Оборотень

Игорь Григорьевич Гребенчиков

Небольшой поселок в российской глубинке охвачен ужасом. В окрестных лесах появилось нечто ужасное и охочее до человеческой плоти. Виктору Соколову посчастливилось пережить нападение чудовища. Но последствия не заставляют себя ждать…

Глава 8. Ночная охота

— Ириш, я просто хотел сказать, что те два дня с тобой были самыми счастливыми в моей жизни. Я искренне надеюсь, что у тебя все сложится. И я тебя никогда не забуду… И я надеюсь, что и ты… Блин, нет, не так!

Витя маячил перед главным входом в городскую больницу. Ира написала ему, что ее тетя должна приехать за ней в районе одиннадцати утра. Время было идеальным — достаточно рано, чтобы лишний раз не торчать дома, и чтобы успеть на первую тренировку в спортзал, куда они с Сережей записались перед Новым Годом. Правда, после укуса Вите эти самые тренировки были уже особо не нужны — волчьи гены и так сделали его похожим по конституции тела на легкоатлета. Но поддержать друга было надо.

Сейчас, конечно, мысли о спортзале занимали Витю в последнюю очередь. Подвеску он положил в красивый футляр в виде божьей коровки, которую каким-то чудом выцепил вчера в городе. Одиннадцать утра уже как минут пятнадцать канули в лету, и с каждой минутой мандраж охватывал Витю все сильнее. Он совершенно не знал, что вообще стоит говорить сейчас. Все эти два дня, с того момента, как Ира предложила ему еще раз встретиться, он даже и не задумывался хотя бы примерно проиграть в голове диалог. А сейчас он был в абсолютной растерянности, как слепой щенок. Чувство ожидания лишь нагнетало атмосферу. Как назло, в голову начала лезть его последняя ночь в больнице. Их ночь. Витя ничего не мог с этим поделать, мозг настойчиво проецировал в воспоминаниях жаркие поцелуи, ее идеальную фигуру и бесконечно зеленые глаза, которые возбужденно смотрели на него. Если б мог, он бы сейчас закурил, но, вспомнив тот рвотный позыв, мигом отбросил эту мысль.

Минуты тянулись бесконечно медленно. Витя настолько крепко сжимал в кармане вновь вычищенной новой парки футлярчик, что казалось, будто он его того и гляди сломает. Вот дверь больницы снова открылась. Неужели…

Она увидела его сразу. Лицо Иры тут же озарила самая чистая и искренняя улыбка. Следом вышла ее тетя. Они с ней были даже чем-то похожи. Хотя, может это и фантазия у Вити разыгралась.

— Там, как я понимаю, стоит тот самый Виктор, да? — услышал он ехидный голос Ириной тети.

— Да, Юль, это он, — если бы Ира только знала, что Витя их сейчас прекрасно слышит. — Иди к машине, я минут через десять буквально подойду.

Десять минут. Так мало. Действительно ли им стоило встречаться? Вопрос на миллион. И на который оба ответа будут по-своему верны.

— Привет, — тихо поздоровался Витя.

— Привет, Вить, — ответила Ира, слегка отводя взгляд в сторону. — В поход собрался?

Она кивнула на спортивную сумку, которую Витя заблаговременно поставил в ноги — слишком уж она была габаритной, стоять с ней, перекинутой через плечо, на одном месте было совершенно неудобно.

— Да нет, какой уж там поход, мы с Серегой сегодня в спортзал идем, у нас что-то типа первой тренировки. Дурное дело-то оно не хитрое, а в форме себя держать все же надо.

— Что ж, смотрю, ты уже окончательно выздоровел.

— Да мне в принципе некогда хворать, Ириш, вот совершенно, и так до сих пор не могу учительнице по русскому внятно объяснить различие между причастными и деепричастными оборотами, — Витин голос слегка срывался, хоть он и прикладывал все усилия, чтобы этого не показывать.

— Глупый, — добро улыбнулась Ира. — Там же все просто. Причастный оборот — это причастие с зависимыми от него словами при вопросе «какой?» или «чей?», например. А деепричастный оборот — это деепричастие с зависимыми от него словами, при вопросе «что делая?» или «что сделав?». Запомни эти два вопроса и не расстраивай больше учительницу.

— А можно я найму тебя в качестве репетитора? — поинтересовался Витя.

— Готова давать тебе бесплатные уроки, — игриво ответила Ира.

Повисла неловкая пауза. Подростки лишь смущенно переглядывались. Они оба так многое хотели сказать друг другу, но не находили подходящих слов. Да даже если бы они и были, то никто из них не был уверен, что стоит говорить их вслух. Перед окончательным расставанием каждое такое слово, пусть и из самых искренних душевных порывов могло принести очень сильную боль.

— У меня же есть подарок для тебя, ну, я говорила, — прервала тишину Ира. — попросила очень Юлю, ну, тетку мою, купить где-нибудь. Думаю, что это будет очень символично для тебя. Может это и будет выглядеть глупо, я просто не очень знала, что можно тебе еще подарить…

— Ириш, успокойся, — прервал ее Витя. — Мне было бы безумно приятно, даже если бы ты подарила мне оригами.

Покрасневшая Ира, едва не роняя сумку, выудила оттуда небольшую коробочку и радостно протянула ее Вите. Тот аккуратно открыл ее. Увидев ее содержимое, юноша в полной мере осознал значение слова «постирония» — внутри был кулон в виде серебряной пули. И он был восхитителен.

— Ух ты, — присвистнул он. — Неужели настоящая?

— Ага, — энергично закивала Ира. — Не знаю, где Юля ее нашла, но главное, что я все же ее тебе подарила. Слушай, у тебя какой-то взгляд озабоченный. Тебе не понравилось?

— Нет, что ты, — мгновенно ответил Витя, при этом аккуратно надевая кулон. — Это прекрасно. Просто я теперь даже не знаю, как после этого будет выглядеть мой подарок тебе.

— Вить, ну не надо было…

— Нет, нет, не спорь, — настоял Витя, выуживая из кармана «божью коровку».

— Ой, какая миленькая, — хихикнула Ира.

— Открывай, — улыбнулся Витя.

Наблюдать за ее реакцией было неподдельным удовольствием. Вите вообще нравилось именно что дарить подарки. И ни в коем случае не деньги. Смотреть на искренние улыбки людей, которые дороги. Бесценные секунды, которые подтверждают, что хоть что-то в этой жизни ты делаешь правильно.

— У меня просто нет слов, — Ира буквально не могла оторвать взгляд от подвески. — Знаешь, я еще никогда не получала ни от кого подарка, который бы настолько меня восхитил… Как ты догадался?

— Мне немножко помогли, честно говоря, но как только я ее увидел, то сразу понял, что она безусловно будет тебе очень к лицу, — честно ответил Витя. Ему не хотелось врать. Только не ей.

— Я обещаю, что она всегда будет со мной. Как память о тебе…

Остатками сознания они все еще сопротивлялись. Но какой был в этом смысл? Поняли они это одновременно, ибо буквально через мгновение их губы стали единым целым.

— Не надо было… — Витя едва заметил у Иры маленькую слезку, которая быстро скатилась по щеке и растворилась в сером снегу на больничном крыльце.

— Лучше жалеть о том, что сделано, чем… Ну, ты понимаешь, — улыбнулся Витя.

— Да, ты прав. Нам это было нужно…

Держась за руки, они просто молча смотрели друг на друга. Возможно, что последний раз.

— Мне пора, — чувствовалось, с каким трудом Ира выдавила из себя эти два слова.

— Береги себя, Ириш, — Витя все же не выдержал и смахнул предательскую навернувшуюся слезу. — Напиши мне вечером.

Стараясь не оглядываться, Ира пошла к машине. Внезапно остановилась и обернулась. На миг у Вити возникло чувство, будто она не выдержит и скажет ему, что действительно хочет сказать, вместо прощанья. Ира смерила его робким взглядом и, казалось, совсем уж собралась открыть рот, однако затем чуть дернула головой и, бессильно улыбнувшись, поспешила к тете. Витя остался стоять в одиночестве. Редкие снежинки падали на его лицо, тут же тая, скрывая при этом настоящие эмоции. Он проводил взглядом автомобиль, который безжалостно скрылся за поворотом. Кулаки сжались сами собой. В голове что-то неприятно щелкнуло. Нужно было как можно скорее заставить себя думать о чем-то, что могло утихомирить бурю в его груди. А то еще, чего доброго, превратится прямо здесь. Но это была не трансформация. Это просто была боль.

Витя не отдавал себе отчет, сколько он еще стоял возле больницы. Затем, все же взяв себя в руки, двинулся в сторону станции. Скоро электричка, и если он на нее опоздает, то до Белоомутска еще неизвестно когда доедет, а это значит, что Сережа его прибьет за опоздание. И даже, зараза такая, не будет брать в расчет, что у Вити тут вообще-то чувства.

Впрочем, была и другая проблема. Тему выбора Макса в качестве своего наставника он вчера старался больше не поднимать. Не было смысла, да и обстановка была не самой подходящей. Лишь только уже ближе к вечеру, когда их троица вернулась в Белоомутск, Витя решил снова обсудить это с Сережей. Тот своего мнения не поменял. Но его личная неприязнь к Максу Витю не особо волновала. О чем он прямо ему и сказал. Сережа хоть и поворчал, но обижаться не стал. Понимал, что дело чрезвычайно важное и своих личных тараканов лучше отодвинуть на второй план. Ну и после пары минут ругани, посылов друг друга в пешее эротическое и угроз проклясть до седьмого колена, Витя все же уломал своего друга пойти после тренировки в общину, чтобы поставить Макса перед фактом. Отрицательная реакция последнего в планах также не учитывалась.

Спортзал находился на цокольном этаже «Янтаря». Открылся он сравнительно недавно, за место старого и обветшалого, который доживал свои последние дни в подвале одного из таких же старых жилых домов Белоомутска. Сделан новый спортзал был на совесть — различная спортивная утварь для всех типов тренировок и любой группы мышц, беговые дорожки, сауна, бассейн. Все для здорового образа жизни. Из всего вышеперечисленного Витя больше всего хотел уже посидеть и попотеть в сауне, а потом окунуться под раздирающе холодный душ. Но все это после. До этого предстояло слегка поработать. В интернете они нарыли более-менее адекватную программу тренировок, посоветовались с одним знакомым культуристом из старших ребят, он вроде как одобрил. Так что план у них был.

