Таинственное исчезновение шевалье Вальмонта

Елизавета Хейнонен, 2022

Барон Сан Симон да Коста вынужден в спешке покинуть провинциальный городок, где находился по поручению короля. Дорога в столицу пролегает через лес, в котором водятся разбойники. Происходит то, чего опасался не отличающийся храбростью барон: он подвергается нападению. Из опасного положения барона вызволяет путешествующий налегке шевалье Вальмонт. Читатель (но никак не действующие лица) вскоре понимает, что шевалье ведет какую-то свою игру. Но какую? Что у него на уме? И вообще, кто он такой, этот шевалье Вальмонт, и насколько правдивы те истории, которые он рассказывает о себе? Даже известный своей проницательностью граф де Грюйер не сумел разгадать его тайну.

Глава вторая

Между тем экипаж барона поравнялся с тем местом, откуда невидимая со стороны дороги тропинка вела к таверне. Барон дремал на заднем сиденье. Его правая лапка сжимала револьвер, который он предусмотрительно положил на колени, чтобы в случае внезапного нападения иметь оружие наготове. Барон был далеко не глуп и понимал, что вид револьвера вряд ли отпугнет видавших виды бандитов, но так было спокойней.

Из состояния дремы его вывел какой-то посторонний шум.

Открыв глаза, барон увидел, что карета не движется. Он высунул голову, чтобы узнать у возницы, в чем дело, но заметил лишь темную фигуру, которая, ломая ветки, торопливо продиралась сквозь кустарник.

Вдруг в карете стало темно.

Барон перевел взгляд на другое окно — и не узрел привычного пейзажа. Освещавший дорогу диск луны тоже куда-то исчез. Вместо него в окне появился какой-то предмет, который барон не смог распознать. И это хорошо, потому что, если бы он его распознал, то в тот же миг лишился чувств, и наша история, скорее всего, закончилась не начавшись.

Предмет, не узнанный бароном, был широким раструбом ботфорт — тех самых, на которые еще совсем недавно наводил глянец косматый субъект из таверны. Однако ботфорты маячили в окне недолго. Не успел барон присмотреться, как вместо них появилась широкая усатая морда с черной повязкой на правом глазу. Барон почувствовал, как его члены, один за другим, цепенеют от страха. Какое-то время он сидел, не в силах отвести взор от пары желтых глаз, которые изучали свою жертву, словно хотели навсегда запечатлеть в памяти ее образ.

«Бежать! Нужно бежать!» — пронеслось в голове у барона.

Он приподнялся, одновременно пытаясь нащупать лапой ручку дверцы. Револьвер, лежавший у него на коленях, упал на пол. Раздался звук выстрела. Барон вздрогнул от неожиданности. Он и думать забыл о том, что вооружен.

— Если ты решил меня напугать, то забудь об этом, — промяукало чудовище, ухмыляясь во весь свой клыкастый рот. — Твой пугач тебе не поможет. Лучше подумай о спасении своей мышиной души, ибо настал твой последний час.

— Прошу вас, пощадите! — взмолился барон, который, как мы уже знаем, не отличался особой храбростью. — Я отдам вам все, что у меня есть. Вот, возьмите это кольцо. Оно очень дорогое.

Дрожащими пальцами он стал стягивать кольцо, которое, как на зло, не поддавалось.

— Не утруждайся. Грабители, которые не преминут нагрянуть сюда через некоторое время, сами снимут колечко с твоего пальца. Но тогда ты уже будешь бездыханным трупом. — Кот отступил на шаг, чтобы жертва могла лицезреть его во весь его огромный рост и, приняв позу декламатора, продолжил: — Меня же не интересуют всякие там финтифлюшки. Я живу ради вот таких минут. Наблюдать за тем, как моя жертва трепещет от страха, — в этом я вижу высокий смысл моего бытия. Я бы с удовольствием продлил это мгновение, так оно прекрасно, но боюсь, что мне могут помешать те, для кого разбой — лишь средство к существованию. Боже, как это все-таки вульгарно!

Барон перестал теребить свой палец. Как зачарованный, внимал он речам убийцы.

Между тем кот продолжал:

— Я обниму твое дрожащее тельце одной лапой, — кот показал, как он это сделает, — другую положу на твою нежную шейку. Вот так. Одно резкое движение — и твой писк прекратится навсегда. Постарайся вникнуть в смысл этого последнего слова: навсегда! Это значит, что тебе уже не отведать новых сортов сыра, не приласкать свою женушку-мышку.

Внезапно кот замолчал, к чему-то прислушиваясь. Барон тоже навострил уши и услышал хруст веток. В следующее мгновение над головой его мучителя пронеслась какая-то тень, и тут же тишину нарушил звонкий клич:

— Вперед, без страха и сомненья, на подвиг доблестный, друзья! За мной! Сабли наголо! Возьмем это чудище на абордаж!

Ни барон, ни убийца с большой дороги не успели опомниться, как кто-то прыгнул сверху на голову коту и стал яростно колоть его шпагой. Кот попытался стряхнуть непрошенного гостя, но не тут-то было! Тот оказался очень ловок. Одной лапой смельчак уцепился за длинный стебель, как обезьяна за лиану, а другой продолжал наносить один удар за другим.

По морде чудовища потекли красные струйки. Кот схватился обеими лапами за окровавленную голову и, жалобно мяукая, побежал, не разбирая дороги. В след ему раздалось радостное улюлюканье.

