Побочный эффект

Игорь Власов, 2017

Что может быть общего у перспективного физика-ядерщика и малолетнего чернокожего карманника? Ничего. Пока в секретной лаборатории не происходит авария на ускорители элементарных частиц. Теперь новоиспеченному тандему предстоит в прямом смысле встать на пути у надвигающегося Армагедонна.

5

Взглянув в экран ноутбука, понял, что радужные мечты вот прямо так взять и написать послание, растаяли, как легкий дымок в жарком воздухе Аризоны. На ноутбуке у был открыт не текстовой, а графический редактор, в котором Джо усиленно чертил какую-то ломаную кривую. Стандартные обозначения — икс и игрек могли подразумевать под собой все, что угодно.

Задача усложнялась еще и тем, что Джо, впрочем, как и я, не любил тачпад и пользовался выносной мышкой. И не современной беспроводной, а старенькой, «хвостатой». Вот чего его тянет на такие раритеты! Теперь, хоть выдёргивай ее из корпуса со свистом, хоть не знаю, что. Впрочем, знаю. А возьму я потихонечку весь его ноут, да прижму к себе — глядишь, и войдет гаджет в ускоренное временное поле, в мою реальность… Ускорится, вот тогда и напишу послание другу.

Попробовал. Похоже, Сью была права, называя меня фантазёром. Медленно-медленно, так, чтобы ни одной кнопочки с клавиатуры не слетело, изъять ноутбук со стола у Джо получилось. Даже ю-эс-бишное гнездо не повредил, вынимая контакт мышки. Но поместить аппарат полностью в тонкое поле никак не выходило. А вы пробовали работать на ноутбуке, прижав его к животу? Вот-вот. Потому я и не смог напечатать ни одной буквы. Да что там буква — даже текстовый редактор открыть не сумел. Идея оказалась нежизнеспособной. Нужно было придумывать что-то другое.

Раздосадованный, положил ноутбук на край стола и уселся в кресло возле стола Джагдаша. Мира по-прежнему грациозно несла ему кофе, а я никак не мог сообразить, каким образом дать знать моим друзьям, что нахожусь здесь. Ну, положим, внезапное исчезновение ноутбука Джагдаш, конечно же, заметит. Сколько времени ему потребуется на удивление и осознание? А сколько нужно просидеть не двигаясь, чтобы они меня увидели? Ну, хотя бы на секунду появиться в их визуальной сфере? Получается, как минимум, пять минут. Совершенно не двигаясь. Дагерротипия какая-то. Ну, попробуем. Стоп!

А вот же на столе у Джо карандаш! Боже мой, чего мудрствовать? Осталось только вынуть лист бумаги из принтера. Спасибо тебе, друг мой, за приверженность к старым аппаратам — в твоем принтере бумага лежит открытой стопкой, а не спрятана в пластмассовое нутро агрегата. Тихонько-тихонько потянул листочек бумаги на себя. Оказывается, получается. Только все нужно делать медленно, с чувством, так сказать, с толком и расстановкой. И тянуть лист за рукой, чтобы его не смяло воздухом. Положил добытую с таким трудом бумагу на стол, прижал ладонями, стараясь погасить возникшую при перемещении вибрацию — бумага вела себя, будто живая. Наверное, еще ни один лист в мире не передвигался с такой скоростью. Взял карандаш и стал писать:

— Джо! Это Пит. У меня пробл…

Посреди недописанного слова нежный грифель карандаша не выдержал нагрузки и сломался, прорвав несчастный бумажный лист. Надпись почернела, как будто ее держали над огнем, но слава господу, бумага не загорелась. Все-таки, нужно было писать медленнее. Представляю, что увидит Джо через его секунду времени.. Адовы буквы. Но ничего, он парень стойкий, буддист, да еще и физик. Этот выдержит. А вот где у него точилка для карандашей?

Точилка нашлась в стоящем на подоконнике письменном приборе, рядом с линейками и авторучками. Воспользоваться шариковой ручкой я даже не рискнул — стопроцентная вероятность, что микроскопический шарик не провернется с той скоростью, с какой придется писать. Так что, лучше наточить карандаш. И тоже небыстро, иначе в точилке воспламенится. Вот проблемы-то с этими легковозгорающимися предметами. «Интересно, а если взять в руки спички? — мелькнула шальная мысль. — Надо же. Чувство юмора, оказывается, тоже ускоряется вместе с телом».

