Игра Судьбы. Ветер и Роза

Елизавета Мира Лаггар (2023)

Легко ли поступить в лучшую Магическую Академию во всей огромной стране, если ты родился и вырос в забытой Богами горной деревушке? Можно ли найти верных друзей, если на уме у тебя только учёба? Каково это — притронуться к волшебству, зная, что этого не могут обычные люди? И есть ли на свете мудрый Наставник, который поможет тебе поверить в собственные силы?.. Юному Кейрэну предстоит узнать всё это на собственном примере: многому научиться, сделать первые шаги в мире волшебства, встретить верных друзей, достойного соперника и войти в новую, непривычную жизнь. Книга является спин-оффом основной серии фэнтези-книг Елизаветы Миры Лаггар «Песни Серебряных Струн».

Глава 3

Когда они подъехали к зданию гимназии, полдень едва наступил. Где-то во дворе, за высокой каменной оградой, монотонно ударил отсчитывающий часы колокол. У ворот посетителей встречали гвардейцы на карауле, и Кейрэн, увидев их, испугался что таких, как он и его отец даже на порог не пустят. По сравнению с теми господами, что как раз перед ними миновали ворота, они с Гиларом смотрелись едва ли не бродягами. Кею стало стыдно за свою наружность: его праздничный жилет и рубаха выглядели хуже, чем дорожный наряд только что прошедшей мимо стражи семьи. Гвардейцы, впрочем, оказались весьма учтивы и даже приветливы — их не смутила ни простая одежда посетителей, ни их деревенский вид и говор. Видно, они не первые гости из провинции, желающие попытать здесь счастья в этом году.

— Судари, ступайте к главному входу. Там вас встретят, запишут, подскажут что дальше, и сопроводят Стремящегося в положенные залы.

Услышав это и осознав, что к нему впервые в жизни обратились, как к «сударю», и «стремящемуся» Кейрэн буквально потерял дар речи — даже поблагодарить стражника толком не смог, только поклонился, вспомнив наказ купца Дордана на корабле.

Войдя за ворота и миновав небольшой двор, отец и сын поднялись по недлинной широкой лестнице к тяжелым, высоким дверям, открывшимся, впрочем, удивительно легко, и очутились в самой гимназии. Ох, и захватило же дух у Кея! Он и в самых отчаянных своих мечтах представить себе не мог, что бывают такие школы, и ему, простому пареньку из деревни в глубинке, в жизни доведётся провести в подобных стенах хоть пять минут. Мрамор, колонны, лестницы с красивыми перилами, потолки выше иных деревенских крыш… Не школа — настоящий дворец! Кей такие видел на гравюрах в книге про архитектуру и постройки, что хранилась в библиотеке у преподобного Ренана.

Прямо напротив дверей, в которые Кейрэн с отцом только что зашли, стоял красивый стол — длинный, высокий — такой, что Кею пришлось бы встать на цыпочки и вытянуть шею, чтобы взглянуть поверх него. В шаге от стола, с обеих его сторон, дежурили стражники, наблюдавшие за порядком, а за самим столом стояли две девушки в одинаковых сизого цвета платьях с простыми белыми воротниками. Они записывали имена тех, кто только что прибыл в гимназию. Одна из девушек была занята оформлением бумаг для детей благородной семьи, которая приехала как раз перед Кеем. Мальчик и девочка одного возраста — видно, двойняшки — кажется, очень гордились и тем, что попали сюда, и своими родителями. Увидев Кейрэна, подходящего к столу вместе с отцом, они переглянулись.

Вторая девушка у стойки приветливо кивнула Гилару и его сыну, приглашая подойти ближе.

— Доброго денёчка, — неожиданно вежливым, даже чуть заискивающим тоном начал Гилар. — Вот, сына привёз к вам. В Академию поступать. Вент де Россу.

— Здравствуйте, — Кей уже по новой привычке поклонился, чуть подумал, и на всякий случай добавил, — добрая госпожа.

Девушка улыбнулась — кажется, её не так часто называли «госпожой».

— Здравствуйте. Назовите, пожалуйста, ваше имя, полное имя и возраст мальчика, откуда вы прибыли и чем занимаетесь.

