Монах. Предназначение

Евгений Щепетнов, 2013

Тяжела дорога к цели, но ведь и она когда-то заканчивается. Подошла к концу и дорога Андрея, бывшего монаха, в прошлом наемного убийцы, а теперь – оборотня, воина и человека, который оказался в параллельном мире ради своего предназначения. Какого, заинтересуетесь вы. Ну а какое предназначение должно быть у хорошего человека? Искоренять Зло, нести добро людям. Только что ты можешь сделать, если у тебя нет реальной власти и максимум, что тебе удается, – это убить пару негодяев и помочь нескольким хорошим людям. Для масштабного же искоренения Зла нужна сила, власть, деньги… и еще нужно подумать, как их добыть. Все смешалось в этом странном мире: люди, драконы… Кто хороший, кто плохой – покажет время. Андрей обретает любовь, его «сестричка», драконица Шанти, – очередное развлечение, а мир получает проблемы и… надежду. Оправдается ли она?

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Глава 1

Это было запредельно. Антана не понимала, что произошло. Только что она была в плену, истязаемая отвратительным маньяком Юкаром, и вот она в незнакомой комнате, а перед ней стоят тяжело дышащий мужчина и… дракон?! Как дракон? Откуда дракон? Драконы существуют только в сказках! Или нет? Вот он стоит, скалит белые острые зубы, похожие на акульи, и… улыбается? Именно улыбка, а не угроза — она чувствовала это всем своим существом. Дракону было смешно!

А человек выглядит так странно — полуголый, вокруг бедер обернут кусок белой ткани… Полуголый? А она? Ой! Голая! Совсем!

Антана попятилась в угол и присела на корточки, прикрыв грудь скрещенными руками и возмущенно крича:

— Не смотрите на меня! Дайте что-нибудь надеть!

— Ну слава богу, вроде в разум вошла, — усмехнулся темноволосый человек в белом «килте». Оглядевшись по сторонам, он сорвал с кровати покрывало и бросил его девушке. — Накройся. Сарафан ты разорвала в клочья, так что придется пока походить в том, что есть. Впрочем, могу дать свои штаны и рубаху, но ты в них утонешь. Сейчас принесу.

Мужчина отодвинул шкаф, противно заскрипевший по половицам, за ним обнаружилась дверь, запертая на брус. Брус полетел в сторону, и в открывшуюся дверь хлынула струя прохладного, даже холодного воздуха, от которой Антана поежилась и поплотнее закуталась в покрывало.

Через несколько минут незнакомец вернулся, держа в руках сверток с одеждой, бросил его девушке и вышел со словами:

— Когда оденешься, выходи в кухню — поможешь мне разбирать вещи.

Дракона в комнате уже не было — он будто испарился, и Антана подумала: может быть, это была галлюцинация?

Девушка быстро натянула на себя мужскую одежду, предварительно с подозрением ее обнюхав. Одежда не пахла ничем, кроме мыла, так что Антана успокоилась на этот счет. Она была очень чистоплотной девушкой. Немного подумав, вышла из комнаты, оглядываясь и прислушиваясь к тишине в доме. Ее не нарушало ничего, кроме шагов, похоже мужских, звона тарелок и какого-то то ли шелеста, то ли шороха. Почему-то девушка слышала все эти звуки очень отчетливо. Еще ее удивило то, что при отсутствии света и вообще его источников видела она отлично — единственно что цвета были блеклыми, будто бы все предметы выцвели от старости.

Девушка вышла в кухню — в ней было так же светло, как днем, хотя она сквозь щель в занавеске явственно видела луну, висящую в небе за окном, и звезды, серебряными гвоздями усыпавшие небосвод.

Мужчина обернулся на шорох позади себя и приветливо сказал:

— Давай-ка помогай мне разбирать барахло. Я этот дом купил только вчера, тут практически ничего нет, ни посуды, ни мелочей типа полотенец и мочалок. Завтра займемся хозяйством — приберемся, все выметем, пыль вытрем, воды в душ нальем — в общем, приведем дом в порядок. А сейчас поедим — после возни с тобой у меня живот подвело. И Шанти проголодалась. Да ты и сама, скорее всего, сейчас совсем не против хорошего обеда.

Живот девушки тут же страшно заурчал, и она смущенно покраснела. Заметив это, мужчина улыбнулся, отчего его жесткое, волевое лицо стало добрым и каким-то слегка мальчишеским.

— Ну вот, я же сказал! Я помню, когда сам стал оборотнем, — как же мне хотелось есть! Готов был весь мир сожрать. Трансформации отнимают много энергии. Теперь тебе нужно к этому привыкать. И привыкать к тому, что ты будешь часто и помногу есть. Не так, как девушка девятнадцати лет, а как здоровенный грузчик после целого дня работы. Ну что же, присаживайся за стол, я вчера купил копченого мяса, лепешек — будем есть и разговаривать. Вот тут, в кувшине — апельсиновый сок. Тут — пиво, если хочешь. Не хочешь? Ну и ладно. Мне больше достанется. Теперь слушай меня — я тебе расскажу то, что тебе нужно знать. И самое главное — о твоем отце.

Рассказ Андрея в общем-то был недолгим. Все, что он рассказал, — это то, как с отцом Антаны, Марком, оказался в славийской тюрьме. Того обвинили в шпионаже и боголюбии, Андрея — в боголюбии и убийстве. Рассказал о том, как они оказались на Кругу, где преступников, осужденных на смерть, убивали на потеху толпе откормленные, сильные бойцы в полном боевом снаряжении. А преступниками были все, кого назвали таковыми власти страны. И как Андрей выжил, единственный из десятков людей, — за счет своего боевого умения, удачливости и помощи ее отца. Рассказал о том, как пообещал Марку найти его дочь и помочь ей чем может. Для этого Андрей пересек две страны.

Больше времени занял его рассказ о том, как он случайно стал оборотнем, хлебнув крови женщины-оборотня. Антана стала оборотнем таким же способом — когда кровь Андрея попала ей в рот, Антана вцепилась ему в плечо и прокусила кожу до мяса, в горячечном бреду вообразив, что на нее напал враг.

Рассказал о том, кто такая Шанти и откуда она взялась, — это так и так пришлось бы рассказать, Антана видела драконицу во всей ее красе. Да и невозможно скрывать такие вещи от девушки, с которой ему придется жить бок о бок ближайшие месяцы, а то и годы.

В общем — он рассказал все, что на первых порах нужно было знать новоиспеченному оборотню и партнерше борца со Злом.

Когда он рассказывал о смерти Марка, девушка заплакала — тихо, беззвучно, глядя в столешницу. Ее слезы капали на рубаху, оставляя на ней темные пятна влаги, но Антана не билась в истерике, не кричала в голос, не выла, как опасался Андрей. Ее горе было неподдельным и глубоким, но держалась девушка хорошо, и это вселяло надежду на то, что с ней все будет в порядке.

Насколько Андрей знал, отец ограждал девушку от всего мира, растил как экзотический цветок в оранжерее, и тем страшнее было для нее потрясение от происшедшего. Сможет ли она измениться и стать другим человеком? Андрей надеялся на это. Очень надеялся.

— Итак, теперь твое имя Марго. Почему Марго? Да первое, что пришло в голову. Сам не знаю почему. Антана для мира умерла. Ты меня понимаешь?

— Понимаю… — тихо ответила девушка, превратившаяся в соляной столб. — Спасибо вам, что вытащили меня из борделя. Мне приснился сон… или это был не сон — что я набрасывалась на вас, пыталась убить. Вы простите меня… я сама не понимала, что делаю. Мне казалось, что я так и нахожусь на этом корабле, с Юкаром. Какой он негодяй… Как могут существовать такие люди? Я читала в книгах о подлецах, но они были какие-то… другие. А этот — вкрадчивый, любезный, такой красивый… и такой мерзкий. Он меня истязал… было так больно, так страшно, и никакой надежды на спасение, кроме — скорее умереть, чтобы все прекратилось. Я не такая наивная, как вы бы могли подумать, — я знаю, откуда дети берутся и что делают мужчины и женщины. Он не насиловал меня. Не успел. А может, и не хотел делать это насильно. Ему хотелось, чтобы я сама просила его об этом. Ему доставляло удовольствие унижать, причинять боль, мучить. Ему нужно было сломить меня, превратить в свою грязную подстилку, в наложницу, которая молит о боли, унижении и насилии. Не знаю, смогла бы я сейчас жить, если бы покорилась ему. Слава Господу, Он дал мне силы, и я не сломилась, не поддалась. Я так поняла — мой папа возложил на вас заботу обо мне. Вы ничего не обязаны делать. Я снимаю с вас этот груз. Как-нибудь проживу, не сомневайтесь. После того что я пережила, мне ничего не страшно. Ничего! Только вот хотелось бы кое-кому отомстить… а потом — будь что будет.

