Утонувшая в метели

Иван Михайлович Лаврентьев, 2023

Зимняя ночь подарила Петербургу метель. Она разыгралась не на шутку, а наутро во внутреннем дворе Дома моды "Шереметев" найдено тело юной модели. Окно на втором этаже открыто, в руке записка – предновогодняя суета подталкивает следователей к поспешному решению – самоубийство. Однако в числе очевидцев находится тот, для кого девушка стала первой любовью – Евгений Протасов.Он оказывается втянутым в расследование, где мотив был у всех. Женский коллектив, чай и не такой уж холодный ум. В арсенале только слова и интуиция.

Воскресное утро

Вика Протасова проснулась по будильнику в 9:00 и нахмурилась, выглянув в окно. Сквозь утренние потёмки она разглядела последствия, по-видимому, разыгравшейся ночью пурги. Шквальный ветер носил потоки снежной позёмки взад-вперёд, разметая её по углам. Работяги, закутанные в шарфы и капюшоны, безуспешно пытались противостоять ему, и их то и дело сбивало с курса, вело в сторону. В общем, выходить не хотелось.

Вика накинула махровый белый халат, и мягкая ткань приятно окутала тело. Несмотря на искреннее нежелание совершать какие-либо телодвижения, заправила постель, тихонько прошла сквозь сонное царство гостиной и проскользнула в ванную.

После утреннего душа и махинаций с баночками, Вика, лёгкая и свежая, направилась в кухню, вознамерившись испечь блинчики.

Зазвонил телефон — «Лия Адлер (брать не всегда)».

— Доброе утро, я тоже встала.

— А я нет, — сонно пробормотала Адлер. — За окном творится что-то неприятное.

— Полностью согласна.

— Но мы пойдём.

— Конечно.

— Ну всё, попытаюсь встать и собраться. Если не буду онлайн через 5 минут — звони и кричи на меня.

— Так и сделаю.

Лия закончила звонок. «Такая интересная, сама же уболтала на кастинг, а теперь не может встать с кровати», — заметила про себя Вика, разбивая яйца в миску.

Она была человеком обязательным, понятия «проспала, передумала, забыла» в её жизни появлялись крайне редко. Всегда собранная, порой чересчур рациональная. Такой она была всегда, словно природа ещё в утробе записала указанные качества в генетический код.

Подруг Вики можно было пересчитать по пальцам, в основном она предпочитала одиночество и старалась не выделяться, потому порой её немного раздражал деятельный нрав Адлер. Более привлекало укутаться в плед и отдаться любимой книге, коих в её арсенале насчитывалось немало. Психология, научная фантастика, классическая русская литература — её интересовало многое, кроме любовных романов. Их она терпеть не могла. Вика бы и сейчас с удовольствием утонула в чтении, но уже решилась пойти вместе с Лией на кастинг, чему в глубине души была очень рада. Ей часто не хватало встряски, чего-то яркого и необычного в течении серых будней. Сегодня как раз наступил такой момент.

Разительно отличался от своей сестры Женя. Он, можно сказать, вырос на улице и в спортивном зале, всё детство они провели практически порознь. Объединяло их одно основание: оба могли назвать себя людьми вдумчивыми. Только если Вика отличалась в этом плане упорством, брат получил бы медаль за лень. Ему постоянно приходилось выдумывать различные оправдания, сглаживать углы. Ничего так не воспитывает цепкость ума, как необходимость хитрить.

Однако если уж он занимался каким-то делом, то всё доводил до конца. Аккуратист и перфекционист, местами педант, всего понемногу, как говорится.

Вот уж чем он по-настоящему выделялся, так это эмпатией. Протасов притягивал людей подобно магниту и на интуитивном уровне чувствовал их, умел слушать и понимать. Благодаря этому человеком он вырос исключительно обаятельным и внимательным.