— Я — Гилар Хоуарн, кузнец. Это сын мой, Кейрэн Хоуарн. В первый день осени родился, так что совсем скоро как раз десять и будет… сейчас девять, значит. Родом мы из Гроссы — деревни, что в Солфланских горах. Провинция Аурентерна. Оттуда путь и держим…

Гилар хотел было что-то прибавить, но стоявший рядом благородный господин, отец хорошо одетого семейства, вдруг возмутился:

— Вы изволите сказать, что мои дети неделю должны будут провести в компании таких, с вашего позволения, отроков?

— Возможно, — кивнула девушка.

— Не того мы, признаться, ждали, когда из самого Денфесса де Корона сюда ехали, — поджала губы его супруга. — На это ли налоги в казну платим?

— Здесь, милостивые господа дель Фероут, ведётся набор в магическую академию Вент де Росса, — вежливо ответила служащая, — Великие архады сами решают, кто достоин обучаться у них. Если вы просто в императорскую гимназию Астер де Торонисса хотите детей своих отдать — прошения об этом в следующем месяце подаются.

Благородные родители переглянулись, не став продолжать возмущение и поднимать скандал в присутствии стражников. Дети их, впрочем, решили от родителей в проявлении недовольства не отставать.

— Посмотри на него, какой лохматый, жуть!.. Они в горах знают, что такое ванна? — поморщилась девочка.

— Разве можно это узнать, если ты — горная деревенщина? — Хихикнул мальчик. — Чего там, вообще в деревне узнать можно? Он и буквы-то, наверное, не видел никогда.

— Горная деревенщина, — девочке явно понравилось прозвище, а вот Кею оно совсем не пришлось по душе. Он стоял молча, то краснея, то бледнея, боясь даже посмотреть на своего отца, который, наверняка сейчас стыдится и своего сына, и себя, и вовсе не рад, что послушал преподобного Ренана, и привёз Кея в столицу. Однако, отец молчал. Благородные родители тоже не проронили больше ни слова, стоя с самым надменным видом. Служащие за стойкой что-то записывали.

— А чем это от него так… пахнет, травой? И руки-то прямо чёрные!

— Может, он траву ими копал? Накопал полную сумку, и привёз сюда вместо вещей, — предположил мальчик.

— А ты спроси у него, — подначивала его сестра. — Вдруг вы с этой деревенщиной в одну комнату здесь попадёте? Вы ведь оба, кажется, мальчики… Но, может быть, он и не мальчик вовсе, а какой-то зверёк?

— Не хочу в одну комнату с таким!

— Юный сударь дель Фероут, не беспокойтесь, пожалуйста. Возможность для вас попасть в одну комнату с Кейрэном Хоуарном совершенно исключена, — вежливо пообещала девушка-служащая.

Кей поник головой услышав это, и даже немного съёжился, будто бы ожидая оплеухи от своего отца, словно сам был виноват в своём происхождении. Юный дель Фероут, напротив — как и его родители и сестра, был вполне доволен услышанным. Однако, девушка продолжала:

— Эта возможность исключается потому, что вы, юный Маэль дель Фероут, равно как и вы, юная Ванесса дель Фероут, не можете попасть в число Стремящихся поступить в Академию Вент де Росса.

— Что? — глава благородного семейства, ошарашенный услышанным, буквально потерял дар речи.

— Как это так? — взвилась вместо него супруга. — Вы хотите сказать, что не станете брать в Стремящиеся детей благородной крови дель Фероут, а какого-то безродного заморыша, вчера с горы слезшего, возьмёте?!

— Происхождение не имеет значения для этого вопроса, госпожа дель Фероут, — с мягкой, но непреклонной вежливостью пояснила служащая. — Правила приёма в число Стремящихся едины для всех, и устанавливаются великими Архадами. Согласно этим правилам, абсолютно все дети должны относиться с уважением и к своим вероятным однокурсникам, и к преподавателям, и к установленным правилам. Если элементарное уважение чуждо юному отроку, это — упущение воспитания, и оно является весомым основанием для отказа в поступлении.

— Неужели вы говорите со всей серьёзностью? — промямлил господин дель Фероут.

— Совершенно, — подтвердила вторая служащая. — Ваши дети не могут войти в число Стремящихся, поскольку даже не приступив к основным испытаниям, они уже не справились с выражением самых простых правил вежливости и приличия. Впрочем, если вы желаете отправить их не в Академию Вент де Росса, но в саму эту имперскую гимназию с последующей перспективой государственной службы для своих детей — вы можете подать прошение директору. Это можно сделать прямо сейчас.

