Метро

Иван Прохоров, 2021

Пятеро незнакомцев спешат на последний поезд метро. Один торопится покинуть страну. Второй бежит от полиции. Третий пытается оттолкнуться от дна. Четвертая убегает от прошлого. А пятая – от самой себя. Внезапная остановка в туннеле перечеркивает их планы… А где-то на поверхности погружающийся в маниакальную шизофрению капитан следкома получает странное задание – разыскать исчезнувшую при загадочных обстоятельствах дочь влиятельного генерала. Следы ведут его в метро.Содержит нецензурную брань.

Глава 1

30 лет спустя…

Первый пассажир. 4 273 метра на северо-восток

В тусклом свете фонаря кружились первые ноябрьские снежинки, исчезая в белой кисее накрывшей пустынную дорогу — в этой затерянной среди железнодорожных веток и старых заводских корпусов промзоне царила безмятежность, которой не мешал даже рев со стороны Шоссе Энтузиастов. И все же безмятежность эта была обманчивой. Гармонию нарушала одна фальшивая нота, против которой бессилен был даже мистер Ривз, чей гипнотический голос лился в салон из двенадцати динамиков «БМВ Х5».

Пустовалов очнулся от дурмана далеких воспоминаний и посмотрел в сторону перелеска, в котором пять минут назад исчез полковник Басуров, и в очередной раз подумал о том, что вероятно поставил не на ту лошадку.

Дело было не только в полковнике, хотя изначально он не давал поводов для беспокойства. В конце концов, для человека непрошедшего искушения деньгами, Басуров неплохо поднялся по своим меркам: сумел продать партию китайских двигателей по цене французских, впарил казахам пятьдесят тонн просроченной фасоли и провел пару махинаций с бывшими сослуживцами из контрактного отдела. Конечно, это не тот уровень, чтобы тягаться с Ясином, но кто вообще мог с ним тягаться?

Дело было в другом. В том, что Басуров за последний час уже в третий раз отлучался в туалет.

Пустовалов хорошо знал, что опыт переговорщика учит забывать о таких вещах, как волнение, тревога и даже отчаяние. Но со страхом такой номер не проходит. Этот инстинкт самый сильный из людских несовершенств, и он не раз его подводил. Напуганный человек напрочь теряет адекватность, а Басуров и без того себя чересчур переоценивал.

Еще при встрече час назад он обратил внимание на его расширяющиеся ноздри. Волнение провоцирует выработку адреналина и ускоряет дыхание. Легкие становятся шире, им нужно больше воздуха. Они сидели в «Кофе Хауз» на Авиамоторной, и пока Пустовалов привычно повторял план действий, отрешенный взгляд Басурова скользил по одной и той же амплитуде — от окна к витрине с пирожными. Тут не нужно быть профессионалом, как говорится. Порцию двойного эспрессо полковник выпил залпом, как коньяк, затем выкурил две сигареты, после чего начались забеги в туалет. Пустовалов раньше не замечал, чтобы у Басурова были проблемы с мочеиспусканием.

Пустовалов положил руку на руль.

Интуиция, благодаря которой ему всегда удавалось пройти между струй, давала однозначный ответ, но сегодня, а вернее — особенно сегодня, следовать ей не хотелось.

Дело в том, что сегодня на Флотской улице, напротив дома номер тридцать шесть, Пустовалова ждала неприметная вишневая «Вольво С80» 2007 года выпуска, с полным бензобаком, двумя запасными канистрами в багажнике, заправленная свежими расходниками. Никто не знал, что Пустовалов полтора месяца назад продал две свои квартиры и дом в Красной Пахре и с тех пор жил в съемной однушке у Фестивального парка. И никто, разумеется, не догадывался, что сегодня в квартире на Флотской улице его ждала средних размеров сумка, чистое белье на кровати, подготовленная одежда в шкафу, два бутерброда с ветчиной, сыром, помидорами и соусом «Wild Bill» завернутые в фольгу в холодильнике и термос с кофе на кухонном окне. Все, что нужно для быстрого ужина, душа и переодевания.

Не позднее двух часов ночи Пустовалов должен завести двигатель вишневой «Вольво С80», припаркованной на небольшой стоянке в семистах метрах к северо-востоку, чтобы не позднее четверти третьего выехать из города по Ленинградскому шоссе. Выехать из города, в который он никогда не вернется. А через восемь часов выехать из страны, в которую он никогда не вернется.

И, теперь, когда казалось, что все уже на мази, появилась новая проблема.

Главная причина, по которой Пустовалов выбрал полковника Басурова, заключалась, конечно, не в его опыте, а в одном бывшем его партнёре — каком-то мелком чиновнике из Министерства обороны, который пару лет назад толкнул Ясину партию термобарических боезарядов для гранатометов.

Не бог весть — какой-то ведомственный аферист, но он был, по крайней мере, чиновником, в отличие от полковника в отставке, который в понимании Ясина был в лучшем случае пустым местом, а в худшем — мелким мошенником. И тем не менее, это был способ выйти на Ясина. Идея подобраться к Ясину, используя связь Басурова, казалась Пустовалову подарком судьбы.

Пустовалов откинулся в кресле и медленно выдохнул. Обидно бросать проделанную работу, особенно, если это единственный улов за весь год. Пустовалов уже собирался махнуть рукой и отправиться на покой с тем, что есть — заработанного хватило бы на всю оставшуюся жизнь, но два месяца назад осведомитель сообщил, что одна подставная контора заинтересовалась лазерным оборудованием для резки материалов с несуществующими показателями прочности. Пустовалов быстро сообразил, что это самый что ни на есть персональный запрос на конкретный аппарат. Он переслал техническую часть запроса сотруднику института прикладной физики Матвею Бочарову, который частенько консультировал его. Бочаров сообщил, что заоблачные характеристики соответствуют материалам экспериментального типа вроде титановых сплавов с добавлением нанотубулена и отправил список технических характеристик для потенциальных лазерных установок, по которым Пустовалов и вычислил свежее приобретение государственной компании «Спецметаллы» — экспериментальную лазерную установку LXN-1000, следующую сложным путем в обход санкций из японской Осаки в Москву.