На ресепшне их встретила симпатичная молоденькая девушка лет девятнадцати навскидку. Витя с Сережей так и замерли, слегка потупив взгляд.

— Вам помочь? — необычно добрым голосом осведомилась она у ребят.

— Да, мы тут просто первый раз с другом, еще не освоились до конца, — вернулся в реальность Сережа.

— Для начала разрешите ваши абонементы, а там дальше я вам все объясню, — ответила она.

Витя, практически не моргая, протянул ей свой абонемент, всматриваясь в ее карие глаза. Кудрявые черные волосы делали девушку похожей на одуванчик. На левой руке красовалась аккуратная татуировка в виде лисы. Бейджик на груди выдавал ее имя — Анна. Витина мама как-то утверждала, что девочки с этим именем по большей части несчастны. Витя в эту бурду, что имя как-то влияет на жизнь человека, не верил, поэтому оставил это замечание в свое время без внимания. Да и не мог он представить, чтобы такая красавица была несчастной. Казалось, что это невозможно в принципе.

Пробив их абонементы, Аня вкратце объяснила ребятам, что, где и как. Поблагодарив ее за информацию и дружелюбие, друзья, все еще искоса на нее поглядывая, строевым шагом пошли в зал.

— Не забывайте только сдавать полотенца при выходе, пожалуйста. А то многие забывают, — как-то рассеянно крикнула она им вслед.

— Не забудем! — отозвался Сережа. — Охренеть, и в какой только параллельной вселенной они таких находят? Сто процентов, специально самую красивую на эту должность в нашем районе искали.

— Не знаю, чувак, — пожал плечами Витя. — Я только надеюсь, что мы не очень были похожи на извращенцев, когда на нее откровенно пялились.

Сережино лицо внезапно озарила хитрая улыбка:

— Друг, а как ты думаешь — у молодого оборотня и красавицы с ресепшна есть шанс на совместное будущее?

— Ну, я не… Подожди, что?

— Позови ее на свидание, дурень!

Витя аж чуть не споткнулся, при этом ненароком рассмеявшись:

— Шутишь что ли? Там явно не про мою честь. Серег, ну ты тоже подумай — на кой я ей сдался? Я явно ее младше, причем не просто младше — я школьник. И я даже не знаю, о чем она со мной будет разговаривать. И потом, у нее наверняка уже есть парень, так что…

— Боже, ну что ты за человек такой! — возмутился Сережа. — Скромный, аж зубы сводит, — можно подумать, что та же Ира прям страшная была. Я ее видел, так что не прикидывайся, — она была ничуть не хуже уж точно.

— С Ирой было другое, — парировал Витя, стараясь не вспоминать лишний раз сегодняшнее утро. — У нас с ней как-то сразу связь появилась, и я особо не задумывался. Ну, внутренний волк, конечно, тоже помог, но все же. А тут — ты видишь хоть намек на какую-то связь?

— И вообще, начнем с того, что ты неправильно расставляешь приоритеты — ты не просто школьник, а один из лучших в этой дыре, подающий большие надежды будущий медик. И, самое главное, ты гребаный оборотень. Какие у тебя вообще могут быть комплексы?

— Нет, чувак, — все же отрицательно ответил Витя. — Я реально должен оценивать свои шансы. Я не хочу позориться. А мне сюда еще ходить. Так что нет, все, закрыли тему.

— Идиот, — вздохнул Сережа. — Ладно, как хочешь. У тебя есть шанс замутить с девчонкой, которой ни одна в нашей школе даже в подметки не годится, а ты им не пользуешься.

— Да о каком шансе ты говоришь? — не понимал Витя. — Нет никакого шанса. Даже, допустим, я сейчас к ней подойду и что я скажу? Премного благодарен за то, что пустили меня в тренажерный зал? Это тупо даже по меркам…

Договорить Витя не успел. При входе в зал он сразу приметил знакомое лицо. На одном из тренажеров для дельтовидных мышц сидел Макс. Он был полностью погружен в процесс, поэтому на уставившихся на него подростков внимание не обратил.

— На ловца и зверь бежит, как говорится, — нахмурился Витя.

— Думаешь, прямо сейчас к нему подойти? — на всякий случай уточнил Сережа.

— А почему нет? Если представилась возможность. Или ты прям хочешь идти в общину?

— В саму общину — ни разу, а вот природой около нее я бы с удовольствием еще раз полюбовался. Я бы даже бабушку отвел туда, для вдохновения на новые пейзажи.

Выдохнув, Витя направился к Максу. Проворчав что-то нечленораздельное, Сережа все же поплелся следом. Витя был максимально сосредоточен — нужно было говорить как можно более уверенно, не заикаться, знать, чего хотеть. Апеллировать на то, что у него с Омегой выстроилась какая-то связь, и благодаря ней на него можно будет выйти. Он не откажет.

— Привет, Макс, — сухо поздоровался с оборотнем Витя.

Тот сначала недоуменно взглянул на Витю. Затем в его глазах заиграли нотки откровенного раздражения:

— Вы что, следите за мной?

— Больно вот надо, — фыркнул Сережа.

— Нет, сейчас мы правда случайно на тебя наткнулись, просто решили поздороваться, — Витя старался сохранять хладнокровие. — Все же, мы ведь с тобой как братья, по сути. Скованные одной проблемой.

— Смотрел «Брат-2»? — поинтересовался Макс. — Вот, если смотрел, то вспомни одну цитатку оттуда и отвали от меня. И дружка своего забери. И проблем у меня, кстати, тоже нет.

— Макс, выслушай, пожалуйста, — пропустил его слова мимо ушей Витя. — У меня есть одна небольшая проблема. Мне только ты сможешь помочь. Мне нужен учитель. И это должен быть ты.

— Парень, я тебе ничем не помогу. И я честно тебе говорю, что даже не хочу тебе никак помогать.

— А стоило бы, — Витя уже немного злился. — Я пытался внять твоему совету, но у меня нифига не получилось! Я просто играл в футбол и превратился в ликана в школе, и если бы не Серега, то устроил бы там бойню, чем раскрыл бы всех нас!

— Ну, ты мудак, что я тебе могу на это сказать, — пожал плечами Макс. — Кто же играет в такую агрессивную игру, как футбол, когда ты от любой мелочи можешь превратиться? Сам виноват.

— Макс, я не могу полностью абстрагироваться от своей жизни.

— А у тебя выбора нет, — Макс смотрел прямо на Витю, отчего у того по спине побежал легкий холодок. — Это теперь с тобой на всю жизнь. И тебе придется от чего-то отказаться, если ты не хочешь ужасных последствий. Ты уже ничего с этим не сделаешь.

— Нафига ты носишь женское кольцо на шее? — спросил у Макса Сережа. Витя сначала не понял, о чем он, а затем тоже заметил у него простенькое золотое колечко на цепочке.

— Тебя забыл спросить, — огрызнулся Макс, тут же пряча его под спортивную майку. — Все, парни, поздоровались, поболтали, не рад был вас видеть, не мешайте заниматься.

— Я вчера видел Омегу, — Витя решил выложить все козыри на стол.

Даже невооруженным взглядом было видно, как все мускулы на теле Макса напряглись. На секунду глаза его полыхнули, но тут же снова приняли привычный карий цвет.

— И? — внутри него бушевала ярость. Вите оставалось только удивляться, как ему удается все это сдерживать и не давать волку воли.

— Это произошло случайно — недалеко от заброса. Мы столкнулись практически нос к носу, и он напал. Но он меня просто повалил и затем… Я не знаю, как это точно передать… Он ткнул пальцем себе в грудь и после этого исчез. Мне кажется, что он хотел мне что-то сказать. Я нужен ему. И нужен живым. Поэтому, если ты хочешь выследить ублюдка как можно скорее, то тебе стоит держаться подле меня. Ну, и заодно обучишь меня ликанским премудростям. Мы все в плюсе. Найдем Омегу — и ты меня больше никогда не увидишь. Обещаю.

Макс молчал. Витя мог лишь только догадываться, какое масло сейчас кипит в этом котелке. Ему было немного стыдно, что ему пришлось прибегнуть фактически к шантажу, но иначе было никак. Его одиночное плавание до добра не доведет никого. Макс почему-то этого не понимал. Или не хотел понимать. Витю вообще удивляло его пофигистичное отношение к происходящему. Да, Макс ему был ничего не должен. А скорее даже наоборот. Но неужели просто нельзя хотя бы немного помочь? Тем более, без необходимой на то причины, Витя бы никогда не стал его тревожить.

— Вот что, Макс, — Витя подошел к нему на достаточно близкое расстояние, стараясь смотреть прямо в полные злобы и какого-то отчаяния глаза. — Ты спас мне жизнь. Пусть и не преднамеренно, но это так. За это тебе спасибо. Но тем самым ты обрек меня на вот это вот все. Я не хотел быть ликаном. Я планировал жить нормальной жизнью. Отучиться, сдать чертово ЕГЭ, может как-нибудь извернуться под Выпускной, чтоб симпатичная одноклассница обратила на меня наконец-то внимание… А теперь я такой же как ты. Потому что ТЫ спас мне жизнь. И ты за меня в ответе. Экзюпери читал? Немного перефразируя Лисенка, ну, ты понимаешь. И вот что — у тебя был Игорь. У меня нет никого. Я прошу всего лишь о помощи. Взамен можешь пользоваться мной для поисков Омеги сколько угодно, тем паче нам обоим есть, о чем с ним потолковать. Можешь не отвечать сейчас, я готов подождать. Но давай поступим благоразумно и… по совести, что ли?

— Плоть и кровь, — пробормотал Макс.

— Что? — не понял Витя.

— Этот жест… Игорь рассказывал — таким образом оборотни раньше звали друг друга к себе в стаи. Жест древний, и я даже не уверен, что он сейчас вообще где-то до сих пор имеет какое-то значение. Суть в том, что стая — одно целое. И тем самым мы приглашали себе подобных стать нашей частью, плотью и кровью. Так что да, ты угадал — ты ему действительно нужен. Первый член его собственной стаи.

— Непонятно, на что он рассчитывает, будто Витя побежит к нему впереди своего визга после такого заманчивого предложения и, конечно же, тактично забудет о том, что он долбаный псих, который убивает ради удовольствия. Думаю, что это уже более чем очевидно, — высказался Сережа.

