Валор 3

Иван Шаман, 2023

Океан вспенился от бегущих тварей, спасающихся от легендарного демонического кракена. Тайный дворец в опасности, ведь теперь безопасного места на острове нет, и бороться за свое место под солнцем придется еще и с земноводными. Подтвердив на экзамене боем свое право на второй ранг, я стал медным адептом. И теперь должен доказать себе и окружающим что достоин этого звания. Но убийц, дважды покушавшихся на мою жизнь, остановит только моя собственная сила! В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 9

Мир вокруг меня перестал существовать. Слух, зрение и даже ощущения полностью отключились. Остался только разум и моя чистая ци. А еще мрак. Нечто чуждое, злое и неведомое ворочалось в темноте вокруг. Его щупальца тянулись ко мне, стараясь опутать, связать и разорвать на части. Однако стоило врагу приблизиться, как он тут же прятался обратно в темноту.

Страх давил. Заставлял сжаться. Уменьшиться в размерах. Но чем больше боялся, тем сильнее становился противник. Он питался моим страхом. Рос и множился, подбираясь все ближе. Еще немного и от меня не останется ничего. Прекращу свое существование, без следа растворившись во времени и пространстве. Меня не станет. Именно так. Я не умру, нет. Не погибну. Я исчезну без шанса на возрождение и новую жизнь.

Ужас, сковавший меня, стал кандалами. Пространство, воздухом это назвать было нельзя, сгустилось, давя со всех сторон все больше. Я не слышал его голоса, но чувствовал единственное желание противника, он тоже не хотел жить. Его единственной целью стала моя смерть так же, как до этого смерть других. Ему было наплевать на собственное существование. Ведь он или оно никогда не жило. Цель была дана свыше. Ему нет дела до этого мира, и он звал разделить с ним свою судьбу, свою ношу.

Нет. Нет, не сегодня. И никогда нет. У меня есть, о ком позаботиться в этом мире. Я нужен этому миру, а этот мир нужен мне. Я должен жить. Нет. Я хочу жить! Прочь, тварь! Я возьму свое силой!

Страх сменился ненавистью. На секунду пустота в страхе сжалась, отступилась перед огненной яростью. Но в следующее мгновение из черноты ворвались тысячи стальных игл. Враг, погубивший миллиарды, не собирался сдаваться. Он был безупречен. Он мог противостоять любой угрозе. Он был неуязвим. И пламя не трогало сталь, замершую в долях миллиметра от меня. Они все еще не могли прикоснуться ко мне, но были бесконечно близки к этому.

Пламя моей воли, мой гнев, моя ярость. Не ослабляли, а усиливали врага. Чем больше я сопротивлялся, тем сильнее становился он. Неведомый. Непонятный. Сокрытый тенями. Но моя воля была сильнее любого горна. Я перешел через две гибели. Я пережил удар божественной кары. Я сумел приспособиться к новым условиям и выжил. Выжил!

Оно звало. Молило присоединиться к нему во тьме. Раствориться в великом ничто. Не ради чего-то или кого-то. Просто так. Потому что все исчезнет. Ничего не будет после, потому что ничего не было до. Любой свет погаснет. Любой жар остынет. В конце концов останется лишь всепожирающая тьма. Ласковая, холодная, принимающая всех.

К черту! Я не согласен! У меня есть ради чего сказать этой тьме «Не сегодня!» Возможно. Когда-нибудь. Мы вновь встретимся, и я будет «да». Но не сегодня.

Здесь ничего нет. Лишь вечный холод. Все, что появляется здесь — делает сильнее его. Моего врага. Моего противника. Смотрящего тысячью тысяч глаз со всех сторон. Он знает меня и таких, как я. Они сопротивлялись до последнего, как сопротивляюсь я. Они искали ответы к великим вопросам, а нашли его. Ведь ни один ответ не истинен, кроме одного — все возвращается в ничто. Вся вселенная рано или поздно станет им — ничем.

Может и так. Но это не повод сдаваться. Не повод давать слабину. Тьма — это лишь отсутствие света. Холод — отсутствие тепла. И если в этой тьме больше некому стать этим светом… значит, стану Я. Я не зло. Я не жар. И нет тьмы… Я лишь свет.