Сотрудники «Спецметаллов» ждали аппарат в столице двадцатого октября, но до Москвы он не доехал. Девятнадцатого октября, в половине третьего ночи на разгрузочно-погрузочной станции Мелехово-1 Пустовалов с напарником — старым медвежатником Дементьевым вскрыли запорно-пломбированное устройство контейнера товарного поезда и к своей радости обнаружили не один, а целых два LXN-1000 — устройство на колесиках, габаритами напоминавшее крупный подводный буксировщик.

Впрочем, радость была недолгой — быстро выяснилось, что один экземпляр — всего лишь запасная капсула. Тем не менее, оба устройства имели пароли доступа для вскрытия титановых корпусов, записанных на заводских бирках, крепившихся к проушинам кожухов. Около недели они простояли в ГСК под Тулой, а к первому ноября, Дементьев на «Газели» доставил их в Москву.

Пустовалов к этому времени выяснил, что за подставной конторой стоит Ясин — человек из числа тех, с кем Пустовалов предпочитал не связываться, но, тем не менее, у него было все для удачной сделки. Он напряг свои контакты и вышел на Басурова. Тот вроде как имел отношение к Ясину через связь с бывшим партнёром, хотя напрямую с ним никогда не встречался. Не самый надежный вариант конечно, но время шло, Пустовалов собирался уезжать, на кону стоял почти миллион евро. Неплохой бонус к завершению карьеры. И Пустовалов решил, что ради последнего дела стоит рискнуть, связавшись с ненадежными и опасными людьми.

Матвей Бочаров проверил установку и помог сменить код. Пустовалов с помощью Басурова начал готовиться к сделке. На тот момент он не очень доверял полковнику и потому для проверки поручил доставить к месту обмена не настоящий LXN-1000, а капсульную «пустышку», на которой на всякий случай тоже поменял код, запомнив, как это сделал Бочаров на основном устройстве.

На старой раздолбанной «Газели» полковник, имевший права всех категорий, доставил капсулу на автостоянку торгового центра недалеко от Битцы. Настоящую же Пустовалов привез туда же двумя часами позже на своем старом фургоне Форд-транзит с большой надписью «Колодцы и септики» и припарковал на соседней автостоянке.

Басуров с пониманием отнесся, когда Пустовалов рассказал ему, что он вез ненастоящий LXN-1000, и поначалу проявлял все признаки адекватности — уверенно договорился с доверенным лицом Ясина, представил ему Пустовалова, хотя Пустовалов был уверен, что Ясин и так навел о нем справки. Пустовалов рассчитывал, что Басуров поможет придать вес их не очень внушительному тандему, щеголяя связями в различных структурах, но теперь от этой уверенности не осталось и следа. Теперь Ясин может решить, что перед ними всего лишь пара лохов, которые решили поиграть в «серьезных людей», что было в общем-то недалеко от истины. А лохам никто не платит миллион евро. Особенно такие люди как Ясин.

Была еще одна вещь, которая беспокоила Пустовалова — несмотря на все свои усилия, он так и не смог узнать, кто стоит за Ясином.

Движение за стеклом прервало поток невеселых мыслей.

В паре метров от капота его «БМВ Х5», грациозно выгнувшись в охотничьей позе, нюхала воздух черная кошка. Пустовалов включил ближний свет фар. Кошка подпрыгнула и, изящно перемахнув через бордюр, растворилась во тьме перелесья.

Пустовалов посмотрел ей вслед. Снег кружил, оседал на деревьях, земле и асфальте, разъедая успевшую надоесть густую ноябрьскую мглу. Пустовалов не любил мглу. Когда он надолго оставался с ней наедине, то рано или поздно перед глазами появлялся старый гаражный блок, осевший в рыхлом суглинке на окраине подмосковной Кубинки. Начало девяностых. Очертания грязной кирпичной коробки, ушедшей на метр под землю, конечно не из-за особенностей подмосковных почв, а из-за неправильной кладки опорных стен, выложенных при устройстве скрытого подвала — эта картина появились и сейчас.

Пустовалов зажмурился и, открыв глаза, увидел высокую фигуру Басурова на фоне перелеска. Полковник неуверенно ступал по свежему снегу, на ходу затягивая брючный ремень. Теперь в нем ничего не оставалось от опытного переговорщика.

Пустовалов приглушил радио и перегнулся над торпедой, чтобы открыть полковнику дверь.

Терпкий запах одеколона, смешанного с табаком и морозом, наполнил салон.

— Ты чего фары врубил?

— Из-за кошки.

— Черная?

— Вы говорили, что не верите в приметы.

Хотя разница между ними была всего десять лет, Пустовалов называл полковника на «вы», и в этом был исключительно практический смысл. Пустовалов вообще избегал других смыслов, когда дело касалось работы. На переговорах с Ясином он не хотел привлекать лишнего внимания, и роль помощника Басурова его вполне устраивала.

Полковник кисло улыбнулся.

— Хочешь примету? Я там чуть в люк не провалился.

— Какой люк?

— В лесу. Может, бомбоубежище заброшенное? — Басуров рывком рванул молнию на куртке и скривил лицо, будто у него сильно болел живот. — И еще, на той стороне машина ментовская стоит.

Пустовалов промолчал, но Басуров, очевидно, ждал другой реакции.

— Что скажешь?

Пустовалов покачал головой.

— Я, правда, не разглядывал особо. Может, дэпээсники?

— Нет.

Басуров посмотрел на Пустовалова, прищурился.

— Эх, Саня. Встань ты на правильную дорожку, из тебя вышел бы неплохой военный. Ты хоть служил?

Вместо ответа, Пустовалов подобно пилоту перед взлетом стал включать тумблеры над головой.

