Межи мои. Воспоминания Елены Шанявской

И. Л. Толкачева

Воспоминания Елены Шанявской (1896—1983), племянницы известного русского писателя Ивана Алексеевича Новикова, посвящены последним обитателям усадьбы Ильково (Мценского уезда): сестре писателя Елизавете, ее мужу – польскому дворянину Альберту Шанявскому и их детям. В центре повествования – духовные искания семьи Шанявских в период революции и гражданской войны. С особой теплотой и благодарностью показана деятельная любовь И. А. Новикова к родным и близким в самые тяжелые моменты их жизни.

Грешники мы, но Божьи

Обрисовывая людей, живущих в Мценском уезде по соседству с нами, хочу сказать о самом главном. Боюсь, что не сумею выразить этой своей важнейшей мысли так, чтобы можно было понять ее поглубже.

Если же этого не понять, то лица, описанные мною, будут выглядеть более или менее карикатурно, вызовут к себе только ироническое отношение.

А это будет очень большой ошибкой, ибо в них жил русский дух. Дух того народа, который о себе говорил: «Грешники мы, но Божьи», а о Родине своей: «Святая Русь». Святость не по делам, а по святым своим чувствам к Богу. Эти святые чувства были во всех тех людях, о которых пишу, ибо все они были коренной Русью.

Эти чувства заставляли до глубины души каяться на исповеди, торжествовать, ликовать в заутрене в Светлое Христово Воскресение и с самым чистым искренним сердцем целовать друг друга при христосовании. Праздники вовсе не сводились только к тому, чтобы получше поесть, напиться пьяными, нарядиться, поплясать. Это — второстепенное. Главное же было в душе — благоговение перед Богом и праздником в честь Его.

Приведу притчу о трех старцах³⁵, когда-то слышанную, которая как нельзя лучше характеризует веру в Бога простого народа:

«Миссионеры приехали на глухой остров и наткнулись там на трех старых стариков. Спросили их, молятся ли они Богу. Те ответили, что молятся. А на вопрос, как молятся, какие молитвы читают, старики ответили: «Трое вас, трое нас — помилуйте нас».

Миссионеры пришли в ужас, сказали, что так молиться грех, что надо знать и читать молитвы, и научили стариков молитве Господней — «Отче наш».

Старики были очень благодарны и с почтением усадили миссионеров на их корабль. Миссионеры отбыли.

И тут, к великому своему огорчению, старики почувствовали, что они совершенно забыли молитву. Они очень огорчились, считая, что им теперь придется греховно молиться Богу.

И они решили догнать корабль во что бы то ни стало и попросить напомнить им слова молитвы. А корабль ушел уже далеко.

И вот ехавшие на корабле, к своему великому изумлению, увидели, что по воде спешно нагоняют их три старца. Корабль остановился, старцы приблизились и стали просить опять научить, как должно молиться.

Но миссионеры им ответили: «Молитесь, как молились до нас. Видно, ваша молитва угодна Богу, раз вы можете идти по воде, как Иисус Христос!»

Моя свекровь, убогая, слепая старушка, слезала с печки в кухне, где проводила почти все время, шла в чистую горницу, становилась на колени и с глубоким умилением молилась, как умела: «Иисусе Христе, Сыне Божий, Матушка Пресвятая Богородица, праздники Господни: Пасха Пресвятая, Рождество Христово, Крещенье Господне и т. д. и т.д.». Ни тени ханжества в молитвах, во всех этих чувствах! И лицо становилось такое просветленное.

А когда мой муж, Афанасий Тимофеевич Сотников, тогда еще холостой, поддался было на агитацию (он был железнодорожник) и хотел записаться в коммунисты, она пришла в ужас: идти в безбожники! Ночи напролет простаивала над спящим сыном, молила Бога, чтобы удержал сына от духовного падения, от отречения от Бога.

Мой свекор, Тимофей Ефимович, верил в Бога, любил Его, что и доказал в трудное время.

Тимофей Ефимович Сотников — свекр Елены Шанявской

В революцию его вызвали в сельсовет и сказали: «Отрекись от Бога, иначе сейчас же расстреляем тебя». Тимофей Ефимович ответил, что от Бога он никогда не отречется.

Поставили к стенке, навели на него заряженный револьвер:

«Считаем до трех. Если за это время не отречешься от Бога, — застрелим». Тимофей Ефимович не отрекся, хотя уверен был в своеволии угрожавших. Но его не расстреляли, а только изругали и выгнали из сельсовета.

За эту твердость Господь избавил Тимофея Ефимовича от судьбы, которая через несколько лет постигла кулаков: его не сослали, как других, на верную смерть на Север. А ведь до революции Тимофей Ефимович был очень состоятельным крестьянином, имел работников, словом, был кулаком. Тимофея Ефимовича раскулачили, то есть отняли все имущество, но оставили доживать в своей деревне.

Он не столько сокрушался лишением всего состояния, добытого им большим, упорным трудом, сколько негодовал на безбожие, распространившееся с приходом к власти коммунистов. Он удивлялся и даже упрекал Бога, почему Он гневно не покарает богоотступников, а даже дает несколько лет хорошие урожаи в поле. Он, кажется, рад был бы голоду, пусть не пощадит и его, и его семью, лишь бы погибли коммунисты за их безбожие.

Отец мой, Альберт Урбанович, сравнивал свекра с пророком Ионой³⁶. Тимофей Ефимович, подобно Ионе, укорял Бога за его долготерпение и милосердие к грешникам. И тем самым сам же гневил Бога. Значит, и заслуживал от Него строгого наказания.

Но Господь, наказав свекра за зложелательство по отношению к неверующим в Бога и за упреки Бога в долготерпении, — все же смилостивился за его «ревность о Господе», то есть за обиду на неверующих в Бога и за их хулу на Бога.

И умер он хоть и в нужде, но в своем доме и, главное, с Богом в душе. И за это Господь дал ему силы с терпением и смирением нести крест его, дал Господь Тимофею Ефимовичу понять ошибку его. Он признал, что напрасно ради получения богатства так изнурял себя беспросветной работой, а главное — женился из-за богатого приданого на девушке, которая совсем не нравилась ему: некрасивая, очень маленького роста, старше его. Понял, значит, Тимофей Ефимович свою ошибку, понял, что не стоило жить ради материального богатства.

Вспомнилось мне из далекого-предалекого детства, как жаждали получить Духа Святого тогда простые люди русские.

Помогали маме ухаживать за детьми и по хозяйству две молоденькие деревенские девушки — тетя Дуня прилепская и нянька Саша.

Тетя Дуня (нянька) вся была проникнута религиозным чувством, которое мы, дети, очень ощущали в ней и очень ценили. Едва вспоминается ее рассказ о хождении на богомолье в Оптину пустынь, о чудесах, о разумных советах оптинских старцев, а ведь мне тогда было-то всего лет пять-шесть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

35

Притча эта изложена в рассказе Л. Н. Толстого «Три старца». Есть современный стихотворный вариант этой притчи, написанный известным поэтом Ю. П. Кузнецовым «Молитва» за три дня до кончины в 2003 году.

36

Пророк Иона огорчался тем, что Божественный суд не совершился над городом Ниневией, и скорбел о том перед Господом.

Ветхий Завет, Книга пророка Ионы.