Лия Адлер, повалявшись положенные ей 5 минут, встала и тоже почтила своим присутствием кухню. Её комната располагалась на втором этаже дома на Крестовском острове. Он напоминал викторианский особняк: строгий, двухэтажный, облицованный белым камнем, с большими окнами, открывающими вид на тихую улицу с одной стороны и Неву с другой. Её отец владел строительным бизнесом, от которого получал немалый доход, а мама небольшой сетью кондитерских магазинов.

Она не стала заморачиваться с готовкой и решила ограничиться парой йогуртов и бутербродами с сыром. Холодная плитка кухни морозила ноги, поэтому Адлер надела домашние тапки. Сегодня ей предстоит важный день, в этот раз она обязательно должна пройти кастинг.

Тем временем уже проснулся и Женя, учуяв запах блинчиков, и протопал к сестре.

— Доброе утро, — пробормотал он, потирая заспанные глаза.

— Доброе, — отозвалась Вика. — Я думала разбудить тебя попозже.

— Когда всё остынет? Нет уж, я буду есть сейчас, только зубы почищу.

— Выходим в 11, по такой погоде лучше рассчитать время про запас.

***

Дом моды «Шереметев». От одного названия в мыслях вырастает помпезный дворец, окутанный ореолом недосягаемого, грандиозного. Реальность ушла недалеко: он представлял собой массивное двухэтажное строение, выкрашенное в бежевый цвет, обильно украшенное золочёными вензелями и греческим орнаментом, с колоннами у главного входа и литым балконом на втором этаже. В сводчатых окнах виднелись тяжёлые люстры и лепнина на потолке, а рядом с огромной деревянной дверью красовалась статусная золотая вывеска с теснением.

У Дома моды толпились девушки, только собрались они не у входа, а чуть в стороне — у ворот во внутренний двор, и о чём–то живо переговаривались. Их гомон доносился до ушей ещё до непосредственной близости, однако разобрать смысл животрепещущей темы возможным не представлялось.

— Что происходит? — нахмурилась Лия.

Женя подошёл к одной из девушек, стоящей неподалёку.

— Привет, слушай, ты не знаешь, почему никто не заходит?

Девушка отрицательно замотала головой и указала пальцем в сторону внутреннего двора. Она вела себя странно и пыталась что-то сказать, но не могла вымолвить и слова. «Заикается», — подумал Протасов.

— Там… наверное, из-за этого.

— Из-за чего?

Она не ответила, развернулась и стремительно зашагала прочь. Женя, в свою очередь, направился во внутренний двор. Ворота оказались открытыми; толпа внутри поредела, но всё равно мешала проходу. Пробравшись вглубь сквозь неё, Женя огляделся.

Сначала он не заметил ничего необычного: двор-колодец, каких в Петербурге много, но уловив, куда смотрят все остальные, обомлел. На снегу, похожее на сугроб, лежало тело безжизненно бледного цвета. Заметённое, оно не сразу замечалось, отчётливо виднелась лишь аккуратная рука, неестественно выгнутая в районе локтя. Парень приблизился и потерял дар речи.

— Женя! Где ты? — раздался голос сестры из толпы.

Пробравшись сквозь людей, девочки оказались прямо за спиной парня.

— Женя, — озадаченно пробормотала Вика, — это Оля?

Протасов не верил своим глазам. В белом платье на снегу лежала подруга его детства — Оля Чайкина. По крайней мере, она была как две капли воды на неё похожа. Он подошёл ближе в надежде, что обознался, но ошибки не было — это действительно была она — девочка, выросшая с Протасовыми в соседнем дворе.

— Вы трогали пульс?! Вызвали скорую? — бросила ошарашенная Вика толпе и подалась вперёд, намереваясь приблизиться к телу.

— Не надо подходить! Ничего не трогайте! Всех уже вызвали! — волевым голосом остановила её брюнетка, нервно набиравшая сообщение в телефоне. — Я из Дома моды, мы уже предприняли все меры.

