Ива, Антония или Вероника

Изабелла Кроткова, 2023

Страшное событие произошло зимней ночью в загородном особняке профессора Веденеева – убит известный художник Андрей Лавровский.Одна из ниточек полицейского расследования ведёт к красавице фотомодели Флоре, дочери профессора: в ту ночь с её сотового телефона, найденного утром на пороге отцовского особняка, совершено несколько странных звонков.Сёстры девушки – Ива, Антония и Вероника – убеждают Флору, что в одиннадцатом часу она звонила каждой из них и, рыдая, признавалась в убийстве. Потрясённая Флора, к своему ужасу, ничего не помнит, поэтому всё категорически отрицает. Обстоятельства против неё, однако есть одно «но» – голоса сестёр очень похожи и выдавать себя за Флору могла любая из них.Пытаясь вырваться из страшной ловушки, девушка сама начинает поиск настоящего убийцы.Пугающие провалы в памяти, преследование красной машины, призрак в серебристой куртке, тайны, интриги, шантаж и, конечно, обжигающая любовь – всё это в новом остросюжетном детективе «Ива, Антония или Вероника».

Глава восьмая

Утром, когда я впихивала в себя полезный, но жутко невкусный творог, запивая не менее полезным и отвратительным зелёным чаем, в дверь позвонили.

В глазке отражался молодой мужчина в чёрной спортивной куртке с капюшоном.

— Кто? — подала я голос из-за двери.

— Врач, — громко заявил он.

Я вспомнила, что по утрам у меня капельницы. Так вот кто контролирует моё драгоценное здоровье!

Я распахнула дверь, мужчина шагнул в прихожую, и от него повеяло свежим морозным воздухом. Он был крепким и плечистым, а из-под брендовой трикотажной шапочки выбивались кончики тёмных волос. Врач стянул шапочку, и волосы густой волной рассыпались до плеч.

«Принц», — насмешливо подумала я, провожая его в комнату.

— Слава богу, вы пришли в себя, — радовался красавец, готовя капельницу. — Ваш муж безумно переживал! Но я сразу сказал, что всё обойдётся. Как самочувствие? — Он отработанным жестом встряхнул шприц.

— Есть кашель и небольшая слабость, — сообщила я, разглядывая его точёный профиль. — А так ничего.

— Вот и чудненько… Ложитесь и освободите локоть. Накройтесь простынкой. — Он оторвал взгляд от шприца, приветливо улыбнулся, и его щёки залил лёгкий румянец.

Я послушно улеглась на кровать и спустя мгновение почувствовала, как в вену вошла тонкая игла. Принц наклонился надо мной, и лица коснулось свежее дыхание, смешанное с тонким парфюмом.

Аромат пробудил что-то внутри. Галерея памяти качнулась…

— Я помню вас… — медленно проговорила я, рассматривая его тёмные дугообразные брови и задумчивые серые глаза. — Это вы приходили вечером шестнадцатого. Вы прописали мне таблетки от кашля, антибиотики и этот… как его… альбетокс.

— Желудочное средство обязательно надо принимать. — Врач быстрым движением выбросил упаковку от шприца в пластиковый пакетик и убрал прядь волос с моей щеки.

— Как вас… — Он слегка запнулся. — Фиона?..

— Флора.

— Красивое имя! — Молодчик, как породистый конь, тряхнул блестящей гривкой, и я невольно представила его на рекламном баннере рядом с собой. Яркий летний полдень, мы кружимся на карусели, щуримся от солнца и хохочем. Он в докторском колпаке и халате, а я в игривом топе и юбочке с воланом. Мои шёлковые волосы разлетаются по ветру. А внизу, под этим счастливым фото, крупная подпись: «Поликлиника номер восемь. Мы возвращаем здоровье!»

— А вас как зовут? — поинтересовалась я в свою очередь.

Врач солнечно улыбнулся, точь-в-точь как на придуманном фото:

— Роман Владимирович. Можно просто Роман. — На вид ему было около тридцати двух — тридцати трёх лет. Возраст между Романом и Романом Владимировичем.

Немного помявшись, он негромко заговорил:

— Скажите, Флора… Вы ведь уже взрослая девушка. Ваш отец известный на всю страну профессор. Как вы могли, принимая серьёзные лекарства, употреблять спиртное?! И, судя по всему, не одну и не две рюмки… Хорошо ещё, что Алексей вовремя вызвал скорую! Дело могло кончиться намного хуже!

Постоянные упоминания об Алексе начали меня раздражать. К тому же заботливая речь принца содержала завуалированный намёк на мою глупость.

— Роман Владимирович… Роман… — Снова всплыла тревога, точно лезвием вспорола хрупкое успокоение. Этот антидепрессант, найденный в моей крови… — Но разве вы выписали серьёзные лекарства? Вполне обычные…

— Флора, не пытайтесь юлить, — терпеливо произнёс врач. — Алексей показал мне заключение эксперта, где указано, что в вашей крови обнаружен тимидолин. О нём я и говорю.

Я пристально посмотрела в глаза врачу:

— Понимаете, доктор, в этом есть что-то… странное. Я никогда не употребляла тимидолин. Не представляю, как он мог оказаться у меня в крови! Алексей иногда принимает его. Весной у него был нервный срыв и…

— Алексей? — насторожился Роман. — То есть вы считаете, что ваш муж пытался вас отравить?

— Да вы что?! — искренне возмутилась я. — Скажете тоже! Я имела в виду, что это лекарство есть у нас в аптечке.

— Кто знает… — неопределённо пожал плечами Роман. — Может быть, вам лучше обратиться в полицию?