— Вынужден признать, что в твоих словах есть доля правды, — задумался Макс. — Но он может найти рычаг давления. Или если это не кто-то, кому Витя доверяет.

— И не надейся, — отрезал Витя. — В моем окружении убийц нет.

— Верю-верю, малой, не кипятись, — Витя мог поклясться, что даже уловил в голосе Макса какие-то добродушные нотки. — А с момента укуса ты ни с кем не знакомился, кто отчаянно бы пытался добиться твоей дружбы? Или, может, какие-то изменения в поведении ранее знакомого человека, с которым до этого не было особых контактов?

— Так, надо подумать, — напряг голову Витя. — Ну, из новых прям совсем знакомых только если Ира, но это исключено сразу — она… Ну, там много причин. А так… Одноклассник мой один неожиданно реально помог мне вступить в футбольную команду, но, блин, Леха — Омега… В жизни не поверю. Тем более его наверняка Настя попросила.

— Твою мать, — выругался Сережа.

— Что? — хором спросили Макс с Витей.

— Ты когда тогда ушел, ну, в общем, Леха пропал на некоторое время. Я краем уха только слышал, что он якобы пошел поговорить по телефону, и уходил надолго. Минут тридцать его точно не было. Я не предал тогда этому значения, но…

Витя почувствовал, как у него внутри все похолодело. То, что сейчас озвучил Сережа, было иррационально и жутко. Его одноклассник… Друг, можно сказать… Хотя еще вчера он был уверен, что Омега — его родной отец. А в итоге все разрешилось и встало на свои места после откровенного разговора. Так что поспешных выводов делать не стоит и в этот раз. Но если все же допустить, что Леха Омега, то получается, что Настя, находясь рядом с ним подвергает себя огромному риску.

— Значит, мне нужно поболтать с этим вашим… Алексеем, — хрустнул шеей Макс.

— Обожди, — поднял руку Витя. — Это может быть просто совпадением. Нельзя это никак проверить без, так сказать, лишнего привлечения внимания?

— Как повезет, — ответил Макс. — Твой запах, например, я прекрасно чую. Ну, ты его пока и не скроешь никак, ты ликан всего неделю. А вот запах Омеги вполне может отличаться от его запаха в облике человека. Чистая лотерея, смотря, как давно он обращен.

— То есть, мне нужно просто понюхать Леху? — без задней мысли уточнил Витя. Сережа при этом разразился неистовым хохотом, что на них обернулась добрая половина зала. Макс также криво улыбнулся, что в какой-то степени могло считаться за достижение — Витя уже начал думать, что у него атрофировались скуловые мышцы.

— Нюхать ты можешь кого хочешь, но не факт, что это принесет необходимого результата, — Макс почему-то очень силился не рассмеяться. Не хотел, видать, портить образ угрюмого волка-одиночки. — Но, если у тебя фетиш, то не смею возражать.

— Ой, как смешно, — съязвил Витя. — Дай мне время до понедельника, а там дальше уже скооперируемся.

— Ой, Витек, тут такое дело, — Сережа неожиданно вспомнил одну очень интересную деталь, которую забыл сообщить Вите вчера. — Думаю, что можно не ждать до понедельника.

— Не понял? — переспросил Витя.

— Ну, Вика позвала сегодня и Настю к себе, а та сто процентов притащит Лешу с собой, так что…

— По-по-подожди, — оторопел Витя. — И ты только сейчас мне об этом решил сказать?

— Вить, тебе уже пора перерасти это, — Сережа не был намерен сдавать позиций. — Тем более, ты будешь с Ларионовой, вы всегда можете, ну, знаешь, пойти погулять под угасающей луной. Вика не дура, поймет.

— Да ты гений, блин, мысли! — вскипел Витя. — Ох, Вика-Вика, ну чем же ты только думала-то…

— Так, детишки! — повысил голос Макс. — Давайте вы временно засунете свои пубертатные загоны далеко и надолго. Тебе, кстати, раз уж на то пошло, — он ткнул пальцем в Витю. — Сегодня точно не рекомендуется случайно превратиться в ликана и пойти в таком виде гулять по лесу. Так что давай без любовных переживаний, раз они вызывают у тебя такой эмоциональный всплеск.

— А что сегодня? — спросил Сережа.

— Облава. Не хочу, чтобы его пухлые щечки попали под раздачу. Так что пусть лучше отсидится дома, куда бы вы там не собирались. Ну, или выпустит пар, пока никто не видит.

— Какой ты мерзкий, — скривился Сережа.

— Подожди, облава… Мой отец с дядей тоже участвуют? — Витя не уверен, что Макс знал ответ на этот вопрос, но спросить стоило.

— Что, прости? — насторожился Макс.

— Мне мама рассказала — мой дядя снабдил вас некоторым вооружением для поимки Омеги. Сам он тоже рвется в бой, мечтает повесить голову «волка» у себя, видимо, в гостиной. И отца за собой тащит, хоть он и не горит желанием. Ты уж можешь передать Игорю, чтоб он приглядывал за ними? Ну, ты понимаешь, не хочу в семнадцать лет отца потерять.

— Вот, значит, как… — Макс неожиданно уставился на Витю с глубочайшим интересом. — Забавно…

— Что забавного? — нахмурился Витя.

Макс как-то совсем уж не по-доброму оскалился. Вите даже стало немного жутко:

— Да ничего. Забей. Передам я Игорю.

Вите все это переставало нравиться с каждой секундой все больше и больше. Макс явно что-то задумал. И, судя по его реакции, определенно ничего хорошего. Все же Макс, несмотря на то что он вроде как в этой истории персонаж положительный, был непредсказуем и опасен. Как-то геройствовать ради незнакомцев он точно не собирался. Вполне вероятно, что он мог на раз-два и пройтись по головам ради достижения цели. Расслабляться не стоило ни на секунду.

— Ладно, Макс, спасибо за предупреждение… Так ты как, будешь меня обучать?

— Я подумаю, — бросил он. — Но ничего не обещаю. Все, шпана, дайте позаниматься уже. И так проболтал тут с вами уйму времени. Да, Вить, кстати, весьма символичный кулон. Хоть и навеивает тонну стереотипов.

— Как мы состыкуемся? — напоследок решил спросить Витя, непроизвольно покрутив в руках Ирин подарок.

— Если ты мне будешь нужен — я тебя сам найду.

— Вот именно, мы еще увидимся, персонаж DC в видении Снайдера, — подытожил Сережа.

Макс лишь слегка покачал головой и продолжил тренировку.

— Ну вы посмотрите, какая цаца! — ругался Сережа, пока они искали гребной тренажер для разминки. — Это не буду! То не буду! Ломается, как целка на Выпускном. Что ты вот об этом думаешь?

— Я думаю, что он нас сейчас прекрасно слышит, — спокойно ответил Витя.

— Да плевать! Тебя ничего не смутило? Меня вот — да, особенно его лыба под конец разговора. Вдруг он твоих предков решит как наживку использовать?

— Не будет он этого делать, — на самом деле Витя не был до конца уверен в своей правоте. Ухмылка Макса явно значила что-то. Если это подразумевало под собой план, который включал в себя его отца с дядей, то этому нужно было помешать. И прямо сейчас.

— Макс, я знаю, что ты меня слышишь, — прошептал Витя. — Ты ведь не причинишь вред моей семье? Не будешь как-то ими манипулировать для поимки Омеги?

Витя вслушался в тишину, прерываемую лишь скрежетом металла и периодическими вздохами бравших тяжелые веса спортсменов. Ответа от Макса не последовало. Может он и не услышал. Ибо как раз в этот момент Витя увидел его спину, которая покидала пределы зала.

— Если, как он говорит, сегодня облава, то сегодня может все кончиться, — Сережа вполне себе удобно устроился на тренажере. — Последняя ночь Омеги.

— Если только он сегодня высунется, — Витя все еще поглядывал в сторону выхода, пока садился за соседний тренажер. — Да и с другой стороны — наш лес занимает сотни гектаров. Искать Омегу, если он сам того не захочет — как иголку в стоге сена.

— Если только не знаешь, где искать, — неожиданно воодушевился Сережа. — Вчера вечером я, ну, стащил пару маминых отчетов. И получил интересные выводы. Ты, например, знаешь, что первую жертву Омеги нашли на путях как раз аккурат недалеко от тропинки ведущий в сторону заброшенной пятиэтажки? Едем дальше — двое тех подростков находились именно там, в момент, когда… Ну, ты понимаешь. И вчера утром ты встретил Омегу именно в этой точке. Два раза могут быть совпадением, но три — это уже закономерность. Все дороги ведут туда, так что я зуб даю — он тусуется в этой области.

— Предлагаешь самим сделать вылазку? — Вите вся эта затея казалась верным самоубийством.

— Зависит от итогов сегодняшней облавы. Если ничего не выйдет, то мы хотя бы знаем, где его искать. Ты скажешь об этом Максу, он подтянет туда свой десант из оборотней и дело в шляпе.

— Не знаю, друг, как-то все это звучит… Слишком просто, — неуверенно возразил Витя.

— Ну вот зачем? Зачем ты это сказал? Теперь все точно пойдет через жопу. Спасибо, Витя, — возмутился Сережа.

— Все и так пойдет через жопу, когда я весь вечер проведу напротив этих голубков, — внезапно для себя самого прорычал Витя, вспомнив о Леше с Настей, заработав при этом на тренажере с удвоенной силой.

— Слушай, я порой не понимаю, что у тебя в голове творится, уж извини, — Сережа говорил правду. С момента, после укуса, он совершенно потерялся в мыслях своего друга. — Утром ты, задрав хвост, летел к Ире, пару дней назад пытался приударить за Ларионовой, а сейчас опять ревнуешь Настю. Чувак, ну какого хрена, а? Угомони уже свои гормоны.

Витя не знал, что ответить. Все, что он мог сейчас сказать, выглядело бы лишь как жалкие отговорки. В его голове действительно творилась полная неразбериха. И ведь если бы не одна деталь, такая крошечная для мироздания, но такая огромная для уже не самого обычного подростка почти что средней полосы России…

С другой стороны — так ли было все плохо? Витя раньше не задумывался как-то о том, могло ли действительно у них с Ирой быть будущее. Выдержала бы эта мимолетная страсть проверку временем или же ей суждено было потухнуть, так и не разгоревшись до предела. И ведь не то, чтобы подобная ситуация была с ним впервой. Хотя тогда все закончилось куда быстрее и прозаичнее, но ситуации были чем-то схожи. Искра, которая непонятно как вспыхнула и так же растворилась в памяти. Будто ничего и не было.

