рассуждениями. Кстати, вы ей понравились. Элен очень капризна.

Подобное от нее я слышала только о Генделе, но вам она говорила сплошные комплименты. К тому же она подала вам руку — это очень добрый знак, поскольку обычно этого Элен не делает никогда. Так что поздравляю вас — леди Перси умеет ценить талант и возможно скоро перед вами откроются двери самых знатных домов в Англии.

Лансдорф скромно промолчал.

Примечания

16

Достопочтенный (the Honorable) — официальное обращение к сыновьям баронов, виконтов и младшим сыновьям графов в Англии, в разговоре не употребляется.