Вокруг только и делали, что перешёптывались и блуждали. Вика взяла брата под руку и принялась что-то говорить ему, но Женя не слышал. Вернее слышал, но не слушал. Его так поразила увиденная картина, что ноги стали ватными, а окружающие звуки смешались в голове неразборчивым гулом.

— Что случилось? — произнёс он, обращаясь к брюнетке, но та не ответила, лишь продолжала барабанить пальцами по экрану и раздражённо дышать.

— Мы её знаем, это же Оля Чайкина? — спросила Вика.

Брюнетка оторвалась от телефона и оглядела двоих незнакомцев.

— Да, это она. А вы её знакомые?

— Мы близко дружили в детстве, — ответил Женя. — Так что случилось?

— Я не знаю, что и как, сама пришла недавно, она уже лежала здесь, — брюнетка тяжело вздохнула и медленно заморгала. — Ничего не понимаю, но она мёртвая.

Женя вперился взглядом в тело, бездвижно распластавшееся в паре метрах от него. Воспоминания о давней знакомой проносились в голове, сменяя друг друга. Нет, это не она. То, что сейчас лежит рядом, не может быть ей… они даже не похожи. Улыбчивая, добрая Оля и мёртвое белое тело. Оля Чайкина — лёгкая на подъём, такая активная, яркая, а это даже не живое. Может, это кукла? Или манекен? Затошнило.

— Мне нужно в уборную, — произнёс он.

— Идите в Дом моды на второй этаж, потом направо по коридору, там найдёте дверь, — указала брюнетка, пытаясь кому-то дозвониться.

Вика взяла брата за руку и помогла пробраться сквозь толпу, за ними последовала и Лия, всё это время стоявшая рядом. Не без труда открыв тяжёлую дубовую дверь, Женя прошёл в здание.

— Всё нормально? — встревожилась Лия.

Парень кивнул в ответ и взбежал по лестнице, показавшейся ему нескончаемой. Рухнув, он несколько минут провёл в обнимку с «фаянсовым другом», хотя и тошнить было практически нечем: рефлекс был вызван шоком. Увиденное так поразило его, что он едва соображал. Покачиваясь, Женя поднялся на ноги. «Соберись», — сказал сам себе и прошёл к умывальникам у окна.

Наклонившись, чтобы набрать воды, он одёрнулся: в нос ударил запах затхлого сигаретного пепла. Рядом на подоконнике оказалась пепельница. В ней лежала пара злосчастных окурков с розовыми следами. Какие-то девочки постарались ухудшить его положение. Резкая вонь вызвала новый позыв, но парень сумел его сдержать и поднял глаза на зеркало. На него смотрело лицо человека, который словно не понимал, где находится и с трудом мог вспомнить своё имя. Женя поспешил вернуться к сестре и Лии.

— Может, лучше отправить его домой? — в глазах Адлер читалась тревога, при виде бледного друга ей и самой стало не по себе.

— Я в порядке, — пробормотал Женя. — Но мне правда лучше уехать.

— Я с тобой, — Протасова уже вызывала такси. — Мы поедем, а ты оставайся на кастинг, если он будет.

— Какой кастинг?! У них человек умер, наверняка сейчас приедет следственная группа.

Лия не ошиблась: гул проезжающих автомобилей дополнился усиливающимся воем сирены. Из машины вышли люди в форме и двинулись к толпе, вскоре ворох потрясённых дам поглотил их, впустив во внутренний двор Дома моды.

— Всем разойтись! — послышалось оттуда.

Вика в упор смотрела в экран телефона, такси двигалось слишком медленно — так бывает всегда, когда очень хочется скорее покинуть какое-то место. Лия обратила внимание на нескольких девушек, собравшихся чуть поодаль от всех.

