Долгий солнечный день

Екатерина Витальевна Белецкая, 2021

План был прост: отдохнуть и переждать. Мир вроде бы выбрали для этого неплохой, даже дом купили, но, кажется, что-то снова пошло не так. Потому что и мир немного странный, и дом, и соседи, и город, и даже озеро. Впрочем, всё в этой вселенной взаимосвязано, а еще подобное умеет притягивать подобное, поэтому не стоит удивляться, что вашей странной компании достался именно такой долгий солнечный день. Позитивный добрый роман, способный отвлечь от печальных мыслей, и подарить хорошее настроение.

Глава 8

Блаженные

— Ну, так они чеканутые на всю голову были, — Георгий, смоля папироску, сидел на лавочке, а Саб стоял поодаль, чтобы не нюхать дым. — Девку на бабку скинут здесь, а сами на мотоцикле — фьють! фьють! То туда, то сюда… — он сплюнул под ноги. — То с палаткой, то без палатки, всяко.

— Ясно, — сказал Саб. — Слушай, не в службу, а в дружбу, глянь, чего это такое? — он протянул Георгию цилиндр со шкалой. — В сарае нашел.

Георгий взял цилиндр, повертел в руках, присвистнул.

— Ничего себе, — покачал он головой. — В сарае? Серьезно?

— Ну да, — пожал плечами Саб.

— Так это молоток Шмидта. Склерометр, — пояснил Георгий. — Прочность бетона измерять. Да ещё и швейцарский… Серег, он уйму денег стоит. Вы сколько за дом отдали, если по чесноку?

— Три с половиной, — ответил Саб, решивший не вдаваться в подробности.

— Тю. Считай, втрое дом отбили. Он тысяч десять стоит, как хорошая машина, — Георгий покачал склерометр в руке. — Повезло вам.

— Да быть не может, — Саб с удивлением посмотрел на Георгия. — Эта штука?..

— Слушай, ты по баскетболу тренер, да? — уточнил Георгий. Саб покивал. — Ну и откуда тебе знать, чего почем? Ты, небось, про мячи всё знаешь, но про это — нет. Вот и поверь мне на слово. Хочешь, помогу продать? Это дело небыстрое, но желающего поискать можно.

— Эээ… пока подумаю, — Саб взял молоток, взвесил на руке. — Измерять плотность бетона? Они строители были, в таком случае?

— Блаженные они были на всю голову, — припечатал Георгий. — Трёхнутые. И скрытные, ничего не говорили. В гости к ним, помню, такие же наезжали, ненормальные. Сидели, шашлыки жарили, под гитару пели, да разговоры разговаривали. На девку ноль внимания, словно её и нет тут. Вот она и обиделась на мать с отцом в результате. Тут я её понимаю, я бы тоже обиделся.

— На что именно? — нахмурился Саб.

— На нелюбовь, — Георгий затушил папироску, сунул окурок в карман. — Не любили они её, Серый. Вот она и дом продала, в котором её не любили. Ты, конечно, можешь по совести поступить, отвезти ей эту хреновину, — он кивнул на молоток, — но, боюсь, огреет она тебя по башке ею же, потому что родителей-то нет, а зуб на них у нее все равно остался.

— А чем они все-таки занимались? — с любопытством спросил Саб.

— Черт их… — Георгий оглянулся, словно хотел удостовериться, что его не подслушивают. — Ну, вроде как искали следы Присутствия, но…

— Следы чего? — не понял Саб.

— Присутствия. Ты чего, про это не знаешь? Хотя чего с тебя, спортсмена, и взять. В сети погляди, экран-то есть?

— Есть, из города привезли, — ответил Саб. — Вообще даже и не слыхал про такое.

— Да слышал, все слышали, — возразил Георгий. — А если не слышал, то почитай. В общем, искали он следы, как я думаю. Только ни хрена не нашли, как и другие прочие. Потому что нечего искать, Сереж. Не было тут никакого Присутствия, сказки это.

— А бетон тут при чем? — уже по-настоящему удивился Саб.

