Доктор Фальк. Тайна серого монаха

Игорь Евдокимов, 2023

Знакомьтесь: доктор Василий Оттович Фальк. Эстет, педант, скептик, совершеннейший зануда – и сыщик поневоле. В дачном поселке на побережье Финского залива, куда он переезжает летом из Петербурга, найдена мертвой пожилая вдова. За день до гибели она жаловалась Фальку, что по ночам в ее саду появляется серый монах – верный предвестник смерти. Но доктор быстро понимает, что дело не в мрачных приметах, а в самом настоящем убийстве. И чем дальше Василий Оттович пытается держаться от расследования, тем сильнее втягивается в поиски преступника, ведь быстро выясняется, что причины желать зла покойной были почти у каждого жителя дачного поселка.

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Я имею несчастье быть медиком, и нет того индивидуя,

который не считал бы нужным «потолковать» со мной о медицине»

А. П. Чехов, 1883 год

Фальк недолюбливал Веру Павловну Шевалдину по нескольким причинам.

Во-первых, сам вид генеральши оскорблял его чувство прекрасного. На старости лет Вера Павловна настолько располнела, что размерами сравнялась с комодом, что достался Фалькам вместе с матушкиным приданным. А ради того, чтобы внести сей предмет мебели в квартиру на Васильевском острове, потребовалось срочным порядком заменить в ней все двери! Комод, тем временем, два дня красовался на улице под неусыпным оком городового (получившего, по такому случаю, почти половину своего месячного жалования). Но вернемся к описываемой особе!

Во-вторых, врачебные чувства Фалька Вера Павловна тоже оскорбляла. Поднявшись на крыльцо (всего две ступеньки), генеральша уже начинала пыхтеть, словно пригородный паровоз, доставляющий дачников в Зеленый луг. От любых замечаний Василия Оттовича по части диет она отмахивалась, как от надоедливых мошек. Не действовала даже угроза реквизировать тело Веры Палны после смерти для наглядной демонстрации студентам пагубных последствий чревоугодия.

Третей же причиной антипатии было то, что Шевалдина разносила сплетни. Овдовев лет семь назад, Вера Павловна направила всю свою энергию, ранее растрачиваемую на отравление жизни супруга, на вынюхивание грязного белья обитателей Зеленого луга. Иногда — буквально. Фальку казалось, что стоит ему прищуриться, как он увидит летящие вслед за генеральшей воздушные обрывки фраз, живописующие самые нелицеприятные истории из жизни дачников. В особенности Вера Павловна любила коллекционировать случаи супружеской неверности. Доцент Пряжский, например, узнав от генеральши о забавах своей супруги во время его отъезда, подал на развод. Жена доцента, несмотря на очевидную разницу в габаритах, попыталась атаковать Веру Павловну во время одного из моционов, но напоролась на ее внушительный бюст и была отброшена прочь. Заставшие сей конфуз острословы быстро нарекли инцидент «Битвой за Шевалдинский редут¹».

Надо ли объяснять, что появление Веры Павловны на пороге дачи резко испортило дотоле приподнятое настроение Василия Оттовича? На минуту он даже малодушно задумался, а не пойти ли ему дальше в сторону моря, пока генеральша его не заметила. Однако Шевалдина славилась поистине бульдожьей хваткой и никогда не сдавала позиции, если ей что-то было нужно. С нее бы сталось дежурить на крыльце весь день, а скрываться на пляже до глубокой ночи в планы доктора Фалька не входило. Посему он тяжко вздохнул и принял бой с открытым забралом.

— Вера Павловна, что привело вас ко мне в столь чудесный день?

— Ах, Василий Оттович! — всплеснула могучими руками генеральша. — Осмотрите меня срочно! Чую, смерть моя не за горами!

— Вера Павловна, так часы же не приемные, — попробовал протестовать Фальк. — Я уверен в вашем добром здравии.

— А я нет! — отрезала Шевалдина. — Уже неделю, как не уверена.

— Эх, я же предупреждал, не налегать так на рябчиков и рябиновку… — посетовал Василий Оттович.

— При чем здесь рябчики?! При чем здесь рябиновка?! — патетично воскликнула генеральша. — Мне серый монах является!

— Какой монах? — медленно моргнув переспросил доктор Фальк.

