Стальные сети

Екатерина Оленева, 2022

Как стать королевой? Нужно выйти замуж за принца. Но если на тебя положил глаз его король-отец, то королевой ты станешь, получив в довесок ненависть бывшего возлюбленного и гражданскую войну в придачу. Как вырваться из стальных сетей? Как выбрать между любовью и страхом? Добиться прощения и простить самой? Как восстановить мир в королевстве и собственном сердце?

ГЛАВА 6

Шатёр светился изнутри, словно волшебный ларец, вокруг него было самое светлое пятно в лагере. Свет излучали жаровни с углями и свечи, стоявшие в подсвечниках на столе, окружённым несколькими удобными сидениями. Земляной пол покрывал ковёр.

Запах, распространяющийся от стола, заставил Вильму вспомнить о том, что она ничего не ела с самого утра, да и тогда позавтракала лишь на скорую руку. В животе предательски заурчало, заставляя девушку смутиться.

Принц нарядился в тёмно-синюю тунику с жёстким воротником под самое горло, выгодно оттеняющую его синие глаза.

— Леди Чарис, — благосклонно кивнул он, приветствуя вошедшую Вильму. — Рад видеть вас. Садитесь. Рад, что вы приняли моё приглашение.

— Приглашение Вашего Высочества — честь для меня.

Мальчик-паж по его знаку отодвинул перед Вильмой стул и услужливо пододвинул столовые приборы. Её кубок наполнили сладким южным вином высшего сорта, а на тарелке задымился вкусный кусок сочного мяса. Присутствие пажа внушало Вильме уверенность в том, что разговор не выйдет за рамки приличия, но успокоилась она зря.

Как только юноша закончил раскладывать еду по тарелкам, принц кивком отпустил слугу:

— Можешь быть свободен.

Вильма нервничала, в то время как Его Высочество невозмутимо принялся трапезничать. Взгляд его, глубокий и задумчивый, не отрывался от Вильмы, заставляя её ещё больше нервничать.

— Вы ничего не едите? — заметил принц Амадей. — День был длинным и утомительным. Боюсь, я повёл себя не совсем по-рыцарски, настояв на том, чтобы мы передвигались без остановок, но у этих мест дурная слава и мне хотелось поскорее оставить эти края позади.

— Дурная слава? — переспросила она. — Почему?

— За последние полгода в местных лесах бесследно исчезло несколько торговых караванов.

— Разбойники — дерзкие твари.

— Увы! Купцы и знать, как не стараемся мы своей властью поддерживать всюду закон и порядок, частенько встречаются на королевских трактах с приключениями, которых предпочли бы избежать.

— Их легко понять.

— Безусловно.

— Значит, обыкновенные разбойники представляют собой государственную проблему?

— Обыкновенных разбойников легко приструнить. Большей частью они из простанородья, а простонародье — это овцы, а не волки. К сожалению, после дознавательных мероприятий удалось выяснить, что к разбойничьим делам лорды имеют отношения чаще, чем нищие.

— Зачем богатым лордам грабить торговый люд? — удивилась Вильма. — Им не хватает денег?

— Крестьянам достаточно хлеба, а их лорды плетут интриги ради власти. В результате грабят и те, и те. Однако лорды, увы, делают это с размахом. Междоусобицы обескровливают земли.

— Могу заверить Ваше Высочество, что мы — законопослушные подданные. Отец всегда исправно платит налоги и поддерживает порядок на вверенных ему землях.

— Ваш отец — один из доверенных людей моего отца, — со странной, можно сказать, натянутой улыбкой, проговорил принц. — Никому бы и в голову не пришло выказывать ему подозрения. Вам не нравятся рябчики? — резко сменил тему принц Амадей. — Находите мясо недостаточно прожаренным? Понимаю, возможно, уровень моей походной кухни не тот, к которому миледи, безусловно, привыкла? Но проявите снисходительность к моему повару, отведайте хотя бы кусочек?

— Вы берёте в поход королевскую кухню?

Принц весело усмехнулся, блеснув в полумраке жемчужно-ровными зубами:

— Конечно, нет. Еду готовил один из пажей, талантливый во всех отношениях парнишка. Учитывая все обстоятельства, результат, как мне кажется, не так уж и плох?