— И кому же ты собралась мстить? Кстати, зови меня на «ты», ладно?

— Ладно… Есть некий советник Карлос. Я хочу, чтобы он умер. Это он виноват в смерти моего отца. Это он разорил нас. Он хотел, чтобы я стала его любовницей, наложницей, а когда я отказалась, устроил похищение, уверена.

— Мир тесен, — усмехнулся Андрей, — мир тесен…

— Скажите… скажи, каковы ваши… твои планы насчет меня? У меня в голове не укладывается — теперь я оборотень?! Разве это угодно Богу? Разве я теперь не что-то нечистое, сродни демонам? Извини… — Антана виновато наклонила голову и слегка покраснела — она вспомнила вдруг, что Андрей-то тоже оборотень.

— А чего нечистого? — пожал плечами мужчина. — Все мы твари Божьи. Зависит от того, как себя вести. Если ты будешь вести себя как демон — значит, ты служишь Злу. Если как Человек — значит, Богу. Это так просто. Главное — не углубляться в дебри раздумий. Есть много такого, что недоступно нашему разуму. Повторюсь — надо вести себя как человек. Даже в шкуре Зверя. И это правильно.

— Постараюсь, — несмело улыбнулась девушка. — Надеюсь, вы мне будете подсказывать, как себя вести. — Антана нахмурилось, ее красивое лицо исказилось, и она добавила: — Только сразу скажу — я все равно убью этого Карлоса. Чего бы это мне ни стоило.

— Убьешь, убьешь. Только прежде надо научиться пользоваться своими способностями. Ты умеешь убивать людей? Ты когда-нибудь делала это? Ты знаешь, как уйти от преследования, как эффективнее проникнуть в помещение? Нет? Тогда твои планы — чистое самоубийство. И я не допущу, чтобы ты лезла в логово врага. Всему свое время, девочка, всему свое время. Я буду учить тебя всему, что знаю сам. Ты будешь моей помощницей. Насколько я понял, Карлос использовал исчадий для того, чтобы уничтожить твоего отца. Так что исчадия и твои враги, не так ли? Поэтому ограничиваться тем, что ты убьешь одного Карлоса, неправильно.

— Да, вы… ты прав. Не сомневайся, той девочки — Антаны — больше нет. Я сделаю все, что ты мне скажешь. Буду учиться, буду слушаться, буду тебе помогать. Скажи, а точно Юкар умер?

— Точно. Я выпотрошил его, как рыбу, и бросил умирать. С такими повреждениями он не мог выжить. Тем более что я дал нож одной из девчонок и предложил его добить, она с радостью согласилась. Видимо, его в борделе не очень-то любили.

— Еще бы, — усмехнулась девушка, — ведь все девчонки были на положении рабынь. Они выполняли любую прихоть Юкара, самую грязную и экзотическую. Он мне это демонстрировал как пример того, что я должна буду сделать. Сама, по своему желанию, да еще упрашивать его, чтобы он позволил это сделать. Я его ударила. После этого и начался ужас… я не могу вспоминать, меня начинает трясти!.. — Девушка побелела, ее руки сжались в кулаки, и вдруг она начала меняться, обрастая шерстью, горбясь и пригибаясь к столу.

— Стой! Назад! — резко крикнул Андрей. — Контролируй свои чувства! Иначе ты в неподходящий момент превратишься в Зверя, и будет беда! Возьми себя в руки, ну!

— Да-да, сейчас, — хрипло ответила девушка, к тому времени уже до половины превратившаяся в Зверицу. — Сейчас, сейчас…

Обратный процесс тоже был медленным, что удивило Андрея — он превращался за долю секунды и никогда не терял над собой контроля. Возможно, это был результат его выучки, тренировки, а девушка была пока слишком неорганизованным существом, не вполне контролирующим свои эмоции и желания.

Наконец девушка снова стала человеком и замерла за столом, тяжело дыша, вцепившись в столешницу.

— Сама не знаю, как это получилось… прости. Я как подумала о том, как буду мстить, и меня начало выкручивать. Боюсь, что так может случиться прямо посреди улицы, если я встречу Карлоса. Или просто подумаю о мести.

— А ты не думай о мести. Ты думай о хорошем. И будем учить тебя контролировать свои чувства. Ну все. Ешь, пей, потом будем спать, а утром приберемся в доме. Потом схожу в город и куплю тебе одежду. И запомни: ты — Марго. Не откликайся ни на какое другое имя. Марго Монах. Для всех — ты моя жена. Мы недавно поженились и приехали из провинции. Откуда — придумаем потом. Ты не бойся, приставать не буду. Мы номинально муж и жена, и это ни к чему не обязывает. Когда я буду убежден, что ты сможешь обеспечить свою жизнь, что ты не погибнешь без меня, — уйдешь куда захочешь. Пока что — ты выполняешь все, что я скажу.

— Я уже сказала, что согласна. Все что угодно, если надо — я буду с вами спать. — Девушка покраснела, но глаз не опустила. — Главное — дайте мне возможность поквитаться с врагами! Не жалейте меня. Меня не надо жалеть. Мне надо помочь отомстить.

— Хм… обещаю, что сделаю для этого все, что могу, — кивнул Андрей. — Все, что могу, и больше того.

— Можно я спрошу? — нерешительно произнесла Марго. — Я видела дракона, когда очнулась… Это и вправду был дракон или мне привиделось? Это была Шанти?

— Нет, не привиделось. Да, Шанти. Моя названая сестренка. Надеюсь, что вы с ней подружитесь. Две девушки всегда найдут о чем поговорить, я все-таки мужчина, со мной ей сложнее общаться.

— Это точно! — вмешалась Шанти. — С ним ой как сложно! Он так и норовит залезть в постель с какой-нибудь самкой, чтобы начать оплодотворять яйца. Кстати, вы когда займетесь этим делом?

— Хм… не слушай ее! — возмутился Андрей. — Ты чего несешь, ящерица с крыльями? Девчонка только очнулась, только соображать начала, а ты ее пугаешь! Шанти, я на тебя обиделся и не хочу с тобой разговаривать. Даже не обращайся ко мне, не отвечу. Безобразница. Сегодня ты перешла все границы!

— А может, не надо? Я не напугалась, — улыбнулась девушка, — я же чувствую, что она тебя просто дразнит. И еще — немного ревнует.

— Ты что, стала эмпаткой? — с интересом спросил Андрей и вдруг спохватился: — Стоп! Это ты что, слышишь наш разговор? Ты слышала то, что мы говорили друг другу?

— Ну да, а почему нет? — в свою очередь удивилась Марго. — Вы громко говорили, я и услышала. Что в этом такого?

— А то, — хихикнула Шанти, — что мы не говорили, мы пользовались мыслесвязью. Мы думали! То есть теперь эмпатка — раз, телепатка — два. Очень интересно. А ты видишь ауры предметов?

— Ауры? А что такое аура?

— Свечение такое, — пояснил Андрей. — Каждый предмет, а тем более живое существо излучает некую ауру, некое туманное облачко, расцвеченное разными цветами. Я могу воздействовать на эту ауру, лечить людей, воздействовать на них — усыплять, к примеру. Как я усыплял тебя. Люди имеют ауру одного цвета, драконы и оборотни — другого цвета. Ты видишь что-то подобное? Какие-то ауры?

— Нет, не вижу, — разочарованно протянула девушка. — А может, я потом когда-то начну видеть?

— Увы, вряд ли, — пожал плечами Андрей. — Если сразу не начала видеть, то потом… Зато теперь ты можешь чувствовать запахи, как собака, видеть в темноте, слышать, как собака, ты намного сильнее, чем обычный человек, ты двигаешься быстрее человека в несколько раз. Теперь ты опасное оружие, не забывай об этом. Если тебе к тому же дать знания рукопашного боя, фехтования — ты будешь одним из самых опасных людей в этом мире. Надеюсь, что ты не используешь свои способности во зло людям.

Спали они в одной кровати. Просто потому, что остальные кровати были пыльные, грязные — в палец пыли, и без матрасов, простыней и одеял.

Андрей решительно заявил, что не собирается спать, как собака, в углу на подстилке, и улегся в постель. Марго ничего не сказала, просто легла рядом, под то же самое одеяло. Шанти буркнула, что она привыкла спать в приличных условиях, — так что все трое угнездились под этим одеялом.