— Господин! — Кингжао стояла рядом со мной на коленях, когда я, очнувшись, вдохнул воздух полной грудью и закашлялся. — Как вы? Что с вами было?

— Все… — мне потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться. — Все нормально.

— Что произошло? Вы внезапно упали, забились в судороге и перестали дышать. Что случилось? — обеспокоенно спросила верховная жрица.

— Ничего, — помотал я головой. Рассказывать ей о подступившей тьме, все еще держащейся на границе подсознания? К черту. «Крови нет. Боли нет. Тьмы нет. Я Свет». — Колотилось в мозгу. Откуда эта фраза. Что она значила? Почему я не помню ее, но чувствую, будто она для меня столь же естественна, как дыхание или зрение?

А на границе сознания оно. Оно не собирается уходить. Его щупальца раскинулись, но не в непонятной тьме, а во мне самом. Не сегодня? Хорошо. Я подожду. Я умею ждать. Для меня и тысяча лет — секунда. А если завтра Свет скажет «да», то кто посмеет сказать «нет»?

А еще я вспомнил. Мы сидели на берегу моря, слушая, как волны, шурша, накатывали на желтоватый песок. Как шли одна за другой, выкидывая обтесанную гальку и цветное бутылочное стёкол с закругленными и совершенно не опасными краями. Мы смеялись, радуясь солнцу и теплу. Совершенно забыв о времени, мы возвращались поздно ночью, обгоревшие, но довольные, даже не представляя, как будет тяжело завтра.

Кто — «мы»? Железные повозки, бесшумно передвигающиеся по черным, идеально ровным дорогам. Крохотные спирали ламп, которые никто не зажигает, но они освещают путь. Веселые музыканты, бренчащие на каждом углу задорные мелодии. До надоедливости. Но это состояние праздника, маленького счастья. Когда это было? Где? С кем?

Голова трещала, даже на автомате начатая медитация почти не повлияла на ситуацию. Боль была сродни крику, пронзительному визгу, продирающему до самых костей. Внутренним зрением, я воспринимал ее как кровоточащую сеть сосудов. И было реальное чувство, что именно так и есть. Обладай я лишь Юань-ци уже был бы мертв. Но содержащиеся в крови частицы Сюэ-ци уравновесили негативное воздействие, остановив расползание повреждений. А затем подключилась энергия жизни Чжен-ци, быстро восстанавливая организм.

— Вы готовы продолжить разговор? — спросила Кингжао, чуть отодвигаясь. — Мне пришлось выгнать Бэя, на несколько секунд я испугалась, что все кончено.

— Ну уж нет. Я уже умирал, так что с уверенностью могу сказать — это не она. Но звать никого не надо. Я сам выйду к нему. — Для того, чтобы подняться, мне потребовалось несколько секунд, и все же сумел это сделать. Хотя можно было снять утяжелители, которые уже стали для меня второй одеждой. — Мы закончили разговор. Мы должны идти своими путями к единственной цели. Благополучию каждого на этом острове. Но если я увижу, что Хэй Акио угрожает мне или делает Юн несчастной — прикончу его без всяких поединков.

— Убить ребенка лишь за угрозу? — нахмурилась Кингжао. — Вам не кажется это слишком грубым решением? Даже звери лишь защищают свою территорию.

— Я все сказал. Делайте все, что посчитаете нужным, — я ушел на крыльцо. Бэй Вейжа ходил из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. Похоже искусство медитации старому вояке было недоступно, или он просто воспитывался в совершенно другом обществе, с другими принципами и задачами. Хотя, в принципе, так и было.

— Господин! Как вы. Ваше императорское величество?! — едва увидев меня, подскочил моряк. Но тут же подобрался, удостоверившись, что со мной все в порядке. — Я знал, что небольшой приступ не скажется на вашем здоровье. Разрешите приступать к выполнению задачи?