Их было пятеро. Крашеная блондинка с каре, одетая в короткую светлую шубку, вальяжно курила, прислонившись к стене. Рядом с ней стояла девушка в зимнем пальто шоколадного цвета, губы бордового оттенка были беспристрастно поджаты, сама она озиралась по сторонам и, казалось, совсем не была заинтересована процессом. Эффектная брюнетка, с которой Жене и Вике уже довелось поговорить, о чём-то нервно спорила по телефону. Ей судорожно кивала девушка в длинном пуховике и смешной шапке, готовая расплакаться. Пятая дрожала то ли от холода, то ли от смятения, то и дело поправляя жиденькие русые волосы. Адлер узнала в них моделей, видела на рекламных постерах и пару раз натыкалась на их странички в соцсетях.

Такси подъехало, и троица, усевшись в теплый салон, двинулась подальше от Дома моды, который вскоре скрылся за поворотом.

***

Женя с трудом приподнял тяжёлые веки, суставы ломило, а ногам стало жарко под толстым пледом. «Который час?» — подумал он; телефон показал 14:47 и пропущенные звонки от мамы.

Сначала парню показалось, что ему приснился странный сон о каком-то кастинге и мёртвой подруге. Он проснулся в своей комнате, на диване, как положено, но, обнаружив себя уже одетым, понял, что все эти события произошли наяву. Женя постепенно возвращался в реальность, переваривая факты. Его близкий человек мёртв, это точно была Оля: он видел её лицо, холодное и бледное. Но как такое могло произойти? Конечно, люди умирают, это происходит ежедневно, но всегда кажется, что твой ближний круг смерть обойдёт стороной. Разве можно умереть, когда толком ещё не пожил? Когда тебе чуть больше двадцати, и ничего не предвещает беды. К сожалению, неоправданные представления разбились о жестокую реальность. Смерть приходит ко всем, не считаясь с возрастом, судьбой, да и с чем-либо ещё.

Женя перезвонил маме.

— Сынок! Ты почему не отвечаешь?! — заволновалась она.

— Привет, мам. Уснул, — парень устало потёр веки.

— Женя, у вас всё хорошо? Мы с отцом узнали, что у Чайкиных погибла дочка — Оля, помнишь её?

— Конечно. Я и Вика стали очевидцами.

Протасов вкратце поведал утреннюю историю.

— Какой кошмар. Будьте аккуратными, следите друг за другом! — причитала мама. — Мы ходили к ним домой, поддержали, но что тут скажешь… окажем любую помощь. Мама Оли сейчас покупает билеты в Питер, будут перевозить тело, чтобы дома похоронить. Я прошу вас, заботьтесь друг о друге! Нет ничего хуже для родителя, чем потерять своего ребёнка.

Протасов закончил разговор и, услышав голоса, раздающиеся из кухни, решил присоединиться.

— Ты уже проснулся? Я думала, поспишь подольше, — Лия взволнованно смотрела на парня. — Хочешь чаю?

Женя не отказался. Утренняя снежная мгла рассеялась, и теперь всю комнату заливал солнечный свет.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась сестра.

— Сейчас нормально, мне стало плохо, когда я увидел Олю. Переволновался или, может, небольшой шок.

— Небольшой? Да на тебе лица не было! Мы довели тебя до такси, а дома ты почти сразу рухнул спать, — Адлер поставила на стол кружку ароматного чая с лимоном. — Насколько близко вы с Олей общались?

Женя припомнил, как они познакомились. Это произошло летом, когда его школьные товарищи разъехались кто куда, а оставшиеся сидели по домам и маялись от скуки. Им с Олей было тогда лет по двенадцать, они жили в соседних домах и нередко встречались на улице, но знакомы не были. Пока однажды её кошка не забежала в подвал его дома. Девочка плакала и боялась зайти туда, а парень согласился помочь — так зародилась тёплая крепкая дружба. За эти годы Оля нередко бывала в гостях у Протасовых, пила с ними чай за одним столом, а в старших классах и не только чай на пару с Женей. Они облюбовали лавочку в соседнем дворе, скрытую кронами низких берёз, и иногда баловались там пивом, болтали часами напролёт и постоянно смеялись.