Марго — Антана почему-то не испытывала никакого неудобства, скорее наоборот — чувство защищенности и близости, как будто бы спала не с едва знакомым мужчиной, а с кем-то родным, близким, вроде как и вправду с любимым мужем. Она приняла все как есть, не комплексуя и не устраивая истерик, за что все больше и больше нравилась Андрею. Ей-ей, такую девчонку стоило спасать… Раздеваться они не стали. Ну так, на всякий случай…

Утро застало их сладко спящими. Ночь была бурной, переживательной, и поспать удалось всего часа четыре, максимум пять. Как только луч солнца упал через щель в занавесках на лицо Марго, она вздрогнула, открыла глаза и с оторопью увидела в сантиметре от себя щеку Андрея. Рука девушки покоилась на груди мужчины, а сам он сопел как паровоз, мощно всасывая в себя воздух и выбрасывая горячей струей.

Девушка улыбнулась и тихонько убрала руку. Затем приподняла одеяло и скользнула на пол. Ей очень захотелось… в общем, она срочно отправилась искать «удобства».

Они, эти самые «удобства», нашлись в комнате за кухней: большая ванна, можно сказать даже — небольшой бассейн, душ, унитаз, и самое главное — вода, текущая из емкости на крыше. Вода вначале текла черная, грязная, но потом, когда слилась, пошла чистая, вполне приличная, и девушка смогла умыться и даже принять душ, ежась и тихо попискивая. Как бы ни было холодно, приличная девушка не должна допускать, чтобы от нее плохо пахло. Даже если она оборотень. Это было твердое убеждение Марго.

Приведя себя в порядок, девушка налила воды в деревянное ведро, взяла тряпку и начала уборку в доме. Движения ее были неуклюжими — работать подобным образом ей никогда не приходилось, на то были слуги, но сидеть за столом, о который можно испачкаться, на стульях, серых от грязи, ей не хотелось, а другого способа избавиться от грязи, кроме как все убрать, не было.

— Что тут у нас происходит? — послышался веселый голос за ее спиной, и Марго вздрогнула, оборачиваясь с занесенной мокрой тряпкой. — Ой-ой, не зашиби, воительница!

Андрей усмехался, стоя в дверях и держа на руках Шанти, весело блестевшую глазами-бусинами. Он посмотрел на результат трудов девушки и, улыбнувшись, сказал:

— М-да. Видимо, дома ты не особенно утруждала себя уборкой. Навозюкала-а-а… глянь, все в серых разводах. Уборщица из тебя аховая.

— Ну и не утруждала, да… — пожала плечами Марго. — У нас для этого были слуги. Как могу, так и делаю. Помогай, вдвоем быстрее сделаем. В такой грязюке жить — себя не уважать.

— Знаешь что, мы по-другому сделаем, — улыбнулся Андрей. — Я тоже терпеть не могу жить в грязюке, но и убирать в доме тоже ненавижу. Деньги у меня есть, так что надо нанять людей, и пусть занимаются, как считаешь?

— Считаю, что так будет правильно. — Девушка с облегчением бросила тряпку. — Знаешь, меня просто чуть не рвало от отвращения, когда я занималась уборкой. Не-на-ви-жу это дело! — Она весело рассмеялась, и лицо, раскрасневшееся от усилий по изничтожению пыли, озарилось улыбкой.

Андрей невольно залюбовался — она была красива, даже с мазком грязи на щеке, со спутавшимися волосами и запачканными руками. Если на нее надеть модельное земное платье, украсить бриллиантами, надеть туфли на шпильках… ой-ой… смерть мужикам. Это же надо уродиться такой красоте! Впрочем, каноны красоты Средневековья и современной Земли очень даже отличались. Это Андрей знал наверняка. Например, в Средние века считалось, что для женщины некрасиво быть здоровой, загорелой, сильной. Чахоточные, бледные, с нездоровым румянцем и высоким рахитичным лбом — вот идеал женщины того времени.

Марго не была чахоточной и рахитичной, скорее наоборот — пышущая здоровьем молодая девица. Но также она и не была кряжистой, могучей на вид, как те крестьянки, которые, со слов поэта, и горящую избу по бревнышкам раскатают, и коня куда-то там на себе перетащат, и оглоблей отлупят. Стройненькая, фигуристая, сильная девчонка.

Андрей не выдержал и спросил:

— Скажи, а ты занималась какими-нибудь физическими упражнениями?

— А как ты догадался? — смутилась девушка. — Рассмотрел меня, когда я была голышом, да? Ну и рассмотрел… чего уж теперь… меня уже рассматривали во всех видах кому не лень. А уж тебе… сам бог велел. Да, отец учил меня драться на саблях, когда бывал дома. Показал физические упражнения для того, чтобы я была здоровой и крепкой. Мы с ним часто выезжали на лошадях на охоту. Так что я была не совсем уж этакой «диванной» девушкой, если ты так подумал. И когда его не было — я подтягивалась на перекладине, что он сделал у меня в комнате, отжималась, приседала, тренировалась с палкой вместо сабли. Честно говоря, это единственное, что отвлекало меня от мыслей об отце. Все было просто ужасно — все сыпалось, разваливалось на глазах. Потом даже есть нечего стало, а я все ждала, когда папа приедет и спасет. Не приехал. Эх, папка, папка…

На глазах Марго снова появились слезы и потекли по щекам. Андрей непроизвольно сделал шаг к ней, обнял за плечи, прижал к себе, и она зарыдала, безнадежно, глухо кашляя и задыхаясь от нахлынувшей душевной боли. Рубаха на груди Андрея сразу пропиталась слезами, а он все поглаживал и поглаживал девушку по спине и бормотал какие-то бессмысленные утешающие слова, что-то вроде:

— Ну ладно, ладно… хватит тебе… надо жить. Все впереди, все будет хорошо, все будет очень хорошо. Иначе зачем все тогда? Все просто должно быть очень хорошо! Не плачь, девочка, не надо, я с тобой, не оставлю тебя. Не плачь.

— Не оставишь? — Марго подняла заплаканное лицо с красными, усталыми глазами на Андрея и внимательно всмотрелась в его лицо.

— Не оставлю, клянусь! Что бы ни случилось — не оставлю, — искренне заверил Андрей, и девушка неожиданно с силой притянула его голову к себе и крепко поцеловала в губы.

Ее губы были солеными от слез, упругими… и такими желанными, что мужчина задохнулся от нахлынувшего чувства. Он с трудом отстранил Марго от себя, пробормотав:

— Не надо, не стоит этого… перестань.

— Почему? — удивленно спросила та, держа его обеими руками за шею. — Я давно взрослая, могу иметь детей. Ты свободный мужчина, и я чувствую твое желание. Ты меня ведь не можешь обмануть. Почему ты меня отталкиваешь? Ты брезгуешь мной, да? Я грязная — после Юкара? Так он не овладел мной. Он ощупывал меня, тискал и пытал. Но как женщиной он мной не овладел. Почему ты пренебрегаешь мной? Я не больная и не увечная. Я не соответствую твоему идеалу красоты? Я уродка?

Андрей снял со своей шеи ее руки, подвел к стулу и мягко усадил на него. Потом сел рядом, у стола, и, глядя на заплаканную, удрученную девушку, сказал:

— Нет для меня ничего более желанного, чем ты. Если не считать желания искоренить зло в этом мире. Но я считаю, что не вправе пользоваться твоей неосведомленностью в этой жизни, твоим душевным смятением. В тебе сейчас говорит боль, желание восполнить пустующее место отца, наставника, и ты неосознанно поставила на это место меня, придумав себе любовь с первого взгляда. Так не бывает. Так не должно быть. Я не хочу быть подлецом, воспользовавшимся твоей слабостью. Кроме того — девочка моя, ведь ты мне по возрасту в дочери годишься. Я ведь ненамного младше твоего отца, мне далеко за сорок. Я старый, битый жизнью и людьми вояка, одиночка, без дома, рода и племени. Зачем тебе такой? Тебе нужен молодой, красивый, родовитый юноша, которого ты полюбишь, нарожаешь с ним детишек. Нет, тебе не нужен такой старикан, как я.

— Я обещала тебя слушаться, — задумчиво сказала Марго, — и я буду слушаться. Но только не в этом. Я сама знаю, кто из мужчин мне нужен и какого мужчину я хочу себе в мужья. Я буду ждать, когда ты изменишь решение. Хоть вечность. Кстати — ты очень красив, хотя видно, что не понимаешь этого. И совсем не стар. Я буду ждать, запомни. Каждую минуту, каждую секунду, каждый день.