— Серый! — не особо прояснила ситуацию Шевалдина.

— И откуда он является? — попробовал зайти с другого боку Василий Оттович.

— Не знаю, — стушевалась Вера Павловна. — Вероятно, из Швеции!

Фальк очумело помотал головой, пытаясь понять, кто сходит с ума — он, Шевалдина или весь мир.

— Хорошо, Вера Павловна, давайте пройдем в дом и вы мне подробно все расскажете!

— Чаю? — проскрипел чей-то надтреснутый голос за спиной у генеральши.

— Господи Иисусе! — Фальк был готов поспорить, что Шевалдина почти подпрыгнула, но от землетрясения Зеленый луг спасла ее комплекция. Другими словами, Вера Павловна чисто физически не способна была подпрыгнуть. В отсутствие должной прыти генеральша просто перекрестилась.

— Да, будьте так любезны, Клотильда Генриховна, — попросил Василий Оттович.

Стоявшая в дверях сухонькая старушонка зловещего вида невозмутимо развернулась и скрылась в глубине дачи.

Клотильда Генриховна служила в семействе Фальков с незапамятных времен. Даже родитель доктора как-то обмолвился, что кухарка была вывезена предками из Саксонии и выглядела старой еще в его (Отто Карловича) детстве. Давний знакомец Фалька, вернувшийся из Египта, на полном серьезе утверждал, что видел там мумию, как две капли воды похожую на Клотильду Генриховну — если бы мумии носили черные траурные платья с белыми кружевными воротниками, а подкрашенные синим остатки седых волос собирали в пучок на макушке. По мнению Василия Оттовича, глубокий ужас, который строгая кухарка вызывала у окружающих, с лихвой компенсировался ее восхитительными наливками и миниатюрными штруделями.

Явление Клотильды Генриховны еще больше уверило Фалька в том, что со здоровьем у Шевалдиной дело обстоит не так страшно, как генеральша пыталась представить, раз уж ее не хватил инфаркт от вида кухарки. Но он не привык оставлять врачебные дела на волю случая, а потому все же осмотрел Веру Павловну. Наблюдения его показали, что все угрожающие жизни и здоровью генеральши хвори по-прежнему на месте, однако же не прогрессировали по сравнению с прошлым годом. О чем Фальк и сообщил Шевалдиной.

— А как же монах? — грозно спросила Вера Павловна.

— Боюсь, что монахи, в данный момент, являются симптомом, не вполне изученным современной наукой, — задумчиво изрек Василий Оттович. — Будьте любезны, расскажите о нем поподробнее.

— Как, вы столько лет живете в Зеленом луге и не слышали про серого монаха? — изумилась Шевалдина.

— Читал про черного… — Василий Оттович скосил глаза на томики Чехова, выстроившиеся на книжной полке в углу кабинета. — А вот про серого, признаюсь, нет.

— Это дух! — заявила Вера Павловна. — Призрак! Причем, зловредный. Увидеть такого — верное предзнаменование смерти!

— А почему вы считаете, что он из Швеции?

— А откуда же еще ему быть? — пожала плечами генеральша. — В допетровские времена, при шведах то есть, здесь была ярмарка при монастыре, а в нем как раз жили монахи.

— Увольте, Вера Павловна, вы-то откуда это знаете? — поразился доктор Фальк.

— Василий Оттович! — оскорбленно поджала губы Шевалдина. — О том, что касается Зеленого луга, я знаю все!

— Хорошо, допустим, — примирительно поднял руки вверх Фальк. — А с чего тогда монах стал призраком?

— За счет ярмарки братья скопили баснословные богатства, — пояснила генеральша. — И однажды на них позарились приехавшие рыцари. Ночью они проникли в монастырь и попытались найти сокровища, но те как сквозь землю провалились. Тогда мерзавцы начали пытать монахов. Те хранили молчание и приняли мученическую смерть, но не выдали своей тайны. А последним умер старый аббат. Вот он-то теперь и является людям.

— Понятненько, — протянул Василий Оттович, хотя на самом деле понятнее ситуация не стала. — И, говорите, теперь его видите вы?

— Да, — подтвердила Шевалдина. — По ночам. Он приходит ко мне под окна.

— И что делает?