— Ну, да, — усмехнулся Басуров, — мелочь, поди, тырил, потом чего покрупнее. Родители что ли алкашами были?

— Я из детдома, — ответил Пустовалов, заводя мотор.

— О чем и речь, — вздохнул полковник. — Только такие и пролезают. Причем с обеих сторон, что интересно.

— А вы с какой стороны лезете?

— Все шутишь, Саша, а я ведь тебя и твоих продажных ментов закрыть могу надолго.

Полковник почесал лоб и глянул на плоский хромированный блок, прикрученный к боковой стойке, на котором Пустовалов щелкал тумблерами.

— А это что?

— Конструкторские доработки.

— Думаешь, я совсем тупой? Я про руку. Покажи.

Пустовалов развернул ладонь. Два резких параллельных шрама пересекали кисть по пальцам и нижней части ладони.

— От чего?

— Ножовочное полотно.

— Ручное? По металлу?

Пустовалов кивнул и прищурился от чего огромные глаза его стали сплошь черными.

Полковник покачал головой.

— Гнилые вы люди, что ни говори. Я девять лет прослужил в отделе техконтроля. Не бывает ручного полотна такой ширины. Колись, отчего это. В чужую берлогу залез?

Пустовалов приподнял уголок рта — он уже понял, что полковник Басуров больше не сможет сидеть молча.

— Послушайте, по поводу Ясина…

— Я к нему по вашим уголовным кличкам обращаться не буду! — разозлился Басуров, обнажая волнение.

— Это имя, но он не обижается, если его называть Яковом.

«Еще не поздно», — мелькнула мысль в голове Пустовалова.

На этот раз он серьезно посмотрел на Басурова. На пятой секунде полковник сдался.

— Ну, — произнес он вполголоса. — Чего нам опасаться?

Пустовалову очень хотелось соврать, но, увы — от этого стало бы только хуже.

Упругая загорелая кожа натянулась, обнажив ряд ровных зубов и ямочки на щеках Пустовалова.

Басуров вымученно усмехнулся.

— А ведь это просто бизнес. Товар — деньги. Деньги — товар. Вин-вин, как говорится.

Пустовалов покачал головой.

— «Просто бизнес» это продавать чебуреки или менять бабушкам смесители. Посмотрите на это иначе. Как на профессию со своими побочными явлениями.

— Послушай, я не вчера родился, — полковник заерзал в кресле, — я не это хотел от тебя услышать.

— Вы знаете, зачем вы здесь. Просто делайте, что должны, и будете в шоколаде. Вы же этого хотели.

Полковник молчал. Его вытянутый профиль оттенял тусклый свет фонаря за окном. Наконец, он вздохнул, повернулся и, глядя в бардачок, сказал:

— Да пошли они все.

— Так-то лучше. Утрите им нос.

Где-то вдали пронзительно завыла сирена. Черный «БМВ Х5» мощно тронулся, пересек дорожку кошачьих следов, повернул и через тридцать метров уперся в высоченные автоматические ворота с небольшим кирпичным КПП.

Пустовалов повернул голову. В свете фонаря его бронзовое лицо в обрамлении темных волнистых волос выглядело особенно мужественным. Басуров устало смотрел на него, не отрывая затылка от подголовника.

— Слушай, насчет этой… Проблемы.

— Я не знаю, — быстро сказал Пустовалов и просигналил.

— Поверь, мне так будет проще.

— Я и в самом деле не знаю, — простодушно повторил Пустовалов, оглядывая верхнюю кромку ворот, увенчанную рядом шипов из тонкой арматуры.

Пустовалов посмотрел налево. Бетонный забор за КПП уходил во тьму перелеска, густая колючая проволока плотно клубилась над ним. Над воротами он заметил две камеры: одна была направлена на въезд, вторая на вход в КПП.

Пустовалов снова пожалел, что не нашел время изучить карту местности. Он слишком торопился последнее время.

— Я дам условный знак, когда сам пойму.

— Условный знак?

— Ну да, скажу, например… Например, «первый снег».

— Первый снег?

— Первый снег — это кодовая фраза. Идет?

— Ребенок, — неожиданно сказал Басуров, глядя в окно.

— Что?

— Твоя ладонь. — Басуров повернул голову, посмотрел на Пустовалова. — Ты был ребенком.

Пустовалов опустил взгляд на правую ладонь с двойным шрамом и сжал ее в кулак.

***

Заскрежетали шарниры. Массивная металлическая панель отъехала в сторону, открывая заставленный машинами двор перед торцом четырехэтажного здания.

По привычке Пустовалов не спешил въезжать, словно ждал приглашения.

Из-за ворот, со стороны КПП вышел крепкий охранник. Через пару секунд слева возник его брат-близнец, ростом на полголовы пониже, и замахал рукой — дескать въезжай. В ярком ксеноновом свете под короткой стрижкой мелькнуло расплавленное ухо.

Пустовалов кивнул и медленно тронулся. Въехав, он сразу остановил машину, игнорируя бородача, который энергично тряс медвежьей рукой в направлении мусорного контейнера.

Пустовалов оглянулся. Ворота быстро закрывались. Мозг привычно заработал.

— Ну, чего ты? — подал голос полковник Басуров. В темноте салона сверкали его глаза.

— Хотят, что бы мы там припарковались.

— И?

Вместо ответа Пустовалов резко рванул с места. Мощный автомобиль выкатился на середину двора, и, затормозив в миллиметре от хромированного «Хаммера», втиснулся задом между двух машин прямо посередине площадки, оставив переднюю часть на проезжем пути. Все это он проделал за пару секунд. От тьмы под козырьком тамбура отделилась фигура в пальто.

— Саня…

— Выходите быстрее! — сказал ему Пустовалов.

Сам он уже выбирался из машины. Движения его приобрели неожиданную резкость.

Подошли бородачи-охранники.

Фигура в пальто оказалась импозантным мужчиной среднего роста с печальными, избегающими прямого взгляда глазами и кудрявой, как у барашка, головой. Пустовалов ожидал бы увидеть такого распорядителя в офисе крупной компании, а не на ясинской бойне.