А вот за разбитую веранду нужно будет как-то оправдываться. Надо же было так неудачно упасть. Или это можно считать удачным? Еще раз оглядел слегка саднящий локоть и принялся точить карандаш. Мэри закончила шаг и сейчас она, смотрящая на мужа, с чашечкой кофе в руках, выглядела настолько обворожительно, что я невольно позавидовал их отношениям. Вот почему мне не попадаются такие преданные прекрасные женщины? А встречаются всякие Сью…

Опасения насчет карандаша не подтвердились, поскольку и сам предмет, и точилка полностью вошли в ускоренное временное поле. Как хорошо, что в жизни есть небольшие вещи. Карандаш вполне исправно наточился, и я продолжил:

«Джо! Это я, Пит. У меня проблемы. Я сейчас живу в триста раз быстрее тебя… Меня окружило какое-то ускоряющее поле. Помоги вернуться в наше реальное время. Пиши, что нужно сделать, я потом прочитаю».

Не знаю почему, но записка получилась составленной в каком-то телеграфном стиле. Немного подумал и внизу приписал: «Патрик С.». Потом положил ее на то место, где недавно был ноутбук и стал ждать, когда Джо обратит на нее внимание.

Время тянулось медленно. На фоне ставшего привычным свиста ощущалось биение собственного пульса. Двадцать ударов… пятьдесят… сто двадцать…

От напряженного ожидания затекли ноги, и я присел на стул рядом с рабочим столом. Казалось, что Джо так никогда и не заметит пропажу ноутбука, но, наконец, его проняло. Согнувшись, я наблюдал за его глазами. (Со стороны это могло выглядеть, как если бы прислушивался к скрипу половиц на паркете.) Медленно-медленно, едва заметно его зрачки стали перемещаться, взгляд последовал к тому месту, где ноутбук был прежде, а затем обратно — туда, где он стоял теперь. И так же медленно на лице Джагдаша стало появляться удивление.

Конечно, он не мог видеть, как ноут переносился с одного места на другое. Человеческий мозг способен улавливать только те зрительные впечатления, которые длятся дольше, чем одна двадцатая доля секунды. Я переставил компьютер за одну сотую долю, и для Джо это выглядело так, как если бы он просто исчез, а затем вдруг из ничего возник на дальнем углу стола.

Мой друг был явно озадачен. Эмоциональные проявления на его лице стали усиливаться. Но даже в самой высшей точке этого чувства оно не достигло проявлений, свойственных многим другим людям. Просто чуть-чуть приподнялись брови, и раскрылись пошире глаза.

Вообще, он был очень сдержанным человеком, мой друг Джагдаш, и сейчас появился повод в этом лишний раз убедиться.

Потом его взгляд переместился к записке. Удивление сменилось интересом. Читал он и осмысливал секунды три или четыре. Но для меня прошло около пятнадцати минут. В нетерпении я вставал и садился, ходил по комнате, высовывался в окно, чтобы взглянуть на свой дом. А Джо все еще смотрел на записку.

Один раз я положил руку на стол перед ним и держал неподвижно в течение трех своих минут. По-моему, Джо ее заметил, потому что взгляд его медленно переместился с записки на руку, и брови опять стали удивленно приподниматься.

Вообще же, пока я двигался, он не мог меня видеть, так же как и Мэри, которая все еще несла супругу утренний кофе. Для нормальной способности воспринимать зрительные образы я двигались слишком быстро. В лучшем случае мы с Квиком могли представляться людям мельканием каких-то смутных теней.

Джагдаш еще раз удивился, на что у него снова ушло десять или двенадцать моих минут, и после этого начал производить какие-то странные тело движения.

Не сразу понял, что он собирается делать. Медленно Джо перегнулся в поясе, затем под стулом согнул колени и, наконец, откинул назад руки. В этот момент он своей позой напоминал пловца, который приготовился прыгать со стартовой тумбочки в бассейне. В таком положении находился целую минуту. Потом колени стали выпрямляться, руки коснулись стула, шея вытянулась, как у гусака, центр тяжести тела переместился вперед.

Оказалось, он всего лишь вставал со стула.

Вероятно, хотел позвать жену, чтобы сделать ее свидетельницей всех этих чудес, и посмотрел на Миру. Та уже поняла, что происходит неладное, потому как блюдечко с чашкой кофе стало медленно наклоняться, выскальзывая из ее пальцев.