Он тогда только расстался с Катей. Последние дни лета перед одиннадцатым классом. Сейчас, оглядываясь назад, Витя понимал, что то лето было лучшим в его жизни. Хоть и не сказать, чтобы было прямо очень теплым. Комфортным. Жары как таковой не наблюдалось все три месяца, поэтому потребности в постоянном потреблении жидкостей, а также постоянно потной одежды этим летом не было как данности. Под конец августа Витя так и вовсе рассекал в легкой кожанке. Которая, по его скромному мнению, делала его достаточно брутальным. Однако Сережа говорил, что его добрые глаза портят весь образ, да и вообще брутальным его делает способность читать без помощи переводчика труды Чарльза Диккенса. Витя не спорил, хоть втайне и обижался немного.

Ну и угораздило их в предпоследний августовский вечерок заехать в один бар в городе, где по плану было решено пропустить по паре бокальчиков пива, да и вернуться в Белоомутск на последней электричке. Однако, как это обычно бывает, легкая посиделка превратилась в настоящий загул со всевозможными вытекающими. Там он с ней и познакомился.

Сейчас он бы даже и не вспомнил, как ее звали. По правде говоря, Витя сомневался, что вообще спрашивал. Но она была весьма милой. Они сидели вдвоем с подругой, которая, по словам Сережи, была похожа на Карен Гиллан. Чем вызвала его искренний восторг и томные взгляды. Разговорились довольно быстро, девчонки оказались весьма общительными. Так до утра и проболтали, смеясь, танцуя и изредка потягивая любезно предоставленные баром напитки. О том, что Вите только исполнилось семнадцать, а Сереже на тот момент и вовсе еще было шестнадцать, было принято решение тактично умолчать. На всякий случай.

Утро встретило их небольшим дождем. Витя без каких-либо колебаний протянул ей свою кожанку. Алкоголь в голове сделал свое дело и, изрядно осмелев, он вызвался ее проводить. Она была и не против. Все это вылилось в жаркие поцелуи у подъезда. После почти годичных отношений, последние пара месяцев которых были почти что в тягость, он нуждался в этом. Неподдельные эмоции. Мощный выброс тестостерона, эндорфинов и даже адреналина. Полная потеря контроля. Потрясающее чувство бесконечности. Когда они, наконец, смогли это пересилить и остановиться, она оставила ему свой номер. Попросила вечером написать.

Он написал. Но ответа не было. Та ситуация стала ему жизненным уроком о том, что пьяные эмоции остаются таковыми. Он мог найти ее потом, ибо в принципе помнил, где она живет, но стоило ли оно того? А то, чего доброго, сойдет еще за маньяка. Было и было. Черт бы с ним.

Да, с Ирой было иначе. Но аналогия немного прослеживалась. В какой-то момент, либо она, либо он отрезвели бы от эмоций. Будущее с человеком на одном эмоциональном спектре не построишь. Тут должно быть что-то большее. Та самая пресловутая любовь. Ведь мысли об Ире не помогали Вите удержать свою человечность, вопреки словам Макса. Сейчас это стало обретать смысл. Витя так же предполагал, что внутренним стоп-сигналом был факт того, что он ликан. И на подсознательном уровне он понимал, что при лучшем стечении обстоятельств, для их отношений это стало бы существенной помехой. Омега лишил ее отца. И какова могла быть реакция на то, что он, по сути, мало чем отличается, являлось занимательным вопросом. А рассказать об этом рано или поздно пришлось бы. И итогом могла быть катастрофа.

Извечный вопрос — любовь или влюбленность? Взрослые наивно полагают, что это касается лишь подрастающего поколения. Что в корне неверно. Сережа как-то рассказывал Вите, что еще до развода родителей, за его мамой ухаживал ее сослуживец. Красивый, статный офицер. Да даже не просто ухаживал — ему откровенно снесло голову. А мужику, между прочим, было далеко за сорок. Вот такая история. Кто-то говорит, что одна из самых непредсказуемых химических реакций — процесс получения фторида водорода. Но формула любви, которую так отчаянно искал граф Калиостро — куда более непредсказуема и опасна.

А выслушать весь этот поток мыслей пришлось Витиному крестному, к которому он решил заскочить после тренировки. Отчаянно хотелось поговорить с кем-то близким и, желательно, взрослым. И дядя Дима был самым подходящим вариантом для того, чтобы излить душу.

— Ну ты, конечно, загнул, дружище, — присвистнул он после Витиного монолога. — Театральности тебе уж точно не занимать. Вспомнить про фильм «Формула любви» — я почти уверен, что большинство твоих ровесников о нем даже не слышали.

— Дядя Дим, да какая разница? Я сейчас даже не об этом. Я просто устал от этой неопределенности. И мне уже даже перед Серегой неловко, что я постоянно выношу ему мозг, но что я могу поделать? Если бы весь эмоциональный спектр человека находился под его полным контролем и не было бы хаотичного выброса андрогенов и эстрогенов, то было бы намного проще. Человек, повелевающий своими чувствами и гормонами. Утопический сценарий. Но пока что такого гормонального препарата нет. И я в полной заднице.

— Ну да, ты немного влюбчивый, но разве это плохо? Тем более в твои-то годы. Наслаждайся жизнью и не парься, — подмигнул крестный.

— Легко Вам говорить, не париться… Вы не настолько подвержены эмпатии, — Витя уже не скрывал своего возмущения. Почему-то даже Дмитрий думал, что его проблемы — это просто пшик. Да, в глобальном смысле это пшик. Но это его жизнь. Здесь и сейчас. И для него это было проблемой. В частности потому, что теперь из-за его эмоциональности, помноженной взрывным характером внутреннего волка, могут пострадать люди.

— Нет, ну почему, я тоже в твоем возрасте был романтиком, если можно так сказать, — хмыкнул Дмитрий. — Как сейчас помню — гуляю с девочкой в университетские годы на Патриарших, да Окуджаву ей весь вечер исполняю. А потом буквально пара минут на раздумья — как ее, такую красивую, мимо консьержки в общагу провести. Ну, это как пример. А потом просто, не знаю, впитал выражение «Кто влюбился — тот и проиграл». Видимо, крепко впитал, раз до сих пор в холостяках гоняю, но, что уж там, я не жалею. Мама только до сих пор все терроризирует, дай ей Бог вечного здоровья, когда, наконец, внуков-то увидит. А я что? А я вот, с тобой сижу, чай пью.

— Ваша мама замечательная женщина, — Витя видел ее только пару раз в жизни, но воспоминания были очень теплыми. — Так вот задумываешься иногда — жалко, что у меня нет бабушки. На деда-то уж все равно, для меня он просто какой-то абстрактный образ. Да и по маминой линии та же история.

— О, Вить, не знаешь ты, что такое бабушкина гиперопека, — развеселился Дмитрий. — Такое даже на смертном одре, как мне кажется, не забудется.

— Да мне и от родителей ее хватило в свое время, — посетовал Витя. — Я люблю своих родителей, очень, но они такие порой нудные. Ну вот что за дела — меня первый раз отпустили в город одного в двенадцать лет только. В двенадцать, дядя Дим! В то время как многие мои ровесники в это время уже чуть ли не до самой Москвы в одиночку гоняли.

— Ну, и много ты от этого потерял? — хитро спросил Дмитрий.

— Да нет… Просто обидно, — заключил Витя.

— Ладно, мы немного отвлеклись… В общем, дорогой мой крестник, выслушал я тебя внимательно, ты не думай. Что я хочу тебе сказать… Оригинальничать уж не буду, почти уверен, что тот же Сережа тебе уже об этом говорил. Просто хочу напомнить. Не зацикливайся ты на этом. Самые счастливые моменты нашей жизни, они происходят спонтанно. Это нельзя запланировать или как-то просчитать, как бы ты не старался. Кто знает, может завтра Машка тебя отправит за хлебом, и около прилавка ты встретишь ту самую, которая заставит тебя забыть обо всем. А если свое счастье ты будешь искать, то можешь его и проморгать, когда оно будет совсем рядом.

— Хотите сказать, что мне просто стоит ждать чуда? — с легким скепсисом спросил Витя.

— Именно, — подтвердил Дмитрий. — Тебе погадать на картах?

— Дядя Дим, ну не надо уж совсем глупостями заниматься, — растерялся Витя. — Мне мама гадала на это Рождество, год обещал быть спокойным. И чего-то как-то не.

— Ой, да она просто не умеет, — отмахнулся Дмитрий. — Хотя, думается мне, что никто не умеет. Как вообще карты могут предсказывать будущее? Как кусочки пластика могут знать о моем будущем? Ты об этом не задумывался?

— Я человек науки, я вообще не верю ни во что сверхъестественное, — отметил Витя, чувствуя себя при этом максимально лицемерно. Может, ликаны все же и вписывались в концепты человеческой науки, но пока что все попытки рассмотреть этот феномен с научной точки зрения были очень размытыми.

— В этом-то и вся проблема скептиков, они путают чудо с так называемым сверхъестественным, — вздохнул Дмитрий, доставая из ближайшей тумбочки колоду карт. — Карты не предсказывают будущее. И никогда не умели. Этот способ предсказания будущего бессмысленный, как и все прочие. Красное или черное?

— Ну, допустим, красное, — Витя с интересом смотрел на колоду, пытаясь догадаться, к чему это может привести. — Так я не понял, раз в этом нет смысла, то зачем это все тогда?

— А тут, Витя, и начинается та самая грань между обозначенными нами понятиями. Люди прекрасно отдают себе отчет в том, что магии не существует. Но они хотят в нее верить. Они надевают обереги, читают молитвы по утрам, гадают… Ну или вот пример, который чуть меньше, чем через год, будет для тебя очень актуальным — студент перед важным экзаменом прокричал ровно в полночь «Халява, приди!» и так ему проще. Он может про эту примету и узнал только десять минут назад. Но желание пересилить себя, свое волнение, заставляет действовать иррационально. И, знаешь, порой этот психологический прием срабатывает. Студент, подкрепленный верой в силу приметы, не испытывает такого стресса и спокойно сдает экзамен. И это и есть маленькое чудо. Принцип работы пресловутой веры. Ну, или психологии, как тебе удобнее, — Дмитрий достал из колоды червовый туз и с улыбкой положил его перед Витей. — Загадай желание.