— Договорились, — криво усмехнулся Андрей. — Время все расставит по своим местам.

— Андрей, тебе не кажется, что ты сейчас поступил как дурак? — неожиданно вмешалась Шанти. — Она не слышит, нет, я ее отключила.

— Не знаю… да, я чувствую себя последним идиотом, — признался Андрей. — И любой из мужчин сказал бы то же самое. Шанти, сестренка, но я не могу перешагнуть через себя! Переспать с ней сейчас было бы просто подло. Пусть проверит свои чувства, а потом…

— Я расскажу тебе о ее чувствах. Она испытывает к тебе щенячью любовь, обожание и желание — такое, что меня даже захлестывает его волнами. Она просто сжигает меня своими чувствами так, что с ней рядом и находиться-то опасно. Первый раз такое встречаю! А вдруг она может еще и излучать свои чувства на других? Внушать им свои желания? Честно говоря, когда я ловлю волны ее желаний, мне самой хочется тебя изнасиловать — благо, что я драконица, а то бы так и сделала. Ой-ой, а в тихой девочке-то вулкан страстей скрывается, мой дорогой братик! И еще странно — если она и вправду умеет внушать людям свои чувства, как это называется? Уже не эмпат, как-то по-другому. Псионик она, вот кто. Она может поднимать бунты, внушая людям желание ломать и крушить. Удивляюсь, что ты этого не чувствуешь.

— Я и вправду не особо чувствую, — развел руками Андрей, — такой вот, наверное, уродился. Толстошкурый.

— Но это и хорошо. Подумай, как ее способности можно использовать в боевых целях. И я включаю ее в разговор — она уже поглядывает на нас, чувствует, что мы с тобой общаемся. А то неудобно как-то. Хорошая она девочка. Если у вас получится… я буду только рада.

— Спасибо, сестренка, — улыбнулся Андрей и посмотрел на Марго, нахмурившуюся и уткнувшуюся взглядом в крышку стола. — Марго, девочка, не сердись на меня. Все будет хорошо. Не сердишься?

— Не сержусь. Я же тебя люблю. Как я могу на тебя долго сердиться?

— Опять! Давай не будем, — поморщился Андрей, — я уже тебе все сказал по этому поводу.

— Детка, не слушай его, — вмешалась Шанти, — потом мы с тобой вернемся к этому вопросу. Да куда он от нас денется? Бесчувственный пенек!

— Не обзывай его! — неожиданно резко сказала девушка. — Он хороший. Только вот не понимает…

— И я о том же… — добродушно ответила Шанти. — Я имею право его обзывать, а ты — нет. Он мой названый брат, и мы с ним такое творили, что другим на сто жизней хватит. Но вообще — мне нравится, что ты его защищаешь, хвалю. Так и надо. Свою любовь надо защищать — от всего мира. Я тоже его люблю, только по-своему. Не как женщина мужчину. Именно — как сестра брата. Он ведь безумный, он может броситься очертя голову в бой за друзей и близких, его надо сдерживать и оберегать. И хорошо, что появилась ты. Теперь мы точно не дадим его в обиду. Днем и ночью будем охранять. Особенно ночью, правда, детка?

— Правда. Днем и ночью, — серьезно подтвердила Марго и хитро покосилась на Андрея, задумчиво блуждающего взглядом в пустоте.

— Заговор, да? И-и-э-эх… как две бабы соберутся — обязательно какой-то заговор против мужчин! — улыбнулся Андрей. — Не время сейчас любовь крутить, забыли? Исчадия заполоняют мир, негодяи всех мастей — а вы затянули свои сахарные сопли — любо-о-оффф! Любо-о-о-оффф! Тьфу!

— Мужчины все-таки недолюди, это точно, — хмыкнула Шанти. — Ничего не понимают. Им только войну подай, драки, и больше ничего. Мы потом обсудим с тобой ситуацию, без него. Как он отправится на рынок за слугами, а мы и поговорим. Сейчас разговаривать на эту тему — только бесить его, я точно знаю. Этот мужлан упрямый как осел! Ничего, девочка, ничего, и не такие преграды преодолевали. Андрей, душа моя, езжай, езжай на рынок, найми там уборщиков. А мы тут с Марго пока поболтаем.

— Я вам задам, болтальщицы! — погрозил кулаком Андрей, глядя на сидящую на столе Шанти и улыбающуюся девушку. — Даже и не думайте. Никаких заговоров. Шанти — я тебе печенки не куплю! Марго — я тебя заставлю весь дом тряпкой вымыть три раза подряд, чтобы больше и мыслей не было о ваших глупостях!

— Ну и не покупай. Я сама слетаю в лес и поохочусь. И Марго помогу убираться. Только понравится ли тебе, если драконица в тонну весом будет бегать по дому с тряпкой в руках? А что соседи скажут? Мучает бедного дракона, заставляет его убираться в доме. Тебе же будет стыдно, правда же?

Андрей хмыкнул, представив, как Шанти с тряпкой надраивает полы и моет окна. От нереальности картины его пробило на смех, и он начал смеяться так, что прослезился.

— Шантажистка демоническая! Ведь так все вывернет, так сделает, хоть стой, хоть падай! — сказал он, утирая слезы запястьем правой руки. — И все равно — отстаньте от меня! Кстати, кто-то там в ворота скребется. Похоже, жених твой, Марго, Зоран Великолепный. Он вчера изъявил желание на тебе жениться. Прямо с ходу, у дверей дома. Нет у тебя желания выйти за него замуж? Тем более что ты его уже попробовала — на крепость черепа.

— Это тот смазливый парнишка, которому я палкой по голове врезала? Это после того, как я врезала, у него появилось желание пожениться? Или до того как? — улыбнулась девушка.

— До того как. По-моему, он всегда хочет жениться, — ядовито заметила Шанти. — На две минуты. Или полторы. На дольше его вряд ли хватит.

— Ф-фу-у-у… Шанти, чему учишь девушку! Благовоспитанные барышни о таких вещах не говорят! — нахмурился Андрей, а Шанти заговорщицки подмигнула Марго:

— Я тебе потом расскажу… и кое-что о твоем настоящем женихе расскажу — чего он любит и как он любит. Я все, все знаю! Я подсмотрела!

— Шанти, гадина ты эдакая! Я тебе твой хвост повыдеру, если посмеешь чего-нибудь ляпнуть, бесстыдница! — взревел Андрей. — Сейчас же прекрати твою подрывную деятельность, а то я и правда рассержусь, и сильно!

— Да ладно, чего там… вот разбушевался, как ураган. Иди-ка открывай этому недомерку, а то сейчас калитку снесет! Потом поговорим, Марго!

— Убью, ящерица! — Андрей опять погрозил кулаком и, рассерженный, пошел к забору. — Кто там? — спросил на всякий случай.

— Это я, Зоран! — ответил ему звонкий голос, и в открытую калитку ввалился веселый, ухмыляющийся парнишка. — Соскучились без меня? Как больная? Ей легче? Мама тут прислала вам пирожков с ягодой и молока, говорит — обещали зайти к ней, так не забудьте.

«Эта самка, мамаша олуха, хочет нашего Андрея, аж пищит, — прокомментировала Шанти. — Но он, видишь ли, строгих правил и не поддается».

«Я ей уши поотрываю. Или… еще что-нибудь», — задумчиво отозвалась Марго.

— Проходи. Сейчас с тобой поедем на базар, надо прикупить кое-что. — Андрей закрыл калитку на запор и прошел в дом следом за Зораном.

Из дома уже слышались крики:

— О красотка! О великая, самая красивая, самая лучшая девушка всех времен и народов! О прекрасная из прекрасных! Давай поженимся? Ну давай, давай поженимся! Нет? Какая печаль. — Зоран деловито уселся за стол и стал выкладывать пироги из небольшой корзинки. — Мама прислала. Она к нашему господину Андрею испытывает патологическое влечение. Может, вы женитесь на моей матери? Она так страдает! Может, вообще станет помягче со мной, как мужик у нее заведется. А то, после того как вы съехали, она еще зануднее стала. Одолела совсем — хоть из дому беги. Господин Андрей, возьмите меня в секретари, а? Я лучше буду на вас работать, чем в этом чертовом присутствии. Мне там так нудно, так скучно, а с вами весело. Опять же — девушки красивые вокруг!

— Я его жена, Марго Монах, — неожиданно заявила девушка, — так что поищи невесту в другом месте.