Нет, ну не пропадать же добру! Я аккуратно подошел к Мэри, очень бережно принял и блюдечко, и чашечку. Еще раз говорю, как здорово, что в мире есть такие небольшие предметы, полностью входящие в мое поле. Синхронизированный с ускоренным временным состоянием кофе слегка плеснулся в чашке, но даже не пролился. Спасибо тебе за кофе, Мэри. Ты настоящая подруга!

С удовольствием прошел к креслу и усадил многострадальное тело в медленно поддающийся поролон. Посижу уж пять минут, даже если и двинусь немного — ну, что ж дагерротип получится нерезкий, всего и делов. Зато Мэри и Джо, возможно, меня увидят и узнают. Самое то — занятие — ничегонеделание под кофе.

Кресло постепенно становилось все мягче и мягче. Приятный аромат кофе ласкал ноздри. Жизнь, на самом деле, вообще хорошая штука. Даже в таком ускоренном состоянии. Так, главное, не шевелиться. Вот уже Джагдаш почти точно смотрит в мою сторону, и на лице его отражается полное недоумение. «Правильно, удивишься тут, — я представил себя на его месте. — Из-под носа пропадает ноутбук, внезапно переносится на край стола, зато вместо него появляется рваная, почти обгорелая бумага с адовыми письменами. Еще раз стоит поблагодарить его религию, приучающую все воспринимать спокойно. Какой-нибудь баптист точно заорал бы о конце света, типа все пропало. А этот через секунду будет вести себя, как ни в чем не бывало. Просто примет тот факт, что условия изменились, вот и все».

Я слегка забылся, увлеченный своими мыслями, и с удовольствием отхлебнул кофе из чашечки. Вот же дьявольщина, хотел ведь посидеть неподвижно, чтоб ребята меня ясно увидели! Дернулся, явно ведь размылся в их восприятии. Так и за призрак принять можно. Но как не забыться под такой вкусный кофе. Ладно, посижу еще подольше, хоть отдохну от всего этого сумасшествия.

Мэри только что заметила, что у нее из рук пропала чашка. Забавно было наблюдать, как изменяется ее милое личико, постепенно проявляя крайнюю степень удивления. Ох, вот начудил я тут у вас, ребята. Да еще эта бамбуковая стена веранды…

Исправлю все, честное слово. Жаль, что даже если сейчас скажу вслух, то вы не услышите. А писать на бумаге о том, какие вы хорошие — как-то глупо. Вот так приступ нежности накатил. Это все от кофе, наверное.

Двигаться нельзя, совсем нельзя. Да как же это возможно, сидеть без движения? Движение — это жизнь! Ага. Вот именно, жизнь. Если не найти способа выпутаться из этой ситуации, то вся жизнь может поместиться в несколько дней реального мира. Я же не Квик, я-то понимаю, что раз движусь в триста раз быстрее всех, то и старею именно в той же пропорции.

И тут раздался выстрел. Я был настолько поражен этим, что даже не понял сначала, что выстрел прозвучал в ускоренном временном измерении. Что-то в мире стало еще раз не так. И это что-то мог сотворить только один человек. Воришка по прозвищу Квик.

Ладно, пойдем, посмотрим, что там такое. Главное, медленно и аккуратно, чтоб ничего больше тут у ребят не разнести. Да и очертя голову соваться туда, где стреляют, как бы совсем не комильфо. Поставив чашечку с блюдечком возле ноутбука, тихонько двинулся к выходу. Мэри и Джо усиленно смотрели в пустое кресло. Для их зрения я был еще там.

Прикоснувшись пальцами к двери, дождался, пока она начнет открываться. Главное, все делать медленно. Самая большая беда нынешнего состояния — инерция. Вот эта дверь — она ведь свою инерцию никуда не дела. И если я со своей скоростью открываю ее, получается, сообщаю двери энергию, обязывающую с треском вылететь из петель. Что совсем недавно и произошло в моем доме.

Придержал дверь, заставив ее практически остановиться. Может быть, какая — то остаточная энергия и заставит ее хлопнуть, но с петель не сорвет, точно. Друзьям и так достаточно разрушительного воздействия со стороны энергичного незваного визитера.

По улице от дальних коттеджей в моем направлении бежал Квик.