Древние города

Варвара Еналь, 2018

Вторая книга цикла «Живые. Эра драконов» Варвары Еналь, автора известного постапокалиптического цикла «Живые». Мэши теперь живет среди Всадников, и ее называют Мэй-Си – девушка с душой. Всадника, Владеющая Драконами, посланница Настоящей Матери. Мэй хочет спокойно жить в пустыне, заботиться о мьёках, летать на драконе вместе с Люком, купаться в реке на зеленом острове, но сначала нужно остановить войну, разразившуюся между Городскими и Всадниками. А сделать это можно, лишь узнав тайны древних народов, живших на когда-то высокоразвитой планете Эльси под яркими лучами дневного Светила и в тихом ночном свете Буймиша.

Глава 7

Мэши. Там, где нет Настоящей Матери

1

Ополченцев было столько, что казалось, будто фиолетовая темень неба дробится на части, рождая новых и новых воинов на ящерах. Хорошо выдрессированные животные летели молча, и лишь сухие хлопки крыльев возвещали об их присутствии.

Расчет был верен. Ночью драконы не летают, и мощное войско Всадников не сможет дать отпор.

Мэй растерялась, не зная, что теперь делать.

Послушный Енси тихо взмыл в небо вертикальной, резкой линией и мгновенно набрал высоту. В него полетели стрелы, но Костровая Башня оказалась хорошим укрытием, и дракон остался невредимым. Он залетел за спасительные стены, стал подниматься вверх и, как только оказался над пангусами, издал свирепый хриплый крик, наполнив воздух яростным огнем из глотки.

— Ты будешь жечь? — задохнулась Мэй.

— Иначе они будут жечь нас! — крикнул Люк.

— Нет, лучше стрелять по ящерам! Пусть падают в песок, а воины уже сумеют с ними сразиться. Люк, они все совсем молоды, они еще дети! Я тоже могла бы быть на этом ящере, если бы отец меня не увел!

Люк не ответил. Мэй почувствовала, как напряглись его руки. Вот появился арбалет, вот легла в паз стрела. Люк не промахивался. Каждый его выстрел нес смерть пангусу: длинные стрелы попадали прямо в головы.

Ополченцы падали вниз под короткие хрипы погибающих животных. Некоторые из них поняли, что враг над головой, но стрелять в того, кто летел гораздо выше, было неудобно. Хотя увидеть — проще простого. Свет Буймиша, слабый, ровный, заливал и фигуры ополченцев, и грозного Енси. Но он был один против сотни, и его не боялись. Пусть несколько пангусов рухнуло вниз, остальные летели к самому костру — и тишину разорвали взрывы.

Песок вздрогнул, темнота озарилась желтыми всполохами. И Мэй поняла, что ополченцы кидают взрывательные шары прямо в гущу людей. Не жалея, не выбирая. Туда, где находились Ник и Жак, малышки Гимья и Ейка. Там, где совсем недавно нарядные женщины хлопали в ладоши, а Люк приглашал танцевать Мэй.

— У меня нет выбора, Мэй, — жестко и горько проговорил Люк. — Прости, но у меня нет выбора. Енси, огонь на поражение, всех!

И дракон изрыгнул пламя. Огромное, мощное, всепоглощающее пламя, охватывающее одного пангуса за другим. Спасения не было для тех, кто попадался на пути дракона. Никому. Видимо, ополченцы не рассчитывали, что останется дракон, способный летать. Такого раньше не случалось. Потому ровные ряды охватила паника. Крики боли звучали теперь не только внизу, но и в воздухе.

А Енси не останавливался. Его чешуя вибрировала от ярости, его глотка издавала яростный рев, его пламя бушевало. Теперь воняло горелым мясом и раскаленным песком. Свистел в ушах воздух, и трепались за спиной волосы. Один на сотню пангусов — это слишком мало, но только если ты не огромная машина-робот, не знающая страха, не испытывающая усталости, не колеблющаяся при виде опасности.

Пангусы не выдержали. Их инстинкты оказались сильнее дрессировки, и они стали снижаться, ломать строй и уходить. Некоторые сбрасывали с себя ополченцев-наездников, и те летели вниз. Некоторые ящеры, охваченные огнем, издавали жуткие, страшные крики и пытались хоть как-то спастись.

Мир пылал. Внизу горели костры и ямы от взрывов. Вверху горели люди и ящеры. И над всем этим реял огромный яростный дракон.