— Ну, типа кто-то чужой что-то строил, — пояснил Георгий. — Говорю же, бредятина. А они верили.

* * *

В те дни Саб нет-нет, да и возвращался к рассказу из папки, который прочел в первый день. Кое-что становилось теперь понятно — пара людей средних лет, муж и жена, отправились на перекладных (это ведь так называется, верно?) в Среднюю Азию, чтобы в деталях рассмотреть какую-то стену, которую откапали археологи. Стена была историческая, муж подробно и нудно описывал её, и, судя по всему, проверял на прочность с помощью этого самого склерометра, которым прилетело Лину по виску. Выводы — стена имеет твердость 45, что соответствует марке бетона 600, вот к чему сводилась суть рассказа. Саб, нахмурившись, перечитывал этот вывод, про себя удивляясь — как? И это всё? «Материал искусственный, твердость 45, соответствует марке бетона 600». На этом рассказ обрывался. Такое опасное и сложное путешествие в Азию — ради такого вывода? Бред. Действительно, какие-то блаженные, честное слово.

В папке было еще несколько подобных эссе, которые Эри назвала «путевыми заметками». Поездка в Прибалтику, скрупулезное описание каких-то камней. Поездка в горы (вот оно, альпинистское снаряжение), снова описание камней, причем почему-то обгоревших. Поездка к морю, вот только в море они не купались, а просидели все время в какой-то лощине, ковыряясь в земле, и добывая камни, которые не камни, а «оплавы», и что-то там ещё про намагничивание. Поездка в степь, к югу, и снова поиск — на этот раз искали солончаки, и что-то под солончаками.

Стиль изложения нагонял тоску и скуку, и вскоре всем «путевые заметки» поднадоели, их убрали обратно в папку, и отложили прочь, до лучших времен. Когда папки прочли по второму кругу, отложили и их тоже.

— Осточертело, — констатировал прямодушный Лин. — Сделаем перерыв?

— Сделаем, — тут же согласилась Эри. — Саб, ты не против?

— Да делайте что хотите, — отмахнулся Саб. — Лучше действительно сделайте, погуляйте, с народом познакомьтесь…

Народу на участках за это время действительно существенно прибавилось — сказывалась хорошая погода. Лин и Пятый из-за того, что прежде безлюдное место вдруг стало оживленным, чувствовали себя слегка не в своей тарелке, но Эри спокойно объяснила, что это только первые дни так, дальше народ рассосется, и снова будет тихо, никого и ничего. Все рассядутся по участкам, и будут встречаться чаще всего у магазина.

— Тренировки переносим подальше в лес, — сообщил вскоре Саб. — Тем более что вы хотели ускоренный. Так что в ближайшие дни отправляемся гулять и искать, что подойдет.

— Здорово, — сказала в ответ Эри. — А вообще странно…

— Что именно странно? — нахмурился Саб.

— Я спросила в магазине средство от клещей, — ответила Эри. — И… здесь нет клещей. Вообще нет. Разве так бывает, чтобы их не было?

— На Земле были, — припомнил Лин. — А потом мы даже в мирах таких не было, чтобы… ну, словом…

— Ясно, — кивнула Эри. — У нас они были тоже. А тут нет почему-то.

— Может, просто не водятся? — предположил Лин. Саб задумчиво покачал головой.

— Не может быть, — ответил он. — А вот истребить могли, если планомерно и долго этим занимались. Хотя вообще да, как-то это… не очень понятно получается.

— Они даже на Орине есть, — тихо сказал вдруг Пятый. — Конечно, не там, где люди живут. Но есть. А здесь что, совсем нет, получается?

— Говорят, что совсем нет, она… ну, Соня… она вообще даже не знает, что это такое. То есть выражение «вцепиться, как клещ», тут есть, но это означает… вы не поверите, — Эри улыбнулась. — Вцепиться, как железный инструмент, то есть как клещи. А про кровососущего клеща Соня даже не слышала.

— А про комаров? — прищурился Лин.

