На руинах пирамид

Екатерина Островская, 2023

Участковый Николай Францев – счастливый человек. У него прекрасная жена, чудесные дети и замечательный дом в элитном коттеджном поселке «Ингрия», где живут богатые и знаменитые люди. Но обитателей «Ингрии» кто-то жестоко убивает… За считанные дни расстались с жизнью два бизнесмена и один чиновник мэрии. Следствие связывает эти убийства с официальной деятельностью убитых, в которой, как выясняется, не все было чисто. Как и положено хорошему участковому, Францев общается с разными людьми, узнает немало интересного, и это может полностью перевернуть ход дела… Татьяна Устинова рекомендует: «Екатерина Островская не просто выдумывает и записывает детективные истории. Она обладает редкой способностью создавать на страницах своих книг целые миры – завораживающие, таинственные, манящие, но будто бы чуточку ненастоящие. И эта невсамделишность идет произведениям только на пользу… А еще все книги Островской нравятся мне потому, что всю полноту власти над собственными выдуманными мирами Екатерина использует для восстановления справедливости наяву».

Глава третья

На территорию, где располагался бывший дом Эдуарда Дробышева, их попытались не пропустить. Здоровенный парень с безразличным лицом, глядя куда-то за спины Францева и Егорова, сказал, что здесь частная территория. Он сообщил это, как будто не заметив на плечах Николая погоны подполковника полиции. И даже когда сотрудник следственного комитета предъявил ему свое удостоверение, парень покачал головой и повторил:

— Здесь частная территория.

— Слушай сюда, — не выдержал Егоров, — я на работе, и если ты будешь мне препятствовать, я вызову специально обученных людей, и вопрос будет решен быстро.

— Я тоже на работе и не хочу ее терять.

— На работе? — переспросил Егоров. — Тогда ты попадаешь под третью часть двести девяносто четвертой статьи, а это до четырех лет лишения свободы плюс три года лишения права заниматься охранной деятельностью. Уяснил? Если ты телохранитель, то иди и охраняй тело, а не стой столбом у ворот. Ты должен оказывать помощь правоохранительным органам, а не препятствовать им.

Парень напрягся, вздохнул, но пропустил их. И пошел следом. Во дворе перед домом стоял светло-коричневый внедорожный «Бентли». Обходя его, Францев заглянул в окно автомобиля и сказал, что ничего не видно — стекло тонированное.

В доме шел ремонт, рабочие укладывали напольную плитку. Заказчик стоял посреди гостиной и внимательно рассматривал то, что получалось. Увидев вошедших, он не стал возмущаться, кинул на них быстрый взгляд и снова уставился в пол.

— По какому вопросу? — спросил он.

— Гражданин Синица, — обратился к нему Францев, — пара вопросов к вам и мы уходим. Первый вопрос: с бывшим владельцем дома вы рассчитались полностью?

— А в чем дело?

— Господин Дробышев вчера был обнаружен мертвым, — объяснил подполковник юстиции, — смерть, судя по всему, насильственного характера. Вот мы и пытаемся выяснить.

— Ну что же, пытайтесь, — усмехнулся хозяин дома, — только я-то тут при чем? Что касаемо оплаты за дом, то она была проведена, иначе сделка не была бы зарегистрирована. А с бывшим владельцем дома… как его… я не знаком: сделка была оформлена через риелторскую контору, и деньги через них прошли. Я перевел на их счет тридцать пять миллионов, и мне через неделю принесли документы на право собственности.

— Тридцать пять миллионов? — удивился Николай. — А бывший хозяин получил всего тридцать.

— Тридцать пять лямов — еще немного для этого места, — снисходительно произнес владелец дома. — Когда у вас будет достаточно средств, сможете сами здесь что-нибудь приобрести.

— Подполковник Францев в этом же поселке проживает, — сказал Егоров.

Очевидно, и в этом плане его просветили перед встречей с участковым.

— Ну и как тут вам живется? — поинтересовался, не удивившись этому обстоятельству, Синица.

— Мне нравится. Возвращаюсь домой, сажусь у камина, смотрю, как горят дрова…

— Рядом бутылочка хереса, — подхватил повеселевший внезапно Егоров, — сами понимаете…

— Какой еще херес! — возмутился новый владелец дома. — Хорошее вино хересом не назовут. Я предпочитаю итальянские вина: бароло, барбареско, бардолино, барбера…

— Понты все это, — не выдержал Францев, который все еще не пришел в себя после общения с Диденко, — не важно, какое вино, важно, с кем его пьешь, потому что в выпивке самое главное — это хорошая компания и приятный разговор.

Синица перестал смотреть себе под ноги и поднял глаза:

— В вашем доме какой пол?

— Плитка мраморная.

— А у меня, как вы можете убедиться, будет из оникса. И ходить по нему буду только я один, потому что живем мы все один раз и для души, а не для какой-то компании. Я этот домик купил для себя, чтобы приезжать сюда и отдыхать.

— А жена, дети? — удивился Николай.

Синица посмотрел на него внимательно и ничего не сказал.

— Аркадий Борисович, — обратился к нему подполковник юстиции, — а вы бы могли…

— Нет, — не дал договорить ему хозяин, — не могу и не хочу. Даже если бы знал что-то, вряд ли бы вам сообщил, но мне ничего не известно. И вообще, вы сказали, что пришли задать всего пару вопросов.

