Свет миру. Или Aiuta mi

Елена Новосвит

В этой книге – мои обещания, данные не в этом мире. Я обещала, что сумею это сделать и, как смогла, сделала. В этой книге – неординарная история героической любви, описанная через видение молодой девушки – героини книги. Всё, что с ней происходило и чем закончилась эта история, сильно потрясло меня. Описывая эти события, я как будто побывала в том времени, проживая жизнь этой в полной мере героической девушки, ощущая в каждом моменте работы над книгой её присутствие.

— 17 —

Ехать довелось недолго. В скором времени карета остановилась возле высокой ограды. Дама, так и не промолвив ни слова, вышла первая, после неё Иссель. Перед ними стояло здание, которое они обогнули с чёрного хода. Здание было величественным даже с этой части, которая была рассчитана на прислугу. Иссель молча показали, куда идти, и она вошла в здание с чёрного хода и поднялась на третий этаж. К ней подошёл молодой человек и предупредил, чтобы она ожидала, когда можно будет войти. Иссель кивнула головой, показывая, что поняла.

Время тянулось мучительно долго, даже томительно медленно. Ей казалось, что прошли многие часы в ожидании, а войти в нужную дверь ей так и не удавалось. Её никак не приглашали. Она томилась в тёмном коридоре, с той стороны, в которую входит лишь прислуга, и, прохаживаясь взад и вперёд, ожидала. До неё доносилась глухая речь из зала, мужские голоса, которые часто перебивали друг друга и о чём-то спорили, но разобрать слова ей не удавалось. Ей казалось, что всё будет решено без неё, что про неё просто забыли. Некое волнительное состояние отчаяния охватило её, и в этот миг её позвали, тихо и шёпотом сказав: «Иди! Ты пробралась сюда сама. Поняла?». Она утвердительно кивнула головой, и её почти втолкнули в зал. После темноты коридора освещение зала казалось особенно ярким, и на мгновение у Иссель потемнело в глазах. Но она быстро пришла в себя, и перед ней открылась большая комната с красиво расписанными стенами, богато обставленная дорогой мебелью. Посередине зала был большой овальный стол. За столом сидели трое. Было видно по их убранству, что они имеют высокий сан. За ними по кругу находились ещё какие-то люди, и далее у стен стояло ещё больше персон, которых трудно было различить в темноте. Иссель смотрела только на тех, кто был в центре.

Все удивлённо переглянулись, увидев её. Из заднего ряда вскочили люди и перегородили ей дорогу. Они скрутили ей руки. Но Иссель стояла неподвижно, ни на кого не реагируя, продолжая смотреть в центр зала, следя за реакцией троих. Её закрыла группа стражников, она не сопротивлялась. Она искала взгляд хотя бы одного из важных лиц в центре зала и не находила. Скрутив ей руки назад, её хотели вести к выходу. И в этот момент раздался голос одного из тех, кто был в центре: «В темницу!».

— Позвольте, ваше преосвященство, сказать о цели моего прихода. Я умоляю вас. Я прошу вас! Аюта ми! Помогите мне!

И она упала на колени, после — ниц. Её чистый голос звучал очень необычно в этом пространстве. Он был наполнен детской чистотой и искренностью и одновременно силой. Стражники не могли поднять её, сдвинуть с места, с такой силой она удерживала себя в этом положении. Другой человек в дорогих парчовых одеждах неожиданно поднял руку вверх и произнёс:

— Отпустите её! Это всего лишь девочка, безобидная девочка. Чего вы все так всполошились? Или вам мерещатся во всех враги?

— Ваше преосвященство! Позвольте обратиться, — громко и чётко произнесла Иссель, склоняясь в поклоне.

— Видите, это образованная девушка, и даже, как думается мне, знатного происхождения. Что ты хочешь, дочь моя?

— Я хочу просить вас всех о помощи! Аюта ми! Помогите мне!

— Я готов выслушать тебя, дочь моя, после нашей встречи.

— Нет! Сейчас! Я прошу, я очень прошу… Я хочу, чтобы наш разговор был слышим всеми.

Человек в тиаре посмотрел на других, снисходительно улыбаясь и как бы советуясь. Те покачали головой. Иссель вновь упала на колени:

— Это, возможно, касается темы вашей беседы! Я прошу вас!

Её смелость была настолько убедительной, её действия были настолько решительными, что никто не смел возражать. Она поражала своей хрупкостью и одновременно непоколебимой волей.

— Хорошо, говори!

Иссель поднялась и произнесла:

— Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное! Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся! Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут!