Когда оба подросли, между ними вспыхнули чувства, и Женя узнал, что значит любить другого человека. Он был увлечён ею без памяти, она не покидала его мыслей, и каждый день он проводил в ожидании вечерней встречи. Долгие прогулки по морскому городу, откровенные разговоры, проведённые у маленького костра на пляже в хмурую погоду — он готов был бежать за ней куда угодно по первому зову. Такие уж они, первые чувства. Первый секс, первые ссоры, первая любовь. Для них всё было в новинку, и такими серьёзными виделись планы на будущее.

Но эта любовь оказалась для Жени трагичной. Оля неожиданно рассталась с ним, толком не сумев объяснить причины. Около года он не находил себе места, перестал ходить на тренировки, закрылся в коробке своих переживаний и никого не желал ни видеть, ни слушать. Впоследствии, конечно, он оправился, взял себя в руки и продолжил жить дальше, сумев поддерживать с Олей только приятельские отношения.

Но чувств столь же сильных больше не испытывал ни к кому. Она осталась в его памяти тёплым светом, ему хватало бесчисленного множества моментов, которые не мог, да и не хотел повторить с другими. Никто больше не цеплял его так, как первая любовь. Женя не старался забыть, напротив, он берёг воспоминания о ней, пусть чувства и притупились со временем. Он сравнивал всякий раз, когда испытывал симпатию, и выбирал одиночество.

Общение их стало редким ещё до переезда, а после него совсем сошло на нет. Ограничились поздравлениями с праздниками, даже в соцсетях друг на друга подписаны не были. Этот разумный шаг предпринял сам Женя, чтобы не превращаться в сталкера. Так и жил он до сегодняшнего дня.

— Близко, — ответил Женя. — Оля была хорошим другом. После переезда наши пути разошлись, у каждого началась своя жизнь.

— Сочувствую тебе, — Лия положила руку на его плечо. — Всё равно она была тебе не чужим человеком. Интересно, от чего она умерла?

— От падения, конечно, — заявила Протасова.

— Думаешь?

— По крайней мере, мне так показалось.

— Если так, то почему она упала? Поскользнулась на подоконнике или сама…

— Девочки хватит, давайте не будем об этом говорить, — Женя противился мысли о том, что Оля совершила самоубийство. — Уверен, что это какая-то случайность. Ужасная случайность. Оля никогда не пошла бы на такое, наоборот, она всегда находила повод улыбаться, поддерживала всех, кто к ней обращался. Нет, это невозможно.

— Извини, — потупила взгляд Лия, и немного помолчав, произнесла, — но, знаешь, вы всё же давно не общались, может быть, она изменилась.

— Я знаю. Если я сказал, что Оля не могла этого не сделать, значит так и есть. Настолько сильно люди не меняются.

— Мы не пытаемся тебя убедить в чём-то, просто ты не знаешь, что происходило с ней долгое время. Может, случилось что-то страшное, из-за чего она отчаялась и не получила поддержки.

— Конечно, — вмешалась Вика. — Мы не знаем, как она жила, что у неё происходило. Она могла измениться до неузнаваемости, хотя я согласна и с Женей, Оля — последний человек, о котором можно подумать что-то подобное: всегда на позитиве, всё всегда хорошо… раньше было, по крайней мере.

— Серьёзно, хватит! Давайте поговорим о чём-то другом. Мало тем, что ли?

Повисло неловкое молчание. Как ни странно, иных мыслей в головах не находилось, да и отвлечься казалось жестоким, неуважительным по отношению к Оле и чувствам Жени, но раз парень сам попросил…

— Как вы думаете, что будет с кастингом? — нашлась Лия.

— Точно, вряд ли его отменят, — Вика взяла в руки телефон. — Напишу Анжелике, может, с ней связались.