Господин дель Фероут запыхтел. Его глаза буквально налились кровью — особенно когда его дочка принялась жалобно всхлипывать. Похоже, отец благородного семейства хотел бы многое высказать непреклонно-вежливой служительнице, но то ли упомянутые ею архады, гнева которых боялся, пожалуй, каждый в империи, то ли стражники, явно готовые любезно проводить к дверям смутьяна любого чина, заставляли его сдерживать себя. Давалось это господину дель Фероуту с великим трудом, и всё же он смог процедить:

— Как продать это ваше прошение?

— Я оформлю для вас необходимые бумаги, — девушка-служащая отложила одну переписную книгу, и раскрыла другую.

— Идите с детьми в карету, Сибелла, — бросил господин дель Фероут своей супруге. — Нечего ждать здесь… в этом обществе.

Госпожа дель Фероут кивнула мужу, и поскорее покинула гимназию вместе с обоими отпрысками. Ни один из них ни с кем даже не попрощался. Видимо, эту семью была не способна исправить даже утрата надежды на обучение в главной Академии всей Великой Империи…

Кейрэн же едва успев подумать о том, как быстро наказание постигло тех, кто просто сделал глупую детскую шалость и выказал свою гордыню, начал судорожно перебирать в своей памяти всё-всё, что он только мог знать про этикет. И с ужасом понял, что знаний на этот счёт у него ничтожно мало! Он сжался и притих, боясь смотреть по сторонам, и готовый отвечать на любые вопросы настолько вежливо, насколько сможет. Лишь бы только заставить ставший будто ватным от волнения язык ворочаться во рту.

Но если прислушиваться к своему сердцу, мальчишка теперь ещё больше захотел поступить в эту Академию, стать частью чего-то большого, великого, уважаемого всеми — даже самыми благородными господами!

Девушка-служащая, которая записывала его имя, вернулась к своим вопросам:

— Прошу прощения за недоразумение, — сказала она; всё ещё стоящий у стола господин дель Фероут бросил на неё недобрый взгляд, а Кей даже не мог поверить, что кто-то, кажущийся таким важным, что выставляет за дверь благородных господ, попросил у него прощения. — И на всякий случай — вновь прибывшему спешу отдельно напомнить о том, что соблюдать все установленные правила требуется неукоснительно. То есть делать то, что говорят, и не делать того, что запрещают, — объяснила она простыми словами оробевшему Кею.

— И уважать старших. Это он умеет, — напомнил о себе Гилар.

— Не только старших, но и всех, кого он встретит здесь, — уточнила девушка.

Кейрэн торопливо закивал, и на всякий случай поклонился. Она продолжила:

— Кейрэн Хоуарн, девяти лет. Родился первого дня месяца Свартваля, в 1397 году от Основания Империи в деревне Гросса, что в Солфланских горах провинции Аурентерна. Всё ли верно?

— Да, — прокряхтел за сына Гилар Хоуарн, копаясь в своей сумке, — вот бумаги его. У сельского старосты справил выписку из домовой книги… Тут и подпись именная имеется.

— Благодарю, — кивнула девушка, забирая из рук кузнеца чуть измятый сложенный вдвое лист дешёвой тёмной бумаги. — Это было вовсе не обязательно, впрочем, не будет и лишним.

— И ещё вот — записи, что деревенский наш лекарь делал о здоровье моего сына. Тут всё, с самого рождения. В новостном листке-то говорили, для поступления такое нужно…

— Верно. Спасибо. Я приложу эти записи к его делу, — служащая собрала листки. — Хорошо, что вы их привезли, это сбережет время. В ином случае мне пришлось бы опросить вас о перенесённым Кейрэном болезнях.

Всё ещё не ушедший от стола господин дель Фероут нарочито-презрительно хмыкнул.

Девушка-служащая продолжала:

— Мальчик остаётся здесь, в здании Гимназии, на всё время что он будет входить в число Стремящихся поступить в Академию Вент де Росса.

— И всё это время у него будет еда и постель? — уточнил кузнец.

— Верно. Через неделю, если Кейрэн успешно пройдёт все необходимые испытания и беседы, а медики сочтут его здоровье достаточным — он перейдёт в число Претендентов на поступление в Академию. Весь следующий после этого месяц будет посвящен более тщательной проверке его знаний и того, насколько он способен усваивать новые. В случае, если его среди прочих Претендентов изберут к себе в ученики Великие Архады, он покинет стены этой гимназии, и с началом учебного года будет проживать и учиться в Академии Вент де Росса.