Витя призадумался. Человек, придерживающийся рационального мышления, эту ситуацию просто бы проигнорировал. Человек, который, как отметил крестный, «хотел бы верить», и при этом еще и умный, загадал бы что-то по типу удачной сдачи экзаменов или в его случае — научиться сдерживать ликана. Человек легкомысленный загадал бы что-то для себя любимого. Человек очень умный загадал бы желание для себя, при этом повернув это таким образом, будто он еще и заботу об окружении проявляет. Витя считал себя человеком третьей категории.

«Хочу в ближайшие 24 часа найти свой якорь».

— Загадал, — выпалил он.

— Отлично, — сверкнул глазами Дмитрий, начав усиленно тасовать колоду. — Если ты сейчас вытащишь бубнового туза, то желание исполнится. Шанс один к тридцати пяти. Ты готов?

— Разве так гадают на картах? — юноша был почти уверен, что делается это как-то иначе.

— А какая разница? Это же все равно просто мистификация, — хмыкнул Дмитрий и протянул Вите колоду. Тот обратил внимание на слегка торчавшую из нее карту и с уверенностью вытянул ее. И тут же его лицо приняло выражение крайнего удивления — в его руках оказался бубновый туз.

— Это вообще законно? — Витя был совершенно сбит с толку.

— Мои поздравления, твое желание сбудется, — Дмитрий был явно доволен результатом своего гадания. — Из тридцати пяти оставшихся карт ты вытащил именно ту, которая была нужна. Может, это просто совпадение. Что, скорее всего, так и есть. А может это как раз твое маленькое чудо. Хочешь — можешь верить. Хочешь — нет. Но я бы на твоем месте попридержал бы в уме.

— Кажется, я начинаю понимать, — призадумался Витя. — И, знаете, мне как-то действительно… спокойнее, что ли, стало. Это действительно какое-то чудо. Хоть это и глупо.

— Ничего глупого, дружище. Совершенно ничего.

Дмитрий промолчал о том, что, пока он тасовал карты, аккуратно подглядел положение бубнового туза в колоде и слегка выдвинул его за края. Принцип работы веры заключался в том, что в первую очередь иногда нужно самому создать то, во что нужно верить. Но этот урок он своему крестнику решил преподать чуть позже.

Витя вышел от крестного в приподнятом настроении. И пусть особых поводов радоваться и не было, но все же разговор с действительно близким человеком не мог действовать иначе. Тем более набраться духовных сил перед потенциально напряженным вечером было далеко не лишним.

А предстояло многое. Пережить посиделку у Вики, при этом сохранив спокойствие удава. Там как-нибудь аккуратно пропалить запах Лехи, при этом не выставив себя уж совсем идиотом. А после должна начаться облава. И Витя разрывался — с одной стороны, внять совету Макса отсидеться дома было бы самым верным решением. Но с другой — он переживал за отца. Да даже за дядю. И он при всем желании не мог полностью положиться в их защите на общину. Но и сам тоже не был уверен в своих силах. И по всем законам жанра все рискует стать только хуже. В конечном счете, после нескольких посылов самого себя далеко и надолго, было принято решение ночь провести в домашних условиях. Стоит признать, что иногда бездействие лучше любого действия. И сейчас был как раз такой случай.

Звонок Ларионовой пришелся как нельзя кстати, прежде чем Витя успел бы передумать. Потом опять передумать. И в конечном итоге запутать себя окончательно, плавно скатившись в бездну абсолютного непонимания ситуации.

— Вить, я сейчас такое видела, ты не поверишь, — бойко затараторила она.

— Мне начинать бояться за свою жизнь? — напрягся подросток.

— А то, — хмыкнула в трубке Света. — Такое определенно не каждый день увидишь — Тихонов, который в одиночестве без тебя бродит по поселку. Я до сих пор поверить не могу!

— Смешно, да, — съязвил Витя. — Я к крестному заходил, по делам.

— Да мне все равно, — ответила она. — Сейчас куда?

— Домой, переодеться, душ нормальный принять. А то я сразу после тренировки в гости пошел, и…

— Ладно, потом приходи ко мне. А то мне одной в квартире скучно. Можешь Сережу тоже взять, только пусть он чуть позже подойдет.

— Хорошо, допустим, а что мы с тобой вдвоем будем делать?

— Явно не то, о чем ты сейчас подумал, — Ларионова произнесла эту фразу с явным намерением его просто слегка побесить. Ибо злости, как в четверг, в ее голосе не было.

— Да ни о чем я не думал, — соврал Витя.

— Я тебе верю, Соколов, — издевалась Света. — Поговорить мне с тобой нужно. И я не очень хочу, чтоб лишние уши были.

— Хорошо, Свет, я тебя понял. Через часик где-то буду. Плюс-минус.

— Давай, Вить, жду тебя. Номер квартиры уже в личку скинула.

Час от часу не легче. Что Свете могло от него еще понадобиться? Тем более, чуть ли не под грифом «секретно»? Витя очень надеялся, что разговор будет о чем-то стороннем, а не об их отношениях. И их возможных дальнейших развитиях. Особенно после того, как они вроде поставили в этом деле если уж не точку, то, по крайней мере, многоточие. Вчера они прекрасно гуляли как друзья, Витя даже проникся к ней симпатией именно как к человеку, а не просто к какой-то абстрактной девушке и что-то разрушать ему абсолютно не хотелось. Впрочем, может там действительно ничего такого, а он как обычно начал додумывать. Особенно после ее тонкого намека на то, что она хочет побыть в пустой квартире вдвоем какое-то время. Тут хочешь-не хочешь, а шальная мысль о сексе промелькнет. Особенно, если фраза звучит из уст девушки, которой ты нравишься.

Загадочная «Газель», которая уже вторые сутки без какой-либо на первый взгляд цели торчала во дворе, сейчас перебазировалась аккурат к Витиному подъезду. Что уже вызывало определенный интерес. Не мог ли это быть тот самый ветеринарный контроль, о котором говорила Сережина мама? Хотя «Газель» была без меток. Абсолютно стандартная, грязно-белого цвета. В любой другой ситуации Витя бы даже не заострял внимания. Но поскольку сейчас его жизнь есть самый настоящий сумасшедший дом, то стать немного параноиком дело нехитрое.

Витя воровато заглянул внутрь. Как он и ожидал — в кабине никого. Лишь только чашка с недопитым кофе в подстаканнике. Ничего ровным счетом интересного.

— Вот уж не думал, что мой племянник — автоугонщик!

Внезапный голос дяди Антона заставил Витю вздрогнуть. Он настолько увлекся «Газелью», что совершенно потерял связь с реальностью и даже не обратил внимания на хруст снега позади.

— Тьфу ты, ну дядь, ну нельзя же так подкрадываться! — схватился за сердце он.

— Прости, слишком уж великим было искушение, — с нахальной улыбкой ответил тот. Антон был в окружении двух здоровых парней, в одном из которых Витя признал водителя «Газели». — И чем же тебя так моя старушка заинтересовала?

— Это Ваша? То есть… Твоя?

— Ну а ты думал, что я в вашу пердь на электричке приехал? — усмехнулся Антон. — Это, кстати, Женя с Даней, мои помощники. Бывшие аспиранты твоего дедушки, чтоб ты знал.

— Очень приятно, — поздоровался Витя в ответ на молчаливые кивки. — Получается, что вы в этой машине перевозили оборудование?

— Именно, — подтвердил Антон. — Плюс, там еще компьютеры, книги, статистические данные… Как-нибудь позже покажу. А сейчас извини, но нужно работать.

— Да, конечно, не буду отвлекать, — кивнул Витя. — А дома кто есть, не знаешь?

— Маша только, Костя отлучился. Ладно, племяш, увидимся.

Троица скрылась в недрах «Газели», а Вите внезапно стало дурно от исходившего из салона запаха. Глаза заслезились, а сам он непроизвольно пару раз довольно громко чихнул.

— Будь здоров! — услышал он дядю.

«Блин, что они там варят такое ядреное?» — подумал Витя, скрываясь от внезапного смрада. В подъезде он еще с минуту вдоволь прочихался и только после этого вернулся к себе домой. Вот тебе на, у Вити к семнадцати годам появилась на что-то аллергия. Раньше он думал, что иммунная система его организма не отличалась особой сверхчувствительностью.

— Мам! — в глазах все еще немного резало. — У нас есть антигистаминные препараты дома, хлоропирамин там, например?

— Вить, а по-человечески? — высунулась из комнаты Мария.

— Супрастину мне дай, — буркнул он.

— Сынок, а у нас нет. А у тебя что, аллергия? — обеспокоилась она.

— Как выяснилось. Дядя чем-то в своей тарантайке нахимичил, мне теперь хреново, — сквозь проступивший насморк простонал Витя.

Глаза Марии на секунду расширились, но она быстро взяла себя в руки.

— Сходи пока умойся, я до аптеки, — сухо сказала она, в мгновенье оказавшись в прихожей и натягивая первое попавшееся пальто.

— Да ладно тебе, может у нас все же есть что-то? — Вите совершенно не хотелось беспокоить маму по пустякам.

— Нету, нету, у нас в семье отродясь ни у кого аллергии не было ни на что, — как-то отрешенно ответила она. — Ну, Антон, нашел, где свои эксперименты проводить, идиота кусок…

Не дождавшись окончания тирады, которая грозила перейти в оскорбления Витиного дяди куда более жесткие, Витя поспешно скрылся в ванной. Холодная вода слегка облегчила аллергические симптомы, но дискомфорт подросток все еще испытывал.

У Вити был один повисший в воздухе вопрос — аллергия проснулась у ликана или человека? У оборотней вообще бывает аллергия? Достав телефон, Витя быстро набрал Сереже:

— Привет, не отвлекаю?

— Да не, я тут в «Янтаре» засел, одну из Гришиных книжек дочитываю, — отозвался Сережа. — Ты уже освободился? Давай, подваливай, так уж и быть, угощу тебя шавухой.

