Игра Судьбы. Ветер и Роза

Елизавета Лаггар, 2023

Легко ли поступить в лучшую Магическую Академию во всей огромной стране, если ты родился и вырос в забытой Богами горной деревушке? Можно ли найти верных друзей, если на уме у тебя только учёба? Каково это – притронуться к волшебству, зная, что этого не могут обычные люди? И есть ли на свете мудрый Наставник, который поможет тебе поверить в собственные силы?..Юному Кейрэну предстоит узнать всё это на собственном примере: многому научиться, сделать первые шаги в мире волшебства, встретить верных друзей, достойного соперника и войти в новую, непривычную жизнь.

Глава 2

Деревеньку Пларна Кейрэн так толком и не увидел. Приехали они уже по темноте, пока добрались до хаты Ваграна и Эрмы, пока помогли им разобрать воз, подойти за лошадью, пока разделили с хозяевами ужин, уже настала ночь. Эрма постелила гостям на лавках, и Кей, утомившийся за день, заснул, едва опустив голову на прохладную набитую сеном подушку. Спал он так крепко, что и снов никаких не видел. А утром они с отцом опять встали засветло, и отправились в дорогу ещё до восхода; хозяева только благословили в добрый путь, да до ворот проводили. По деревеньке в рассветном сумраке путники прошли вдоль главной улицы в несколько домов к самой околице, мало чем от родной Кею Гроссы отличавшейся. Но впереди, за Митрийнским перевалом, ждал портовый Крелейн, за ним и другие города, а там и сама столица, и жажда увидеть её чудеса поскорее подгоняла сонного Кейрэна без устали двигаться вперёд.

В горах ещё лежал густой туман, застилавший дорогу, идти приходилось медленно. На самом отходе от Пларны, в седой дымке посреди поля смутно угадывались очертания башенных мельниц. Ветряки со спущенными сейчас парусами стояли на тихом безветрии молчаливыми громадами, не шелохнувшись, и Кей снова вдруг подумал о том, как ему хотелось бы управлять ветром. Заставить бы его по одному мановению руки лететь, куда надо, крутить лопасти мельниц, чтобы жернова работали без устали. Или ещё какой-нибудь механизм придумать — пусть вместе с людьми трудится, а лучше — за них!

Когда на небе вновь воцарилось яркое солнце, и туман полностью растаял, отец и сын, ушедшие уже далеко от второй деревни, сделали привал.

— Недалеко осталось, — Гилар махнул рукой, в которой держал флягу, в сторону дальних гор. — Вон уже перевал виднеется. К закату в Крелейн придём.

Кей посмотрел вдаль. Там, между чёрными, острыми словно зубья, скалами, виднелся провал Митрийнского перевала. Ехать до него на телеге было несподручно: хорошая дорога, пригодная для колёс, делала большой крюк. Узенькими пешими тропами, вившимися по самым кручам и в тесных проходах меж валунами, дойти до перевала можно было в разы быстрее, хоть и не в пример опаснее.

Впрочем, путь к Митрийну прошел без особенных приключений. Лишь пару раз отец вынужден был протягивать Кейрэну руку, а один и вовсе перехватил его поперёк туловища в подмышку, да молча преодолел трудный участок тропы. Зато дальше, у перевала, они встретили попутчиков на скрипучей арбе, и до порта доехали, расслабив уставшие ноги.

Портовый Крелейн показался Кею невероятно шумным и людным — совсем не чета родной деревне! Сколько здесь было новых лиц, новых запахов, звуков — и сосчитать нельзя. Чем ближе к берегу, тем выше были фундаменты у окрестных домов, чтобы вода в случае лихой непогоды, не подтапливала нижних этажей и подвалов. Мальчишка чуть шею себе не свернул, оглядываясь на постройки, пока арба везла путников через весь городок к самой пристани. Здесь было еще интереснее. Рыбацкие лодки и ботники, кораблики побольше — с грузами, пассажирские, что прибывали и отправлялись в другие города Атарирского залива, по проливам Стэрт-Эскапьён, и Гратт-Эскапьён — в саму столицу огромной империи.

— Держись рядом, — велел Гилар, и зашагал по пристани, то и дело останавливаясь, чтобы поговорить с моряками и узнать, куда направится их корабль.

Кею стоило больших усилий не отставать от своего отца, и не отвлекаться, глядя по сторонам. Впрочем, на его счастье, потерять широкоплечего кузнеца из виду было совсем непросто. Наконец, найдя подходящее судёнышко, маленький когг, идущий в нужный им порт Таустен, и договорившись о проезде, путники отправились заботиться о ночлеге: их корабль отправлялся завтра поутру, а проводить всю ночь на пристани Гилару не хотелось. Зашли в небольшую таверну у берега, выстроенную на таком высоком каменистом выступе, что пришлось подниматься на два добрых десятка ступеней до двери.