— Ничего, — даже как-то расстроено ответила генеральша. — Просто стоит и смотрит.

Фальк утомленно вздохнул:

— Вера Павловна, думаю, призраки и предвестники смерти тут абсолютно ни при чем. У меня есть две абсолютно рациональных теории, объясняющие вашего монаха. Скажите, у вас в последнее время каких-то радикальных изменений в жизни не происходило?

— Ой, ну что вы! — к ужасу Василия Оттовича генеральша смущенно зарделась. — Нет-нет-нет, кому я нужна, в свои-то годы, ха-ха!

Поймав изумленный взгляд Фалька, Вера Павловна осеклась.

— Ну, то есть… Невестка вот с дочкой своей приехали. Жена брата моего покойного мужа, если быть совсем точной. А я, знаете ли, отвыкла уже от гостей.

— Допустим, — неуверенно согласился Василий Оттович. — Возможно, смена привычного вам ритма жизни вызвала повышенную нервическую активность. Ваш разум просто попытался воплотить это волнение в некий знакомый образ. Видимо, вы недавно вспоминали про этого несчастного монаха. Вот он и привиделся вам вместо какой-нибудь, скажем, безобидной елочки под окнами. Ночью-то у страха глаза велики.

— Другими словами, вы считаете меня истеричкой, — грозно констатировала Шевалдина, явив недюжинную проницательность. — Спасибо, доктор, я обязательно это запомню. И какая же ваша вторая теория?

— Кхм… — пришлось смущенно откашляться Фальку. — Вторая теория подразумевает, что монах действительно был, но при этом был не монахом.

— Это каким же образом, позвольте спросить?

— Просто кто-то, кроме вас, хорошо знает историю поселка, и решил таким образом вас разыграть, — объяснил доктор. — Оделся в серую хламиду, подкрался к вашему дому и стал дожидаться под окнами.

— И зачем же это кому-то могло понадобиться? — осведомилась Шевалдина.

— Ну, иногда сложно угадать причины человеческого поведения, — уклончиво ответил Фальк. Нельзя же объяснить генеральше, что из-за ее неумного стремления совать нос в чужие дела половина обитателей Зеленого луга только порадуется, если Веру Павловну хватит инфаркт, а вторая половина готова этому активно поспособствовать.

— Да, не такого ответа я от вас ожидала, Василий Оттович! — мрачно заявила Шевалдина. — Всегда считала вас, немцев, людьми надежными и серьезными! Как ваш язык! Но, видимо, и среди вас es gibt zu viele Idioten, es gibt nicht viele Leute².

— Простите великодушно, но мое заключение не зависит от вашего знания Гёте, и оно таково: хотя вы регулярно нарушаете мои врачебные рекомендации и не следите за собственным здоровьем, я не вижу признаков того, что оно каким-либо образом ухудшилось. Могу лишь еще раз посоветовать вам диету и ряд физкультурных упражнений. Или, если желаете, прописать легкое успокоительное.

— Благодарю вас, доктор, — процедила генеральша и встала из кресла, которое обрадованно скрипнуло, лишившись тяжкой ноши. — Пожалуй, успокоительное мне ни к чему. Не буду больше отнимать ваше драгоценное время.

Василий Оттович все равно счел нужным проводить Шевалдину до дверей. Он даже не пытался представить, какие слухи пойдут о нем среди обитателей Зеленого луга стараниями обиженной Веры Павловны. С другой стороны, его ближайший круг общения ни за что бы не поверил изощренной фантазии генеральши, да и скелетов в шкафах Фальк старался не хранить — спасала природная прямолинейность. А значит в данном конфликте он мог быть уверен в своих силах.

Посмотрев на часы, он с радостью понял, что пришло время обеда. Другими словами — дачная жизнь начала входить в привычную и милую сердцу праздность. Сейчас Клотильда Генриховна накроет на стол. Он отобедает. Потом прогуляется к морю. Почитает книгу в любимом кресле-качалке на террасе. После ужина выкурит сигару и полюбуется закатом над морем из окна в башенке. И никакие Веры Павловны первый день его отдыха не испортят, вот уж нет!

Примечания

1

Игра слов, отсылающая к Бородинскому сражению, где велись бои за Шевардинский редут.

2

Идиотов слишком много, людей мало (нем.)