На крыше мира

Игорь Середенко

Следователь по уголовным делам, Сергей Ефремов, расследует ряд краж одиноких вдов, у которых были похищены драгоценности. В процессе расследования и поиска, казалось, неуловимого преступника, он начинает понимать, что имеет дело с хорошо организованной преступностью, вершина которой находится в правительстве, и потому недосягаема. Неожиданно, из Австралии ему приходит странное письмо, в котором ему сообщает некая юридическая фирма о том, что его пропавший, более тридцати лет тому назад, отец составил на него завещание. На небольшом чердаке, где когда-то он проводил время в детстве, Ефремов обнаруживает, покрытым пылью и пролежавшим без внимания более тридцати лет, последнее письмо отца. Он и предположить не мог, что все последующие головоломки, которые ему приготовил его отец, приведут его на край мира в логово зловещего и вечного зла, которого когда-то нацистская экспедиция в Тибет назвала Королем ужасов.

И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твоё на раба моего Иова? Ибо нет такого, как он, на земле: человек не порочный, справедливый, богобоязненный и удаляющейся от зла.

И ответил Сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов?

Евангелия. Книга Иова [8, 9].

Глава 1. До последнего патрона

Май 1945 г. Берлин.

Бой был ожесточённый, за каждое здание, за каждую улицу. Чем ближе русские войска подходили к фюрербункеру, тем большее сопротивление они испытывали. Закалённые в многочисленных боях русские солдаты выбивали фрицев из их логова, очищая развалины: этаж за этажом, комнату за комнатой, оставляя позади тела убитых с обеих сторон.

Но вот капитан одной из стрелковых рот заметил, что упорство немцев превратилось в неприступную крепость, словно они были сделаны из стали. На смену убитого появлялся новый боец. Кто-то заметил, что окраска военной формы фрицев приобрела чёрный цвет, казалось, тьма помогала немцам. Русские солдаты укрылись за развалинами, изредка постреливая, экономя патроны.

— Ты видел их? — спросил капитан у солдата лет пятидесяти, с сединой, коренастого.

— Лишь чёрные формы. Упрямые гады.

— Это подразделение «СС». Видал их раньше?

— Лишь тела, живыми — нет.

— Передай нашим, — обратился капитан к радисту, — пусть подкатят пушки и обстреляют тот квартал. Засели, суки, не выбьешь. Радист включил рацию, одел наушники.

— Передали, что через полчаса смогут обстрелять этот квартал, — ответил радист.

— Хорошо, мы подождём.

— Капитан, приказали добыть пленного, желательно офицера «СС», — добавил радист.

— Передай, что постараемся. Все слышали, — сказал капитан, обращаясь к солдатам.

Рота расположилась у полуразрушенной стены. Окруженные, загнанные в мышеловку немцы, что-то заподозрили и отчаянно вели огонь по укрывшимся за стенами русским солдатам.

— Видишь, как усердствуют, — сказал капитан. — Чувствуют, что конец их близок.

— Это они в агонии, товарищ капитан, — ответил молодой рыжеволосый солдат. — Надо им помочь…

— Подождём, — ответил капитан. — А знаете где мы?

— В Берлине, бьём фрицев, — кто-то ответил.

Раздался смешок среди солдат.

— Не просто в Берлине, — сказал капитан. Судя по карте, впереди рейхсканцелярия Германии. Центр зла.

— Когда мы очистим это здание, — ответил пожилой солдат, — его надо взорвать, чтоб камень на камне не остался.

— Я слышал, там Гитлер прячется, — сказал молодой солдат.

— Гитлер и Геббельс, — ответил капитан. — Там их апартаменты.

— Что, неужели эти нелюди там живут?

— Вероятнее всего, что их там уже нет, сбежали.

— Дайка погляжу.

Молодой человек высунул голову и увидел большое трёхэтажное здание, откуда вёлся огонь.

— Пригни голову, не дури! — сказал пожилой солдат, взяв рыжеволосого юнца за руку и оттащив от края разбитой стены.

— Вы чего, — обиженно сказал парень, — я хотел поглядеть на окна. Вдруг увижу…

— Что, Гитлера там хотел увидеть? — язвительно спросил капитан. — Гитлер в бункере, он боится драться. Скрылся за толстыми стенами.