Не совсем скоро, но пангусы убрались: видимо, ополченцам отдали приказ отходить. Многие остались внизу, обугленные и страшные…

Люк наконец посадил машину и кинулся помогать тем, кто выжил. Мэй осталась сидеть на драконьем седле. Перед ее глазами расстилалось страшное пепелище, на котором горе людей смешивалось с болью и страхом.

— Почему? Почему? — шептала Мэй.

Ей казалось, что земля вот-вот разойдется и появятся мощные корни Деревьев-Гигантов, которые наведут тут покой и порядок. Вот если бы они появились, если бы они помогли!

Не появятся. Тут же песок! А Гигантам для жизни нужна земля. Нужна Настоящая Мать.

А здесь нет Настоящей Матери, здесь люди живут, как сироты, и убивают друг друга. Здесь их ничто не сдерживает…

2

Отец Гайнош, мать Еника и все девочки остались живы. Возможно, это было чудо. Ник получил довольно сильные ожоги — его руки по локоть были покрыты ранами. Он кричал, пока отец обрабатывал его раны.

Мэй и Люк слетали за лекарствами, теми самыми, что удалось наворовать в Третьем Городе. Но их было так мало, так мало!

Никто не покидал место у Костровой Башни, все ждали восхода. Обрабатывали раны, особо тяжелых уносили в Башню. Отец ходил от одного человека к другому, очищая, перевязывая ожоги, поддерживая уцелевших и закрывая глаза умершим. Он лишь коротко обнял Мэй и проговорил в самое ухо:

— Береги себя, Мэши… — и все.

И больше никаких разговоров. Ни слов утешения, ни слов ободрения. Ободрять было нечем, как и утешиться. Погибло слишком много людей, и среди них тот славный и храбрый воин с драконом на груди, назвавший Мэй избранницей Настоящей Матери.

Погибших складывали прямо на песок, у все еще пылающих костров. Мэй не подходила к ним, потому что в этот самый момент ее охватил ужас. Она поняла, что никогда — никогда! — не услышит голосов погибших людей. Не увидит их блестящих глаз, не почувствует их тепло и дружбу.

Те самые люди, которые совсем недавно хлопали ее танцу, сейчас мертвы.

Почему? Почему это случилось?

Ответа не было. Сама война казалась чудовищным, несправедливым злом, которое невозможно было остановить. Как называлась та штука, которая открывалась Третьим Ключом?

«Смертельная Опасность» — вот как это называлось. «Смертельная Опасность» поглощает все живое на планете Эльси. И людей поглощает тоже. Люди сами становятся «Смертельной Опасностью» и несут гибель друг дугу. Люди становятся вирусом. Страшным, опасным вирусом злости и ярости, не имеющим жалости, не имеющим милосердия.

Но почему? Почему?

Никто не сможет ответить на эти вопросы. Никто не знает. Никто не ведает.

Все они заложники своей сущности, как Цемуки стали заложниками своей звериной сути.

И может быть, все они такие же звери, как Цемуки, только имеют вид людей, а на самом деле внутри — жуткие монстры. Только монстры могли оставить после себя обгорелые трупы женщин, детей, мужчин.

И Мэй только что, совсем недавно летела на драконе, который сжигал людей. Живых людей. Сжигал огнем, сеял смерть и ужас.

Все повязаны в страшном клубке войны, нет ни правых, ни виноватых.

Люк сказал, что ополченцам нужен источник Живого металла, что только ради этого они совершили ночной налет.

— Пока наши драконы бессильны, они надеялись попасть внутрь Костровой Башни.

— И что это даст?

— Подземный ход, ведущий в Храм Живого металла, начинается там. Его непросто найти, но они бы взяли кого-то в плен и выпытали. Верное дело, они все рассчитали.

— У них не вышло.

— Да, не вышло. Зато они умудрились уничтожить нескольких драконов. Для клана это большая потеря. Если сейчас уцелевшие отцы отыщут платы, оставшиеся от машин, мы вырастим новых роботов. Но если чей-то дракон не успел оставить плату, то клан окажется в бедности и слабости. У нас не будет достаточно машин, чтобы остановить нападение в случае войны.

— Нам надо привезти еще лекарств, на всех не хватит, — ответила ему Мэй, чувствуя, как расползается внутри пустота.

— Надо еще лекарств. И слетать и проверить, как там остальные кланы. Еще много чего надо сделать.

Люк замолчал, посмотрел на Мэй черными, полными горечи глазами и тихо добавил:

— Агинья погибла. Та самая, которая приезжала ко мне. Мэй не ответила ничего. Сухой и жесткий ком встал в горле, но слез не было. Только горечь и песок на губах. Только сажа и пепел. Только жар и пустота.

