Свет миру. Или Aiuta mi

Елена Новосвит

В этой книге – мои обещания, данные не в этом мире. Я обещала, что сумею это сделать и, как смогла, сделала. В этой книге – неординарная история героической любви, описанная через видение молодой девушки – героини книги. Всё, что с ней происходило и чем закончилась эта история, сильно потрясло меня. Описывая эти события, я как будто побывала в том времени, проживая жизнь этой в полной мере героической девушки, ощущая в каждом моменте работы над книгой её присутствие.

— 7 —

Прошло десять лет. На горе Спасения в восстановленной крепости и замке кипела бурная жизнь. Шли постоянные строительные работы. Работа по благоустройству не прекращалась ни на минуту. Люди тянулись к этому месту, питая надежду, что спасение они получат именно здесь. Но на возвышенности горы места было не много, и всех желающих жить здесь крепость вместить не могла, поэтому шло строительство и на уступе горы, с той стороны, где росли деревья и был не такой крутой уклон. И, глядя на эту гору снизу, казалось, что люди не могут жить в таких рискованных условиях: внизу крутой скалистый обрыв, и высота его была достаточно большой. Фактически, крепость была на вершине горы чем-то похожей на полусферу или перевёрнутую чашу. И даже орлы, обитающие здесь, дивились появлению большого количества людей. Люди обычно выбирали места более спокойные, ровные и доступные, а здесь такая высота… А люди, несмотря на это, шли и шли сюда, не было и дня, чтобы они не прибывали…

Иссель подошла к краю обрыва. За эти годы из хрупкой и тоненькой по-детски наивной девочки она превратилась в крепкую, цветущую девушку. Её длинные яркие пшенично-огненные волосы доходили ей до пояса. Лицо было загоревшим и по-прежнему улыбающимся. Она стала совсем взрослой. Её длинное платье из простой серой ткани в это утро развевал свежий ветер. И оно становилось похожим то на паруса, то на крылья.

— Вот бы и впрямь расправить крылья и полететь! — думала она. — Вот бы облететь всю округу, весь этот горный массив и поприветствовать всё живое! Мне кажется, я это могу… — убеждала себя она.

Она подняла руки вверх — и ветер, который, казалось, услышал её мысли, пытался помочь ей в этом. Его порывы усилились. Но неожиданно взгляд её упал вниз и показал ей иную реальность. Обрыв был столь крутым и опасным, что у неё вмиг немного закружилась голова.

— Сколько живу здесь, а никак не привыкну смотреть вниз… Как только смотрю в сторону вон той большой поляны, сразу же появляется головокружение… Но всё же, какой красивый день сегодня будет! Какая радость во всём! Мне так хорошо здесь! Как я счастлива, что попала сюда…

Сначала было страшно и непонятно, как тут можно жить… Но время прошло, и я получила море радости! Меня обучает наш самый почитаемый человек — Бертран. Я многому у него учусь. Он учит меня любить… Да, этому можно и нужно учиться…

Любовь — это невозможность причинить боль другому. Она добра, и, самое главное, она часто стоит за твоей спиной, а ты можешь её не заметить… Она может бежать перед тобой, а ты думаешь, что бежишь один, не видя её. Я постигаю великую науку любви, познавая с позиций этой науки Учение.

Теперь слова моей молитвы просты как день: Добро! Свет! Любовь…

Если это есть в человеке, то он прекрасен. Он любит мир, и мир любит его. Я благодарю этот мир за его красоту. За то, что я здесь! И могу громко крикнуть орлам с высоты птичьего полёта: «Красота и доброта — удел этого мира!».

Когда я закрываю глаза, дивные видения встают передо мной. Солнце… Много Света… и люди, красивые люди, которые научились управлять дарованным им. Прозрачные строения, круглые здания, в которых радуга играет, настраивая на любовь. Волны золотой любви в этих строениях, и люди насыщаются этой любовью. Они светлы и добры. Каждый знает цену себе, знает, что он может… Неужели это будет вскоре здесь? Золотой век, золотые люди, которые живут мирно и гармонично…

Счастье… Я верю, оно придёт к каждому…

Иссель спустилась с уступа и побежала выполнять порученную работу. Работа в таком месте сделала её крепкой и выносливой. Она не боялась труда. Она трудилась вместе со всеми, часто выполняя и мужскую работу. Но всё же она была очень женственна и прекрасна. Так хороша собой, что никто из парней не решался подойти к ней. Она была прекрасна, как роза, которая расцветает на солнце. Многие лепестки как достоинства открываются в ней постепенно, но роза обладает шипами. Она умеет себя защитить от того, кто прикоснётся к ней. Иссель, как дикая роза, растущая на уступе скалы, манящая своей красотой, была яркой и неприступной. Она слышала, что живущие в общине люди называли её Флёр, тихо добавляя «де лис» — цветок лилии. Да, розы и лилии были её любимыми цветами.