— Добрый вечер, — обратился к ним мужчина поставленным голосом. — Машину переставьте туда, пожалуйста.

Он указал в сторону контейнера. Там действительно было много свободного места.

Вместо ответа Пустовалов убрал ключ в карман. Один из бородачей встал на пути.

— Саня, в чем дело? — напрягся Басуров.

— Извини, брат, — сказал Пустовалов, огибая капот «БМВ», краем глаза следя за бородачами. — Ясин ждет нас в двенадцать тридцать.

Мужчина в пальто устало покачал головой.

— Я понимаю, но…

— Нет, друг, ты не понимаешь. — Пустовалов сунул руки в карманы и встал напротив мужчины. — Двенадцать тридцать это не просто время. Это начало. Начало аукциона, в котором в качестве ви ай пи участника дебютирует ваш шеф. Но если к началу этой важной процедуры мы не успеем его представить, то… ну, пацаны, вам виднее, что будет с Ясином, когда по вашей вине он окажется в глупом положении.

Басуров с интересом следил за Пустоваловым. Он никогда прежде не видел своего нового партнера таким уверенным. Мимика Пустовалова артистично вторила такту и интонациям голоса. Большие глаза сияли, он склонял голову то на левый бок, то на правый — он как будто играл роль, но эта игра казалась такой естественной, что Басуров буквально физически ощутил волну обезоруживающего обаяния.

Мужчина посмотрел на бородачей и едва заметно кивнул. Те расступились.

Пустовалов постучал пальцем по циферблату часов и направился к зданию. Басуров двинулся следом.

Но прежде чем войти в здание, Пустовалов остановился и посмотрел направо в сторону мусорного контейнера.

Уличный светодиод висел на стене за контейнером, и ровная линия теневого контура почти соединялась с отмосткой здания. На дальнем конце этой линии, Пустовалов уловил движение и, присмотревшись, заметил небольшую неровную тень. За контейнером кто-то стоял пригнувшись.

Пустовалов оглянулся на двор.

Мужчина с печальным лицом вместе с бородачами стоял возле его машины.

— Вас встретят, — крикнул он, думая, что Пустовалов не знает куда идти.

Пустовалов посмотрел поверх их голов, на дверь КПП, затем взгляд его переместился на темное окно. Еще раз оглядев верхушку ворот, он закусил губу и пристально посмотрел на припаркованный у бетонной стены «Мерседес».

Странная расстановка машин, тень за контейнером и поведение ясинских шестерок стали складываться в общую картину.

Они вошли в компактный неуютный холл. Единственный охранник показал в сторону лифта и велел ехать на четвертый этаж.

— Ну, ты даешь, — тихо сказал Басуров, пока они ждали лифт.

Пустовалов промолчал, быстро оглядывая окружающее пространство и думая о том, что делать дальше.

Он знал, что на КПП находился один человек. Еще один стоял за контейнером. Еще двое расположились на заднем сиденье «Мерседеса». Передние сиденья были пусты, а задние не видны из-за тонировки.

В холле веяло холодом, как в бассейне. Стены выкрашены фиолетовой краской. На полу — грязная побитая плитка, как в старой заводской столовой. От лифтового канала странным углом уходил в темноту широкий коридор, справа от которого чернел провал лестничного марша. Старое здание было переоборудовано под склад. Металлическая дверь напротив лестницы была закрыта на тяжелый замок с засовом.

Пустовалов уже догадался, что свет здесь выключен не просто так, и он был почти уверен, что на лестнице стоит охранник.

— У них тут повсюду проблемы с электричеством, — сказал Басуров, входя в полутемный лифт.

Расстегивая пуховик, он оттянул ворот свитера. К аромату древесного одеколона добавился резкий запах пота.

На четвертом этаже их встретил охранник и провел по такому же темному коридору до украшенной лиственным орнаментом металлической двери, после чего пропустил вперед.

Они вошли и сразу увидели мужчину на белоснежном диване. Пустовалов, неплохо разбиравшийся в марках одежды, понял, что ни одна из надетых на нем шмоток не была куплена в России. Мужчина даже не взглянул в их сторону — он был занят тем, что давал указания невысокому человеку, который сидел на специальной табуретке у ног мужчины и натирал одну из его туфель бархоткой для обуви. Длинная нога мужчины при этом располагалась на специальной подушке прямо на его коленях. Пустовалов никогда не видел таких сияющих туфель. Они сияли не просто как зеркало, а буквально слепили, как самая настоящая миланская люстра.

— Здравствуйте, Ясин, — сказал Пустовалов.

Басуров эхом повторил приветствие, но мужчина никак на это не отреагировал.

— Правая сторона темнее, — медленно произнес он, флегматично грозя слуге повисшим в воздухе пальцем-сосиской.

Пустовалова такая реакция нисколько не смутила. Он оглядел помещение, которое представляло собой бывший цех, переоборудованный под «комнату», площадью примерно в сто квадратных метров в стиле «арт-деко». Тяжеловесные отполированные шкафы из дорогих пород дерева стояли вдоль стен, кожаная мебель преимущественно сливочно-бежевых и белоснежных цветов, скульптурные и хрустальные светильники, бархатная драпировка больших ленточных окон. Кожаные подушки, в неимоверных количествах разбросанные на креслах и диванах, сияли, словно смазанные маслом. В комнате был даже работающий камин.

Среди обилия мебели Пустовалов заметил еще одного мужчину. Тот сидел в кресле у камина, подавшись вперед. Мужчина был крупный и широкоплечий, как баскетболист, с довольно необычным для таких габаритов лицом интеллигента, обрамленным профессорской бородкой с проседью, и направленным в никуда пустым взглядом.

Учитывая обстановку, особенно ковры ручной работы, и инкрустированный мрамором паркет, Пустовалов пришел к выводу, что здесь им ничего не грозит.