«В полицию? — Я усмехнулась про себя. — Да мой Алекс — пугливый мышонок, который боится прищемить свой хвостик. Отравить меня?! Да он пылинки с меня сдувает…»

— Нет-нет… — вновь мотнула я головой на подушке с батистовой наволочкой цвета мокко. — Видимо, я выпила эту таблетку случайно… Перепутала.

Роман неожиданно взорвался.

— Случайно?! Как вы могли случайно перепутать совершенно разные таблетки? Вам же не семьдесят лет! К тому же вы дочка профессора! Не верю, просто не верю! — Он развёл в стороны рельефные, будто выточенные скульптором руки.

Я не стала говорить молодому врачу об атмосфере, царившей в нашей семье.

— Мне уже значительно лучше, — произнесла я сдержанно. — А на будущее я учту ваши замечания.

Принц уловил перемену моего настроения и замолк. Минут десять мы провели в тишине. Наконец я снова её нарушила:

— Лучше расскажите, насколько серьёзным может быть мозговое поражение. Дело в том, что я не могу вспомнить… кое-каких подробностей семнадцатого января. А это очень важно. Какова вероятность, что память восстановится?

— Судя по тому, что вам уже значительно лучше, все показатели должны довольно скоро прийти в норму. Я очень надеюсь, что обойдётся без последствий.

— Без последствий? — Я с сомнением уставилась на Романа.

— Скажем так, без далеко идущих, — слегка поправился он. — Некоторых деталей вы можете и не вспомнить, но в целом вашей памяти ничто не угрожает.

Надо сказать, он не слишком обрадовал меня своим оптимистичным заявлением.

Мы помолчали. Я рассуждала о том, когда могла выпить тимидолин.

— А мне уже можно выходить на улицу?

— Вообще-то нежелательно, — тут же отозвался Роман Владимирович, до этого рассеянно смотрящий в окно. — Гораздо полезней для вас ещё неделю соблюдать постельный режим. Если нужна справка для института, я её выпишу. Наша клиника имеет государственную аккредитацию.

— Так вы не из восьмой поликлиники? — удивилась я.

— Нет, я из платной клиники «Чудесный доктор». Это самая лучшая клиника в городе. — В тоне Романа прозвучала горделивая нотка. — Алексей обратился к нам, и я считаю, что он сделал правильный выбор.

— Безусловно, — скучающе кивнула я.

— Кстати, вот вам визиточка…

Он сунул в мою свободную руку визитку. «Врач-терапевт Татьянин Роман Владимирович». Номер телефона. И фото — Голливуд отдыхает.

Рекламный баннер в моём воображении тут же сменил подпись: «Роман Татьянин. Чудесный доктор творит чудеса! Флора Веденеева. Воскрешение из мёртвых!»

— Ну хорошо, выпишите справку, — разрешила я.

На недоверчивый взгляд Романа Владимировича я поспешно добавила:

— Торжественно обещаю соблюдать постельный режим!

Он кивнул, ловко извлёк из портфеля бланк справки, заполнил его и поставил печать.

Потом вернулся ко мне и аккуратно вынул из вены иглу.

— Выздоравливайте, Флора! — Моё имя в его устах прозвучало чуть нежнее, чем следовало.

Мягкие ресницы дрогнули и на мгновение вызвали горячий отклик в моём холодном сердце.

— Ещё пара капельниц, и будет достаточно. Не стоит пичкать вас лекарствами… — заботливо подчеркнул он. — Теперь самое главное — покой и витамины.

— Вам виднее.

Врач едва заметно засуетился, собирая медикаменты, захлопнул портфель, прищемив какой-то лист. Потом быстрым шагом прошёл в коридор, снял с вешалки куртку и начал просовывать руки в рукава. В правый попал не сразу.

Я, в маечке и коротких домашних шортиках, вышла вслед за ним в прихожую.

— Спасибо вам большое, — вежливо поблагодарила, открывая входную дверь.

Неужели нет?!

Когда я уже надеялась, что Роман не пойдёт по стопам большинства, он вдруг взял и всё испортил.

— Берегите себя, Флора! Такую красоту нужно беречь как хрупкую хрустальную вазу. — Он слегка коснулся моей руки, и в серых глазах вспыхнул знакомый огонёк вожделения.

В тот же миг всё очарование как рукой сняло — передо мной был уже не принц, а обычный мужской экземпляр из гарцующего табуна поклонников.

— Спасибо за заботу, Роман! — произнесла я, равнодушно отстранившись. Во мне сам собой включился режим ледяной неприступности.

В красивых глазах врача мелькнула тень надежды.

— Скажите, не могли бы мы как-нибудь вместе выпить кофе? Отметить ваше выздоровление?

Я изобразила простушку:

— Вы имеете в виду, вместе со мной и моим мужем?

Мне нравилось наблюдать за тем, как надежду сменяет растерянность.

— Да, конечно, — пробормотал Роман. — Конечно. — Обжигающий взгляд пробежал по моему полуголому телу.

— Мне холодно, — заметила я.

— Ах да… — спохватился врач. — Уже ухожу.

Я одарила его пленительной улыбкой.

— Вы обещали мне постельный режим! — сдержанно напомнил он, натягивая шапочку на атласные волосы и неловко переминаясь с ноги на ногу.

— И ни за что его не нарушу. Всего доброго!

Красавец ещё немного потоптался на пороге, но больше ничего добавить не решился.

— Всего доброго, Флора! — наконец проговорил он.

«Гуляй, Рома, — жёстко подумала я. — Не обломится тебе кусочек Флоры».

Едва за черноволосым врачевателем закрылась дверь, как на столике пронзительно затрещал телефон.