«Осторожнее! — передал мыслесвязью Андрей. — Он ничего не знает о Шанти и о многих делах. Лучше поостеречься — парень хороший, но излишне болтливый и любопытный. Не отвечай мне, чтобы он не понял, что мы можем разговаривать мысленно. Кстати, что он ко мне чувствует? Ну-ка, определи. Передавай мысленно, сосредоточься».

«Радость. Желание — меня хочет. Желание — развлечений, веселья. Приязнь к тебе. Любопытство — вот что все перекрывает. Всепоглощающее любопытство».

«Спасибо. Как ты быстро научилась пользоваться мыслесвязью — я вначале никак не мог научиться. Знаешь что, поехали-ка мы вместе. Выберем тебе одежду, а то еще я наберу непонятно чего, потом носить не станешь. Поехали».

Андрей встал, посмотрел на всю компанию и объявил:

— Едем на рынок. У нас две задачи: первая, и самая главная, — нанять людей, чтобы вычистили дом. Второе — одеть как следует Марго. Моей жене не пристало ходить в мужниных обносках. Правда, Зоран?

— Правда, — уныло хмыкнул парнишка. — Вот так всегда бывает: как найдется та, за которой пошел бы на край света, и она — бац! — уже замужем. Ну вот скажите — как так жить? Безобразие какое-то. Ладно, что хоть за вас замуж вышла, а не за какого-то хлыща-аристократа, а то совсем было бы отвратительно. А может, вы еще разругаетесь и разведетесь? Ты дай мне знать, Марго, я буду ждать. — Он весело подмигнул девушке, и вся компания, смеясь и подтрунивая над любвеобильным юношей, вышла на улицу.

Зоран быстро поймал пролетку, куда они поскорее и загрузились.

Девушка стеснялась своего вида, того, что ходит в мужской одежде на несколько размеров больше. Андрею еще пришлось дать ей свои запасные башмаки, которые постоянно сваливались с ног. Выглядело это довольно смешно — если только не ты ходишь в одежде на несколько размеров больше и в спадающих башмаках. Так что первое, что они сделали, — посетили лавку готовой одежды, где и подобрали девушке сразу десяток различных сарафанов, платьев, юбок и рубах. Потом отправились в обувную лавку — и там тоже набрали кучу барахла.

Кстати сказать, Марго настояла, чтобы и Андрею подобрали всякой одежды по местной моде. По ее мнению, человеку, собирающемуся взойти на вершину власти, не подобало ходить в том, в чем ходят простые наемники и охранники караванов. Андрей вынужден был согласиться скрепя сердце. Как и большинство нормальных мужчин, он терпеть не мог чего-то примерять, выбирать и покупать.

Потом уже преображенная Марго, смущаясь, заявила, что ей нужно в магазин женского белья. И пусть Андрей ее сопровождает — деньги-то у него. А вот Зоран точно ей в этом магазине не нужен. Когда найдет себе жену, вот с ней и будет выбирать кружевные панталончики, а пока — брысь!

Зоран был очень недоволен. Он уже предвкушал рассматривание того, что покупает Марго, с дальнейшим вставлением этих предметов в свои эротические фантазии.

Андрей слегка конфузился, когда на глазах умиленной продавщицы девушка спрашивала своего «мужа» — идут ли ей эти панталончики, нравятся ли ему эти чулочки и подвязочки, и не жмет ли в груди этот лиф, и не слишком ли вызывающе торчит из него грудь. Продавщица все время подливала масла в огонь, постоянно причитая: «Ой, ну какая красивая пара! Такие красавцы, такие красавцы! Вот, возьмите эти панталончики — укороченные и с кружавчиками! Посмотрите, как они подходят вашей супруге, вы не выпустите ее из объятий всю ночь, увидев ее в таких панталончиках!»

Шанти радостно хихикала, сидя в кармане и слушая причитания продавщицы, а Марго, мило улыбаясь и благодаря, подбирала и подбирала красивое белье, не обращая внимания на раздражение Андрея.

Наконец эта пытка лифчиками и трусами закончилась, к огромному облегчению Андрея. Узнав сумму, которую надо заплатить, он удивился — эти кружевные труселя стоили больше, чем все остальное барахло, что они закупили ранее.

На его недоумение продавщица снисходительно заметила: «Это же партагонские кружева! Это надо понимать! Спросите у вашей дражайшей супруги, что такое партагонские кружева! Это стоит денег — каждая уважающая себя дама носит панталончики из партагонских кружев. В обычном полотне ходят только торговки рыбой!»

После такой информационной атаки, подкрепленной томными взглядами Марго и ее подтверждающими кивками, Андрею ничего не оставалось, кроме как выложить искомую сумму. Хорошо хоть девушка не стала надевать эти самые кружевные трусы прямо тут, в лавке — продавщица точно была бы очень удивлена, что мужняя жена бегает по базару без трусов. Впрочем — удивлена ли? Судя по виду этой дамы, она видала всякое…

— Купили? А покажите, чего купили, а? — заканючил Зоран. — Ну покажите, жалко, что ли?

— Обойдешься, — ухмыльнулась Марго. — Сходи к маме да пошарь в ее белье, если интересно.

— Не. В маминых неинтересно, — твердо заявил парень. — Куда теперь? Слуг нанимать? Я предложу вот что — есть тут одна лавочка, они занимаются ремонтом домов. Может, там посоветуют, где нанять уборщиков. Они же убираются после ремонта, вдруг и просто уборку делают, без ремонта?

В строительной компании не удивились запросу, и через полчаса бурной торговли они договорились, что после обеда к Андрею домой придут десять человек, с мылом, тряпками, ведрами. И стоить это будет по десять серебреников на человека. То есть пять золотых. За эти деньги они вымоют весь дом, почистят и заново наполнят водой емкость на крыше, скосят траву во дворе и очистят виадук от листьев. Расстались довольные друг другом, при этом Андрею пришлось оставить задаток — золотой.

— Теперь куда? Может, зайдем в трактир? — невинно предложил Зоран. — Вашей супруге уже давно пора пообедать, она натрудила ножки. Устала, бедненькая… Хотите, я ей ступни помассирую?

— Я те щас помассирую, извращенец! — пообещал Андрей. — Знаю, знаю все про тебя — твоя мама доложила уже о твоей излишней, патологической тяге к противоположному полу. Уши оторву!

— А я че… я ниче… просто предложил, — невозмутимо пожал плечами парнишка. — Так куда идем?

— К парикмахеру. Женскому парикмахеру. Где тут такой есть?

— Через базар, у южного входа. Мастер Сильбан. Там такие красотки иногда стригутся — просто обалдеть. Я по юности с мальчишками иногда туда бегал — посмотреть на красоток.

— Вот и веди к этому самому Сильбану. Кстати, а чего вы туда бегали-то? На улице, что ли, нет других красоток, чтобы на них поглядеть? Почему именно там?

— Не понимаете! — кивнул парень и ухмыльнулся. — Этот мастер ведь не только на голове прически делает. А если забраться на тую позади дома и глянуть сверху, через щелку в занавесках… очень приятное зрелище можно увидеть, очень!

— Вот ты извращенец! — фыркнула Марго. — А если нет щелки в занавесках?

— Хе-хе… есть. Если дать уборщице два медяка, щелка будет.

— Вот сволочи, а? — восхитился Андрей. — А чего ты сдал нам эту кормушку — а если мы сейчас этому Сильбану и расскажем, чем занимаются мелкие извращенцы?

— А нет уже кормушки. Уборщицу уволили — один придурок так увлекся, когда теребил у себя… хм… в общем, влетел прямо в окно, вместе с рамой. Представляете — там любовница советника бургомистра с задранной юбкой, над ней трудится мастер с инструментами в руках, а в окно влетает Дутас Рыжий, со снятыми штанами и в полной боевой готовности. Баба так визжала, что у двух всадников, проезжавших мимо парикмахерской, понесли лошади и они посбивали половину базара. После этого издали приказ верхом на лошади не въезжать, а только лишь вести коней в поводу.

— Вот ты враль, — усмехнулась Марго. — Неужто правда?

