Семена хаоса

Елена Новикова

Века войн прошли, человечество объединилось перед лицом опасности перенаселения и массового голода. Людям удалось устоять на краю пропасти, из которой нет пути назад. Сплотившись перед надвигающейся катастрофой, готовой погрести под собой цивилизацию, человечество устремило свой взор в небо.Наступила космическая эра. Эра возрождения человеческого величия, разума, рациональности и открытий.

Глава 4

Тень «Пылинки» опустилась на посадочную полосу первой. Её размеры покрыли почти половину маленького космопорта. На Прангею давно не садились корабли Империи.

— Капитан, вы мне мешаете, — не поворачивая головы, сказала Хеннис Кларк.

Её руки были напряжены от шеи до кончиков пальцев. Рычаги, настроенные на подчинение слабейшим движениям, едва заметно двигались. Глаза пилота безотрывно следили за показаниями приборов. Лишь изредка она бросала взгляд на обзорный экран, куда проецировалось изображение посадочной полосы.

Приземление предстояло трудное. За «Пылинку» Кларк не волновалась — корабль слушался превосходно. А вот космопорт был завален мусором, этого было не рассмотреть с орбиты. И вот ей нужно было посадить их так, чтобы обломки разрушенных зданий не повредили посадочные опоры. Для этого нужна была предельная концентрация внимания, а капитан Неринг, сошедший со своего места, встал прямо за её спиной.

— Кэп, я сломаю «Пылинку», — Хеннис коротко глянула на Бориса Юрьевича и тут же прильнула к приборам, на которых посторонние объекты описывались в трёх измерениях, учитывая дистанцию до них, высоту и площадь.

— Возьмите чуть правее, — судьба посадки волновала Неринга не меньше. — Прямо по курсу, кажется, тело.

— Я засекла его, — недовольно мотнула головой пилот.

О трупах на посадочной полосе первой сообщила доктор Чен, целенаправленно изучавшая данные сканера с максимальным приближением.

— Пока могу сказать наверняка только одно — тела подвергались посмертным перемещениям. Должно быть, местные животные-падальщики делали свою работу, — сказала Анна.

Она показала стоп-кадр, на котором виднелся труп в оборванной форме колониста. У скелетированых останков не хватало правой руки целиком и левой кисти. Остатки разорванной одежды указывали, что хищники, не сумев оторвать ноги, просто сожрали их на месте.

— Сколько их там? — спросил капитан, на его лбу пролегла глубокая морщина. Весьма дурное предзнаменование — труп на посадочной полосе.

— Несколько, — пожала плечами доктор Чен. — Это всё, что я могу сказать точно.

И вот «Пылинка» опускалась на разоренное лётное поле. Под её гладким брюхом открылись посадочные люки, выпуская опоры, они должным были помочь гравиполю удерживать корабль на земле, не давая ему соприкоснуться с бетоном.

Поднимая в воздух клубы пыли, тонкие ветки, какие-то тряпки, корабль класса «Звёздный свет» совершил посадку на территории колонии Прангея.

***

В помещении с оборудованием одну часть стены занимали шкафы со скафандрами. Отсюда было буквально два шага до шлюзовой камеры. И при сдаче нормативов команде нужно было успеть облачиться и загерметизироваться за шесть минут десять секунд. И ещё за двадцать секунд построиться перед шлюзом. Норматив для военных — пять минут ровно вместе с построением и изготовкой к стрельбе.

Джонни любил армию. И его личный рекорд — четыре минуты и пятнадцать секунд. Но сейчас он не особо торопился. Ему предстояло на практике опробовать новую разработку. Опытный образец доставили на «Пылинку» прямо перед стартом.

Ковальски посмотрелся в зеркало. Каркас скафандра добавлял ширины его плечам. Сверхпрочный материал позволял человеку вполне комфортно чувствовать себя как при минусовой температуре открытого космоса, так и внутри горящего здания. Гибкие сочления на локтях, кистях, коленях, плечах, стопах и каждой фаланге пальцев. Плотная структура внутреннего материала, идеально прилегающая к телу. Почти полностью прозрачный шлем. О таком скафандре можно было только мечтать ещё десять лет назад.