— Если еда достойна принца, то она сгодится и для любого его поданного.

— Так чего же вы не едите? Опасаетесь, что я могу вас отравить? Или — опоить?

— Подозревать ваше высочество в столь коварных планах и в мыслях не было.

Принц откинулся на спинку стула, глядя на девушку с хитрой, подтрунивающей улыбкой:

— Я знаю, что болтают в здешних краях о столичных нравах. Мол, у нас там в ходу не только яды, но афродезиаки.

— Уверена, что в последнем у вас нет надобности. С чего бы вашему высочеству меня опаивать?

— Не стоит быть столь доверчивой. Что, если тот аванс, который вы мне выдали на живописных руинах, заставляет меня жаждать продолжения?

— Вы слишком благородны, чтобы добиваться девушки столь низменными средствами.

— Уверены? — усмехнулся принц.

Вильма подняла на мужчину взгляд:

— Вы же несерьёзно это говорите?

— О том, что я жажду продолжения?.. Вполне серьёзно. Но вы правы в одном, столь крайние меры, как отрава, не мой метод. Я предпочитаю соблазнять иначе.

Вильма потянулась к кубку. Вино было сладким, но слишком крепким, Голова закружилась, затянулась золотым туманом буквально с нескольких глотков.

— В столице и правда верят в афродозиаки? — засмеялась она. — Во что ещё? В драконов и химер?

Пришёл черёд принца пожимать плечами:

— Эти вещества вполне реальны и действия их легко объяснимы. Так что если кавалер жаждет расположения дамы?..

— А даме необходим предлог, чтобы проявить благосклонность к кавалеру и не прослыть легкомысленной особой, не думающей о последствиях?..

— Получается, что афродозиаки то, что нужно всем. Ответ на все вопросы.

Переглянувшись, молодые люди весело рассмеялись.

— А у вас дерзкий язычок, леди. Я это ещё в нашу первую встречу заметил.

— Ну, в нашу первую встречу я понятия не имела, кто вы.

— Думали, что я простой бродячий трубадур?

— Что ещё я могла подумать, видя ваши шёлковые туники, украшенное драгоценностями оружие и серебряную арфу?

— Вы правы! Комедиант из меня неважный. Всегда прокалываюсь на мелочах. — Принц лениво потянулся за кубком с грацией расслабленного кота. — Значит, вы меня рассекретили?

— Отнюдь! — запротестовала Вильма. — Я думала, вы один из тех шальных рыцарей, что готовы бороздить свет ради славы и прекрасных дам. То, что принц возьмёт арфу и поедет петь песни за тысячи лиг от столицы мне бы и в голову не пришло. Я до сих пор не совсем понимаю, что вы здесь делаете, Ваше Высочество?

— Ищу свою судьбу, — с улыбкой прищурив глаза, принц посмотрел на неё сквозь длинные ресницы. — Или — искушаю её.

Захмелевшая Вильма снова засмеялась:

— Это что — правда действует?..

— Не понял ваш вопрос.

— Не хотите говорить правду — не надо. До государственных тайн мне дела нет.

Лицо принца затемнилось тенью недовольства, впрочем, облачко это быстро рассеялось, и улыбка вновь вернулась к нему.

— Хорошо, — кивнул он. — Даже интересно послушать ваше мнение: что я тут делаю? Что меня привело к вам?

— Лично ко мне — чистая случайность и моё неумение сидеть на одном месте. А в наших краях у вас дела, судя по сопровождающему вас отряду и вашему прошлому монологу — карательного характера. Не исключено, что вы пытаетесь уничтожить те самые банды, о которых говорили в начале нашего разговора. Или…

— Или?.. — протянул он, подчёркивая просительную интонацию выразительно поднятой бровью.

— Или вы тайно посещали одну из своих любовниц.

Принц ответил на её предположение хохотом. Таким живым и искренним, что Вильма растерялась. Её разрывало от противоречивых желаний, между тем, чтобы присоединиться к смеху Его Высочества и тем, чтобы обидеться.

— Что смешного я сказала?