— Вопросов больше нет, — произнес подполковник юстиции Егоров.

Они не успели выйти, как за спиной прозвучал голос хозяина:

— Петя! Или как тебя там. Сегодня до конца дня ты со мной будешь. А с завтрашнего пусть другого присылают, не такого тупорылого. Ты уволен!

— Ого! — негромко удивился следователь. — Какие мы строгие, хотя если пол из оникса, то все понятно.

Они вышли во двор, Егоров еще раз посмотрел на особняк, потом глянул в глубь участка.

— А там что, сарай?

— Там не сарай, а шикарная баня из калиброванного бревна лиственницы. Убитый накануне Дробышев ее построил для себя. Внутри сауна и хамам, а еще купель из лиственницы размером два на два метра…

Егоров посмотрел на Николая:

— А как ты здесь дом отхватил?

— Устал всем объяснять. Это мне Кудеяров устроил. В теперь уже моем доме проживала одна пара — бизнесмен и его жена, она же его бизнес-партнер и технический директор. И вот бизнесмен завел себе другую, и так сам завелся, что решил свою жену убить, чтобы не разводиться и ничего не делить, и жениться на новенькой. Павел Сергеевич это дело раскрыл^[2]. Спасенная им женщина получила в полное распоряжение раскрученный мебельный бизнес и в благодарность решила подарить своему спасителю, то есть Кудеярову, этот дом. А Павел Сергеевич не такой, он ведь ни копейки… Ну, вы и сами, вероятно, хорошо знаете, какой он бессребреник…

— Да-да, — поспешил подтвердить Егоров, — у нас в следственном комитете все такие.

— Ну вот, — продолжил рассказ Николай, — долго наседала на него эта бизнесвумен, а он — ни в какую, она жмет еще больше, а он в отказ. И в один прекрасный момент говорит ей: «А вы подарите свой дом, коли он так вам не нужен, Коле Францеву, а то он с женой и детьми ютится в малюсенькой квартирке и от областного управления ему никакой поддержки и сочувствия». И она, к нашему общему удивлению, подписала все бумаги. И теперь мне налог на дарение платить, а там такая сумма может получиться, что материнского капитала не хватит.

— Повезло, — вздохнул Егоров.

— Еще как повезло, — согласился участковый.

— Ну и ветра у вас тут! — сменил тему разговора следователь. — Вроде март, а так задувает! Да еще и со снегом. Откуда вдруг?

— Я позавчера проводил разъяснительную работу с одним гражданином, который проходил мимо местной школы в пьяном состоянии. От него разит, но он уверяет, что трезвый, а то, что качается, то это всего-навсего оттого, что изменилась земная ось — она наклонилась, и магнитные полюса сместились. Северный магнитный полюс вообще в нашу сторону попер, и теперь у нас климат будет меняться: был умеренно континентальный, а будет резко континентальный, то есть летом жара невыносимая, а зимой сорокаградусные морозы, как в Сибири. Вот такие образованные люди живут в нашем Ветрогорске.

— И что же ты ему сказал?

— Сказал, что даже если ось земли наклонилась, все равно надо ходить прямо, и выписал ему штраф пятьсот рублей, — признался Францев и, не делая паузы, предложил: — Проедем-ка сейчас к одной даме, которая в курсе всего, что происходит в поселке. Уж если она не в курсе чего, то это не знает никто. А вот после встречи с нею поговорим с сожительницей Дробышева.

— С кем будет встреча? С какой-то наблюдательной старушкой? — догадался Егоров.

— Наблюдательная не то слово, — с некоторой грустью в голосе согласился участковый, — а насчет старушки я бы поостерегся так ее называть: эта дамочка так ножи метает, любой спецназовец позавидует.

— Ножи-и! — удивился подполковник юстиции. — Так ведь Дробышева, из-за которого мы тут страдаем под ветром, тоже ножом прикололи. Так может, его с расстояния… Хотя он в машине сидел. Но с другой стороны… Он мог сесть на водительское кресло, повернулся, чтобы закрыть за собой дверцу, и тут ножичек и прилетел… А! Может такое быть?

— Может быть все, что угодно. Только даме этой с убитым Эдуардом делить было нечего. Они действительно были знакомы, но в этом поселке все и так в той или иной степени друг друга знают… Делить дамочке с Дробышевым нечего, к тому же у нее муж возглавляет солидный банк.

Они остановились возле служебной «Нивы» Францева, и Николай достал мобильный и набрал номер.

— Любовь Семеновна, у вас не найдется с полчасика на общение со мной и сотрудником следственного комитета?

— Что-то случилось? — переспросила Люба. — И с кем случилось? Потому что у меня и мужа все нормально. Только что с ним по телефону общалась.

— С Эдуардом Дробышевым большая неприятность. Мы хотели бы о нем поговорить.

— Но я ничего о Эдике сказать не могу. Мы же не были близко знакомы… Здоровались иногда, а так… Хотя подъезжайте — мне интересно, что же случилось, а то на улице непогода: лишний раз туда не сунешься и новостей не узнаешь. А в нашем поселковом чате пока все тихо.

Пока участковый разговаривал, подполковник юстиции что-то искал в своем телефоне.

Увидев, что Францев наблюдает за его действиями, объяснил:

— Вот ведь техника до чего дошла: не сходя с места все что угодно можно узнать и про кого угодно.

Примечания

2

Читайте об этом в романе Екатерины Островской «Двери в темное прошлое».