Тем временем Ясин обратил на них внимание — бросил равнодушный взгляд на Басурова и чуть дольше задержал его на Пустовалове. Затем медленно встал, надел на нос тонкие очки, которые висели у него на золотой цепочке, и подошел вплотную к Пустовалову.

Пустовалов увидел ухоженное большое лицо, ленивый приоткрытый рот и такой же ленивый взгляд светлых глаз.

Проделав тот же ритуал с Басуровым, не говоря при этом ни слова, Ясин прошел за массивный стол, уселся в кресле и расстроенным взглядом стал смотреть в стену.

Басуров вопросительно посмотрел на Пустовалова. Пустовалов ждал, сцепив руки на животе. Наконец Ясин едва заметно двинул пальцем и возле гостей возник невысокий слуга. Судя по жестам, он предлагал им снять верхнюю одежду. Пока Пустовалов и Басуров снимали куртки и отдавали их слуге, Ясин смотрел на них ничего не выражающим взглядом.

— Садитесь, — наконец сказал он, имея в виду белые кресла перед столом.

Басуров, уставший от неопределённости, воспринял это как сигнал. Усаживаясь в кресло, он, видимо вспомнив совет Пустовалова, завел унылый монолог о своих внушительных контактах в комитетах и органах, не забывая развешивать ярлыки нерадивым начальникам, которых он якобы знал с позиции старшего товарища.

Молчавший все это время Ясин снова сделал едва заметный знак, и слуга налил хозяину стакан воды из маленькой бутылки, после чего, подскочив к Басурову, стал жестами, театрально, но довольно убедительно предлагать ему что-нибудь съесть или выпить. Басуров презрительно-испуганно смотрел на ужимки слуги и помотал головой.

— Так значит, ты охранником обзавелся, полковник? — спросил Ясин, кивая на Пустовалова.

— Это мой помощник.

— Спортсмен? — Ясин посмотрел на развитые плечи Пустовалова и улыбнулся.

— Бывший, — ответил Пустовалов.

— Боксер?

— Гимнаст.

Ясин продолжил с интересом рассматривать Пустовалова, потягивая воду из стакана.

— Так вот по поводу нашего общего знакомого… — начал Басуров, но Ясин неожиданно резко смял пластиковую бутылку, и Басуров тотчас замолчал.

— Koni Nakazari, — растягивая звуки, произнес вдруг Ясин, — бутылка воды стоит четыреста долларов, — Ясин потряс смятой бутылкой, — ее добывают недалеко от острова Токелау, из источника на глубине две тысячи метров. Полученная вода проходит процесс опреснения и фасуется в бутылки изумрудной расцветки. Говорят, она избавляет от лишнего веса и усиливает работу мозга.

Басурова начал одолевать синдром беспокойных ног.

— Мне интересно, — Ясин внимательно смотрел на Басурова, — кому-нибудь приходило в голову проверить это? Нанять экспертов и провести химический анализ?

Басуров натянуто усмехнулся.

— Я люблю профессионалов, — продолжал Ясин, — эта вода ничем не отличается от дешмани, которая продается в Ашане. Но те, кто ее продает — профессионалы. Я плачу четыреста долларов за красивую историю. Потому что продавцы этой воды — профессионалы. Но когда я заказываю эл икс эн тысяча…

Басуров побледнел.

–…мне не нужны истории.

— Яков… Ясин, послушайте мы тоже…

— О чем ты договаривался с моим помощником?

— У нас все по плану, все в силе…

Ясин лениво замотал кистью — заткнись, дескать. И Басуров заткнулся.

— О чем договаривался?

В это время сзади послышался тихий скрип и шаги. Басуров вжался в кресло. Пустовалов скрестил руки. Из-за спины вышел великан с лицом профессора и передал Ясину белый смартфон.

Ясин показал им дисплей смартфона. На экране смартфона большими цифрами обозначалось время соединения: 02:41… 02:42… 02:43…

— Ясин, мы договаривались, что в двенадцать тридцать твои люди выйдут на связь, — произнес Пустовалов. — Если они уже там, то…

Ясин перевел на него взгляд.

–…пускай едут прямо.

— Езжайте прямо, — тут же повторил в смартфон Ясин.

Пустовалов представил место, где сейчас находились люди Ясина, — огромная пустынная стоянка, покрытая нетронутым слоем снега. Ряды одиноких фонарей, под световыми конусами которых носятся снежные вихри.

— Через триста метров поворот, проезжайте дальше. — Услышал он собственный голос.

— Через триста метров поворот, проезжайте. — Эхом повторил Ясин.

— За ним стоянка…

Ясин сообщал в смартфон все, что говорил Пустовалов.

Пустовалов понимал, что прямо сейчас озвучивает обратный отчет своей собственной жизни. Но это понимание не мешало ему раз за разом прокручивать в голове весь пройденный путь в поисках ошибки. Увиденное внизу говорило о ее несомненном наличии. Секунды текли, с каждым указанием Пустовалова люди Ясина все ближе и ближе подбирались к LXN-1000.

Пустовалов представил этот аппарат и вдруг понял, в чем дело.

— Первый снег.

— Что?

— Там, наверное, все замело.

Ясин с подозрением посмотрел на Басурова, который неожиданно стал сползать в кресле.

Пустовалов повернулся к Басурову.

— Куда дальше, Игорь?

— Что?

Пустовалов невозмутимо ждал ответа.

— Люди ждут.

Полковник подал голос со второй попытки.

— Что… Так это…

Рука Ясина сжимавшая телефон, начала медленно опускаться.

Услышав тихий звук двигающихся стульев, Пустовалов неспешно положил правую ладонь поверх левой.

Ясин поднял палец вверх.

— П-проезжайте до конца. — Прозвучал дрожащий голос Басурова.

— До конца езжайте! — Тут же повторил в трубку Ясин, с подозрением поглядев на Пустовалова.

Басуров тоже озадаченно посмотрел на Пустовалова и, возможно, именно его спокойный вид привел полковника в чувство — голос зазвучал увереннее.