— Если вас подстрелят или скафандр получит повреждения иным способом,.. — вещал представитель научного института, сопровождавший скафандр на базу.

— В смысле подстрелят? — Ковальски нависал над тощим учёным, держащим скафандр за пустую перчатку.

— Э, — учёный поморгал. — Ну ведь всякое может случиться.

— Чёрта с два. Давай трави дальше. Если скафандр порвётся, то что? Где его чинить? И как долго я не сдохну в нём?

— Нигде его чинить не нужно…

— Одноразовый? На кой ляд вы его мне притащили? — Ковальски презрительно потыкал в сторону распакованной коробки незажжённой сигарой.

— Нанороботы, встроенные в структуру материала, начинают работу по восстановлению целостности сразу же. Вот смотрите, — учёный торопился высказаться, соседство с гигантом угнетало его.

Ковальски наклонился, глядя как прыщ из лаборатории пытается повредить скафандр ножом, вынутым из кармана. Лезвие перочинного ножа не оставляло на материале никаких следов. Джонни фыркнул, непринуждённо вынул из заднего кармана лазерный резак. Вспыхнула красная тонкая дуга.

— Ты смотри, точно работает! — Ковальски даже хлопнул себя по ляжкам.

Порез на скафандре на глазах уменьшался и исчез меньше чем за минуту, хотя Джонни резал наверняка. Учёный поспешил расстаться с опытным образцом, заверяя, что и другие системы работают так же отлично.

Изменив себе, в тот вечер Ковальски прочитал пару страниц сопроводительных документов. Вообще-то он предпочитал узнавать характеристики нового вооружения на практике. Но скафандр — другое дело, в открытом космосе сюрпризов не хотелось. Как он понял, этот скафандр гораздо функциональнее, чем прежние, на пятьдесят процентов.

Самонаводящее устройство, которое можно запрограммировать выискивать объект с определёнными характеристиками. Автоматическая подача стимуляторов, если человек внутри перестанет подавать признаки жизни. Датчики чистоты атмосферы, температуры, давления, кислотности и ещё чего-то, до чего Ковальски не добрался. В целом, новая игрушка ему пришлась по вкусу.

И вот Джонни облачался. Удобные застёжки, герметизирующиеся при соприкосновении друг с другом, наводили на мысль о том, что личный рекорд может быть побит на целую минуту или даже полторы.

Громко стуча тяжёлыми ботинками, которые, кстати, можно было включить на функцию магнитов, Ковальски вошёл в шлюзовую камеру. Иван как раз заканчивал возиться с зондом и потому несколько задержался здесь. Он окинул громадную фигуру скептическим взглядом. «Он же застрянет среди обломков», — подумал инженер, а в слух спросил, пользуясь внутренней связью:

— Ты не боишься?

— Чего? — через стекло шлема лицо Ковальски выглядело ещё свирепее, чем обычно.

— Естественного отбора.

Джонни по-собачьи поднял уголок рта. Этот мелкий опять что-то задумал.

— Твой скафандр напичкан аппаратурой настолько, что умнее и сильнее тебя. Он тебя просто переварит.

Говоря это, Иван небольшими шажками двигался вокруг Джонни в сторону выхода. Когда до военного дошла издёвка, Строгова было уже не достать.

— Прибью малявку! — прорычал Ковальски. — И сожру.

***

— Командование на тебе, не позволяй Джону соваться на рожон. Мы будем на связи. При любых даже подозрениях на внешнюю агрессию или при обнаружении колонистов, немедленно прекращайте продвижение, — наставлял Неринг.

Оловсон кивал, облачённый в стандартный скафандр для выхода на поверхность. Эта модель уступала в габаритах той, что предназначалась для работы в открытом космосе. И проигрывала военной разработке, в которой щеголял Ковальски.