— Простите! На самом деле это так… по-женски, даже по-детски. Отправиться к любовнице и застрять с лирой на руинах, чтобы пленяться иными женскими очами?

— Скажите, с мужчинами никогда такого не случалось? — воинственно вскинула подбородок Вильма.

— Случалось, возможно. Но — тайное посещение любовницы в сопровождении целого отряда конницы? Отличный способ сохранить тайну, ничего не скажешь. Если бы мне пришла нужда скрывать свою любовь от всего света, не разумнее было бы её вызвать к себе?

— Теперь, когда вы вот так всё раскладываете по полочкам, склонна согласиться, так и правда проще. Что ж, значит остаётся первое предположение. Вы ищете разбойников иизменников?

Принц посерьёзнел:

— Не совсем. Леди Чарис, одним из моих главных жизненных принципов является правда. Я очень редко лгу — лишь в крайних случаях, которых в своей жизни могу пересчитать на пальцах одной руки. Поэтому и сейчас скажу правду: я здесь из-за вас.

— Неужели?

— Именно так. Наша с вами встреча не случайна. Я надеялся, что смогу вас подкараулить и подстроить нашу первую встречу так, чтобы всё выглядело непринуждённо.

— Ясно.

Ничего ясного на самом деле не было — сплошной туман.

— Могу я спросить, зачем вам понадобилась наша встреча?

— Конечно, можете и это будет логичным. Прошу вас, леди Чарис, не нужно так нервничать, вам совершенно нечего бояться.

— Я не боюсь, хотя, признаться, ваши слова, как и ваши действия выглядят немного странно.

— Я всё объясню.

Но, видимо, слова объяснения не давались с нужной лёгкостью — воцарилась пауза, во время которой молодые люди обменивались взглядами.

Наконец-то, вздохнув, принц продолжил:

— Я хотел встретиться с вами наедине, составить мнение о вас прежде, чем мы встретимся в более официальной обстановке. Ведь во дворце вы станете куда лучше притворяться, чем сейчас. На живописных руинах вы и вовсе были самой собой, — улыбнулся принц.

— Ваше внимание крайне лестно.

Принц с усмешкой поглядев на неё, кивнул:

— Мне приятна оказанная вами честь, но что стало тому причиной? Вы меня не знали, ни разу не видели. Чем вызван интерес к моей персоне?

— Вы — дочь вашего отца, человека-легенды. Как и в нём, в вас течёт кровь древней и, будем говорить откровенно, жуткой расы.

Вильма едва сдержалась, чтобы не отбросить в раздражении вилку. Слова принца неожиданно больно ранили. В душе она надеялась… сама не знала, на что, но на другое объяснение — другой ответ.

— Как видите, во мне нет ничего жуткого.

— Как вы можете судить. Вы не видите себя со стороны.

— Хотите сказать, что я — уродина?

— Вы прекрасны, как прекрасна падающая в грозу молния. У каждой прелести есть свои…хм-м? — грани.

— Вы хотели посмотреть на меня, как на заморскую диковинку? И из-за этого проделали такой длинный путь?

Принц отвёл взгляд:

— Я хотел видеть вас, хотел видеть ваши земли… ходят упорные слухи о том, что нападающие на путников вовсе не люди.

Вильма невесело рассмеялась:

— Подозреваете, что я могу быть к ним причастна?

— Вы — определённо нет. Ваш отец?.. Быть может.

— Зачем ему это? — зло поинтересовалась девушка. — Даже если допустить, что нечто подобное было бы в его власти?

— Не думаю, что лорд Чарис создавал монстров осознанно, но, увы, к великому сожалению, не все эксперименты поддаются контролю. Возможно, что-то могло пойти не так и выйти из-под контроля?

— Отец доложил бы об этом Королевскому Совету, как и положено по закону. В любом случае люди, напавшие на нас, не были похожи на монстров — это были самые обыкновенны разбойники. Ваше Высочество, вы совершенно напрасно подозреваете моего отца. И уж совершенно точно вас не красит то, что, пытаясь подобраться к отцу, вы флиртуете с дочерью.

— Аккуратней со словами, — в тихом голосе принца зазвенели металлические нотки. — Не стоит забываться и переходить границы.