— Что за бункер?

— Под рейхсканцелярией находится фюрербункер, где скрываются Гитлер и его окружение. Разве не знал?

— Нет.

— А ты хотел увидеть Гитлера в одном из окон, с автоматом в руках?

Раздался смех среди солдат.

— Эта крыса надёжно спряталась в своём логове. Так просто не выкурить.

В этот момент послышались многочисленные взрывы.

Артиллерия била по зданию, стены трещали, падали камни. Солдаты, укрывшись за стеной разрушенного здания, ждали окончания артобстрела.

— Кажись, прекратили, — заметил капитан. — Пора в бой.

Он огляделся, его товарищи поднимались из своих укрытий.

— Ну вот, теперь, Алёша, — обратился капитан к пытливому молодому человеку, — ты можешь взять в плен какого-нибудь эсэсовца. Там их много будет. Мы им немного дали по зубам.

Молодой человек не ответил, его не было рядом. Вместо него ответил пожилой солдат.

— Не сможет Алёша больше воевать, и Гитлера он так и не увидит. Не сможет ему сказать, стоя один на один…

— Снайпер, — с грустью сказал командир, глядя на рыжие кудри и молодое безжизненное лицо.

— Еще минуту назад, мы говорил с ним.

Тело погибшего Алексея свисало со стены. В голове виднелось пулевое отверстие.

— Он хотел увидеть Гитлера, — добавил пожилой солдат, — и сказать ему все, что… — какой-то сильный, невыносимый спазм сковал голосовые связки, не дал закончить фразу.

— Ничего, — ответил капитан. — Мы побываем там, и я лично напишу его имя на развалинах рейхсканцелярии.

Солдаты ринулись в бой. Они перебежали площадь, разделявшую их и трёхэтажное здание, где укрывались оглушённые фрицы. Уже на подходе к зданию вновь раздались выстрелы, но они были направлены не на площадь, не на тех, кто атакует. Ни одной пули не было выпущено по площади.

— Стреляют внутри!

— Странно это.

Одиночные выстрелы всё ещё были слышны из глубин огромного здания.

Рота, под командованием капитана, ворвалась внутрь рейхсканцелярии. Странная картина предстала перед ними. На полу лежали тела эсэсовцев, в разных предсмертных позах. Все они были убиты — но каким странным образом. В головах трупов виднелись дырки.

— Я не помню, что бы мы так прицельно стреляли.

— Мы вообще не стреляли, — ответил капитан, задумавшись. — Мы вели огонь снаружи, а тела внутри.

— Их добили, свои же, — догадался кто-то из солдат.

Один из солдат подошёл к трупу, наклонившись над ним.

— Капитан!

— Что, есть раненый?

Капитан подошёл ближе.

— Нет, этот тоже мёртв. Но если он немец, то я эскимос.

— С чего ты взял, что… — капитан замолчал. Его внимание привлекло лицо мёртвого эсэсовца. Лицо было необычным для немца. Узкие глаза, широкие скулы. Это было очень красивое лицо азиата.

— Кто он?

— Японец, — предположил пожилой солдат. — Союзник немцев.

— Это не японец, — сказал кто-то из солдат.

— Почему ты так считаешь? — спросил капитан.

— Когда-то до войны к нам в город, я живу в Бурятии, приезжали рабочие из Японии. Они худые, маленькие, разрез глаз более узкий, скулы. — Он задумался, — не такие…

— Широкие, — догадался капитан.

— Совершенно верно.

— Товарищ капитан, — там тела ещё пятерых азиатов. — Вы были правы.

— Насчёт чего?

— Они своих добивают.

— Жестокие, — сказал пожилой солдат.

— Не хотят сдаваться в плен, — предположил капитан. — Что ж, так мы легче пройдём дальше.

Азиаты, облачённые в чёрную эсесовскую форму, вели ожесточённое сопротивление. Они бились до последнего патрона, добивали своих раненных, в плен не сдавались. Они, казались, столь же бесстрашными, сколь преданными своему хозяину. Казалось, что смерть была их командиром, указывая им путь в преисподнюю.