— У меня другое предложение — Ларионова к себе позвала, посидеть перед тем, как к Вике пойдем, так что… — Витя слегка притормозил, вспомнив, что обещал ей побыть сначала вдвоем. — Через пару часиков к ней подваливай.

— Без проблем, номер квартиры пусть только напишет на всякий случай, чтоб я у домофона не стоял.

— Я тебе перешлю. Чего, собственно, звоню-то — ты не знаешь, на что у волков бывает аллергия?

— Ну, я знаю про собак, а вот касательно именно волков не уверен, — призадумался Сережа. — А тебя чего, колбасит?

— Немного, — шмыгнул носом Витя. — Дядюшка мой вунш-пунш, видимо, у себя в «Газели» варит. Есть вероятность, что аллергия именно у моей волчьей ипостаси.

— Пусть старо как мир понятье корча, порча, приворот… — пропел Сережа. — Ну, получается, что у тебя атопический дерматит.

— И чего делать? — спросил Витя.

— Да ничего, само пройдет, — успокоил друга Сережа. — Тут, в принципе, как у людей почти что. Держись подальше от раздражающих факторов. Не очень хитрая математика.

— Ну, будем считать, что утешил, — вздохнул Витя. — Ну, тогда встретимся у Ларионовой?

— Да, бывай, как раз дочитаю. Кстати, с Дереком еще надо будет заскочить погулять. Так что тем более немного задержусь. Так тебе взять шавуху? Я знаю, ты хочешь.

— Сволочь, — ухмыльнулся Витя. — Бери, когда я от нее отказывался?

— То-то же, — довольно ответил Сережа и отключился.

Не успел Витя еще раз для профилактики ополоснуться, как услышал в коридоре возню.

— Мам, это ты? — крикнул он.

— Да, иди сюда, будем тебя лечить, — отозвалась она.

— Быстро ты, — заметил Витя.

— Спешила, как только могла.

Все еще хлюпая носом, Витя вышел навстречу своей спасительнице. Та тут же продемонстрировала ему ампулу со странной жидкостью, о классификации которой Витя даже не мог предположить.

— Это что еще такое? — удивленно спросил он.

— Мощный иммуноглобулин, — ответила она. — Введу тебе сейчас внутримышечно 3 кубика и, надеюсь, что больше жалоб у тебя не будет.

— А нельзя было просто Супрастинчика купить? — слегка прифигевше спросил Витя.

Мария окинула сына таким взглядом, что тот решил больше не спорить, а просто молча оголил бедро, надеясь, что родная мать все же не решила слегка ускорить неизбежное.

— Отлично… — Мария сосредоточенно набрала иммуноглобулин в шприц, после чего предельно аккуратно ввела иглу. На удивление, сразу после введения препарата, все симптомы аллергии у Вити как рукой сняло.

— Ух ты, — присвистнул он. — Рабочая тема.

— Ну а чего ты хотел, — пожала плечами Мария. — Я, знаешь ли, тоже в медицине немного разбираюсь.

— Горжусь своей мамой, — чмокнул он ее в щеку. — Ладно, я в душ, если что.

— Тебе сварить пельмешки?

— Слушай, было бы просто супер. Только лучше пожарь.

— Сковороду сам мыть будешь.

— Ну маааам!

Еще неделю назад Витя даже не мог представить, что нелегкая занесет его в гости к Ларионовой. Сейчас он был этому даже рад. Когда тебе приходится что-то скрывать, то об этом хочется поговорить хоть с кем-то. Замыкаться в себе и упорно хранить секрет от всего мира может кончиться не самым приятным образом. А Света, как оказалось, далеко не самый худший слушатель. Конечно, это не Сережа, но, по крайней мере, она изо всех сил старалась войти в положение. Хоть и немного боялась. Вчера это было очень хорошо заметно. Несмотря на кажущуюся беззаботность, она то и дело нервно поглядывала в Витину сторону. И разговаривала далеко не в своей обычной, немного хамоватой, манере. Словно опасаясь спровоцировать превращение.

— Вить, это ты? — нервно выпалила она в домофон.

— Я, я, можешь отдышаться, — отрапортовал Витя.

Когда дверь запищала, то у Вити нервно засосало под ложечкой. Накрыло странное чувство легкого дискомфорта. У него так часто бывало, когда он первый раз приходил к кому-то в гости. Особенно ярко в свое время это чувство проявилось, когда он первый раз пришел к Насте. И пусть сейчас особых причин волноваться не было, но природная скромность все же брала верх. К которой, вскоре, добавилось еще и смущение — встретившая его на пороге Света выглядела весьма соблазнительно. Растрепанные мокрые волосы, короткие домашние шортики и облегающая пестрая майка, которая, к большому Витиному счастью, хоть не была надета на голое тело. А еще он первый раз увидел ее без очков, что так же играло на руку этому дерзкому образу, представшему перед ним. В нос ударил приятный можжевеловый запах.

— С легким паром, — выдавил он из себя.

— Спасибо. Тебе, кстати, повезло, что я успела выйти из ванной и тебя услышала, а то так бы и стоял под дверью, — хихикнула Света. — Ну, проходи что ли, гостем будешь.

— Премного благодарен, — усмехнулся Витя. — А предки твои где?

— Да, знаешь, к родственникам ушли. Меня хотели с собой взять, но я отказалась. Не очень горю желанием видеть троюродную сестрицу, — призналась Света.

— Да ладно тебе уж, — возразил Витя. — Я вот, например, всегда хотел, чтоб у меня был брат. Правда, я мечтал о старшем, но и с младшим возился бы, как не знаю с кем.

— Блин, да брата я бы сама хотела. А сестра это все же немного другое. Я вообще сомневаюсь, что бывает дружба между сестрами. Даже хоть какое-то ее проявление. Так вот порой смотрю на бабушку с ее сестрой и лишний раз только убеждаюсь в этом.

— Ну, может ты и права, не берусь судить, — пожал плечами Витя.

— Ладно, Вить, ты проходи пока в мою комнату, она там, за углом, я сейчас приду, — чуть ли не скороговоркой пробормотала Света и скрылась в ванной, а Витя послушно проследовал в указанное место.

Признаться, Витя рассчитывал, что в комнате будет, может и небольшой, но все же бардак. Однако там был почти идеальный порядок. Хотя Витя не исключал и того варианта, что Света специально прибралась в комнате перед его приходом. Юноша сразу приметил стоявшую в углу гитару. Оно было и неудивительно, учитывая, что стены были увешаны плакатами различных рок-групп, начиная от Skillet, заканчивая Three Days Grace. Поддавшись искушению, Витя взял гитару в руки и, усевшись на кровать, начал с усердием перебирать струны, пытаясь вспомнить хоть что-то, чему его когда-то учил отец. Но исторгнутые гитарой дьявольские звуки не были похожи даже на самую простецкую дворовую песню. Пальцы будто завязывались узлом и отчаянно не хотели принимать нужное положение.

— Боже, бедный мой инструмент, — беззлобно хмыкнула Света, оценивая стоны раненного тираннозавра.

— Я старался, — вздохнул Витя.

— Дай мне, — Света совершенно в наглую отобрала у Вити гитару, сев максимально близко рядом с ним. Витя и без волчьего слуха мог бы сейчас слышать ее напряженное дыхание. — Тебя научить?

— Нет, Свет, думаю, что роль стороннего наблюдателя мне сейчас подойдет куда больше, — Витя благоразумно решил не лезть на рожон лишний раз.

— В неумении играть нет ничего зазорного, — слегка нахмурилась Света.

— Не хочу, чтоб ты в семнадцать лет лишилась слуха, — отшутился Витя.

— Как знаешь, — фыркнула она и заиграла красивую мелодию. Вите оставалось лишь сидеть и наслаждаться игрой, пусть хоть и не виртуоза, но вполне уверенного гитариста. Да и мелодия была весьма лиричной, приятной на слух.

— Это что? — спросил он, когда Света, наконец, отложила инструмент в сторону.

— «Fallen angel» группы Three Days Grace. Слышал о такой?

— Нет, — честно признался Витя.

— Погугли на досуге, тебе должно понравиться, — улыбнулась Света.

Повисла неловкая тишина, прерываемая редкими Светиными постукиваниями по гитаре. На самом деле эдакая своеобразная передышка была Вите на руку — он старался приблизительно представить их разговор со Светой, но все как-то не очень получалось. Он ведь ее почти не знал. Даже несмотря на то, что они проучились добрый десяток лет вместе.

— Ты голодный? Могу яичницу быстро сделать, сок апельсиновый еще свежевыжатый, если хочешь, маман вчера купила несколько, — стесняясь, предложила Света.

— Да нет, Свет, спасибо, я дома поел, так что до вечера точно пока нет желания, — ответил Витя, на подсознательном уровне ища всевозможные пути побега. — Так, о чем ты хотела со мной поговорить, чтоб без лишних ушей?

Света замялась, поочередно упирая взгляд то в пол, то в потолок. По всей видимости, худшие опасения Вити касательно этой встречи начали подтверждаться.

— Да я просто… Я хотела решить все сейчас. Определиться в своих чувствах к тебе и вообще… Как я понимаю, уже нет никакого смысла как-то юлить и говорить намеками?

— Свет, ты, как и я, не очень хорошо умеешь скрывать эмоции, — вздохнул Витя.

— Хорошо, что отметил — то, как ты тогда пялил на Цветаеву выглядело очень жалко, — съехидничала Света.

Витя уж хотел было возмутиться, но передумал. На правду, как говорится, не обижаются.

— Иронично, правда? — продолжила она. — Наверняка в глубине души ты на нее злишься, потому что она не обращает на тебя внимания. А ведь сам, получается, поступаешь точно так же. Это сейчас не в обиду было сказано, просто…

— Ничего подобного! — не выдержал Витя. — Я с Настей был когда-то очень близок. Может только Серега знал обо мне больше, чем она. Мы… Я был уверен, что у нас проклевываются взаимные чувства. Не могут так общаться просто друзья, как общались мы. А потом выясняется, что я попал в сраную френдзону, когда черт меня дернул сделать первый шаг! Я тогда не просто остался с разбитым сердцем, я друга потерял еще до кучи! А что ей? А ей было все равно! А что у нас с тобой? Мы за последние два дня общались больше, чем за все годы, проведенные в одном гребаном классе! Уж прости, я видел в тебе обычную девочку-быдло, которая всем хамит и никого к себе не подпускает и физически не мог увидеть тебя настоящую. Так, что, Свет, нет, не надо меня сравнивать с Цветаевой.