— И в это время у него тоже будет кров и стол?

— Да. Даже в том случае, если Кейрэн по какой бы то ни было причине будет исключён из числа Стремящихся или Претендентов, он не будет оставлен на произвол судьбы. Гимназия связывается с родителями или опекунами таких детей, чтобы они их забрали, а до тех пор, пока родители этого не сделают, ребёнок ожидает их в воспитательном доме столицы, что у главного храма. Кроме того, если ребёнок, не попавший в число новых студентов магической Академии, будет сочтён подходящим для учёбы в обыкновенном учебном заведении, эта гимназия оставляет за собой право предложить ему учебное место в своих стенах.

— И тогда он будет жить и учиться если не в Академии, то здесь?

— Верно! — подтвердила девушка. — На всё время учёбы. Дальнейшая судьба каждого ученика решается в зависимости от его успехов, склонностей и выказанных стремлений. В Магической Академии Вент де Росса система в чём-то схожая, но куда более сложная, конечно.

Господин дель Фероут в это время, наконец, закончил оформлять прошение за своих детей, поправил на голове щегольской берет с пером цапли и блестящей брошкой и, развернувшись так, что едва не задел Кейрэна краем своего расшитого дорожного плаща, вышел вон. Он явно не желал больше слушать, как какого-то нищего деревенского дурачка принимают в Соискатели вместо его детей, и даже думать о той возможности, что им придётся учиться вместе с ним, если и он, и они останутся учиться в этой гимназии.

— Я… — Гилар подождал, пока за благородным господином закроются двери, помялся немного, и решительно заявил:

— Если что — не вернусь я за ним.

Кей знал, что его отец это скажет. С самого начала, с того самого момента, когда случайно услышал разговор родителей ночью — знал. Да и без того бы догадался… не было у них в семье к младшему «заморышу» согревающей маленькое сердце любви. И всё равно, хоть знал он это, хоть нет — до последнего надеялся, что отец не произнесёт этих слов…

— Денег не будет у меня, сударыня, по столичным дворам постоялым месяц харчеваться. Да и домой надо, в Гроссу. Работа, хозяйство, кузня. Семья вон — четверо ещё, да по весне прибавления ждём… Да если плохое что Кей вытворит — тем и более лучше его не видеть тогда. Не спущу! Слышишь ты?

Он повернулся на Кейрэна, глядя на него сверху своими холодными глазами:

— Натворишь дурное или вылетишь с учёбы с позором — домой не возвращайся. Живой не будешь!

Кей попятился. Гилар, казалось, хотел ещё что-то добавить к сказанному, но так и не решился. Постоял, в какой-то неловкости помял шапку, махнул рукой, словно отказавшись от каких-то мыслей, вертевшихся в собственной голове, и медленно отступил к дверям.

— Пойду я. Доброго вам здоровья, — он неповоротливо поклонился служащим и страже, и добавил, обращаясь к Кею, — а ты мои слова запомни!

И ушел прочь из гимназии, не оглядываясь, и даже не назвав на прощание своего сына по имени.

Оробевший Кейрэн остался стоять напротив стола с девушками-служащими один-одинёшенек, брошенный теперь на произвол судьбы и случая. А ведь ему так хотелось попасть сюда, в столицу, поступить в саму Академию — или хотя бы хорошую, красивую городскую школу, как эта, избавиться от родительского непонимания, от чужих насмешек. И вот, стоя на пороге новой жизни и новых возможностей, будто бы отказавшись от всего прежнего, он испугался. Не знал, что делать, что говорить, и чего ждут от него теперь. Но сам он твёрдо решил не показывать никому своей нерешительности и страха. Раз оставлен один — значит, он теперь сам по себе. Взрослый.

Кейрэн коротко выдохнул, будто бы разом прощаясь со всей своей робостью, поправил на плече сумку, выпрямил спину, и произнёс, глядя на служащую:

— Я готов, добрая госпожа.

— Хорошо, сударь Хоуарн. Добро пожаловать во Вторую столичную Имперскую Гимназию Торонисса. Сейчас вас проводят в комнату, где вы сможете оставить свои вещи, сопроводят в умывальню и трапезную. После этого вы будете ознакомлены со зданием, и получите дальнейшие указания относительно правил и порядка вашего дальнейшего тут нахождения. Это понятно?