— Во-первых. Я уже просил вас меня так не называть. Ни здесь, ни где бы то ни было еще. Это важно и прошу придерживаться спокойного взаимоотношения. Впереди слишком много задач, а вокруг слишком много врагов. Кингжао можете доверять. Она знает свое дело и непременно будет вам помогать в рамках своих сил и возможностей. Но у нее своих забот слишком много, так что я не стал бы досаждать больше, чем нужно. Я постараюсь выбираться на берег как можно чаще. Но надеюсь на ваше умение руководить без чужого вмешательства.

— Конечно, ваше… господин, — чуть замявшись, сказал Бэй. — Можете на меня рассчитывать. Как только скоростной ботик будет готов, я немедля сообщу вам. Или свяжусь с госпожой Кингжао, чтобы она передала информацию.

— Благодарю, — кивнул, чуть улыбнувшись. Благодаря синхронизации с моряком знал это слово. Ботик — небольшое парусное судно, которое способно идти не только по ветру, но и против ветра. Пусть и не последнее слово техники, но все лучше, чем местные лодки, идущие на веслах.

— Вы освободились, господин Валор? — серьезно и очень недовольно спросила Мэй, которой за прошлую нашу встречу Дандан накрутила хвост. Улыбнувшись, я подошел к девочке и погладил ее по голове. От чего эльфийка прикрыла глаза, будто кошка, и чуть ли не замурлыкала.

— Конечно. Пойдем в свободную комнату. Я расскажу тебе сказку.

— Здорово! — тут же подскочила неугомонная девочка и, схватив меня за руку, потащила в сторону пристроек. — Я знаю место, где нам никто-никто не помешает! О нем никто не знает! Честно!

Она вела меня за собой, щебеча обо всем на свете. И когда мы оказались в небольшой комнатке позади овощного склада, я невольно улыбнулся. Угу, никто не знает. Поэтому здесь прибрано, даже на высоте явно недоступной для девочки лежат матрасы, набитые свежей соломой и пахнет корицей. Незаметная и непередаваемая забота. Даже если это сделала не Кингжао лично, скорее всего она дала добро на такую комнатку. Ловкость ума. Создание своего пространства для ощущения дома среди чужих стен.

— О чем ты мне расскажешь? — горели от восторга глаза Мэй. — Это будет страшная сказка? О монстрах, которые живут за стеной или похищают непослушных детей? Или тех, кто капризничает?

— Судя по всему, ты любишь страшные сказки? — усмехнулся я, ложась на пол. Голова слишком сильно кружилась. Сейчас бы в лазарет к Хотару, а не тут болтаться. Но уйти просто такне мог. Я обещал. — Давно-давно, в далеком королевстве, жило доброе чудовище, которое никому не хотело зла. Оно было страшным, поэтому его все боялись, но само не хотело никому вредить.

— А почему оно не стало красивым? Ведь если правильно причесываться, умываться и пользоваться специальными пудрами любой может стать красивым. И мальчики, и девочки! — уверенно сказала Мэй. — Меня так госпожа Дандан учит.

— Оно было страшное, очень страшное. И не накрашенное страшное и накрашенное, — с улыбкой сказал, глядя на то, как девочка хмурится. — Но одно было не одиноко. Даже в самых темных дебрях, днем и ночью его сопровождала подруга Луна. Еще совсем малышка, она никогда не двигалась, постоянно даря свет. И чудовище полюбило луну. Ведь она всегда была с ним. Пусть днем ее было и хуже видно. И однажды днем на мольбу чудища Луна ответила…

— Как здорово, — улыбнулась Мэй, дослушав сказку о дружбе чудища и Луны. — И они дружили так всегда?

— Да. Даже когда она призналась, что она лишь отражает чужой свет, чудовище не покинуло ее, ведь главное это не яркость и красота, а настоящая дружба.

— Или любовь… — мечтательно вздохнула девочка. — Ты куда? Тебе уже пора?

— Боюсь, что да. Но я уверен, мы еще встретимся. Учись как следует. Может после того, как получишь ранг воина, решишь продолжить и переберешься в академию, — поднявшись, попрощался с Мэй и, только когда уходил вместе с Кингжао, заметил деревянную фигурку, что она прижимала ладошками к груди.