Мой палач. Реквием

Екатерина Ромеро, 2023

Я просила шанса у мужчины, для которого была лишь местью. Шанса на счастье, которое обернулось для меня преисподней. Могу ли я верить тому, кто уже однажды меня убил, стоя над пропастью и любя монстра…– Прости…это был просто кошмар.– Что тебе снилось?– Мне снился ошейник и цепь. Ну тот, ты помнишь…– Помню. Что еще тебе снилось?– Мне снился подвал. Кожаный матрац и…ты.– Что я делал?– Не надо. Я не хочу говорить об этом!– Нет, скажи! Что я с тобой делал? Скажи мотылек, в голос.#Криминал и жестокий герой#Жестокость и безумная страсть#Боль на разрыв#От ненависти до любви

Глава 8

Пешком мы доходим до дома тети Любы, которая оказывается довольно строгой, но все же добродушной женщиной. Она живет в самом конце улицы в крошечном домике на отшибе с кучей лающих собак и хозяйством.

Если честно, я впервые в таких условиях оказываюсь, и немного побаиваюсь всех этих животных, но мне уже все равно, где ночевать. Любому углу рада. Главное безопасность. Для крошки в моем животе.

Зайдя в дом, застываю на пороге, но тетя Люба быстро проходит на кухню, начиная

что-то разогревать.

— Садись. Ужинать будем.

— Спасибо.

Кипит чайник, женщина начинает что-то готовить. Я такая голодная, что аж слюни текут, и когда получаю свою заветную порцию котлет с картошкой, вдыхаю желанный аромат, и меня тут же тошнит. Сильно, но от того, что я не ела весь день ничего, только спазмы дерут горло.

С ужасом прикрываю рот ладонью, видя ошарашенный взгляд тети Любы.

— Что это с тобой?

— Ээ…Заболела, наверное.

Осторожно шепчу тете Любе, которая качает головой, наливая мне парующий чай.

— Не обманывай старуху. Какой хоть срок, знаешь?

Ее вопрос в распашку застает. Как она поняла, я же ни слова не сказала.

— О чем вы?

— Солнце, я уже седьмой десяток на земле живу! Уж могу как-то беременную женщину от больной отличить.

Не знаю, куда деть глаза. Стыдно. Я же ее обманула получается, не сказала.

— Извините. Не знаю пока точно. Кажется, три недели уже.

Тетя Люба поджимает губы и переводит строгий взгляд на меня.

— А муж твой. Знает?

— Не говорите ему! Умоляю, ничего никому про меня не говорите! Я все деньги отдам, только…

— Ладно, ладно! Я поняла. Прячешься ты. Ох, девчата. Одни проблемы только с вами да с мужиками вашими. Понаделают детей, а потом разборки начинаются. Не скажу я никому, да и деньги ты свои прибереги! На дитя-то еще понадобятся. На роды, а потом пеленки, молоко, кроватку, кучу вещей придется покупать. Хотя знаешь, кроватку не нужно. У меня на чердаке старая есть. Еще от дочери осталась деревянная, ей лет сорок уже, но еще рабочая.

— Спасибо.

Вытираю слезы.

— Не реви девка, ради дитя собраться надо! Чаю лучше выпей. С мятой.

— Теть Люб, даже не знаю, как благодарить вас…

— А ты не благодари. Помогать будешь. И на кухне и по хозяйству, хотя видя твои руки детка, сомневаюсь, что вряд ли ты хоть раз в руках лопату держала. Видать, модель какая или артистка городская.

— Музыкант я, в прошлом.

— Оно и видно, что толку с тебя ноль в хозяйстве будет.

— Нет, я смогу! Правда, буду помогать.

Хватаюсь за это, как за ниточку. Буду работать, только бы Бес меня не нашел тут, ведь тогда…смерть меня с малышом ждет. Сразу.

— Посмотрим. Допивай свой чай, и спать ложись. Постелила в комнате. И реветь мне в подушку не смей! Я чутко сплю.

***

Первую ночь в доме тети Любы я почти не сплю. Вскакиваю от каждого шороха, боюсь что Бес нашел меня, но ничего не происходит. Даже не знаю, где он сейчас, одно только понимаю — он будет теперь еще больше ненавидеть меня.