— Ты пришла показать нам свои знания Евангелия? Браво, дочь моя!

— Помилованы будут… — повторила медленно Иссель. — Нет! Я пришла говорить о милостивых и помиловании. Я пришла просить о них, просить о мире. Мир вам! — говорил Христос. Он пришёл с миром, и Его распяли…

— Нам это известно. Что хочешь ты?

— Хочу мира и добра для всех… Прошу о милости, милосердии, о сострадании, о любви.. Прошу вас о помощи моим братьям и сёстрам.

— Кто они?

— Добрые люди, живущие на горе Спасения…

— Так ты — катарка? — все в волнении приподнялись.

— Да, я пришла к вам по своей доброй воле, чтобы поведать о нас. О том, что мы не только добрые люди, но мы, в первую очередь, — мирные люди и хотим жить в мире и согласии на своей земле. Среди нас много женщин и детей. Они не способны воевать. Все они хотят мира. Мы испокон веков жили здесь, на этой территории, на этой земле. Мы жили мирно. Наш край процветал. Мы — христиане и чтим заповеди и Божьи Законы. Мы читаем Писания, особо почитая Евангелие от Иоанна. Мы — не враги вам, мы — ваши братья, ибо один у нас Учитель — Христос.

— Что ж твои братья послали тебя, совсем ещё девочку, неужели не нашлось более достойного?

— Меня никто к вам не посылал, я приехала сюда сама, одна, просить вас о великой милости для милостивых, достойной тех, кто служит Отцу нашему и Сыну Его. Я прошу лишь о любви к ближнему, о той любви, что заповедал нам Христос. Заповедь новую даю я вам — да любите друг друга! Возлюби ближнего, как самого себя! — сказал Он.

— Ты нас учишь?

— Нет, прошу во имя Христа! Во имя славных Его учеников — апостолов, во имя Учения Любви, что передали они нам. Во имя Отца нашего, имя Которому есть Любовь. Прошу о милости, которая достойна ваших христианских сердец! Прошу — пощадите тех, кто близок мне!

— Кто там у тебя?

— Отец, мать и братья и сёстры… Прошу, измените то, что приняли вы сегодня. Остановите ваше решение…

В зале возникло замешательство. Все перешёптывались.

— Ты подслушивала?

— Нет! Я вижу это решение в ваших глазах!

— Ведьма! Она пришла навредить нам! Схватить её!

Иссель спокойно повернулась и показала рукой, чтобы к ней никто не приближался. Стражники остановились. Она быстро поклонилась и громко произнесла:

— Молю Отца нашего о мире, мире в ваших сердцах и душах! Отче! Боже правый Святых Духов! Молю Тебя о помощи, молю о милосердии! Пусть любовь войдёт в души этих людей!

— Аминь! — сказал один из них.

Иссель гордо повернулась и быстро вышла из зала через парадную дверь. Она шла с гордо поднятой головой, когда сзади себя услышала крик:

— Схватить! Задержать! В темницу!

— Оставьте её! — неожиданно произнёс другой голос. — Пусть идёт!

Иссель гордо шла по богато убранной резиденции. Она никогда не видела подобной роскоши. Она дошла до дверей, и дворецкий, ей поклонившись, быстро открыл дверь. Она вышла на улицу.

Шёл дождь.

Рыжеволосая девушка с длинными распущенными волосами двигалась медленно, как бы в забытьи. Она шла по узкой мрачной улице, где тесными рядами стояли серые от дождя строения. Куда брела она — было ей самой невдомёк, но находиться в этот дождливый день в доме было для неё невозможно. Она шла медленно, о чём-то размышляя, а встречный ветер развевал её длинные огненные волосы, как бы играя с ними.

Улица сужалась и сужалась и вывела её к зданию с могучими колоннами. Здание было столь огромным и величественным, что дух захватывало.

— Неужели мне надо сюда? — подумала девушка, и сердце тихо ответило:

— Да.

Она поднялась по скользким ступеням вверх и вошла, открыв тяжёлые засовы дверей. Это была старинная церковь. Внутри в этот пасмурный, дождливый день было также сумрачно, неуютно и сыро. Холодная атмосфера привела к такому же неприятному состоянию. Присев на деревянную лавку, девушка стала читать молитву и постепенно закрыла глаза. Внутри, непонятно откуда, вначале издалека, а после всё ближе и ближе, доносились странные звуки, и вдруг раздался хлопок. И с этого момента она более не принадлежала себе нынешней, очутившись очень далеко, там, где обрывки памяти выстраивались в стройный ряд воспоминаний.

Конец ознакомительного фрагмента.