— Да, — ответил Кей. Слова произнесённой девушкой речи звучали для него непривычно красиво.

— Тогда желаю вам удачи, — вежливо улыбнулась девушка. Кивнула кому-то слева от себя, и протянула карточку.

Как из ниоткуда появился какой-то мужчина среднего возраста, гладко причёсанный и строгий, одетый в простой и удобный форменный наряд такого же сизого цвета, как платья на девушках-служащих. Всё то время, что шла беседа, этот человек, похоже, незаметно стоял за стражниками.

— Пожалуйста, проводите сударя Хоуарна, господин Сорзар.

— За мной, — скомандовал строгий служащий, и Кей повиновался.

***

Боясь даже взглянуть в сторону, чтобы не отвлечься ни на что вокруг и не отстать от своего провожатого, Кейрэн прошёлся чуть дальше по коридору и поднялся за ним на второй этаж здания, где находились ученические спальни.

Комната, где для Кея было отведено место, оказалась к лестничной площадке ближайшей. Здесь были четыре кровати — по две одна над другой, и два шкафа для вещей и принадлежностей, каждый так же разделённый на равные половины — для двух человек. Окно комнаты выходило во внутренний двор гимназии, где был разбит маленький сад, и виднелась башенка с часами и колоколом. В самой комнате никого из других обитателей не наблюдалось, но было понятно, что здесь уже кто-то живёт.

— Ваша кровать правая сверху, — сообщил господин Сорзар, — а шкаф для вещей, соответственно, по правой стене, дальняя половина. Она как раз будет пустой и открытой. Ключ от шкафа находится в скважине. На нём цифрой указан номер вашей комнаты, а цветом — расположение кровати, ваш — синий. Ключ можно носить на шее, для этого в него продет шнурок. Располагайтесь скорее, спешите омыть лицо и руки, и вы как раз успеете на обед. После этого я сопровожу вас в большую умывальню, а дальше расскажу о том, что будет ожидать вас завтра и где. Сейчас поторопитесь.

Кейрэн поблагодарил, снова коротко поклонился, и потянул дверь шкафа. Место там оказалось даже больше, чем ему могло потребоваться. В сумке Кея лежала только грязная одежда и старые башмаки, в которых он проделал весь путь до столицы, полупустая фляга с водой, да письмо, вручённое ему святым отцом Ренаном. Помедлив, мальчик поставил флягу на полку, примостил рядышком завёрнутое в кусок плотной холстины письмо, и замер, не решаясь положить в шкаф запылённое содержимое своей сумки.

— Ну? — господин Сорзар ждал.

— Да у меня здесь только грязная одежда и пыльная торба…

— Отдам прачкам, — рассудил строгий служащий, забирая сумку из рук Кея. — А вам советую торопиться. Идёмте.

Кейрэн едва не забыл запереть свой почти пустой шкаф и поспешил за господином Сорзаром, на ходу пряча шнурок с ключом на груди.

***

Посетив, на чём так настаивал его провожатый, маленькую общую умывальню, что была дальше по коридору, Кей спустился вслед за ним обратно на нижний этаж — к трапезной. Здесь других детей уже было так много, что Кейрэн не на шутку боялся потеряться. Мальчики и девочки, самые разные, разного достатка и происхождения, по-разному одетые и в разной манере говорящие, объединённые, разве что возрастом и желанием из числа Стремящихся стать хотя бы Претендентами, собрались в этом зале, рассаживаясь за длинные ряды столов. Девочек и мальчиков устроили отдельно друг от друга.

— Ваше место в трапезной будет здесь, — указал Кейрэну господин Сорзар на одну из лавок у стола, с самого края. — Запомните, где оно находится, и всегда усаживайтесь именно сюда. За столом, как и везде, будьте уважительны и насколько сможете вежливы. Как и везде. Не торопитесь, но и не задерживайтесь. Подойду к вам после.

— Да, благодарю, — выдавил из себя Кейрэн, и сел, наконец, за стол.

Место напротив него пустовало, зато рядом сидело двое мальчишек — один, кивком головы поприветствовавший новенького за столом, явно из дворянских детей; другой — светловолосый взъерошенный весельчак, с рябым от веснушек лицом, по всему своему виду такой же, как и Кей сельский паренёк.