В тот день Бертран собрал всех на уступе горы, всех, кто могли его слушать.

— Друзья! Братья и сёстры, верящие в Добро и Любовь! Скоро, очень скоро наступит тот день, когда мы будем чтить Великую Даму, нашего Ангела. Этот же день, день её памяти, для нас стал и днём поминовения усопших, тех, кто пострадали за нашу веру. Кто они? Давайте вспомним о них, почтим их память…

Раздались протяжные звуки рога, после вступила волынка, и после звук колокола печально разрезал пространство. Все стали на колени. В скорби опустили они головы вниз. Раздались звуки протяжного песнопения. Бертран стал вместе со всеми на колени и выразительно проговорил:

— Мы помним вас, невинно убиенные, братья наши и сёстры! Мы помним о вас, жители Безье, Марманда, Минервы, Лавора… Сколько вас? Тысячи тысяч… Мы чтим вас… Мы не можем назвать вас всех поимённо, но мы благодарим вас за вашу стойкость, святость и чистоту… за вашу веру. Вы все останетесь в нашей памяти как, те, которые стремились к добру, к лучшему, те, кто свято верили в Любовь… Вы покинули этот мир через жестокую казнь — сожжение, сожжение живых людей… В один день — в светлый праздник Марии Магдалины — было убито всё население города Безье, те, кто укрылись в Храме, молясь в нём. Убивать всех был приказ. Не пощадили ни детей, ни их матерей… Даже дикари не способны на такое. И не это ли выдаёт волка, который надел овечью шкуру? О них говорил Учитель: «Бойтесь волков в овечьих шкурах!».

А я дополню: те, кто убивают невинных людей, женщин, младенцев, не имеющих возможности защитить себя, ставят перед собой забрало, прикрываясь именем Бога, — они не уйдут от воздаяния. И время придёт, и кара настигнет отступников.

Они прикрываются именем Бога… Но какого? — спросите вы. Бог, Который есть Любовь, способен ли желать подобное? Способен ли принуждать людей к войне, крестовым походам, жестоким казням? Какой Бог желает смерти невинных людей, младенцев, матерей, их выносивших? Дайте ему имя сами. И давая это имя, вы отделите зёрна от плевел, вы отделите добрых людей от их преследователей.

Мы желаем постигать Учение Любви, учиться, чтобы становиться совершенными… Мы желаем жить по совести, строжайше соблюдая Божьи заповеди. Мы питаемся только живой пищей растений, дарованной нам нашей Матерью-Землёй, не нарушая заповедь НЕ УБИЙ! Ибо ещё в древние времена было сказано: «Я дал вам все травы, сеющие семя, и плоды дерев — сие будет вам пищей»… И абсурд всего происходящего заключён в том, что нас — мирных и добрых людей, тех, которые свято чтут эту заповедь, — убивают за это… Нас хотят заставить отречься… А я спрашиваю: отречься от чего? От того, что мы считаем праведным и честным? Но мы не отречёмся от своих правил и принципов ненасилия и неукоснительного почитания Божьих заповедей. Мы будем жить по совести, становясь опорой друг для друга. Мы собираемся здесь, чтобы поддержать друг друга в вере. И сейчас я обращаюсь к вам всем. Мы должны быть сильными как никогда. Мы должны постоянно быть готовыми защищать своё пространство и себя в нём, мы должны готовиться к битве… Мы должны с этого дня заготавливать в наши закрома всё, что может нам пригодиться, всё съестное… сушить всё растительное, всё, что можно применить в пищу… Мы должны готовиться… с этого дня, этой минуты…

Помним об этом каждый день, готовимся мужественно отражать атаки противника…

— Неужели наше положение столь ужасно? — только Иссель могла себе позволить прервать всеобщее молчание и нарушить речь Старшего.

Бертран молча посмотрел на неё.

— Да, это так… Мы готовимся к бою. У каждого из вас ещё есть возможность уйти…

— Но почему мы не просим защиты у нашего Бога, Христа, Великой Дамы — Марии? Защитите нас! Мы просим! — почти закричала Иссель.

— Дитя! Мы сможем с тобой поговорить ещё об этом. Хорошо?

Иссель опустила голову, явно сдерживая себя. В голове витали сотни мыслей, она считала, что надо действовать, действовать быстро, чтобы не пополнить ряды невинно убиенных душ. Она не знала, как и что надо делать, но больше не могла слушать внимательно Бертрана. Она думала о своём. Мысли её были далеко. Она оставалась молча сидеть на месте даже тогда, когда все разошлись. Когда неожиданно почувствовала лёгкое прикосновение к своим волосам. Она резко оглянулась. Рядом с ней сидел незнакомый молодой человек. Иссель внимательно присмотрелась и вдруг закричала:

— Это ты? Неужели это ты?