Устроились за дальним столом в уголке. Кейрэну хотелось смотреть в окно, на огни над темнеющей водой, но отец даже слушать об этом не стал. Здесь, в углу, прислонившись к стене, можно было дремать, хоть всю ночь, и для него это было куда важнее, чем пялиться в темноту через мутное стекло. Гилар заказал пирог с рыбой, себе — кружку эля и травяного отвара Кейрэну, и, расплатившись медными сорранами, уселся на лавку. Скоро подошла одна из хозяюшек, принесла тарелки и кружки. Гилар, не глядя на сына, принялся есть.

— Надолго у нас? — хозяйка, то ли пленившись могучими плечами кузнеца, то ли надеясь получить с него ещё сколько-то монет, от стола отходить не торопилась.

— До утра.

— Чего ж комнату не наймёшь с кроватью? Наверху есть свободные… — она поправила локон, как бы невзначай выбившийся из-под светлого чепца.

— Нечего на комнаты тратиться, тут ночь просидим, — хмуро отрезал Гилар, — Ещё в Таустене на второй корабль надо, а там — чёрт знает, сколько ночлегов до столицы.

— А что тебе в столице-то?

— Сына учиться везу.

— Ах… сына, — хозяюшка будто только что заметила притихшего Кейрэна. — Ну — в добрый путь. Учёба — дело хорошее. А если ещё выпить потребуется, или в комнату всё же надумаешь — ты зови.

Гилар молча кивнул, и отхлебнул эля. Кей потихоньку пододвинул к себе кружку травяного отвара и кусок пирога. Морскую рыбу он пробовал впервые, и на вкус она отличалась от речной, которую они иногда ловили в горных реках и маленьких озёрах. Плотное, солоноватое мясо, которым был начинен принесённый на ужин пирог, понравилось мальчишке куда больше. Закончив с ужином, Кейрэн почувствовал себя сытым, сонным и невероятно усталым — словно весь сегодняшний день разом навалился на него. Положив под голову свою котомку, Кей свернулся на лавке калачиком, укрылся плащом, и тихонько засопел.

***

Новый рассвет Кейрэн встречал уже на палубе. И пусть кому-нибудь маленький одномачтовый когг показался бы не таким уж и серьёзным судном, для младшего сына кузнеца из затерявшейся высоко в горах деревушки это был по-настоящему чудесный, огромный корабль! Корабль, который нёс Кея в его первое в жизни путешествие по открытой воде!

Свежий ветер залива трепал волосы, раздувал парус — словно оживляя своим дуновением мечты Кейрена. И мальчишка, проворно бегая от одного борта к другому, всё смотрел на искрящиеся на солнце гребешки волн, на бескрайний простор ясных, высоких небес, слушал скрип мачты и корпуса корабля, плеск и шум воды — и нежной, и сильной, влекущей их судно к уже заметной на горизонте полосе берега.

К полудню путешественники уже сошли в порту Таустена, и Кейрен вмиг понял, что рядом с этим прибрежным городом портовый городок Аурентерны, его родной провинции, больше был похож на простую рыбацкую деревеньку. Всего за полчаса, проведенные на причале в Таустене паренёк быстро осознал, что на него тут смотрят, как на пустое место. Дети в порту — или простые попрошайки, или бездельники, которым никто не поручит серьёзную работу, да и покупателей толковых из них не выйдет — только путаются под ногами старших. Но не только поэтому Кей скоро и сам себе начал казаться будто бы не существующим: кораблей и лодок у этой пристани было больше, городские стены — выше, а народу — просто тьма!

— По сторонам не зевай! — Гилар схватил сына за шиворот, и поволок за собой по мосткам. — Корабль ждать не будет!

Кейрэн и опомниться не успел, как очутился уже на второй палубе за этот день. Новый корабль, хольк «Ладный», был куда больше первого — и мачты у него было две, и груза он вёз больше, и пассажиров. И были они вовсе не такими приветливыми, как те, что отбывали вместе с ними из Крелейна. Важничали, отворачивались да посмеивались — словно сами все были не простыми купцами, а большими господами.

Хольк, поймав время отлива, отошел от пристани, и устремился вдоль высоких крутых берегов пролива Гратт-Эскапьён в сторону столицы всей империи эледов. Шли медленно, ловя парусами лёгкий бриз и преодолевая береговые волны. Судно на них сильно качало, и Кею быстро сделалось нехорошо.

— Это ты его, никак, юнгой на флот устроить хотел? — с ухмылкой просил у Гилара один из купцов в длинном синем жилете с вышитым воротом, глядя, как мальчишка бледной тенью прилипает к борту, отчаянно цепляясь руками за перегородку.

— Нет, — кузнец устало посмотрел на сына, — в столичную Академию.