Витя остановился, переводя дыхание. Боялся сорваться окончательно. Но волк был сейчас необычайно тихим.

— Я… Прости, я не знала, что у вас все так. Я думала, что ты просто по ней тайно вздыхаешь, а не что она тебя когда-то отшила в свое время, — поспешно извинилась Света. Затем, переведя взгляд на Витю, лукаво улыбнулась. — Ну, ей же хуже. Упустила свой шанс быть девушкой оборотня.

— Не факт, кстати говоря. Если бы она меня не отшила, то я бы не психанул неделю назад, и не столкнулся бы с Омегой, — развел руками Витя.

— Кто бы только мог подумать, да? — Света постаралась принять максимально деловитый вид. — Сама того не подозревая, она косвенно своим поступком тогда навсегда изменила твою жизнь.

— Получается, — согласился Витя. — Слушай, Свет, прости, что назвал тебя быдлом, я не хотел срываться. Просто меня очень зацепило это сравнение. Я, конечно, не виню Настю, сердцу не прикажешь, что называется, но просто да, мне обидно. Будь я на ее месте, я бы всеми силами постарался помочь человеку, а не отворачиваться от него и начинать игнорировать.

— Поэтому ты сейчас здесь? Из-за своеобразного чувства справедливости?

— Не передергивай, пожалуйста. С тобой я, потому что с удивлением для себя обнаружил, что мне с тобой прикольно. И вообще, давай начистоту — ты же ведь тоже не в меня влюбилась, а в образ в своей голове, я прав?

— Не совсем, — уточнила Света. Смотрела она сейчас куда угодно, только не в его сторону. — Ты человек открытый. Не знаю, может мне одной так кажется, но тебя очень легко понять, особенно если понаблюдать денек-другой. Ты добрый, отзывчивый, честный… Таких мало. И у тебя глаза, не знаю, умные что ли. Ну вспомнить того же Ермакова — ну мрак же. Пусть он и пытается отчаянно строить из себя непонятно кого. А таких парней как он у нас, увы и ах — добрая половина поселка. Может, местные давалки без вкуса и клюют на подобное поведение, но это точно не про меня. Я, знаешь ли, давалка со вкусом.

Витя громко рассмеялся — Светина самоирония пришлась ему определенно по душе. А еще он понял, что его щекам стало неожиданно тепло. Ему действительно нравилось сидеть с ней здесь и болтать. Как с другом.

— Слушай, даже я не настолько открытый, — все еще сквозь смех проговорил он. — Ну, зато честно. Ладно, надо успокоиться, — Витя задержал дыхание и пару раз выдохнул. — Знаешь, ты права. Я сам прекрасно понимаю, что меня относительно легко прочитать. Во мне не было никогда до недавнего времени никакой загадки. Я всегда стараюсь быть именно таким, каким я являюсь на самом деле. И это заметно, да. Не ты первая мне об этом говоришь. И, скорее всего, не ты последняя.

— Ну вот, значит, ты понимаешь, что ты мне понравился далеко не из-за моих каких-то домыслов, — торжественно заключила Света.

Вите вновь стало неловко. А ведь так оно и есть — Света в него втюрилась потому что он это он. Не из-за какого-то выдуманного им самим образа. Ни потому что он стал кем-то вроде маятника надежды. И ни потому что он без пяти минут в основе школьной команды, хоть Витя все еще склонялся больше к тому, с футболом он все же завяжет. И, черт возьми, он правда мог бы быть с ней счастлив, если хорошо подумать. Было лишь одно «но» — он уже вряд ли сможет заставить себя полюбить ее.

— Кстати о домыслах, — отогнал он неприятные мысли. — Ты вот хотела меня сравнить с Настей, ну так лови ответочку — ты ведь тоже спокойно можешь себя поставить на ее место.

— А вот сейчас не поняла, — нахмурилась Света.

— Грииишааа, — насмешливо пропел имя одноклассника Витя.

— Нет, Соколов, нет! — взорвалась Света. — Даже не смей!

— О, еще как посмею, — заговорщицким тоном продолжал издеваться Витя. — Как же так? Такого красавца…

— Так, ну-ка замолчи там! — разъяренная Света в отчаянии кинула в Витю подушкой, которую тот с легкостью перехватил.

— Туше, верно? — улыбался Витя.

— Что, прости? — не поняла Света.

— Признаешь свое поражение? — Витя все же иногда забывал, что далеко не все такие начитанные, как он и порой иногда стоит выбирать слова попроще.

— Размечтался, — пробубнила Света.

— Знаешь, — Витя говорил сейчас совершенно искренне. — Не часто так легко приходится разговаривать с девчонкой. Я так только с Викой в основном общаюсь, но там мы уже все-таки сколько лет дружим.

— Да, замечательный друг, — внезапно ядовито бросила Света.

— Ты о том, что она позвала сегодня Настю к себе? Брось, я ни в коем случае не в обиде. Заставлять выбирать человека между кем-то из-за того, что у кого-то не срослось в отношениях — чистой воды свинство.

— Ну, хозяин — барин, я бы обиделась, — ответила Света.

— Ладно, давай закроем тему Цветаевой? И кое-что еще… Друзья?

Света слегка помедлила с ответом. Внутри нее развернулась настоящая борьба — вряд ли Витя станет для нее другом в истинном понимании этого слова. Точнее даже она не сможет воспринимать его просто как друга. Точно не сейчас. Но все же она испытывала простую радость от того, что такой человек, как он будет рядом. Может, это действительно не любовь, а что-то даже более? Витя был прав, она всегда старалась отгораживаться ото всех. И только сейчас она поняла, что была не права. Она боялась общества, считала себя никому ненужной. И он дал ей понять, что она ошибалась. Неужели она подсознательно это просто чувствовала, что он сможет ей помочь? И от этого и было такое влечение? Ей в этом только предстояло разобраться. Ей лишь одной самой с собой. А пока…

— Друзья, — улыбнулась она в ответ.

— Слушай, может, мультик какой посмотрим, пока Серега не пришел? — предложил Витя с явным облегчением в голосе.

— Мультик? — слегка скривилась Света. — Неожиданно… Ну, ладно, какой?

— Давай тот, про драконов, ну, где главный герой еще вот так вот делал, — Витя театрально опустил голову, при этом протянув правую руку вперед.

— Артист, — слегка покачала головой Света. — Ладно, ты пока ищи в интернете, а я все же приготовлю яичницу.

— Не-не, давай ты ищи, а яичницу я приготовлю сам, побуду джентльменом, — Вите внезапно захотелось сделать ей что-то приятное.

— Ты готовить умеешь? — искренне удивилась Света.

— Ты еще не видела, какую я год назад, когда мы с Серегой у меня в деревне были, курицу с соусом песто сварганил. Экспромтом, так сказать. Потом домашних этим кормил. Все в восторге.

— Охотно верится, — хмыкнула Света. — Ладно, друг мой, кухня в твоем распоряжении. Не спали ничего.

— Обижаешь, — на ходу бросил Витя, шлепая в сторону кухни.

Уже понемногу угасающее январское солнце последними лучами освещало кухонный проем. Ощущения, что день стремительно прибавляется, не было абсолютно. На Витин взгляд, как он был коротким до солнцестояния, таким и остался. Хотя здесь скорее всего работает эффект ежедневного видения — как пример, Витя очень отчетливо замечал, как Дерек растет, хотя Сережа до поры до времени утверждал, что он совершенно не меняется.

Сообразить о местонахождении посуды и ингредиентов для яичницы особого труда не составило. Витя по-хозяйски разбил пару яиц и уже было потянулся за колбасой, чтобы слегка разнообразить вечерний рацион, как вдруг напоролся на Свету.

— Блин, Ларионова! — в сердцах воскликнул он. — Нельзя же так сзади подкрадываться!

— Извини, — хихикнула она. Ее глаза прямо-таки светились озорством. — Просто мультик твой я уже нашла, а в комнате одной скучно. Я-то думала, что ты меня услышишь, со слухом-то оборотня.

— Я был целиком и полностью поглощен процессом готовки, — философски отметил Витя. — Мне не было дел до таких глупостей.

— Вы посмотрите, какой важный, — поддразнила она его. — Знаешь, я рада, что нам удалось наконец-то выговориться.

— Да, это точно, — кивнул Витя. — Я все думал об этом диалоге, и он получился лучше, чем я мог представить.

Света слегка дернулась, будто собиралась с силами, а потом неожиданно обняла его. Оторопевший Витя так и остался стоять с колбасой в руке. Они были почти одного роста, так что он мог чувствовать ее дыхание прямо возле своего уха. В зеркале напротив он заметил их отражение и непроизвольно сглотнул, вновь оценив по достоинству Светины короткие шортики.

— Можно вопрос? — тихо спросила Света.

— Возможности отказаться у меня все равно нет, так что задавай, — Витя тщетно пытался прекратить смотреть в зеркало, но проигрыш был очевиден. Стройные женские ножки были слишком сильным аргументом.

— Несмотря на то, что мы вроде как сошлись на том, что останемся друзьями, ты бы меня трахнул, если бы я согласилась?

— Я… Я вообще яичницу пытался приготовить… — Витя не особо осознавал, что несет. Эта ее фраза основательно выбила его из колеи. Все происходящее сейчас казалось каким-то сюрром. Но весьма приятным.

— Так да или нет? — Света смотрела ему прямо в глаза. А ее рука как бы невзначай опустилась чуть ниже его ремня.

— Ох, блин… Ну… После того, как меня укусили, я действительно будто по-другому взглянул на мир и еще тогда приметил, что ты весьма сексуальна, хоть и…

— Да или нет? — с нажимом повторила Света.

— Да! — выпалил он. О чем тут же пожалел. Поддался на такую провокацию. Дурак…

— Ну, так чего же ты ждешь? — промурлыкала ему на ушко Света. — Смотри только не превратись, волчонок.

Волк внутри довольно зарычал. Глаза подростка на миг стали глазами оборотня, а из горла неожиданно вырвался рык, но тут же все пришло в норму. Без каких-либо церемоний он прижался губами к ее, а его руки наконец-то оказались на вожделенных шортиках. В этом порыве страсти ее зубы случайно до крови прикусили его губу, но Витя не чувствовал боли. Это еще даже больше возбуждало. Рывком он поднял ее над землей и, не отрываясь от ее губ, донес до первой попавшейся кровати. А потом время замерло. И были только они.