— Напротив сельхозрынка вы увидите… «Газель» с синим тентом.

— С синим тентом… Да, видят.

— Ключ за ободом заднего колеса.

Ясин передал и откинулся в кресло.

— Что это было?

— Все нормально, Ясин, — сказал Пустовалов, — всего лишь еще одна подстраховка.

— Подстраховка?

Пустовалов развел руками. Теперь он знал, что его ошибка имеет имя и фамилию.

— Лучше лишний раз подстраховаться, чем подвести уважаемых людей.

Пустовалов понял, люди Ясина вышли на Матвея Бочарова, и он либо куплен, либо захвачен. Если это так, то он сейчас должен быть среди людей Ясина на автостоянке. Бочаров единственный, кто кроме Пустовалова знает код, но он не знает, что у устройства есть дубликат. Если это предположение верно, то Бочаров введет неправильный код, используя единственную попытку ввода, и тогда у Пустовалова появится шанс. Призрачный, но шанс. Только бы полковник не подвел.

Секунды текли, смартфон Ясина молчал.

Они уже должны открыть машину и добраться до устройства.

В это время Ясин снова поднял смартфон.

— Что там орет?

— Ясин, — Пустовалов привстал, протягивая клочок бумаги, — там же стоит защита, нужен код.

— Почему ты сразу мне его не дал?

— Мы же договорились. Твои люди просят код — мы даем. Они что, дебилы и ввели его наугад?

Ясин ничего не сказал.

Пустовалов сел на место. Ясин изучающе посмотрел на Пустовалова.

— Молодец. И что теперь?

— Теперь только ждать пока аккумулятор сядет и пилить… Там титан, потребуется гидрорезка или фреза… Ты бы им сказал, чтобы руки не совали без инженеров.

— Есть там инженер.

— Он подтвердил?

— Подтвердил.

— Ну, тогда все в порядке?

Ясин промолчал.

— Если так, то мы хотели бы получить свою часть.

Ясин выдержал паузу, к которым Пустовалов уже привык, и сделал знак. Из ниоткуда появился слуга с кожаной коричневой сумкой и поставил ее на стол перед Басуровым.

Басуров дрожащей рукой потянул сумку на себя.

В эту секунду Ясин поднял указательный палец вверх, и слуга резко схватил Басурова за запястье.

— Интересно, — сказал Ясин, поворачиваясь к Пустовалову, — бизнесмен, переговорщик, бывший спортсмен.

— Достойная биография, — улыбнулся Пустовалов.

Ясин указал на Басурова.

— Жена, двое детей, три просроченных кредита, увольнение за кражу прицепов. Все, что спер, тратит на дешевых шлюх и лечение простатита. Вот это биография. А твоей не хватает деталей.

— Просто я тщательно выбираю круг общения.

Ясин усмехнулся и после непродолжительной паузы, махнул слуге, чтобы тот отпустил руку Басурова.

— Можно и мне вопрос? — спросил Пустовалов, забирая у Басурова сумку.

— Можно.

— Кому все это понадобилось?

Пустовалов открыл сумку, оглядел темно-розовые пачки и поднял взгляд.

— Точнее даже не кому, а для чего?

Ясин встал.

— Время от времени кому-то приходит в голову, что можно навязать миру свои правила. Но это иллюзия. Все эти новые правила всего лишь старый хаос, а потом кому-то приходится убирать дерьмо, — сказал он. — Удачи.

Пустовалов поднялся.

Ясин подошел вплотную к Пустовалову, заглянул ему в глаза и неожиданно обнял.

***

— Хитрый ты сукин сын, Саня!

В лифте у повеселевшего полковника развязался язык, но Пустовалов прижал его к стенке.

— Слушай меня внимательно. Времени у нас очень мало.

— Что? Отвали, болван!

Но полковник начал что-то понимать. Он ведь не был дураком.

— Внизу будет многолюдно. Нигде не останавливайся, ни на что не реагируй…

— Саня…

–…что бы тебе ни сказали — не отвечай.

— Что-то случилось?

— Нам надо сесть в мою машину.

Полковник посмотрел ему в глаза.

— Ты ведь… продал ему настоящий аппарат?

— Игорь, я не шучу.

— Серьезно? Ты решил, что можно надуть этого человека?

Лифт замер.

— У вас… у вас, что — это в крови? Какой-то инстинкт — вы просто не можете не жульничать? Дай сюда сумку!

Пустовалов перехватил руку Басурова. Он был намного сильнее полковника.

— Ты не понял? Нас с самого начала не собирались выпускать отсюда.

— Ты больной!

— Просто сядь в машину. Потом все обсудим.

Полковник замотал головой.

— Я в этом не участвую.

Двери лифта открылись.

Они все были внизу.

— Идем!

Пустовалов вытолкнул полковника в вестибюль. Полковник тут же вырвался и попытался вернуться в лифт, но двери уже закрылись, лифт поехал наверх.

Басуров защелкал кнопкой вызова.

— Идем, — сквозь зубы повторил Пустовалов, но полковник уже переместился к лестнице.

— Не дайте ему уехать! — закричал полковник, убегая на лестницу.

Пустовалов вздохнул. Ему и без этого вопля никто не собирался «давать уехать». Пустовалов прошел мимо бородачей и вышел на улицу, остановился. В лицо ударил холодный воздух и вихрь колючих снежинок.

«БМВ Х5» уже прилично замело. Он все так же выделялся из ряда на полкорпуса. До пассажирской двери было около пятнадцати метров.

Пустовалов знал, что едва он сделает первые шаги, как в дверном проеме КПП появится охранник, который там сейчас прячется. В руках у него будет бейсбольная бита или что-то вроде того. Он сыграет на отвлечение, в то время, пока кто-то из бородачей подойдет сзади и оглушит его. Они не будут выходить сейчас, когда он стоит перед дверью. Они дождутся, когда он отойдет на пару шагов, чтобы иметь больше пространства. Также, они, скорее всего, не будут связываться с огнестрелом, пока он под их контролем. Оглушат, а потом просто задушат и бросят в контейнер. Таков их нехитрый план. Пустовалов понял его, как только они сюда приехали.