— Хорошо, — сказал Оловсон.

Первый выход на планету всегда особенный, а выход на планету, где пропали без вести больше сотни человек волнителен вдвойне. Оловсон и Ковальски остались перед шлюзовой дверью одни. Чуть позади них стоял наизготовку зонд, напичканный дополнительными и дублирующими датчиками. Иван, за время полёта, успел кое-что усовершенствовать и добавить. В принципе, можно было бы отправить только зонд, но Неринг решил не отходить от инструкций. Нельзя исключить человеческий фактор в таком сложном деле. Интуиция, к сожалению, пока не может быть вживлена в компьютерные мозги зондов.

— Готовность на пять, четыре, три… — Иван сидел за пультом управления в расположенной непосредственно рядом со шлюзовой камерой каюте.

На мониторах была видна прилегающая территория, шлюзовая дверь с обеих сторон, ещё три монитора отведены под камеры со шлемов скафандров и зонда. Полный обзор.

На счёте три Ковальски вскинул винтовку и положил палец на спусковой крючок. Да, обзор территории — это хорошо. Но не так хорошо, как отлична реакция и быстрая беглая стрельба.

— Идёт продувка системы, — искусственный интеллект «Пылинки» выполнял свои функции исправно, сообщая о своей работе.

Небольшой тамбур шлюза уже открылся во внешнюю среду. Шёл последний этап подготовки в выходу на поверхность.

— Радиационный фон в норме. Опасных бактериологических веществ не обнаружено. Опасных веществ не обнаружено. Температура составляет двадцать четыре градуса по Цельсию. Ветер северо-восточный 2 метра в секунду. Влажность тридцать восемь процентов…

— Выпускай нас! — Ковальски задрал голову, чтобы посмотреть в камеру над дверью.

— Это стандартная процедура, терпи, — буркнул Иван.

***

За спиной Ивана расположились Неринг и Чен. По той же инструкции капитан не мог покидать корабль при первой высадке, чтобы в случае непредвиденных ситуаций команда не осталась без командования. Бортовой врач тоже должен был находиться рядом и отслеживать показания приборов жизнеобеспечения, чтобы не упустить проявления заражения или изменения состояний экспедиции.

— Приготовиться, двери открываются, — сказал в микрофон Иван, нажимая кнопку.

***

Два человека вышли на площадку трапа. Ковальски быстро повёл винтовкой по сторонам, высматривая опасность — не бросится ли кто-то или что-то на них. Оловсон вытянул перед собой руку с датчиками — не всё можно уловить с борта корабля, каким бы совершенным он ни был. Зонд, направляемый Иваном, просто выкатился следом. Ему не нужно было делать хоть что-то, датчики дисциплинированно передавали данные в центральный компьютер.

Три ступени вниз. Ковальски предпочёл спускаться по наклонному трапу, посчитав ступени замедляющим фактором. Ему на пятки буквально наезжал зонд.

— Это что у нас такое? — недоумённо произнёс Джонни.

Из-под трапа торчал палец.

— Покажи ближе, — попросила через внутреннюю связь доктор Чен.

— Да я к этому в жизни не притронусь! — Ковальски брезгливо сморщился и прикоснулся к пальцу носком ботинка. — Падаль.

— Сейчас наведу поближе, — Иван подкатил зонд и увеличил приближение на его камере.

Палец оказался оторванным от кисти, на которую пришёлся край опустившегося трапа. Вся ладонь оказалась раздробленной. Предплечье лежало с другой стороны. Зонд просунул туда манипулятор и включил прожектор.

— Это мы сделали? — неуверенно спросил Иван.

— Оторвали руки трупу? — уточнила доктор Чен. — Нет. Судя по окраске кости, конечность была отделена от тела уже после смерти. А вот эти параллельные зазубрины указывают на то, что здесь поработали падальщики. Думаю, нам ещё встретятся такие останки.

— Капитан, поднимать конечность на борт? — спросил Оловсон, присев на корточки рядом с частью чьего-то тела.