Люк убедился, что сестренки в порядке и младшие девочки уже укрыты за стенами Костровой Башни, а после сказал, беря Мэй за руку:

— Нам надо наведаться в соседние кланы. Вот-вот наступит рассвет, и тогда драконы встанут на крыло. У нас есть еще энергики для машины. Я рассказал отцам клана, как можно заставить машины летать ночью, у них тоже есть энергики. Они останутся тут защищать народ. А мы полетим в соседние кланы и узнаем, как у них дела. Вдруг там тоже нужна помощь. Я… — Люк замялся, тревожно всмотрелся в лицо Мэй и продолжил: — Я хотел бы, чтобы ты осталась тут, под присмотром отца, и тогда мне было бы спокойнее… но ведь ты не останешься.

— Нет. Я буду с тобой. — Мэй сжала ладонь Люка. — Я буду только с тобой. Так будет спокойнее.

— Значит, летим.

3

Енси снова поднялся в небо, оставив позади пепелище и смерть. Мэй боялась смотреть вниз, но от жуткого зрелища негде было укрыться. Мертвые тела ополченцев, опаленные огнем и слегка присыпанные песком, казались беззащитными и печальными. Среди них могли быть знакомые. Друзья, может, даже одноклассники. Те, с кем когда-то Мэй дружила, играла, общалась.

Внизу лежала часть ее жизни, уничтоженная навсегда.

И у Мэй просто не было выбора! Она не могла ничего сделать!

Зачем, ну зачем они прилетели в Камлюки?

Ради Живого металла? Опять война за драгоценный металл, рождающий могущественных роботов? Только Городским-то он зачем? Что это даст? У них ведь нет плат кроме леков, они не смогут вывести ни одной машины. И создать тоже не смогут!

Енси между тем обогнул длинный оранжевый отрог горной гряды, и в слабом розовом свете восходящего Светила Мэй увидела еще одно пожарище. Разрушенные стены Костровой Башни, развороченные части драконов. Мертвые тела людей и все еще догорающие костры.

— Это был клан Мигайев, — тихо проговорил Люк.

Навстречу им вынырнул неповоротливый дракон: ему едва хватало розовых лучей Светила, чтобы немного подняться над землей. Махнув рукой, Всадник приказал Люку и Мэй спускаться.

Енси сел в песок, и к ним тут же направились мужчины — те, кто уцелел. Их было не много, раненных, уставших и почерневших от горя.

— Да будет к нам милостива Настоящая Мать, — проговорил Люк, спускаясь вниз. — Я из клана Рика-Им-Наи. Нам удалось отбить нападение, наши машины уцелели. Почти все.

— У нас большие потери. Половина драконов обездвижена, но их можно восстановить. Трое взорваны, из них лишь один успел оставить плату, — пояснил человек с перевязанной головой и ярко-оранжевой накидкой на оголенных плечах.

— Что это за девушка у тебя на драконе? — спросил еще один, высокий и худой воин.

— Это моя невеста Мэй, она избрана Настоящей Матерью, — поторопился пояснить Люк.

— Мы слышали о ней, — сказал воин с повязкой на голове, и остальные мужчины закивали. — Предсказания сбываются. Часть предсказаний. Осталось только увидеть белых зверей — и война вернется. Она уже возвращается, война за Живой металл. Напали на все кланы, и на Вурногов тоже, и их источник захвачен. Мы не пришли на помощь, потому что вынуждены были защищать наших жен и детей.

— Мы тоже не смогли прийти на помощь. Драконы наши не летают по ночам. Только мой дракон — и то, потому, что Мэй-Си сумела прочесть знаки на его хвосте и воспользоваться камнями энергии. Драконы могут летать, если есть энергики. Достаточно вставить в пазы у хвоста несколько штук, — устало проговорил Люк.

— Откуда вы знаете, что источник Вурногов захвачен? — осмелилась спросить Мэй.

— Мы видели пожарище с нашей Костровой Башни. И мы видели, как ящеры опускались на крышу башни. Источник Вурногов слишком близко к поверхности, он совсем рядом. До него легко добраться. Мы видели, как Городские ополченцы напали, но не видели, как они улетали. А те, что были у нас, направились в сторону Вурногов, — пояснил высокий и худой.

Остальные молча кивали.

— Вурноги не исполнили свое предназначение и не сохранили источник Живого металла, — добавил воин с небольшим дракончиком из красного металла на шнурке.