Не вынимая рук из кармана куртки, Пустовалов нажал кнопку электронного ключа. Двери «БМВ Х5» бесшумно разблокировались.

Пустовалов прикинул, сколько секунд у него будет, после того, как он сделает пару шагов.

И пришел к выводу, что меньше одной. Потому что как только бородачи увидят его бегущим, кто-нибудь наверняка достанет ствол.

А значит, у него есть лишь время, которое они потратят на открытие стеклянной двери тамбура.

Пустовалов резко пригнулся и рванул вперед. В дверном проеме КПП тут же показался мужчина в короткой расстегнутой куртке. В руке он сжимал рихтовочный молоток с удлиненной рукояткой. Громкий стук двери догнал через две секунды. А еще через секунду — клацанье автоблокирующего замка и глухой удар тяжелого тела о бронированную дверь «БМВ Х5».

Пустовалов бросил на седобородого «интеллигента» равнодушный взгляд и, не спеша, перебрался на водительское сиденье.

Машину быстро обступили.

Пустовалов нажал клавишу на электронных часах и, не обращая внимания на скользящие удары молотка в сантиметрах от собственной головы, поочередно включил тумблеры на блоке, прикрученном к левой стойке, потом завел двигатель. Вместе с двигателем включилось радио. Салон заполнил голос Фрэнки Авалона: «Я никогда не отпущу тебя. Почему? Потому что я тебя люблю».

Молоток со звонким стуком дважды пронесся перед лицом, и Пустовалову вспомнился вопрос механика в прошлом году — не хочет ли он заменить двойное моллирование на многослойную систему АРМЕТ — на последних испытаниях она выдержала десять выстрелов из винтовки СВД.

Пустовалов не стал отключать радио — не тратил времени на лишние действия. Фрэнки Авалон пел о том, что разбитые сердца — это не про него… Кажется, «интеллигент» только начал понимать, что не все так просто. В его пустых глазах появилась что-то похожее на недоумение. И еще он наверняка тоже слышит сладкоголосого Фрэнки.

Пустовалов нагнулся, снял коврик, чувствуя, как машина резко накренилась вперед и влево — пробили переднее левое колесо. Отбросив коврик на пассажирское сиденье, он открыл небольшую крышку внизу. Затем, отталкиваясь ногами, отодвинул кресло назад, подцепил задел «торпеды», снял ее, ухватился за рукоятку, потянул на себя. Послышалось шипение, машина чуть приподнялась и замерла. Слева за стеклом показался черный ствол «Глок-19».

— Отойди, — крикнул кто-то и тут же грянул выстрел. Вместо головы Пустовалова, пуля звонко ударила по стеклу и, срикошетив, улетела в верхнюю часть КПП. Ясин наверняка наблюдает сейчас за всей этой суетой из окна своего роскошного кабинета. И он, наверное, уже начал терять терпение.

Эта мысль развеселила Пустовалова. И пока баритональный тенор Фрэнки признавался в любви, Пустовалов достал из бардачка телефон «Нокиа 3310» с подключенными вакуумными наушниками. Вставил один наушник в ухо.

Пятеро мужчин возле его машины сошлись на совещание. Пустовалов взглянул на часы. Прошла уже минута.

В это же время из стеклянных дверей тамбура вылетел полковник Басуров и, пробежав по дуге, бросился на машину Пустовалова. У него заплыл правый глаз, и на месте рта было красное месиво.

Пустовалов услышал собственное имя. Басурова тут же схватили, потянули за ноги. Полковник с глухим стуком упал на снег.

Пустовалов давно перешел порог чувствительности. То время, когда его что-то могло шокировать, минуло почти тридцать лет назад.

Басуров три раза поднимал сломанную руку, чтобы защитить голову от удара рихтовочным молотком. После второго удара он перестал орать, после третьего — поднимать руку. После четвертого — Фрэнки Авалон закончил свою песню, а полковник Басуров навсегда покинул этот мир.

Пустовалов опустил взгляд и набрал первый номер из списка контактов. Молодцеватый голос ответил на третьем гудке:

— Да!

— Привет, — сказал Пустовалов, глядя, как труп полковника тащат к контейнеру.

— Работаем?

— Имя — Игорь Басуров. Камера над КПП, чуть левее, вторая смотрит на ворота.

— Понял. Машину прячем?

— Ага.

— Жди.

Ждать предстояло минуту-две. Пустовалов вытащил с заднего сиденья рюкзак «Макспидишн» и стал перекладывать в него деньги, думая о том, что люди Ясина могут успеть сделать за это время. Могут попробовать промышленную пилу. Если она у них конечно есть. Поджечь? Маловероятно, даже без учета системы подкапотного пожаротушения и огнезащиты бензобака. Гранатомет? Сомнительно. Эвакуатор? Не успеют. Они пробили шины, но колеса оснащены системой «Pax», внутренними резиновыми ободами для отхода на случай пробития. Единственное, что они могут сделать — попытаться заблокировать его машину, чтобы он не устроил автомобильное родео.

«Хаммер» они уже подкатили вплотную к бамперу его «БМВ», а с остальными машинами предстояло много суеты — судя по всему, не ото всех у них были ключи.

Закончив перекладывать деньги, Пустовалов бросил сумку Ясина на заднее сиденье и заметил там коробку с шоколадными зонтиками Simon Coll, которые купил накануне. Недолго думая, он сунул конфеты в рюкзак с деньгами и застегнул молнию. Теперь оставалось только ждать.

В это время движение справа привлекло внимание Пустовалова, он повернул голову и от удивления приподнял брови.

Охранник толкал тележку с баллонами. Рядом с ним шагал мужчина в комбинезоне и навороченном сварочном шлеме, сжимая в руках горелку пропанового резака.