— Чистая правда! Вот тебе крест! Гореть мне в геенне огненной на веки вечные, если это неправда! Мастер от неожиданности бритвой распахал ей лобок так, что остался шрам, и якобы из-за этого бургомистр ее бросил. Эта дуреха подала на Сильбана в суд, требуя компенсации за то, что лишилась кормушки, мол, богатый любовник сказал, что она похожа на раненого алебардщика, а он с алебардщиками не спит. Суд ей отказал, несмотря на то что она демонстрировала там свой раненый лобок. Над ней весь город смеялся, кроме бургомистра и его жены. Первый обещал закрыть дуру в тюрьме за клевету, так как он добропорядочный муж и не имеет никаких любовниц, вторая обещала плеснуть ей кипятком в лицо и в то место, что прельщало ее мужа. Над этой любовницей весь город смеялся. Да только зря — после того как она продемонстрировала свой лобок городскому судье, он хоть и отказал ей в иске, но зато пригласил к себе в одно из загородных имений, и теперь она живет припеваючи, как у Бога за пазухой. Все об этом знают — кроме жены судьи. Впрочем, может, и она знает, но молчит. Ее устраивает, что судья помалкивает и закрывает глаза на то, что она кувыркается с молодым гренадером из Западного полка…

— Стой! Я уже не могу! У меня голова кругом! — рявкнул Андрей. — Вот это ты сказочник! В этом городе вообще что-то можно скрыть? Это что за дела такие? Все всё знают!

— Это столица, господин Андрей, — ухмыльнулся Зоран, — тут все на виду, слухи разносятся так, что если в одном конце города испортили воздух, то в другом через полчаса уже рассказывают, что такой-то обделался, кидался дерьмом, его забрали в тюрьму, и по дороге он плюнул на ногу императору и провозгласил себя самого императором всего сущего.

— Кошмар! Где твой мастер? Сам занавески проверю, после твоего рассказа мне теперь вечно будут мерещиться рыжие пацаны по всем углам!

— Да мы уже и пришли. Вот это белое здание. Видите, написано — мастер Сильбан. А для неграмотных — ножницы и гребень. У мужских мастеров — ножницы и бритва. Так что это точно женский мастер. Кстати, не удивляйтесь, он немного странный, — хихикнул Зоран и спросил: — Может, я пока что посижу в чайной? Чувствую, вы надолго застрянете. А я уже есть хочу, аж пищит все.

Андрей выделил «командировочные» своему «секретарю» (кстати задумался: «А ведь и правда удобно — все знает о столице, настоящий городской пацан, советы дельные дает, так-то неплохо иметь эдакого секретаря…»), и они с Марго вошли в парикмахерскую.

Когда Андрей увидел этого цирюльника, он закашлялся, поперхнувшись, и отвернулся, чтобы Сильбан не увидел его смеющегося лица. Это был вылитый эстрадный певец Боря М.! Стареющий, ухоженный, благообразный, но… В общем, теперь было понятно, почему дамы не стеснялись делать тут интимные прически и почему их мужчины позволяли этому мастеру заниматься такими делами с их женщинами. По его виду сразу было ясно, что он хочет, и главное — кого он хочет.

Так-то Андрей не был гомофобом, ему на геев было наплевать с высокой колокольни — ну занимаются своими грязными делишками, и пусть себе, они же его не трогают и детишек не насилуют, а что там между собой, в запертых комнатах вытворяют, пусть это будет на их совести. Господь все равно всех рассортирует и расставит по своим местам.

— Приветствую вас, господин! И вас, госпожа! — поклонился парикмахер. — Чего желаете?

Андрей объяснил, чего он желает от мастера, спросил, сколько это будет стоить, и оставил деньги на столике, быстренько ретировавшись, спасаясь от томных взглядов Сильбана, бросаемых на него исподтишка. Ему не понравилось быть предметом вожделения стареющего педераста. Пусть Дутас Рыжий его удовлетворяет!

— Что так быстро сбежали? — радостно захихикал Зоран. — Неужто не нравятся такие мужчины? Так, ошибку понял, только не бейте! Ой! Ну у вас и палец! После вашего щелбана теперь шишка будет! Нет, ну зверство какое — то его жена меня поленом бьет, то он мне мозги выбивает. Бедный я, несчастный… давайте закажем пирог с соловьями, а? Дорогой, зараза, но, говорят, вкусный! — неожиданно прекратил нытье Зоран и облизнул губы в предвкушении угощения.

— Нет. Соловьев мы есть не будем. Я предпочитаю их слушать. Хватит и оленины. — Андрей подозвал подавальщицу и, сделав заказ, спросил Зорана: — Кстати, ты так и не досказал: а что стало с Дутасом Рыжим после того, как он приземлился на любовницу бургомистра?

— О-о-о! Это эпическая история! Рыжего высекли, хотели в тюрьму закрыть за членовредительство — он своим членом ведь так навредил, так навредил! — радостно заржал Зоран. — Но неожиданно вмешалась эта баба. Она нашла Дутаса в тюряге, выкупила его и приняла к себе в пажи. Теперь он такой важный, носит за ней шляпки, подает руку при выходе из кареты и все такое прочее. Денег зарабатывает неплохо. Одевается хорошо.

— А чего это она вдруг к нему воспылала? — удивился Андрей, принимая миску с пирогами и с удовольствием откусывая здоровенный кусок.

— Ну как — благодаря ему она хорошо пристроилась к судье, посасывает из него деньжонки. Но сдается мне, что главным фактором в ее решении было то, что упал он в окно со снятыми до пят штанами и все его мужское достоинство было на виду. А баба-то сразу это дело просекла, запомнила! Поговаривают, что судья, человек уже в преклонном возрасте, не в состоянии как следует обиходить любовницу… так, может, Дутас-то и сгодился. Не искать же ей мужчину на улице? Но это только лишь мои умозаключения! — ухмыльнулся Зоран. — Может, он просто хорошо читает псалмы на ночь глядя! Вот и понравился даме своей праведностью.

Андрей рассмеялся, и они плотнее приступили к обеду, ожидая свою даму.

Она и вправду задержалась часа на два, отчего Андрей уже стал скучать и засобирался идти ее разыскивать. Но не успел он встать со стула, как дверь парикмахерской распахнулась, и, сопровождаемая кланяющимся Сильбаном, из цирюльни вышла блондинка с прической каре — Андрей объяснил, как надо постричь его «жену», и парикмахер выполнил все его указания.

Получилось замечательно: светлая, почти платиновая блондинка с голубыми глазами, одетая элегантно и дорого, — она сразу бросалась в глаза. Но вряд ли теперь ее смог бы узнать кто-то из знакомых — по крайней мере издалека. Были длинные волосы — стали короткие, была брюнетка — стала блондинка. Вот только цвет глаз остался прежним.

Да, существовал риск, что кто-то может ее узнать — кто-то из старых знакомых, и тот же Карлос. Но что поделаешь? Впрочем, на Карлоса у Андрея были свои планы. Для него Карлоса в обозримом будущем не было. Он просто не должен был существовать.

— Здесь пропустили! Эй, старший, давай-ка не отлынивай! — покрикивал Зоран, следя за происходящим в доме. — Деньги берете, и немалые, — давайте-ка как следует работайте!

Рабочие суетились, переругивались, драили, мыли — вовсю шла работа. Дом преображался: из запыленного, запущенного строения он превращался в чистый и светлый особняк, в котором не стыдно жить самым придирчивым к чистоте жильцам.

К вечеру все было закончено — Андрей рассчитался с бригадиром рабочих, и те покинули дом, громко рассуждая о том, куда сейчас пойдут и чем займутся.

— Ну вот, теперь совсем другое дело, — довольно улыбнулась Марго, усаживаясь за стол и разливая по чашкам чай. — Когда, говоришь, придет эта женщина, Зоран?

— Завтра с утра. Она будет приходить рано утром и уходить ближе к вечеру. Я думаю, тут ей жить ни к чему, правда? И еще — может, нанять и прислугу для уборки? Ну пусть стирает, пыль вытирает и так далее. У вас хватит денег на это?

— Что-то мы совсем уж как аристократы зажили, — усмехнулся Андрей. — Прислуга, кухарка — эдак и до собственного экипажа с кучером и лакеями в ливреях доберемся!

— Ну а чего такого-то? — удивился парень. — Если у вас есть деньги и вы можете себе позволить их тратить — почему не обеспечить себе приятную жизнь? Вы посмотрите с другой стороны — этим вы даете возможность жить еще нескольким людям. А то, что вы люди хорошие, не подлецы, зажимающие жалованье и истязающие своих слуг, так это же замечательно. Вам будут только благодарны. Найти приличную работу с хорошими хозяевами не так просто. Пошла такая волна обмана, такая волна негодяйства — все просто стонут. Вы думаете, я просто так устроился работать в имперскую структуру? Там платят меньше, чем если бы я работал у какого-то частника, но! Я знаю, что мне заплатят всегда. Хоть и маленькую зарплату, но заплатят в срок. А частник… Устраивался я к одному аптекарю. Проработал полтора месяца, потом он заявил, что я ему не подхожу, отдал пару серебреников — мол, я большего не заработал, и выгнал. На следующий день у него работал уже другой парень, такой же придурок, как и я, которого так же, как и меня, вытурят без жалованья. И так по всему городу — впору отрезать бошки всем, кто так делает. Может, тогда задумались бы, как народ обманывать.