— Какие именно, Ваше Высочество?

— Фамильярность не приветствуется при дворе, леди Чарис, а украденные мной поцелуи, — лицо принца смягчила улыбка, — украденные мной поцелуи не настолько сближают нас с вами, как нам, возможно, обоим того бы хотелось.

— Я поняла вас, ваше высочество, и больше забудусь до неугодной вам фамильярности.

— Иными словами, перестанете говорить то, что думаете?

— Если вам так угодно. К тому же, как я поняла, много думать при дворе не модно?

Принц тихо рассмеялся:

— Можно сказать и так.

— Полагаю, наш разговор подходит к концу?

— Почему?

— Я наелась рябчиками и выслушала всё, что вы сочли нужным мне сказать.

— Ах, леди Чарис, при дворе вам и правда придётся нелегко. Я ожидал лучшего знания этикета от дочери такого человека, как ваш отец.

— Что это значит?

— Что не вы здесь решаете, когда закончится ужин.

— Да вы просто тиран! — полушутливо, полувсерьёз возмутилась Вильма. — Прошу милости, государь — сегодня был трудный день, завтра предстоит долгая дорога. Разрешите мне откланяться?

— Разрешу. При условии, что вы подарите мне ещё один поцелуй.

— Ваше Высочество, так не куда не годится. Где ваши куртуазные, рыцарские манеры? Я — дама в беде, находящаяся под вашим покровительством, я нуждаюсь в отдыхе…

— И получите его, обещаю. По крайней мере, препятствовать вашему сладкому сну я точно не буду. Всего-то и нужно поцеловать меня, и вечер подойдёт к концу.

Взгляд у принца был тяжёлый, по-мужски жаркий, обволакивающий. Он явно не собирался сдавать ей эту дуэль… и, хотя игра в гляделки была любимой игрой Вильмы, в этот раз она сдалась первой.

Поднявшись, он протянул Вильме руку. Поколебавшись, медленно и неуверенно, она вложила в его раскрытую ладонь свою и, как только их пальцы соприкоснулись, принц, ловко притянул девушку к себе.

Как только он поцеловал её, время остановилось, а земля поплыла у Вильмы под ногами. Всё вокруг растворилось, остался лишь вкус, мягкость и тепло его губ, ощущение твёрдых мышц под руками, нечто волнующее и опасное, что Вильма ощущала бёдрами несмотря на пышный ворох своих юбок. Внизу живота появилось томление. Хотелось, как кошка, прогнуться в спине и застонать.

Будь Вильма опытнее, возможно, ей было бы сложнее противостоять соблазну, но будучи девственницей, она испуганно отпрянула.

Принц попытался её удержать, но девушка принялась вырываться всерьёз. К чести Его Высочества, попытка удержать девушку была продиктована затуманенным страстью рассудком, а не желанием воспользоваться ситуацией. Поняв, что Вильма сопротивляется всерьёз, он нехотя разжал кольцо рук, позволяя ей высвободиться из клетки своих рук.

— Простите! Я не хотел испугать вас.

— Я не испугалась, — солгала Вильма.

Хотя, почему — солгала?..

— Понимаю, что моё поведение на руинах могло внушить вам ложное впечатление, что я легкодоступная женщина и со мной можно позволить себе вольности, — обиженно проговорила она, — но, уверяю вас, это не так.

— Все женщины время от времени позволяют себе вольности.

— Я — не все!

Вильма чувствовала себя скованно и странно. Её смущали собственные чувства, приводило в растерянность испытанное томление, желание, чтобы принц продолжил её целовать; раздражал страх перед тем, что он сочтёт её слишком доступной и, одновременно с тем, она меньше всего на свете хотела показаться маленькой, неопытной, провинциальной девчонкой, но подозревала, что именно так в его глазах она и выглядит. А так хотелось показаться роковой, умной, страстной, невинной и недоступной!

— Уж поздно, ваше высочество. Мне пора.

— Вас проводят до вашего шатра, леди Чарис. Спокойной ночи. Надеюсь, ваши сны будут приятными.

— Как и ваши.

Ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь ещё, попытался как-то удержать её рядом с собой, но принц молчал. Не оставалось ничего иного, как уйти.