За то, что диск тот я от злости разломала, единственное воспоминание о его семье. Хотя…я бы снова это сделала, только бы он уже ненависть проклятую свою забыл ко мне.

Следующим утром теть Люба рано подрывается к хозяйству, поэтому в пять я уже на ногах, а точнее…у унитаза. Меня снова тошнит и кажется, это только начало. Спазмы скручивают живот, после чего теть Люба отпаивает меня мятным чаем, после которого мне становится немного лучше.

Я помогаю кормить животных, помогаю прибраться в доме. Не боюсь работы, хоть по правде, никогда действительно не делала ничего тяжелого, но мне самой так лучше. Что угодно делать, лишь бы не думать о том, кто душу мою разворотил.

Теть Люба начинает меня Анечкой называть, и мне тоже так проще. У меня нет документов, можно считать, что меня вообще нет, и случись что, Бес сразу выследит меня, поэтому я осторожничаю, и первые недели вообще почти за пределы двора не выхожу.

Днями я стараюсь занять себя делами по хозяйству, тут теть Люба дает мне простор для фантазии, но ночами…я все также плачу. По нему. По моему демону страшному, которого зарекаюсь больше не вспоминать…и вспоминаю. Каждую ночь, изнывая от боли. По нему.

— Анечка. Не плачь. А ну, успокойся!

Открываю глаза. Теть Люба обеспокоенная стоит предо мною в цветастом домашнем халате.

— Теть Люб.

— Так давай, вставай уже. Пять утра, как-никак, а ты полночи воешь, как волчица раненная. Хватит! По мужику дурость реветь. Работы гора. Давай детка. Помогать надо.

— Да, конечно.

Провожу ладонями по лицу. Мокрое, снова значит во сне плакала. Черт, да почему я такая слабая?! Сама себя уже презираю.

Машинально ладонь к животу подношу. Ну, как ты малыш…прости, я совсем расклеилась уже.

— Ты это, Анечка, только тяжелого не тягай. Мне проблемы не нужны потом и да, у меня знакомая в районной больнице работает, УЗИ надо бы сделать, а то совсем ты уж бледная, как поганка в лесу.

— Да, спасибо.

***

— Ну что…Как там?

— Срок похоже уже на три месяца, плод хорошо закрепился. Ты молоденькая, здоровая. Не вижу патологий.

Врач водит датчиком по моему еще плоскому животу, тогда как я глотаю слезы.

— Чего ты плачешь, девочка? Нежелателен ребеночек или что?

— Не знаю…Не знаю я.

Женщина лет пятидесяти губы поджимает, и убирает датчик с моего живота. Выключает монитор, и ту крошечную точку я уже не вижу.

— Срок маленький еще. Вижу кольца у тебя нет. Что делать будем? Сохраняем плод?

Говорит строго, не церемонясь, тогда как я не знаю. Сама себя спрашиваю, и ответа нет. Ребенок от зверя, родной малыш Беса. Если он узнает, если найдет, убьет же его, а я…и так умру потом. Сама. От горя.

Родить от того, кто меня ненавидит. Кто и ребенка нашего бы убил, не задумываясь. Любил ли Бес? Я думала что да, хоть он и не говорил, а теперь…нет у меня времени на ошибку.

Быстро вытираю слезы. Убить малыша? Нет, не могу я так. Пусть Бес ненавидит меня, сколько влезет, а ребенка я не убью, не смогу я плохое ему сделать. Не способна.

— Сохраняем. Конечно, оставляем малыша.

— Ну и умница. Анна Викторовна, так?

— Да.

Вру о своем имени, но использую единственный вариант сделать УЗИ без документов в районной больнице, куда меня почти за руку тетя Люба привела к знакомому врачу.

— Хорошо. Только если уж рожать надумала Аня, давай, прекращай эти слезы лить. Переживать так не стоит. Вредно тебе уже и малышу тоже.

— Да. Да, конечно. Я так…от волнения просто. Все будет хорошо. Должно быть.

Опускаю кофту, и машинально прикладываю руку к животу. Боже, я мамой скоро стану. У меня будет ребенок от Беса, который меня ненавидит.