Печорин нашего времени

Екатерина Дроздова, 2017

В 19 веке великий М.Ю. Лермонтов в своем бессмертном романе «Герой нашего времени» определил героя своего поколения. Дал четкий его портрет. В 20 веке героя своего времени определила партия власти, и спорить с ней было трудно, а порой и просто опасно. А что же сейчас? Эта книга написана для того, чтобы мы сегодня вновь подняли эту тему и попытались объективно взглянуть на героя уже нашего времени. Каким он нам видится после слома устоявшихся советских норм, после долгих лет «свободы» и безвластия, в течение которых одно поколение мы уже потеряли. Я призываю читателя через эту книгу посмотреть на самих себя со стороны и, может быть, не согласиться и поспорить со мной.

Глава

II

. Дорога

− Ты, что так рано приехал? — спросил Влад поправив на спине чехол с гитарой.

− Время перепутал, — сухо ответил Славка.

Поезд уже подали. Славка даже удивился, как быстро пролетело время. Их первый вагон оказался в голове поезда. Друзья взяли свои чемоданы, и пошли по пирону, обходя пассажиров с их большими тюками и бегающими детьми.

Славка снова задумался: «Нет, надо было поехать в Турцию или к сестре в Прагу».

Но его недолгие размышления прервал Лёхин вопрос:

− А, когда Марат подтянется?

− Через неделю, — ответил Славка.

− Что он с нами не поехал?

− Решил дождаться свою очередную подружку.

− Киру?

− Да.

− Милая девушка, — улыбнулся Лёха, сверкнув голубыми глазами.

С Маратом Славка дружил со школы. Они были неразлучны и называли друг друга братьями. Единственное чего Славка не понимал, так это, почему Марат всегда пользовался такой популярностью у девушек. Внешне он ему уступал. Да и не только внешне, свой мозг интеллектом он не уродовал. Но предпочитали девчонки именно Марата, чем тот без зазрения совести пользовался.

Всё началось с Анжелы, самой красивой девочки в классе. В неё были влюблены все, кроме Марата, но её сердце было занято как раз им. Любая девчонка из их окружения мгновенно оказывалась в его «сетях». Хотя были и исключения, например Анька.

«Мне, конечно, всегда есть из кого выбрать, − успокаивал своё эго Славка. − Но, к счастью, в отличие от Марата, который влюбляется, как минимум каждые три месяца, меня этот чувак с луком и стрелами пропускает мимо».

А поезд уже медленно крался сквозь поля и леса нашей необъятной родины. Блики от фонарей периодически освещали вагон, вводя Славку, в какую-то приятную задумчивость. Наступила ночь, ребята давно спали, но Славке, то ли от духоты, то ли от непривычной качки, всё не спалось. На станции он вышел в тамбур, и уже хотел было спуститься на пирон, но проводница не открыла дверь:

− Стоим две минуты, всё ровно не успеешь, — сказала она.

Проводница была женщиной, на вид, лет сорока, но с каким-то очень добрым выражением лица.

«Интересно, сколько она уже наездила километров за годы своей работы? И как ей только не надоело трястись всю жизнь в этих вагонах, подавать чай и мыть туалеты?», − Славка вынул из пачки сигарету и поднёс ко рту.

Вообще-то он уже год, как пытался бросить курить, но всякий раз, находились причины, чтобы этого не делать. То ли действительно курение стало для него болезнью, то ли потому, что надо себя чем-то занять в минуты, к примеру, такой вот бессонницы.

«Интересно, что там за Кира? — щёлкнул он зажигалкой. — И почему Марат, такой страстный любитель «холостого» отдыха, тащит её с собой?».

Обычно, Марат в первые же дни своих отношений с девушками, знакомил их со Славкой. Ему хотелось услышать отзыв со стороны. В школьные годы Славке самому было любопытно, потом просто смешно, теперь ему это всё уже порядком надоело, и абсолютно равнодушно он давал свою оценку только, чтобы удовлетворить любопытство друга. А тут прошло уже три недели, и даже Лёха успел с ней познакомиться. От неожиданной мысли Славка чуть было не засмеялся вслух и покачал головой: «Может, боится, что отобью?»

Обо всём этом, он и рассказал друзьям утром за завтраком, который для всех молодых людей нашей страны, отправляющихся в путешествие на поезде, оставался одинаков: несколько бутербродов, небольшое количество чипсов, пачка чая в пакетиках, и самое главное «блюдо» стола — пиво, количество, которого для каждого своё, хотя разницу и составляет бутылочка, максимум две. Не тронутым на столе остался только чай.

− А, что, может и правда отбить? Сколько же можно выступать в роли эксперта? — Лёха как-то нервно дёрнул бицухой и улыбнулся.

− Ещё чего, «объедки» его подбирать, — ответил Славка.

Беседе этой не дал продолжиться звонкий голос проводницы:

− Журналы, газеты, кроссворды. Молодые люди, не нужно ли чего?

− А раскраски есть?− спросил Славка.

− Есть, − удивленно оглядела мужское отделение взрослых парней, проводница.

− Давайте, − кивнул головой Славка.

− Есть «Симпсоны», «Тачки» и «Белоснежка», вам какую? — всё с тем же удивлением спросила проводница.

− «Белоснежку», конечно, − ни один мускул не дрогнул на скивских Славкиных скулах.

− Карандаши-то нужны, мальчик? — снова обратилась с вопросом проводница.

− Само-собой, чем же я буду раскрашивать? — удивился странному, по его мнению, вопросу Славка.

И только громкий смех друзей снял недоумение с лица проводницы. Они-то давно привыкли и к Славкиному саркастическому чувству юмора, и к этой, недоступной им самим, внутренней Славкиной свободе. Им нравилась его независимость от мнения окружающих, лёгкость в принятии решений, свобода мысли и поступков. Нравилась в первую очередь потому, что сами подобного они не позволяли, а Славке это все даже как-то шло. Будто последним мазком художника завершало, это вызывающее поведение, его экзотический образ. Но они не догадывались, что за внешней легкостью характера, всегда стоит, будто тяжелая гиря на ноге, внутренняя причина. Славка нравился им вот таким, вызывающим, наплевавшим на все нормы принятые в обществе, в двадцать лет разукрашивающим раскраску.