— О, брат, — протянул второй купец, в одежде чуть попроще первого, — уже ли в Вент де Россу надумали? Кто туда возьмёт такого? В нём вон, жизнь еле держится.

— Да что жизнь, — махнул рукой первый, — Ты скажи лучше, он читать-то умеет у тебя?

— Умеет.

— Ой ли! А пусть докажет. Медный фелхольд ставлю, что не осилит!

— Проверим, — буркнул Гилар, и, прошагав к сыну, в один рывок поставил его на ноги.

Кейрэн, зелёный, как волны за бортом, поднял на отца мутный взгляд.

— Читать будешь, — приказал тот.

— Сейчас?..

— Когда скажут.

Ноги не слушались, подгибаясь при каждом шаге, но тяжёлая рука отца, поддерживающая за плечо, заставляла бороться со слабостью.

— Не опозорь!

Подошли к большой бочке, у которой собрались купцы, раздобывшие уже книгу. Компания их увеличилась. Все смеялись, балагурили, кидая свои ставки — может Кейрэн читать или нет?

— Да он у тебя совсем дохлый, — махнул рукой кто-то, показавшийся Кею рябым пятном, из-за которого мальчишку снова замутило. — Я верное средство от этой болезни знаю! Сам лечусь каждый раз, когда на воду выхожу! Вот оно — настоечка из блошницы!

И он достал из своей сумки тёмную, оплетённую полосками кожи, бутыль.

— Ты, брат, сразу признайся, что не то, что на воду — ты и за ворота-то собственные без неё носа не кажешь!

— Врать не буду, — рябой прижал руку к сердцу, словно клялся. — Но раз мне помогает — так и малому поможет!

— Вот ещё — спаивать парня перед чтением, — возразил ему другой купец, в берете с тонким пером фазана. — Ты специально это, чтобы он, и без того болезный, совсем букв различить не мог! Стыдно! Стыдно! А ты вот, держи-ка. Пожуй.

Он протянул Кейрэну горсть сушеных кусочков имбирного корня. Мальчишка послушно отправил в рот несколько, зажмурившись, разжевал и с усилием проглотил. Стало легче.

— Оживает, — подтвердил купец в берете с пером. — Теперь всё будет честно.

— Вы сухарей ему принесите с солью, — сказал кто-то. — А то не ровен час кувыркнётся опять с бочки, да головой за борт повиснет вместо чтения. Надолго ли хватит того имбиря? Сухари-то надёжней помогают.

— Ладно вам, подождут сухари! Пускай уже читает! Я два серебряных сильганта поставил!

Кейрэну выдали незнакомую потёртую книгу, отлистали страницы наугад, и ткнули пальцем в одну из строк:

— Отсюда читай, малец!

Кей сосредоточился на слегка плывущих перед глазами строках, и начал:

— Дабы суп наваристый бобовый приготовить, возьми бобов высушенных да лущёных одну меру, грудинки подкопчённой лота три, колбаску охотничью, луковую головку, да трав ароматных, с солью намешанных, щепоть…

— Хорош! Это что хоть?

— Поварская книжица семейная, — рябой купец погладил себя по крутому животу. — Бабка моя по ней ещё готовила. Я эту книгу везде и всегда с собой вожу — уж больно там кушанья замечательно расписаны!

— Достаточно вам, господа хорошие? — спросил Гилар, перекрывая поднявшийся гвалт. — Или ещё пусть читает?

— Мне — достаточно! — махнул рукой купец в берете с фазаном.

— Да уж конечно! Ты же ведь и ставил на то, что он справится! Пусть ещё читает!

— Зачем же? И так ведь ясно, что может!

— На языке эледов-то может. А ну как пусть на общем почитает чего! — не желая мириться с проигрышем, предложил тот, что был в вышитом жилете.

— Не было такого уговора! Проиграл два серебряных — так гони монету, и не отпирайся!

— Да я ещё один сверху поставлю, если сдюжит!

— Ну смотри, за кошель тебя никто не тянул!

— Да бросьте! — рябой толстяк сделал плаксивое лицо. — По мне так всё уже понятно.

— Я буду читать, — неожиданно даже для самого себя вдруг сказал Кейрэн, словно устав от жужжания чужих голосов. — Давайте книгу.

— Ну… Погоди.

Пока один из купцов пошел за книгой, отпечатанной на общем языке, Кей почувствовал, что трусит. На общем разговаривали не только образованные люди в империи эледов между собой, на нём общались и с другими народами мира. На этом языке писались научные труды и книги, прекрасные стихи и баллады, и пошел-то он из самого города Вдохновения — светлого Киннара, а в незапамятные времена, говорят, с его помощью общались между собой разные народности Высших — великие магические расы… Кейрэн же, по точному выражению преподобного Ренана, общее наречие знал «сколько-то». И то — не все слова произносил правильно. Но ему очень нравилось слушать, когда учитель читал ему вслух стихи и отрывки повестей, написанных на этом красивом языке. И сейчас, когда ему принесут какую-то неизвестную книгу, половину слов в ней он, скорее всего, даже не сможет прочесть — даже если буквы будут ему знакомыми.