— Ты, верно, тоже из нашей комнаты, — предположил мальчик-дворянин. — Здесь, я так уже понял, по комнатам за столами рассаживают.

— Должно быть, — согласился Кей, — я ещё не знаю. Сам только приехал.

— Откуда? — спросил веснушчатый мальчишка. — Я вот из Ильметтины, из села Грефланс. Виноградники у нас — лучшие во всей империи, и самые курчавые, ну прямо как я! А зовут меня Велнар Динсур.

— Я — Кейрэн Хоуарн, — представился Кей, — из Аурентерны приехал. Я тоже из простых. В деревне Гросса жил, в горах.

— Ты не стесняйся, — посоветовал Велнар. — Я вот крестьянин, и не стесняюсь. И Толас не стесняется со мной разговаривать, хотя он — дворянин.

— Из рода дель Зомотт. — уточнил Толас, подняв палец, и подмигнул Кею. Тот растерянно улыбнулся и, наконец, обратил внимание на накрытый стол.

Еда, разложенная по блюдам и тарелкам, была добротная, хоть довольно простая — без лишних сладостей и изысков; на столах её было достаточно. У Кейрэна, пожевавшего в этот день на завтрак сухарей, да имбирного корня, буквально потекли слюнки от вида и аппетитных запахов овощной похлёбки, запечённого мяса, свежего хлеба и пряных яблок.

— Да благословит Создатель нашу трапезу, — звучно, перекрывая общий негромкий гул детских голосов, торжественным тоном сказал какой-то мальчик, сидящий дальше, на лавках, что были ближе к самому центру стола. Многие ребята, в числе которых был и сам Кей, повернули головы в сторону говорящего.

Это был красивый мальчик — широкоплечий и статный, с гладко причесанными, чуть вьющимися у плеч золотистыми волосами. Такими, наверное, должны представляться эледы всем другим народам, населявшим бескрайние земли Эйланда. Одет мальчик был броско, в вышитый темно-зелёный дублет с блестящими латунными пряжками. Сразу видно — благородная кровь.

— Деррик дель Одлан, — нарочито тяжело вздохнув, будто от усталости, заочно представил звонкого оратора Толас. — Я здесь второй день всего, а куда ни взгляну — везде он хоть как-нибудь, да покажется.

— Точно, — согласился Велнар. — Я тут побольше двух дней буду, а Деррик всё рисуется. То так, то этак. И никому не перечит, вроде, а мелькает везде — что твой мотылёк перед лампой.

Кей тихонько хихикнул в свою плошку, надеясь, что никто не сочтет это непочтительным.

***

После обеда к Кейрэну вернулся господин Сорзар, и напомнил о том, что вновь прибывшему полагается ознакомиться со зданием гимназии, уяснить несколько правил, и, наконец, искупаться с дороги. Толас и Велнар при виде господина Сорзара, поклонились, пообещали Кейрэну, что скоро увидятся, и мальчишка последовал за строгим служащим из трапезной.

Они посетили библиотеку, в которой было столько книг, что Кею и не снилось; прошли по внутреннему двору гимназии, который господин Сорзар назвал атриумом, мимо цветущего сада, скамеек и часовой башенки. По другую сторону от библиотеки и трапезной находился гимнастический манеж, куда завтра наутро следовало явиться на общее собрание Стремящихся, и местная купальня, у дверей которой Кейрэн и его провожатый остановились.

— Напоминаю вам, сударь Хоуарн, что на втором этаже, где располагаются спальни учеников, вы можете ходить только по западным коридорам. Там — комнаты мальчиков. Однако, не следует входить в чужие спальни без разрешения. В восточном крыле находятся комнаты девочек, и заходить в восточные коридоры вам строго запрещено. Это понятно?

— Да.

— Восточные и западные коридоры сходятся у часовни, её вы можете посещать в свободное время. В лазарет на втором этаже, я верю, вы не попадёте.

Кейрэн энергично кивнул. Ему вовсе не хотелось заболеть во время предстоящих важных испытаний, и вылететь из числа Стремящихся по такому досадному поводу. Хотя, если задуматься, любой повод для этого будет досадным…

— На третьем этаже расположены все учебные классы гимназии, — продолжал свой рассказ господин Сорзар. — Полагаю, вы легко разберётесь, куда вам идти, когда получите расписание. Нумерация классов простая — в круг, по часовой стрелке, начало — от часовенной лестницы. На последний, четвёртый этаж, вы не поднимаетесь и не заходите. Это — этаж для учителей и служащих. Это понятно?