Если бы Витя мог, то он бы остался у нее этой ночью. Куда-то идти выглядело сейчас противоестественным. Но было две железобетонных причины — обещание, данное Вике и то, что Светины родители все же когда-нибудь, да вернутся. И вряд ли их обрадует явление голого одноклассника их дочери. Поэтому он лишь с сожалением проводил взглядом Свету, которая, нацепив его поло, упорхнула приводить себя в порядок, а сам принялся собирать разбросанную по комнате одежду.

Внутри все же предательски зрело чувство стыда. Можно было подумать, что он действительно ее использовал. Ведь они оба прекрасно понимали, что минуты их единения были просто ради удовольствия. Хотя с другой стороны — инициатива была ее целиком и полностью. Витя имел слабое представление о сексе без обязательств, хоть и подозревал, что когда-нибудь это с ним произойдет. Но как на это отреагирует его моральный компас — то был вопрос, который он по большей части специально старался себе не задавать. И вот он назрел сам собой. И что в итоге? А в итоге — неизвестность. Оставалось лишь надеяться, что Света поступит благоразумно и не станет в связи с этим переоценивать их «чуть больше, чем друг» отношения. Потому что тогда у Вити не будет другого выхода. Он не хотел причинять никому боль. Ни физическую, ни душевную.

Раздался звонок. Внутри у подростка слегка похолодело. Кого там еще принесла нелегкая?

— Вить, открой! — раздался из ванной голос Светы. — Твой друг пожаловал!

— Ага! — нервно ответил Витя, в спешке натягивая свитер. Тот неприятными колючками прошелся по телу. — А если это предки твои? Что мне им говорить прикажешь?

— Да не, расслабься, они так рано точно бы не заявились, — успокоила его Света. — Ну открой, блин, я занята!

— Занята она, — пробурчал Витя. Молясь всем Богам, которых мог вспомнить, он аккуратно снял трубку.

— Да? — как можно более невинно спросил он.

Знакомый голос заставил его вздохнуть с облегчением:

— Витек, ты? Открывай, кавалерия пожаловала! Какой там у нее этаж?

— Третий, — все еще пытаясь перевести дух, ответил Витя.

Топот шагов. Легкое дуновение холодного ветра. И вот в проеме появилось раскрасневшееся и довольное лицо Витиного лучшего друга, сжимавшего пакетик с тремя порциями шаурмы.

— Прошу прощения за задержку, Дерек все никак по большому не хотел сходить, — доложил он, как он искренне считал, важную информацию. — А вы чем тут занимались?

— Да так, мультики смотрели. Я еще попытался сыграть пару аккордов на гитаре, но рок-звезда из меня вышла так себе, — цокнул языком Витя.

— Света играет на гитаре? — удивился Сережа. — Неплохо, неплохо.

На горизонте появилась и сама хозяйка квартиры. Витя не без удовольствия отметил, что в максимально облегающих джинсах она смотрелась даже куда лучше, чем в шортиках.

— Привет, Сереж. Лови! — она без какого-либо стеснения кинула Вите его поло и, подмигнув друзьям, скрылась у себя в комнате, напевая какую-то песенку.

Сережа пару секунд недоуменно поглазел на поло, а затем перевел хитрый взгляд на Витю:

— Это теперь называется «мультики смотрели»?

— Ну, мы правда хотели, — ответил Витя. — Вика ничего не писала?

— Писала, она уже со своей подругой встретилась, так что, как говорится, барышни легли и просят.

— Супер, — поняв, что Сережа уже обо всем, спасибо Свете, прекрасно догадался, Витя снял наконец-то колючий свитер и нацепил долгожданное поло.

— Чувак, — шепнул Сережа. — Так вы чего теперь, типа, вместе?

— Нет, — Витя на всякий случай оглянулся, чтобы удостовериться наверняка, что Света их не подслушивает. — Это… Ну… Потом, короче, поговорим.

— Вечно эти твои завтраки, — вздохнул Сережа. — Ладно, потом, так потом.

Света собралась довольно быстро, чем заслужила личную благодарность Сережи, которому очень лень было раздеваться, в результате чего он слегка запарился. На ее вопрос о том, не продует ли его теперь, он лишь отмахнулся:

— Зараза к заразе не липнет.

Белоомутск почти что пустовал. Что для субботнего вечера было каким-то нонсенсом. Обычно то тут, то там мелькали веселые компании. Но террор Омеги сделал свое дело. Поселок напоминал какой-то город-призрак. Витя периодически ловил на себе тревожные взгляды — его узнавали. Раньше он этих взглядов не замечал. Не обращал внимания. А тут вдруг пригляделся. Трудно было понять, с каким настроением его встречали жители Белоомутска. Может, кто-то действительно и считал его героем. Может кто-то даже боялся. В чем он был уверен наверняка — есть те, которые будут его ненавидеть. Просто потому, что ему повезло чуточку больше.

— Слышь, а это часом не тот пацан, который выжил? — услышал он вдалеке. Сережа со Светой логично не обратили на это внимания. Они и не могли никак обратить. Их сидело двое.

— Да, он по ходу, — подтвердил второй.

— Сука, — Витя услышал плевок. — Лучше бы он сдох, а не Пахан с Димоном.

— Да, мля, успокойся! Не трогай ты парня.

Дальше Витя уже не слушал Ему стало мерзко. Он не понимал, как люди могут быть такими злыми. Да, эмоции, с ними порой бывает тяжко совладать. И конечно каждый, кто кого-то терял, близкого, друга, хоть раз, но задавался вопросом на первых парах — почему именно он? Почему не кто-то там, а именно он? Пусть даже некоторые якобы моралисты-гуманисты это и яростно бы отрицали. Но что сейчас? С момента гибели тех ребят от лап Омеги прошло уже около месяца. Эмоции уже могли бы и отойти на второй план. Однако все же есть люди, которым просто надо кого-то ненавидеть. И горе утраты уже значения не имеет. С бешеного волка ни дать, ни взять, а вот ты живой, значит, будешь крайним.

И так всю жизнь. Некоторые люди привыкли жить в ненависти друг к другу. К власти своей страны, власти другой страны, другим национальностям, ориентациям. Потому что ненавидеть легко и просто. И всегда можно найти оправдание, пусть оно будет и донельзя нелепым. Порой доходящее до откровенного абсурда.

Тут Витя понял, что слишком забивает себе голову. Он даже почувствовал себя слегка виноватым. Они вместе, живы и здоровы, едят шаурму и идут в гости к однокласснице. А он хандрить вздумал из-за какого-то дурака. Да мало ли на свете таковых? Если из-за каждого расстраиваться, то никаких нервов не хватит. Посмотрел, сделал выводы, может даже посмеялся и идешь дальше своей дорогой.

Сережа тем временем воодушевленно рассказывал Свете о том, что в Нижнем Новгороде, как он когда-то где-то слышал, самая лучшая шаурма. Та в свою очередь особого энтузиазма по этому поводу не выказывала. Вите вообще казалось, что она ему с минуты на минуту врежет. Бедная Ларионова. Ей еще только предстояло привыкнуть к постоянному и бесконечному потоку Сережиных слов. А выбора у нее нет. Если хочет быть с ними — то пусть осваивается.

Вика жила, что называется, в пентхаусе на шестнадцатом этаже одной из пока что немногочисленных Белоомутских высоток. В теплую погоду Витя с Сережей, бывало, заскакивали к ней, чтобы она пустила их на крышу, где они и проводили остаток дня — любовались видами поселка с высоты птичьего полета, слушали музыку, насколько громкость колонки позволяла, фотографировались и порой попивали вкусное, будто специально созданное для такого, фруктовое пиво. Одним словом — кайфовали. Зимой, конечно, также ничего не мешало проникнуть на крышу, но не было тех ощущений. Да и скользко.

Хозяйка квартиры встретила их при параде. Если в их классе кто и выглядел ярче Сережи, с его бесконечными кофтами с супергероями и майками с надписями разной степени приличия, то это определенно была она. Помимо волос, наполовину покрашенных в фиолетовый, Вику выделяли из толпы яркие линзы, которые у неё, казалось, хранились в неимоверном количестве, поскольку они чуть ли не каждый день были разного цвета и формы зрачка (Витя периодически ловил себя на мысли, что уже забыл про ее естественный цвет глаз). Завершался этот образ постоянной слегка мешковатой одеждой таких оттенков, что невольно задаешься вопросом о психическом здоровье дизайнера. И все это на фоне родителей, которые, как однажды после родительского собрания их описала Витина мама, «элегантны, как рояль». Вот уж, что называется, яблоко от яблони далеко упало.

— А я даже не ждала вас так рано, думала, что вы позже придете, — Вика выглядела слегка растерянной. — Ой, Свет, и ты тут? Даже как-то не рассчитывала, что ты действительно придешь.

— Так мы же теперь братюни, — гордо сообщил Сережа, приобнимая ее за плечи. — Нас теперь трио, а не дуэт. Как в «Гарри Поттере».

— Тихонов, руки, — выдохнула Света, слегка прикрывая глаза. — Маггл хренов.

— Пардон, — откашлялся он, все так же хитро улыбаясь.

— Вик, а что, пока еще никто не пришел? — уточнил Витя.

— Нет, только Лена, но я ее сама попросила, чтоб она раньше пришла, там, приготовить чего-нибудь по-быстрому. Познакомьтесь, кстати.

Только сейчас друзья заметили за ее спиной приветливо улыбающуюся девушку. Чем-то они с Викой были похожи — в стиле одежды так точно. Хотя Лена все же была одета более женственно, в классическом понимании этого слова. И не крашеная. Зато сама прическа была практически мальчишеской, что даже Светино каре казалось на ее фоне волосами русалки Ариэль.

— Ну, вы проходите что ли, — Вика была будто в каком-то замешательстве, чего Витя за ней уже давно не наблюдал. Хотя это было объяснимо — на его памяти она первый раз пригласила в дом больше, чем двух человек, поэтому она явно не очень представляла, чего делать и как развлекать гостей.

— Может, вам двоим помочь чем? — внезапно вызвалась Света. — Думаю‚ что наши дорогие одноклассники найдут, чем себя занять.

Конец ознакомительного фрагмента.