Мальчишка беспомощно посмотрел на отца. Тот, словно поняв его неуверенные мысли, нахмурился. Что же делать? Если Кей не сможет прочитать предложенные тексты — он опозорит родителя, и кузнец в сердцах того и гляди вышвырнет нерадивого сына за борт. Тошнота снова поднялась к горлу — теперь уже от страха.

— Ну вот и мы! — купец в синем жилете тем временем вернулся с книгой. — Читать будешь вот это. Стихи. Супруга моя к стихам весьма неравнодушна — всегда в дорогу мне выдаёт эту книжицу. Чтобы не забывал о ней, говорит. Ну да что я о пустом? Читай!

Он сунул Кейрэну в руки книгу. Слова заплясали у него перед глазами. Буквы вроде бы знает, а что написано угадывается с трудом…

— За… за гр…грань обед… обыденной… За грань обыденной весёлой… ох…

Вокруг послышались смешки, и разочарованные возгласы, а улыбающийся хозяин книги уже протянул руку, чтобы отобрать её у неумелого чтеца. И тут Кейрэн вспомнил — ведь именно это стихотворение ему много раз читал святой отец Ренан. И отдельные слова, начертание которых он понимал, это только подтверждали. Вот это повезло так повезло! Ловко увернувшись от тянущейся к нему ладони, мальчишка, глядя на раскрытые страницы, чтобы никто не догадался, что он рассказывает стихи по памяти, Кейрэн звонко продолжил:

— За грань обыденной Вселенной

Шагнуть в местах своих спеши

В мир, где пылает вожделенный

Огонь тоскующей души.

Туда, где сладкою истомой

Наполнен каждый вздох и взгляд,

Куда дорогою знакомой

Желания и сны летят.

Стремись надеждою и верой

Украсить прозу будних дней

В рутине Вереницы серой

Не оставляй мечты своей!..

Кейрэн закончил читать стихи, обеими ногами встав на бочку и вскинув вверх свободную руку — словно он рассказывал их высоким небесам и лёгкому ветру.

— Да не может того быть! В начале так сбивался, как вдруг… — купец в вышитом жилете развел руками.

— Дай-ка проверю, — рябой толстяк всё-таки забрал книгу у Кея. — Нет, братцы, все честно. В точности — буква к букве!

— Быть не может, говорю! Пусть ещё читает!

— Хватит, Дордан! — купец в берете с пером сложил на груди руки. — Проиграл — так честно расплачивайся! Торговаться мы тут все умеем.

— А вдруг он эти стихи наизусть знал?

— Полно вам, судари, — подал, наконец, голос Гилар. — Откуда бы сыну деревенского кузнеца знать стихотворные изыски? А что читать на общем обучен — так это букварь был у его учителя. Тот Кейрэна в столицу и благословил везти.

Кей посмотрел на отца с удивлением. Шутка ли — он сейчас сказал добрые слова о сыне, такие, каких паренёк от него никогда и не слышал. Голова закружилась, и Кейрэн, не справившись с собой, едва не рухнул с бочки. Подхватили, уложили на наскоро постеленные одеяла, сунули под голову тюфяк. Давали нюхательной соли, воды, ещё имбиря с сухарями. Измождённый и утомившийся, Кейрэн провалился в темноту.

Но монет, как потом оказалось, у Гилара прибавилось заметно.

***

Хольк «Ладный» шел по своему обычному пути. Вдоль берегов залива Гратт-Эскапьён, заходя ненадолго в некоторые портовые города, а на ночь всегда причаливая к берегу. Путешественники сходили с корабля, брали в наём комнаты и спальные места в ближайшей таверне или на постоялом дворе у пристаней, а по раннему утру снова поднимались на борт, и отправлялись в дорогу. Теперь и у Гилара с Кеем было достаточно денег для того, чтобы ночевать в постелях, хотя кузнец иногда перед сном пересчитывал оставшиеся монеты, словно прикидывал, хватил ли сбережений и на сколько-то дней в столице, и на обещанные дома гостинцы. Столичные цены наверняка зубастые, отхватят за раз больше сильгантов, чем потрачено за всю дорогу, вместе взятую. Гилар тогда ничего не говорил, только хмурился, завязывал кошель потуже, и прятал ближе к телу, за пазуху. Кейрэн, впрочем, чтобы понять, о чём именно думает отец, в объяснениях не нуждался.

Конец ознакомительного фрагмента.