Он улыбнулся.

— Ты узнала меня?

— Тебя трудно узнать, ты так изменился. Стал совсем другим — взрослым…

— Ты тоже… Я узнал твои волосы, и твои глаза стали более глубокими, бездонными… Я уже тонул в них когда-то…

— Ты здесь теперь? Когда ты пришёл?

— Вчера. Ты видела меня, но не узнала. Я так боялся, что ты забыла меня. Все эти годы я помнил о тебе и так желал этой встречи. Теперь я один. Моих родителей нет больше со мной, как и нашего дома…

— Как? Не верю… Они были такие замечательные. А дом… я до сих пор люблю его.

Амьель опустил голову. У него задрожали руки. Видно было, что он сильно переживает.

— Эта трагедия сильно отразилась на мне. И в минуты одиночества, когда я закрывал глаза, я видел тебя, надеясь, что ты поможешь мне, что ты не забыла меня… Я искал тебя. Скажи, ты не забыла меня?

— Теперь я другая. Жизнь среди гор закалила меня, изменила многое во мне. Теперь я думаю, прежде чем говорить что-либо…

— Думай! Но знай, я пришёл к тебе и ради тебя…

— Здесь собираются те, кто истинно верят, кто готовы отдать жизнь свою ради веры…

— Я истинно верю в любовь. Уже десять лет я люблю тебя…

— Ты слышал, что сказал Бертран, — нас ожидают трудные времена. Надо думать об этом. Надо думать о спасении людей, о спасении нашей веры.

— Мои родители были такими же, они были такими… были…

Амьель взялся руками за голову, сидел так недолго, после продолжил:

— Они истинно верили, воистину были добрыми. Они собрали общину. Отец готовился стать совершенным, и мать также. Они были праведными людьми… Ты же помнишь их? Я истинно верил, верил, что мы спасёмся, что их спасут, что мы успеем многое сделать, но спасся только я…

— Боже Святый! Ты многое пережил, ты потерял голову от горя. Не нужно так бичевать себя! Хвали Бога за то, что остался жив! Возьми себя в руки! Я хочу успокоить тебя, утешить. Я помнила о тебе все эти годы. Я ждала этой минуты — минуты нашей встречи. Я помнила о тебе в самые тяжёлые моменты, когда довелось познать все тяготы жизни. Да, Господь был добр ко мне, мои родители здесь, со мной. Но я тоже многое пережила и чувствую, что за эти десять лет я как будто прожила целую жизнь. Я знаю, что совершенным можно стать только прожив большую часть жизни, но я хочу получить утешение и быть утешителем для многих. Я хочу посвятить свою жизнь людям, которые нуждаются в спасении, хочу стать Доброй монахиней.

— Нет, только не это, Иссель! Ты — единственное и последнее, что у меня осталось. Прошу тебя, не делай этого…

— Нам нужно готовиться к скорой гибели. Я так чувствую… Мы должны спасти души, и не только свои…

— Но разве для этого тебе Бог дал жизнь? Мы можем быть счастливы и прожить достойную жизнь вместе… Ты всегда желала счастья и радости, вспомни об этом…

— Тогда нам придётся отсюда уйти. Уйти из места, которому я посвятила десять лет своей жизни. Знаешь ли ты, что здесь каждый уголок в крепости сделан и при моём участии? Мы продумывали всё. Мы долго готовились и готовимся сейчас…

— Готовитесь к чему? К смерти? Готовитесь умирать? Быть сожжёнными? Разве к этому нужно готовиться?

— Амьель, очнись! Ты нужен нам! Нам нужна твоя помощь! Приди в себя, прошу тебя!

— Я хочу спасти тебя… Я не хочу, чтобы твои прекрасные волосы — твои золотые кудри, — твои ясные очи горели в огне… Ты знаешь, какой запах стоит, когда жгут человеческое тело? Ты знаешь, что ощущается в пространстве и как это страшно…

— Я знаю… Каждый день я встречаюсь с теми, кто потерял родных и близких. Они рассказывают мне об этом. Они все нуждаются в помощи. Но я верю, что Бог, Который есть Любовь, и Учитель, Который принёс Учение от Него, и Сама Великая Дама — с нами… Они помогут нам… Я буду призывать их о помощи. Давай пойдём к Бертрану, поговорим с ним… поговорим о том, что можно ещё сделать…

— Иди сама… Я останусь здесь…

— Нет, я пойду с тобой… Ты нуждаешься в помощи, мы пойдём вместе. Вставай! Дай руку! Пошли!

Ему пришлось подчиниться.