— Да.

— Рад это слышать, Кейрэн. Советую вам всегда слушать правила, и следовать им. Будьте внимательны, не ходите там, где не следует, особенно после отбоя. Теперь освежитесь, и распоряжайтесь своим временем до вечера.

— Спасибо, господин Сорзар, — Кейрэн поклонился, и поспешил спросить, пока служащий не ушел, — а могу ли я пойти до ужина в библиотеку?

— Можете, — разрешил тот, — однако будьте внимательны, чтобы не пропустить вечерний колокол.

С этими словами он удалился, оставив Кея у купальни.

***

На все водные процедуры у Кейрэна ушло не больше получаса. Поскорее одевшись обратно, повесив на шею ключ и почти насухо вытерев волосы полотенцем, мальчишка заторопился в библиотеку. Конечно, посмотреть ему хотелось всю гимназию от подвала до самой крыши, заглянуть во все уголки — и даже, наверное, в особенности, туда, куда ему велели не совать носа, но с тех пор, как он увидел местное хранилище книг — он едва ли мог думать о чём-то другом. Тем более, что на сегодняшний день впечатлений для него уже было так много, что он боялся не справиться с собой, если произойдет ещё хоть что-нибудь. А рядом с книгами ему всегда было спокойнее.

В саду во дворе было много детей. И хоть они все явно были предупреждены о соблюдении правил и взаимоуважении, как сам Кейрэн, и старались шуметь поменьше, гул голосов стоял порядочный. Толас и Велнар тоже были здесь; стояли недалеко от часовой башни, и разговаривали. Когда Кейрэн поравнялся с ними, они окликнули его.

— Обживаешься?

— Понемногу. В библиотеку иду.

— Там хорошо. Красиво, — согласился Велнар. — Я, как приехал, тоже туда почти сразу пришел, разве только в храм сначала. А вчера в библиотеке девочки читали на всеобщем вслух.

— О, — Толас оживился, — и как?

— Я половину не понял, — честно признал Велнар, — но звучало очень красиво.

Маленький дворянин негромко рассмеялся, а Кейрэн улыбнулся только. Он ведь тоже не очень хорошо знал общее наречие — на слух ещё понимал, а вот буквы всё время путал. Сможет ли он с такими-то своими умениями попасть в число Претендентов?

— Я всеобщий тоже не сразу выучил, — признался Толас. — Но вообще, он довольно понятный. Именные бумаги на нём пишут. Ну, знаете, гербовые. Не знаете? Такие всем дворянам положены, чтобы личность и имя подтверждать. У меня проверяли, когда сюда приехал.

— Ну, нам, крестьянским, такое не обязательно, — махнул рукой Велнар. — Наши имена по домовым книгам у старост сельских хранят — гербов сверять не требуется.

Доносящиеся со стороны гимнастического манежа голоса стали громче, слышалась вычурная речь и эмоциональная декламация каких-то стихов. Кейрэн повернулся, и заметил в толпе остальных светловолосых ребят одного в щегольском вышитом берете с пером фазана.

— Хух… Деррик здесь, — Толас возвёл очи горе, — Кей, ты в библиотеку собирался? Пойдем-ка и мы с тобой, пожалуй.

***

До самого ужина троица мальчиков просидела в библиотеке гимназии. Похоже, именно этот зал считался здесь и парадным, и общим; наверняка, если для учащихся устраивали балы и танцы, это происходило здесь. Тут же можно было сидеть, спокойно читая или выполняя какое-нибудь большое задание.

Толаса всё никак не оставляла идея посмотреть, как выглядит гимназия изнутри ночью. Всегда ли горит огонь в местной часовенке, кто заводит башенные часы и как именно им на ночь выключают колокол, чтобы звон не разбудил никого в неположенное время — в общем, душа его так стремилась к приключениям и опытам, что деревенским ребятам пришлось напоминать ему о правилах.

— Мне не говорили о таких, — пожал плечами маленький дворянин. — Куда было велено не ходить — не пойду. За ворота выходить и в мыслях не было. А если встречу кого — скажу, что мне ночью в уборную понадобилось. Может же быть такое?

— А я бы не пошел гулять тут ночью. И Эгнар не пошел бы, — рассудил Велнар.