— Не сейчас. Продолжайте обход.

***

Стандартная застройка порой играла злую шутку. Конечно, типовые проекты удобны хотя бы по тому, что не нужно каждый раз тратить время и средства на чертежи и разработку конструкций. К тому же на полномасштабном макете колониальной станции можно отработать все нештатные ситуации и провести не одно военное учение. И тогда на любой колонии, в любой части космоса, где человечеству придётся построить свой первый форпост, ни у кого не возникнет трудностей с ориентировкой. Стандартизированная схема возведения зданий, типовые строения — раз и навсегда утверждённый план.

И в то же время похожесть одной колонии на другую сбивала с толку, внушала чувство уверенности, которое могло сыграть плохую роль. Притуплялось внимание и повышался риск угодить в неприятности. Будто ходишь по одной и той же станции, где всё изучено и проверено.

— Просто варварство какое-то! — сокрушался Иван, трогая пальцем монитор.

Оловсон и Ковальски добрались до диспетчерской. Отдельная коробка здания была практически разрушена.

— Похоже, направленный взрыв, — прокомментировал Ковальски. — Хорошо жахнуло!

— Столько оборудования, почти новое, — сокрушался Иван. — Даже вон следы упаковки ещё видно.

— Тут даже при желании не получилось бы выйти на связь, — покачал головой капитан Неринг.

Оловсон прошёл чуть дальше, пропустив перед собой лишь зонд. Джонни остался прикрывать выход, к тому же его скафандр был шире, чем дыра под упавшим потолочным перекрытием.

— Есть кто-нибудь? Это спасатели! — Рудольф Оловсон переключился на внешнюю связь, пытаясь докричаться до возможных выживших.

— Смысл так орать? — спросил Ковальски. — Сканер ничего не показывает.

— Сканер может барахлить, тут же столько помех, — Оловсон протиснулся ещё дальше и застыл.

Под упавшей стеной виднелись ноги, обутые в высокие ботинки. Рядом лежало другое обезображенное тело.

— Увеличь картинку, — попросила Ивана доктор Чен.

— На весь экран?

— Ты прав, не лучшее время, — Анна быстро оценила состояние инженера, тот начал зеленеть.

— Причину смерти можете назвать? Хотя бы приблизительно? — Нерингу уже доводилось видеть трупы и очень близко.

— Сгорел заживо. На это указывает так называемая поза боксёра. Видите, руки трупа сжаты возле грудины? А падальщики до него не добрались вероятно из-за противопожарного порошка, который должен был покрыть всё внутреннее помещение. Химический состав порошка позволяет, между прочим, консервировать тела погибших…

— Ну, мы дальше пошли или будем слушать лекции? — нетерпеливо спросил Ковальски, не переставая осматривать территорию.

— Двигайтесь дальше, — приказал Неринг, делая заметки в своём планшете, работы в колонии предстояло, видимо, много и не самой приятной.

На открытой местности Джонни почувствовал себя гораздо лучше. Здесь любое постороннее движение можно сразу засечь. Только раздражал зонд, который вертелся рядом, как большая неуклюжая и уродливая квадратная собака.

— Внимание! Мы спасатели! Есть ли кто-нибудь живой? — проорал в очередной раз Оловсон.

— Не нравится мне эта инструкция, — сообщил Ковальски. — Так можно наорать на свою голову проблем.

— Ты же хотел пострелять при случае, — невозмутимо парировал Рудольф.

Они приближались к основным корпусам колонии. Обзор затруднялся и Джонни чувствовал, как поднимается уровень адреналина в его крови.

— Можете не утруждаться, датчики жизнеформ молчат, — сообщил Иван. — Только на границе леса какие-то мелкие животные.

— Видел я как-то мелких животных, у которых было по два ряда зубов. И они спокойно прокусывали ботинки вместе с пальцами, — ни к кому не обращаясь сказал Ковальски и прижал взведённую винтовку плотнее к плечу.

