Учитель на замену

Елена Гусарева, 2020

Пытаясь спасти мужа от наркотической зависимости, Лара с семьёй переезжает из северной столицы в маленький провинциальный городок её детства. Она устраивается на временную работу учителем биологии в местной гимназии. Отношения с мужем не складываются, его зависимость становится только сильнее. Лара с маленькой дочкой живут в постоянном стрессе, заработка не хватает даже на еду – муж отнимает последнее. Лара находит утешение в своём ученике, семнадцатилетнем мажоре из старших классов. Точка невозврата в судьбе Лары пройдена…

11

На следующий день утром Ларе позвонили из гимназии — директриса срочно желала побеседовать, но не по телефону. Пришлось собраться и идти.

В приёмной у директора секретарь встретила холодно и заставила ждать не менее получаса. За это время Лара извелась так, что у неё разболелась голова. А когда секретарь принесла и положила себе на стол классный журнал 10 «Б», у Лары не осталось сомнений, зачем её пригласили.

Наконец пробурчал селектор — Ларе разрешили войти в кабинет директора. Она встала, нервно оправляя юбку. Ей вспомнились детские походы к зубному, то гнетущее ожидание неотвратимых страданий, какой бы хорошей девочкой она нибыла. За что ей всё это? Она честно выполняет свою работу, старается, готовится к каждому занятию. Ни разу не опоздала. Она знает свой предмет гораздо лучше, чем все эти дамочки с косами и седыми рогульками. И двойки она поставила не из вредности, а потому что ничего другого ученики не заслуживали. В конце концов можно проверить заполненные бланки тестов.

Ларе хотелось держаться прямо, но её взгляд приклеился к зелёной ковровой дорожке под ногами.

— Проходите, садитесь, — сказала директриса холодно.

Лара тихо поздоровалась и медленно опустилась на стул напротив директорского стола. Спина и живот болезненно напряглись, пальцы рук судорожно сцепились.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Директриса сначала просматривала классный журнал, потом какие-то бумаги. Потом ей позвонили, она резко ответила, что занята и перезвонит сама, когда освободится.

— Ну-с, Лариса Викторовна, — директриса подняла на Лару блёклые глаза, в ареоле густо накрашенных ресниц, — давайте вспомним, о чём мы говорили, когда вы поступали к нам на работу? — Она сделала паузу и продолжила: — Преподавательского опыта у вас нет, — подчеркнула она. — Теперь вы и сами понимаете.

У Лары совсем некстати заныл зуб мудрости.

— Что вы скажете на это? — Директриса развернула перед Ларой журнал со столбцом двоек.

Лара постаралась унять нервную дрожь и, преодолевая себя, ответила:

— Это оценки за тест. Ответы на вопросы были выбраны наугад, я не могла…

— Нет, вы могли! — директриса хлопнула журналом по столу так, что Лара подпрыгнула. — Милочка, классный журнал — официальный документ. Вы это понимаете?

Лара кивнула.

— Слова «репутация школы» вам о чём-нибудь говорят?

— Меня не предупреждали, что я не имею права ставить двойки, — отчаянно парировала Лара.

— Милочка, если вы не знали, так я вам сообщу, что наша гимназия — лучшее учебное заведение в городе, — директриса встала и быстро прошла к небольшому стенду на стене. Она ткнула пальцем в вырезку из газеты. — Я пошла вам навстречу, взяла на себя риск, приняв на работу. И что же мы получаем? Неумение и нежелание найти общий язык с коллегами, конфликты с учениками, неспособность организовать учебный процесс, вызывающее общественное поведение. Что дальше?

Лара судорожно припоминала, что в её поведении могло показаться вызывающим.

— Каким образом вы собираетесь поправлять ситуацию? Через две недели ежеквартальная комиссия из управления образования.

Лара молчала, не смея даже вздохнуть.

— Двойки должны быть ликвидированы все до одной! — Директриса вернулась к столу и ткнула указательным пальцем в классный журнал.

Лара кивнула.

— И учтите, Лариса Викторовна, на следующей неделе мы проводим аттестацию учителей. Вас это касается в первую очередь. Ученики будут оценивать ваши преподавательские способности по нескольким категориям. Предупреждаю, если не наберёте нужное количество баллов, я не подпишу ваш контракт на следующий месяц. У меня уже есть несколько претендентов на ваше место.

Директриса захлопнула журнал и подала Ларе. Потом взяла из стопки папок какой-то документ и углубилась в чтение. Лара растерянно ждала, что будет дальше.

— Можете идти, — процедила директриса, не отрывая взгляда от бумаги.

Лара встала и вышла в приёмную. Хорошо, что она оставила вещи в раздевалке, не пришлось подниматься в учительскую.

Едва сдерживая слезы, она выбежала из гимназии. Пробежав с десяток метров по школьной аллее, Лара почувствовала, что ноги от напряжения подкашиваются. Она плюхнулась на ближайшую лавочку, закрыла лицо руками. В горле спазматически сжималось.

Никогда институтское начальство не позволяло себе с ней такого тона. А в университете и подавно, её, круглую отличницу, все любили. Тут же, в родном городе, прежние заслуги в расчёт не брали. В её проблемы вникать не желали, виновата она или нет, никого не интересовало, когда на кону «репутация школы». Ведь обучение в гимназии не бесплатное, половина уроков считаются факультативными и обходятся родителям недёшево. Лара рассчитывала, что с её-то знаниями и серьёзным подходом к работе она скоро получит дополнительные часы, а выходит, что есть риск лишиться работы. Платить за Настюшин садик в следующем месяце нечем, а с ребёнком на руках другую работу не найти.

Все неприятности из-за идиотского противостояния с Золотарёвым. Это он настроил против неё класс.

«Мстительный, капризный поганец! — утирала слёзы Лара. — Неужели он не понимает, что ломает мне жизнь?! И было бы из-за чего».

Как исправить ситуацию, Лара не знала. Единственное, что пришло на ум — попытаться откровенно поговорить с Золотарёвым, объяснить ему своё положение, извиниться в конце концов. Но в гимназии подойти к нему нельзя, ещё на смех поднимет. Едва ли Золотарёв захочет выслушать её, когда вокруг друзья и одноклассники. Лучше встретиться с ним в присутствии его родителей. Они могли бы положительно повлиять на него. Взрослые люди всегда смогут договориться.

Лара достала из сумочки зеркальце, протёрла лицо платком и немного припудрилась, чтобы не бросались в глаза розовые припухлости на щеках и под носом. Потом она встала и пошла назад к гимназии, намереваясь узнать домашний адрес Золотарёвых в учительской.