Улыбка золотого бога

Екатерина Лесина, 2009

Почти все члены советской экспедиции в Монголии погибли, и местные жители сочли, что это потревоженные духи отомстили за поруганную гробницу. В Москву была привезена только странная статуэтка божества по имени Толстый Пта. Так возобновилась череда несчастий… Много лет Дуся любила Игоря Громова, но он не замечал этого и менял жен одну за другой. Только после его смерти выяснилось, что Игорь все же ценил Дусю, ведь именно ей он оставил золотого божка, много лет хранившегося в его семье… Бывшие жены могли получить свою часть наследства, только если вычислят убийцу – это явно одна из них, ведь мотив имелся у каждой. Женщины сочли, что причины избавиться от старого друга и несостоявшегося любовника были у Дуси, и дело не только в ушедшей любви, но и в Толстом Пта…

Яков

Врет девка, врет и краснеет, густо, отчаянно, так, что всем ее ложь очевидна: Алла Сергеевна глядит снисходительно, Ника — откровенно раздраженно, хотя эта особа, как мне кажется, всегда чем-то раздражена, Ильве — брезгливо, а Лиза с откровенной скукой.

А Топа врет. Оправдывается, говорит про то, что когда-то давно, очень-очень давно, случилось ей быть свидетельницей по уголовному делу, в котором оказался замешан ее брат, а на самом деле он не был виновен, потому что весь вечер дома провел, с ней. Не верю. Интересно, почему следователь поверил? Или ему она врала убедительнее?

Надо будет дело подымать.

— Ой, Топка, ну хватит уже, невинная ты наша. — Ника нарочито широко зевнула. — А вы не слушайте. Если Гарик заинтересовался, значит, имел резоны.

— Тобой он тоже заинтересовался, — неожиданно зло огрызнулась Топа и собачку свою обняла покрепче.

— Мои интересы не про твою душу.

— Ну почему же, мы ведь, кажется, решили быть максимально откровенны. Это выгодно нам всем, — заметила Алла Сергеевна. Она же и пояснила: — У Ники имеется квартира, вот только она зачем-то снимает другую. Вопрос, зачем? И почему этот факт привлек Гариково внимание?

— Не твое собачье дело!

Не ее, это точно. Мое. Я хоть и не собака, но на заметку возьму. Чем можно заниматься на съемной квартире? Вариантов уйма, начиная от встреч с любовником и заканчивая торговлей наркотиками. Впрочем, на наркоманку Ника вроде не похожа…

— Ты про себя расскажи лучше, правильная ты наша.

— И расскажу. Меня, вернее, мою фирму… У меня свой бизнес, не так чтобы большой, скорее скромный, но Гарик одобрял, помогал чем мог… Он вообще добрым был, участливым, но вот… в общем, он заподозрил «АллКор» в мошенничестве. Беспочвенно, совершенно беспочвенно.

Тоже не верю. Дамочка улыбается, глядит прямо, с вызовом, а пальчики-то, пальчики теребят замочек сумочки. Нервничает. Замазан твой «АллКор» и ты сама, осталось только выяснить, где и насколько серьезно.

Прав был Аким, интересное дело намечается, даже почти готов простить за ранний подъем.

— Меня он заподозрил в том, что я завела любовника… я — и любовника? — с наигранным удивлением призналась Лизхен, прижав бледные ладони к шали. — Я Игоря любила…

— Все мы тут его любили. Только кто-то же замочил. Ильве, ты одна у нас осталась, давай признавайся, где нагрешила.

— Ника, твой юмор здесь неуместен. Яков Павлович, дело не в грехах, а во внезапной паранойе Игоря, он с чего-то вдруг решил, что он не отец Роме…

Внезапная паранойя? Вот именно, что внезапная. Ударившая по всем и сразу. Непонятная и очень своевременная в сложившихся условиях. Любопытная.