Такого поворота он не ожидал.

С таким арсеналом люди Ясина вскроют его бронированный «БМВ» за двадцать минут.

В это же время во дворе зазвенел звонок.

Шесть голов повернулись в сторону КПП.

Охранник с молотком двинулся к воротам. Дальнейшее Пустовалов представлял в общих чертах: охранник посмотрит в камеру и увидит за дверью Сергея Каменщика — прикормленного Пустоваловым капитана полиции, с которым он минуту назад говорил по телефону. Серега, как называл его Пустовалов, несмотря на простоватый вид а-ля «Леня Голубков» обладал цепким умом, болтливостью и любовью к деньгам. Стандартное прикрытие, которое Пустовалов вызывал для подстраховки на сложные операции.

Задача Сереги проста — изобразить друга полковника Басурова, которого он давно тут ждет и хочет узнать, все ли нормально, потому как телефон полковника почему-то не отвечает. Ну, а как только дверь ему откроют, из мертвой зоны выйдут подчиненные Каменщика — лейтенанты Болотный и Ряхин. В отличие от Сереги, они будут в форме.

Охранник появился в дверях КПП. «Интеллигент» что-то ему прокричал. Охранник приложил палец к губам и достал мобильный телефон.

В это время двор снова оглушил звонок, и на этот раз он звенел беспрерывно.

К охраннику подошел печальноглазый, они перекинулись парой слов и вместе исчезли на КПП.

И как только во дворе показались ладные фигуры в полицейской форме и величественно жестикулирующий Серега Каменщик, Пустовалов с облегчением выдохнул, схватил сумку, разблокировал двери и быстро вылез из машины.

Запах бензина и крови ударил в нос.

Бородачи, караулившие у машины, подались было к нему, но увидев полицейских, остановились в замешательстве. Страх перед полицейской формой — это почти инстинкт. Конечно, связи Ясина гораздо внушительнее, но вряд ли его головорезы решатся на откровенную бойню с полицейскими без прямого приказа. Пустовалов подошел к полицейским. Он чертовски был рад их видеть.

— А вот и наш клиент, — протянул Каменщик, увидев Пустовалова.

Каменщик хитро подмигнул Пустовалову, а лейтенант Ряхин аккуратно взял его за плечо.

Второй полицейский тем временем оттеснил Пустовалова к дверям КПП.

— Пройдемте, — сказал он деловитым тоном.

Пустовалов с радостью сдался в руки полиции.

Каменщик тем временем окинул быстрым взглядом двор и посмотрел на молоток в руках охранника.

— А у вас тут, что вообще происходит? Ремонт какой-то?

К ним подошли бородачи.

— У нас все в порядке. Послушайте, может, вы поговорите с нашим начальником? — Один из бородачей указал на Пустовалова. — Этот человек…

— Не беспокойтесь, гражданин. — Жестом остановил его Каменщик. — Этот человек уже задержан и вам не угрожает… А где, вы говорите, ваш начальник?

— Там, — вытянул руку бородач, — подождите, я его позову.

Пустовалов поднялся по ступенькам КПП. Теперь он находился между лейтенантами Ряхиным и Болотным, оба держали его за руки, как задержанного.

— Знаешь-ка что дружище…

— А? — Бородач растерянно глядел на все дальше и дальше отдаляющегося Пустовалова.

Полицейские завели его на КПП, и он уже видел приоткрытую дверь, за которой ослепительно сиял освещенный фонарем желтоватый снег. Со стороны двора все еще звучал деловитый голос Каменщика — кажется, он вошел во вкус.

— Вот что, скажи-ка ты своему Ясину…. или как там его… Что мы завтра утром придем.

— А?

— Часиков в восемь.

Пустовалов был уже за воротами. Полицейские повели его вдоль дороги. Вскоре их догнал Каменщик.

Через полминуты Пустовалов забрался на заднее сиденье полицейского «Форда», припаркованного прямо на том месте, где полчаса назад он ждал Басурова.

Машина тронулась, и через минуту они уже петляли по проезду Энтузиастов.

— Все в порядке? — Обернулся с переднего сиденья Каменщик.

— Спасибо. С меня по двойному тарифу, мужики.

— Тебе спасибо, старик, — сказал Каменщик, — хорошим людям помочь не западло. А ты, гляжу, в конкретный серпентарий угодил. Даже тачку там бросил?

— Жизнь полна сюрпризов.

Глядя на заснеженные еловые ветви, на огни шоссе впереди, ощущая поток свежего воздуха проникающего через щель приоткрытого водительского окна, Пустовалов почувствовал облегчение. Проблемы просто обязаны на сегодня закончиться. Просто по законам теории вероятностей.

— Ты только извини, — сказал Каменщик, — но мы тебя подбросить далеко не можем.

Пустовалов вернулся к мысли о закончившихся проблемах и насторожился.

— А что так?

— Рады бы, Саня, — подал голос Болотный, въезжая под железнодорожный мост, — но общий приказ.

— А может все-таки… Опаздываю.

Полицейские одновременно покачали головами.

— Не получится.

— На Серпуховке теракт. Всех гонят на усиление.

— А мы и так задержались.

— Вот блин, — Пустовалов потер шею.

Под штатным дисплеем захрипела рация.

— Шестой ноль один, где вас носит бл…

Каменщик взял передатчик.

— Центр, прием шесть ноль один, движемся по Шоссе Энтузиастов в центр, прием.

— Быстрее, мать вашу…

Пустовалов вздохнул.

— Что творится сегодня, просто пипец…

— Можем подбросить до метро.

— Метро? — озадаченно переспросил Пустовалов. — Оно же закрыто.

— Пятнадцать минут еще до закрытия.

— А ехать две.

— Успеешь.

— Какая тут, Андрюх? Шоссе?

— Авиамоторная.

— Метро, — проговорил Пустовалов, откидываясь на спинку сиденья.

Он десять лет не ездил на метро.