***

— Что там происходило? — всплеснула руками доктор Чен. — Революция?

На мониторе во всей красе предстал жилой корпус. В общей гостиной, где чаще всего устраивали праздники, собрания и экстренные совещания, мебель была перевёрнута и покрыта тонким слоем пыли. Через распахнутые двери сюда нанесло мусора из веток.

Из небогатой обстановки — стандартного набора кресел, диванов, столиков и стеллажей — кто-то навалил баррикады. Они прикрывали сразу три огневые точки, и разобраться откуда, кто и куда стрелял было не понятно.

— А у них тут нехилая заварушка была! — с плохо скрываемым восхищением сообщил Ковальски.

Военный эксперт склонился над простреленным во многих местах столом. Он даже опустил винтовку, чтобы потрогать пальцами обугленные края от попаданий пуль.

— Хорошая модель у них тут поработала, — одобрительно сказал Ковальски. — «Раскат грома — 741» и, пожалуй, «Колонизатор-3000». Стандартное вооружение колонистов. Не самые лучшие для ведения боя в помещении, но достаточные для отстрела диких животных.

Тем временем Оловсон обошёл баррикаду. Как и ожидалось, здесь были ещё тела колонистов. Даже не будучи экспертом, помощник капитана определил причину смерти — прямое попадание. То, что Ковальски назвал «хорошей моделью», оставляло в человеческом теле огромные дыры, никак не совместимые с жизнью.

— Фу и тут трупаки, — поморщился Ковальски. — Чего их рассматривать, пошли дальше.

Общая столовая мало чем отличалась от гостиной. Только здесь погром носил следы огня. Стены, покрытые противопожарным материалом, не давали пламени разгореться, оставляя пузырящиеся поверхности и подпалины.

— Кто-то очень постарался, — Оловсон указал на разбитые кухонные аппараты.

— Да, кофе уже не попить, — беззаботно сказал Иван.

Доктор Чен отвесила Строгову подзатыльник, получив за это одобрительный взгляд от капитана — не время и не место для подобных шуток.

— Ребята, возвращайтесь, на первый раз достаточно, — приказал Неринг.

— Есть, капитан. Выдвигаемся к «Пылинке», — доложил Оловсон.

— И захватите образцы, — поспешно добавила доктор Чен. — Лучше труп целиком.

— Как скажите, док! — Ковальски зашагал в гостиную.

Джонни выбрал тело, которое лежало ближе всего. Закинув винтовку за плечо, он двумя руками взял труп за одежду и поднял его. Развернувшись на каблуках, Ковальски занёс тело мёртвого колониста над зондом.

— Подожди! — Иван спешно посылал зонду сигнал, разворачивая платформу.

— Пошевеливайся, малохольный.

Оловсон посмотрел на Ковальски и его передёрнуло — слишком уж садистское выражение было у Джона. Не понятно, от чего тот получает удовольствие, то ли от того, что удерживает труп на вытянутых руках, при чём его мускулы напрягаются до предела, то ли от того, что нашёл повод насолить инженеру.

Ковальски разжал кулаки и труп с полуметровой высоты упал на платформу. От встряски шейные позвонки хрустнули и голова свесилась с края.

— Получайте посылочку.

— Аккуратнее нельзя? — доктор Чен была недовольна.

— А что такого? Он же уже мёртвый.

— Болван с гранатой! — Анна не особо позаботилась о том, чтоб её не услышали, закрывая микрофон ладонью.

***

После трудного дня капитан Неринг засел за терминал в своей каюте. Нужно было подвести итоги и отправить сообщение в Центр.

— В общей сложности нами обнаружено пятнадцать тел в диспетчерской и первом жилом корпусе. А также фрагменты нескольких тел. Из соображений безопасности, на борт поднято одно тело, переданное для исследования доктору Анне Чен. Пробы воздуха и почвы также проходят проверку.

Причины случившегося на Прангее пока неизвестны. Работа с другими корпусами назначена на следующий день.

Капитан Неринг, конец сообщения.