Ошарашенный барон не сразу понял, что это пришло его спасенье. Видимо мэр, узнав о ночной поездке столь важного лица, выслал отряд гвардейцев для его охраны.

Стряхнув остатки страха, барон вылез из кареты.

— Назовите себя, мой спаситель, чтобы я знал за кого благодарить Небеса, — сказал он, обращаясь к смельчаку.

— Шевалье Вальмо́нт к вашим услугам, — поклонился незнакомец.

— Барон Сан Симон да Коста, — представился барон, как того требовали приличия: он был уверен, что его спасителю уже известно его имя. — Где же ваши люди, шевалье? Зовите их сюда. Я хочу поблагодарить и их тоже.

— Я здесь один.

— Один? — удивился барон. — Но я слышал, как вы отдавали приказ своим солдатам.

— Это была лишь тактическая уловка. Небольшая военная хитрость, цель которой — обескуражить противника. Я находился неподалеку, когда на вас было совершено нападение. А если точнее, спал вон в тех зарослях. Меня разбудил ваш кучер. Удирая с места происшествия, он набрел на мое временное пристанище. Бедняга был настолько перепуган, что не мог ничего толком объяснить. Да и я сам тоже плохо соображал спросонья. Я догадался, что произошло, лишь когда услышал выстрел.

— Кстати, где этот подлый трус? — спросил барон так, словно это не он только что чуть не лишился рассудка от страха.

— Думаю, где-нибудь здесь неподалеку. Скоро объявится. Как только поймет, что противник повержен и его жизни ничто не угрожает.

— Вы сказали, что спали в зарослях. Значит, вы здесь не по поручению мэра?

— Никак нет. Я сам по себе. Я вообще не состою на королевской службе. Я путешественник.

— Путешественник! Странствующий рыцарь, который не состоит на службе у короля и путешествует в одиночку, спасая других путников от грабителей и убийц!

Смельчак молча поклонился.

— Кто бы вы ни были, сударь, я рад, что вы повстречались на моем пути, — продолжал барон. — Скажите, могу ли я для вас что-нибудь сделать? Может быть, вы стеснены в средствах, раз путешествуете пешком?

— Нет, нет. В деньгах я не нуждаюсь, а путешествую пешком потому, что истосковался по запаху леса. Дело в том, что я слишком много времени провел в море. Последнее время только о том и мечтал, как ступлю на твердую землю. Но если вы хотите оказать мне ответную услугу, то можете подбросить меня до Маусвиля. Вы ведь туда направляетесь?

— Да, я как раз возвращался в столицу и буду счастлив вас подвезти.

— Тогда пойду схожу за своими вещами, а заодно поищу вашего кучера.

С этими словами шевалье Вальмонт, как он представился барону, нырнул в придорожные кусты. Через некоторое время он вернулся в сопровождении возницы. За плечами у него был парусиновый мешок, который он небрежно бросил на пол кареты. Судя по тому, как мешок опал, его хозяин путешествовал налегке.

Большую часть пути новые знакомые провели в беседе, и к тому времени, когда за окнами кареты замелькали предместья Маусвиля, барон уже знал о своем спутнике, как он полагал, все или почти все. Оказалось, что тот никогда прежде не бывал в столице, потому что почти всю свою взрослую жизнь провел в море, причем вопреки своей воле: еще совсем юный шевалье был пленен корсарами во время одного из пиратских набегов на приморский городок, в котором юноша жил со своими родителями, братьями и сестрами, и только недавно освободился из плена. В Маусвиль он направлялся в поисках сестры — единственной из всех его близких, кто уцелел во время набега. Как ему удалось выяснить, вскоре после его исчезновения его сестра приняла постриг и сейчас находилась в одном из монастырей вблизи Маусвиля.

Барон внимал собеседнику с замиранием сердца, а пару раз даже прослезился — наверное, давало себя знать только что пережитое потрясение.

— Где вы намерены остановиться в Маусвиле? — спросил он под конец.

— Пока не знаю. Я буду вам очень признателен, если вы высадите меня у какой-нибудь гостиницы.

— У меня есть идея получше. Я буду рад, если вы какое-то время погостите у меня. Хотя бы до тех пор, пока освоитесь в Маусвиле. Уверен, что моя жена не станет возражать, скорее наоборот. Присутствие гостя в доме ее немного развлечет. Я целыми днями на работе, и она скучает одна в мое отсутствие, а последнее время что-то и вовсе расхандрилась.

— Благодарю вас, но я не привык стеснять других мышей.

— Вы нас ничуть не стесните. Мой дом настолько велик, что я могу отдать в ваше распоряжение целый этаж. Поверьте, мое приглашение исходит от чистого сердца.

— Я это вижу и, чтобы не обидеть вас, принимаю ваше приглашение. Но лишь на пару дней, не более.

— Договорились. Вы и представить себе не можете, как я рад нашему знакомству. Я был бы рад ему, даже если бы мы встретились в менее трагический момент. Вы кажетесь мне не только отважной, но и глубоко порядочной мышью. Вы так не похожи на великосветских повес, которые не ищут в жизни ничего, кроме развлечений. О таком друге можно только мечтать, — сказал барон с жаром.

— Весьма польщен такой характеристикой, — ответил собеседник. — Надеюсь, мы станем друзьями.