— А почему ты не захотел, Андрей, чтобы я пригласила свою кухарку, которая у нас работала? — недоумевающе пожала плечами Марго. — Она очень хорошая женщина и готовила хорошо. Она меня подкармливала, когда мне совсем уж было плохо.

— Нельзя. Мы что, зря тебе сменили имя и перекрасили в блондинку? Кстати, брюнеткой ты мне нравилась больше. Сама представь — она шепнет по секрету мужу, тот шепнет еще кому-то, этот — еще кому-то, и понеслось. Как Зоран рассказывал — стоит пустить слух, будет знать весь город. А у нас очень, очень могущественные враги. Зачем давать им зацепку?

— Когда все закончится, я снова стану брюнеткой, — задумчиво сказала Марго. — А вот прическа мне нравится. И с волосами меньше хлопот. А то вечно заплетаешь и расплетаешь эту косу, кошмар какой-то. И мыть короткие волосы легче.

«Ты станешь брюнеткой в тот же момент, когда обратишься в Зверицу и обратно в человека, учти это! — передал Андрей по мыслесвязи. — Так что осторожнее, иначе все наши усилия прахом!»

«А, я поняла», — ответила Марго.

— Андрей, ну так что, возьмете меня секретарем? Я вам очень пригожусь, очень, не сомневайтесь! А платить будете столько, сколько сочтете нужным. Я в присутствии получаю золотой в неделю. Это же для вас не слишком обременительно?

— Так-то не слишком… — задумался Андрей и решил: — Ладно. Завтра приступай. Будешь приходить с утра. Твои обязанности — делать все, что скажу: управлять домом, консультировать. Будешь составлять отчеты по потраченным средствам, учти. Кстати, научишь Марго, как управлять. И найми прислугу по дому.

— Будет сделано! — обрадовался парень. — Вы не пожалеете, обещаю! Наконец-то я избавлюсь от этого демонова магистрата! Так он мне надоел… мать вот только будет ныть. Она старалась, пристраивала. Да ладно, переживу. Так, я ушел нанимать прислугу, не скучайте тут без меня!

— Уж как-нибудь найдем чем заняться, — рассмеялась Марго.

— М-да. Наверное, найдете. — Зоран подмигнул девушке, окинув ее похотливым взглядом, и выбежал в дверь, на ходу что-то напевая под нос.

— Ну что, жена моя, проверим, чему тебя научил отец? — улыбнувшись, предложил Андрей. — Бери одну из сабель, и пойдем во двор. Кстати, я тоже давно не тренировался. Мне это будет полезно — особенно перед турниром. Только переоденься, не в сарафане же скакать. Я тебя жду.

Марго кивнула. Ее не было минут пятнадцать, потом она появилась в мужских штанах, башмаках и в свободной мужской рубахе. Выглядела девушка очень соблазнительно, и Андрей невольно присвистнул:

— Ты в любом наряде прекрасна! Из тебя получился бы этакий миленький паж — просто мечта дам за сорок! Вот что — волосы перевяжи шнурком, чтобы не болтались и не лезли в глаза, я всегда так делаю. Да и если вспотеешь, пот глаза не будет заливать. Ага, вот так. Ух, красотка! Пойдем.

Они вышли во двор, встали друг против друга и достали свои сабли из ножен. Это были тренировочные сабли, с тупым лезвием и закругленным острием, но вес, баланс у них были такие же, как и у настоящих. Почти такие же. Само собой, боевые сабли, особенно такие дорогие, высшей марки, как у мастера Надила, гораздо лучше сбалансированы и при большей легкости намного опаснее, чем эти железяки. Однако при должном умении и эти железки могли нанести ощутимые, серьезные раны и даже убить. Поэтому Андрей сразу предупредил свою партнершу, чтобы она не лезла на рожон и обдумывала каждый шаг.

Честно сказать — Андрей не был великим мастером фехтования. Он был крепким середнячком, но недотягивал до уровня того же Федора Гнатьева — Федор был настоящим мастером. Андрей выигрывал поединки за счет своей феноменальной скорости, доставшейся ему от сущности оборотня, но до мастеров ему было ой как далеко. И это немудрено — люди типа Федора всю жизнь, с детства занимались фехтованием, оттачивали мастерство в армии. А что оттачивал в армии Андрей? Умение убивать любым доступным способом — из снайперской винтовки, из пистолета и автомата, ножом и голыми руками. Многое из того, чему он научился во время своей службы в армии, здесь ему точно не пригодится — например, умение водить танки и бронетранспортеры или умение стрелять из автомата подводного пловца, прямо из воды, в стоящего на берегу человека. Фехтование на саблях и мечах не должно было входить в комплекс умений, необходимых диверсанту, — по крайней мере, так считало руководство «учебного заведения», готовившего подобных Андрею профессионалов военного дела.

— Ой, какая она легкая! — удивилась Марго, проверяя саблю на баланс и несколько раз с силой махнув ей в воздухе. — Мне казалось, я ее едва подниму! Папа специально брал мне тонкую, облегченную саблю — я бы такой, как эта, не смогла фехтовать.

— Не забывай — твоя сила увеличилась, так что ты сильнее многих самых сильных мужчин. Итак, приступим! Ага, фехтовать ты умеешь… молодец! Ух! Да ты не хуже меня фехтуешь… А вот так? Так? Ага!

Удары сыпались один за другим — Марго их ловко отбивала, видно было, что отец ее действительно кое-чему научил. Андрей некоторое время не мог до нее достать, потом выбрал правильную тактику — начал наносить тяжелые, прямые удары, всем весом и силой так, что они должны были отсушивать руку девушки. Марго морщилась, и после одного очень сильного удара сабля вылетела из ее руки и, вращаясь в воздухе, ударилась в заднюю дверь дома, едва не воткнувшись в ойкнувшего Зорана.

— Эй, вы меня решили лишить жизни, чтобы не платить жалованье?! — возмутился он. — Осторожнее с моим здоровым и красивым телом! Я вам привел прислугу. Господа! Это ваша служанка, Таина. Таина, это хозяин, господин Андрей, а это хозяйка — госпожа Марго. Таина будет прибираться в доме и делать то, что вы скажете. Жалованье — половина серебреника в неделю, как и у кухарки. Плюс питание. И вот еще что, господин Андрей, ей жить негде — муж погиб, а свекровь выгоняет из дому. Она согласна жить в вашем доме — у вас же есть свободные комнаты. Можно она займет одну из них? И вам удобнее — Таина будет целыми днями и ночами при деле, если что понадобится, и ей хорошо — не надо жилье искать. Ну так что?

Андрей воткнул саблю в землю, поросшую мелкой травой-подорожником, и подошел к Зорану, рядом с которым стояла женщина. Ей было около тридцати лет, вполне миленькая, пухленькая, но с хорошей фигурой и опрятно одетая. Она выглядела вполне прилично, так что Андрей чисто для проформы спросил:

— А где ты раньше работала? Кто-то может тебя рекомендовать?

— Извините, рекомендаций нет, — виновато потупилась та. — Так-то я на весь дом всегда и стирала, и готовила, и прибиралась. Муж в пограничной страже работал, его подолгу не было, а у свекрови семья большая — приходилось на них работать. Притом бесплатно. Больше не хочу. Как муж погиб — больше меня в этой семейке ничего не держит. Я сирота, идти мне некуда. Родители умерли — мор в деревне был. Вот и осталась одна.

— Дети?

— Детей Бог не дал. Хотели, но не получилось. Значит, судьба такая.

— А откуда ты знаешь Зорана, как он тебя нашел?

— А разве важно? — заторопился парень. — Ну нашел и нашел! Хорошая женщина, я за нее отвечаю!

— Да-а-а? Тем более интересно, — усмехнулся Андрей. — Я же должен знать, откуда ты привел женщину в наш дом. Все-таки когда поселяешь в своем доме незнакомого человека, закономерно узнать, что тот собой представляет, верно? Ну так откуда ты знаешь Зорана?

— Мы встречались несколько раз, — призналась женщина. — Как муж умер, мне было тоскливо, я шла как-то по улице, и он со мной поговорил… ну мы и… Вы не сомневайтесь, я буду на совесть работать. Зоранчик мне сказал, что вы очень хорошие, добрые, вы не разочаруетесь во мне!