— Кстати, где он? — Толас закрыл книгу. — Часы бьют к ужину.

— Так он же из местных, не помнишь? — Велнар поправил кушак. — В Астер де Торониссе где-то живёт. До ужина ни разу не приходил, всё с семьёй. Завтра, наверное, перестанет из гимназии уходить тоже. Ну — он так сказал.

— Это наш третий сосед, — пояснил Толас Кейрэну, заметив его вопросительный взгляд. — Эгнар дель Гронт. Тоже из дворян будет.

Ребята вошли вместе со всеми в трапезную, и сели за уже накрытый стол, каждый на своё место. Ужин прошел вкусно, сытно и довольно тихо. Дети устали от обилия впечатлений, полученных за день от новых знакомств и обстановки, и разговаривали куда тише, чем во время того же обеда. Даже Деррик в этот раз не произносил никаких ярких застольных речей.

— А давайте, может, после ужина отдохнём немного, и пойдем играть в мяч до отбоя? — предложил Велнар. — Я тут не первый день уже, играть разрешают.

— Годится! — оживился Толас. — Ты как, Кей?

— С вами! — согласился мальчик. В родной деревне он любил играть в мяч, хотя, звали его другие ребята не так уж часто, а его брат, Дитиф, всегда норовил попасть мячом в Кейрена. Тот, впрочем, в долгу не оставался: кидал он всегда метко, и такие игры обычно заканчивались разбитым носом одного из братьев, и щедрыми оплеухами от отца. Здесь же, наверное, никто не станет кидать мяч в лицо, и не отвесит мальчишкам оплеух за игру?

Вместе поднявшись в свою общую комнату, мальчишки распахнули дверцы своих шкафов, и принялись доставать оттуда одежду попроще, подходящую для подвижных игр. И только Кей, вспомнив, что на его полках нет ничего, кроме письма и пустой фляги, неловко топтался у стены рядом с кроватями, пока его новые приятели натягивали на себя просторные рубахи и короткие, свободные штаны, с завязками ниже колена. Даже у Велнара была такая одежда — пусть и заплатанная, и не такая новая и красивая, как у Толаса. Кейрэн поджал губы.

— А ты чего же не переодеваешься? — спросил Толас.

— Мне не во что, — признался Кей. — Я дорожную одежду в стирку отдал, а вся, что осталась, теперь на мне.

Толас хотел что-то предложить, но его прервал уверенный стук в дверь. Через мгновение порог комнаты пересёк ещё один мальчишка. Русый, как и Кей, аккуратно причесанный и серьёзный. Он на ходу развязывал лёгкий плащ.

— Доброго вечера вам, господа и товарищи!

— И тебе, сударь Эгнар, доброго! — махнул рукой Велар, и вернулся к затягиванию шнурков на своих гимнастических штанах.

— У нас новый сосед, — Толас широким жестом указал на Кея, — Кейрэн Хоуарн из Аурентерны. И мы прямо сейчас собираемся пойти играть в мяч. Ты с нами?

Названный Эгнаром мальчик улыбнулся Кею, подошел, и протянул ему руку, как обычно делали при знакомстве с равными. Но Кейрэн помнил, и прекрасно видел своими глазами, что этот парень — дворянин. Впрочем, его разница в положении, похоже, нисколько не смущала.

— Я — Эгнар дель Гронт, — представился он. — Рад встрече!

— Кейрэн Хоуарн. Я тоже рад…

— Вы говорите, что в мяч играть собирались? Добро, я с вами. Переоденусь только, и идём.

— Ага, — согласился Велнар, — только вот у Кея нет одежды для подвижных игр.

— Не беда, — легко сказал Эгнар, складывая плащ на свою кровать внизу. — Я могу одолжить ему свою запасную.

— Правда? И тебе будет не жалко?

— Будет жалко, если мы все не сможем побегать с мячом из-за такой мелочи! — Эгнар резво подошел к своему шкафу, открыл его ключом, и, вытащив оттуда свёрток одежды, протянул её Кею. — Вот, держи!

Кейрэн, не ожидал такой щедрости от дворянского сына. Привыкший к тому, что даже в родном доме ему почти никогда не доставалось хороших вещей даже по случайности, он нерешительно взял душистый свёрток в руки, и смог сказать только неуверенное:

— Спасибо, Эгнар.