— Зоранчик? — улыбнулся Андрей. — Ну-ну, пусть будет Зоранчик. Оставайся. Займешь угловую комнату. Зоран, покажешь. Только сам пристроился, уже любовницу пристраиваешь? Да ладно, ладно. Только чтобы работала как следует. Таина, сразу хочу предупредить: поработаешь месяц, если не понравишься — мы расстанемся. Будет все хорошо — я не обижаю подчиненных. Хочу еще предупредить: все, что ты случайно или намеренно услышишь или увидишь в этом доме, должно в этом доме и остаться. В этой семье. Узнаю, что ты где-то распускаешь язык, — вылетишь с треском через минуту после того, как я узнаю. Ты поняла?

— Конечно, конечно, — заторопилась Таина, — не думайте, я не болтливая, никому ничего, клянусь!

— Иди устраивайся. Кстати, Зоранчик, кухарка, что завтра придет, тоже твоя любовница?

— Нет, вы прямо меня считаете каким-то сексуальным маньяком! — возмутился Зоран, а потом расплылся в улыбке. — Нет, она толстая! Я считаю, что кухарки должны быть толстыми: если они не толстые, а худые и злые — как они накормят людей? Они свою жратву-то есть не могут! Еще потравят, не дай бог. Кухарка обязательно должна быть мягкой, теплой, как пирог с олениной… кстати, есть чего-то захотелось. Не присоединитесь? Таина сейчас что-нибудь приготовит, пока кухарки нет. Потом? Ну ладно. Пошли, Таиночка, я тебе комнатку покажу…

Зоран исчез, уводя с собой подругу, Андрей же, усмехнувшись, сказал:

— Тебе не кажется, что мы слишком бурно начали обрастать слугами? Эдак скоро денег хватать не будет, чтобы их содержать. Шанти, сестренка, ты чего там затихла? Чего молчишь? Чего-то я соскучился по твоим выкрикам. Ты не заболела, случаем?

— Отдыхаю. А чего мне говорить? Смотреть, как вы скачете, — никакого интереса нет. Лучше я на солнышке полежу. — Шанти растянулась на травке у стены дома и блаженно закрыла глаза.

Андрей пожал плечами и пошел к своей сабле, торчащей посреди двора. Ему почему-то вспомнился Федор — он скучал без него. Видимо, сабли напомнили о Гнатьеве. Андрей вздохнул. Как они там? Путешествие далекое. Как они будут добираться? У него ни с того ни с сего заныло сердце: не случилось ли чего с Федором, Аленой и Настенкой? В эти бурные дни он вспоминал о них, но не очень часто — не до того было. Всегда был уверен: Федор справится с любыми неприятностями. Тем более что он должен пристроиться к большому каравану — проблем не должно быть. Но чем больше уговаривал себя Андрей, тем больше в его душе нарастало предчувствие неприятностей. Наконец он не выдержал, опустил саблю, с которой готовился продолжить тренировку, и, снова воткнув ее в землю, пожаловался:

— Шанти, у меня плохие предчувствия. Можешь смеяться, но я откуда-то знаю, что у Федора с Аленой неприятности. Неспокойно у меня на душе. Он как будто зовет меня. Вот сейчас, пятнадцать минут назад, как будто стукнуло по голове — беда! У меня всегда была хорошо развита интуиция, и я ей доверял. Тем и спасал свою жизнь.

— Ты предлагаешь мне проверить, что там у них делается? — догадалась драконица. — Ну а что… запросто. Почему и нет. Только я на таком расстоянии не смогу поддерживать с тобой связь. Тебе придется обходиться без меня. Сможешь продержаться? Не влезешь в какую-нибудь неприятность?

— Смогу, — фыркнул Андрей. — Уж как-нибудь продержусь. Знаешь, если что, хватай их и тащи по воздуху. Сумеешь унести?

— Только если в лапах. Понравится ли им часами висеть в воздухе?

— Лучше плохо лететь, чем хорошо идти и ехать, — это я такую формулу вывел. Придумаешь чего-нибудь, ты же умненькая девочка. Слетай, родная, проверь, а? Ну не на месте у меня сердце, и все тут. Тащи их сюда. Демон с лошадьми, с фургоном — купим других. Главное, чтобы Федя с семьей были живы и здоровы. Тащи их сюда.

— Как скажешь, как скажешь. — Шанти потянулась, села, и тут же на месте хорька оказался огромный, черный как ночь ворон. Он хитро посмотрел блестящим глазом на Андрея, на Марго, раскрыв рот наблюдавшую за трансформацией драконицы, и, хрипло крикнув:

— Ждите! — сорвался в воздух, через несколько секунд превратившись в черную точку.

Андрей облегченно вздохнул — теперь все будет в порядке. Шанти порвет всех, кто попробует обидеть его друга. Этот разумный «летающий танк» был самым эффективным оружием в мире.

— Ну что, приступим? Или устала? Знаешь что, давай-ка я сейчас покажу тебе пару приемов рукопашного боя, мы с тобой слегка потренируемся, а потом пойдем ужинать — солнце уже садится, продолжим завтра. Мы должны заниматься каждый день — из тебя нужно сделать что-то более боеспособное, чем сейчас, да и мне необходимо поддержать форму перед турниром.

Они позанимались еще около часа. Марго была действительно очень сильна и быстро, на лету схватывала азы рукопашного боя. До какого-либо настоящего умения ей было еще тысячи тренировок по нескольку часов, но, если она нахватается хотя бы верхов, обычный человек не сможет ее победить, даже если он будет супертренированным бойцом. Она задавит только лишь за счет скорости. Ну а если обернется Зверицей — тогда шансов у противника точно ни малейших.

Ужин был уже готов, в доме пахло щами и жареным мясом, печь в кухне гудела, подогревая кастрюлю и чайник, — уютно и хорошо. Они уселись за стол — Зоран тоже пожелал принять участие в трапезе — и принялись ужинать, обсуждая планы на завтра. С утра Андрей собирался навестить Акодима, а днем плотно заняться подготовкой к турниру — сегодняшняя тренировка с Марго показала ему, что он если и не безнадежно, то все-таки подзабыл навыки фехтования. Его расслабляло то, что он не мог себе найти подходящего противника. Бой с обычным человеком был для него скучен и банален — да и как могло быть по-другому, когда в скорости ты превосходишь противника раз в десять? Или больше… Когда тот, кто стоит перед тобой с саблей в руках, представляется тебе застывшим, неспешным, как в замедленной киносъемке? И ме-е-едле-е-енно-о-о, ме-е-едле-е-енно-о-о поднимает руку… заносит саблю… опускает руку… Можно за это время сесть, зевнуть, почесаться, высморкаться, посмотреть на облака… опять посидеть… а он все завершает и завершает движение. Да, за такую скорость приходилось платить высоким расходом энергии и как следствие — повышенным обменом веществ, усиленным питанием. Но это стоило того, считал Андрей.

Зоран попросился переночевать в доме, и Андрей разрешил, глядя на довольные физиономии Таины и своего секретаря, — пусть радуются жизни, пока можно.

Все отправились спать, когда луна уже высоко поднялась в небе — было, вероятно, около десяти вечера.

Приняв душ, Андрей направился в спальню и тут вспомнил, что он теперь спит не один. Ему пришлось пойти на то, чтобы спать в одной постели с Марго, — глупо называть себя мужем и женой и спать в разных комнатах. По меньшей мере это вызовет кривотолки и слухи, тем более что теперь в доме у них чужие люди, прислуга. Так что, вздохнув, он улегся в кровать, застеленную свежим бельем. Спал он голышом — никаких трусов для мужчин тут предусмотрено не было, а спать в ночной рубашке, как это делали мужчины-аристократы, он не желал. Ему сразу вспоминались картинки из каких-то классических романов — рубашка, колпак на голове, бакенбарды… брр!

Марго пришла чуть позже — Андрей закрыл глаза и притворился спящим. Она аккуратно прикрыла дверь, присела на кровать и влезла под одеяло, стараясь не разбудить Андрея. Минут пять Марго лежала неподвижно, потом тихо-тихо протянула руку и осторожно погладила Андрея по бедру, животу… Он ничем не выдал, что чувствует ее прикосновения, хотя и знал, что та знает, что он не спит и хочет ее всем своим существом.

Наконец девушка убрала руку, глубоко, шумно вздохнула и, повернувшись к Андрею спиной, затихла. Так они лежали с полчаса, думая каждый о своем, и затем сон принял их в свои объятия, готовя к завтрашнему дню.