— Вот этих тут полно, и она про них в курсе. Пшикалку, кстати, я купила, — Эри кивнула в сторону полки рядом с вешалкой. — Собственно, нам это только на руку, в лес можно идти без опаски. Это же хорошо?

— Да, хорошо, — ответил Саб, задумавшись. — Это действительно хорошо.

* * *

Пару-тройку дней гуляли, знакомились, обменивались на всякий случай номерами телефонов с соседями по поселку. Пятому, впрочем, эти прогулки по душе не пришлись, общаться долго с посторонними людьми в большом количестве ему было тяжело, поэтому он, с подачи Саба, стал проводить больше времени на участке. Но — это только сейчас, сразу предупредил Саб. Хотел агентуру? Изволь учиться общаться. Через не могу и через не хочу. Просидеть всю жизнь взаперти не получится, хотя это, конечно, гораздо проще, что и говорить. Но ладно, побудь пока что дома, так уж и быть.

На четвертый день сидения дома, закончив с посадками (укроп, редиска, петрушка, кинза, и кабачки), а так же с цинниями (пока что в деревянных ящичках, на террасе), Пятый понял, что заняться ему нечем. Совсем нечем. Остальные отправились на прогулку, он снова был один. Посидел на крыльце, выкурил сигарету, о чем-то размышляя, а затем отправился в сарай, откуда вышел со старым, ржавым гвоздодером.

…Вернувшиеся двумя часами позже Эри, Лин, и Саб обнаружили, что Пятый за время их отсутствия успел многое. Стол, стулья, подоконники, на которых не стояли ящички с рассадой, и даже частично пол — всё это покрывали новые папки, гораздо лучшей сохранности, и даже почти не пыльные. Пятый, взмокший и уставший, тащил со второго этажа ещё с десяток папок.

— Последние, — сообщил он, грохнув стопку папок на стол, поверх других. — Уф. Там больше нету.

— Это как? — изумился Саб, обозревая террасу. — И где они были?

— Где высоко и сухо, — пожал плечами Пятый. — Под коньком крыши они были. Стену потом починю, и потолок тоже. Те, которые мы нашли первыми, свалились, видимо, — пояснил он. — Остальные наверху лежали, да ещё и под брезентом. Даже не запылились.

— И как тебе это пришло в голову? — спросила Эри с интересом.

— Я просто понял, что надо мыслить, как Ит, — пояснил Пятый. — И ещё… там какая-то хрень развешена, я так думаю, что это от мышей. Чтобы не испортили бумагу. Не угадаешь сразу, что это, никогда таких штук не видел.

— А что это, правда? — Эри нахмурилась.

— Какие-то коробочки, керамические, с дырками. Могу принести, показать. В них что-то типа смолы, очень резкий запах. Странно, что мы его не учуяли раньше, — Пятый задумался. — Видимо, мышам он не нравится, поэтому все бумаги целы. Нам повезло.

— Молодец, — искренне похвалил Саб. Улыбнулся. — Что внутри, не смотрел?

— Нет, не успел ещё, — покачал головой Пятый. — Пойду, руки помою. Папки, конечно, относительно чистые, но вот брезент и доски… пыльно там, в общем.

Он вышел. Лин оглядел папки, присвистнул.

— Да, тут будет, чем себя занять, — констатировал он. — Ну ничего себе. И все-таки я нет-нет, но думаю про сарай…

— Слушай, вытащи уже оттуда этот мотоцикл, чтоб поменьше про него думать, и начинай приводить в порядок, — велел Саб. — И… вот что. Через пару часов сходите-ка вы оба прогуляться еще раз. На часок.

— Понял, — тут же кивнул Лин. — Устроим пикник на озере. С бутербродами. Детка, как тебе идея?

— Поддерживаю, — согласилась Эри. — На полтора часика. Саб, воду включить?

Позавчера они сумели, наконец, починить старую водогрейку, и теперь процесс мытья существенно упростился — и на улице потеплело, и горячей воды хватало всем.

— Не надо, — покачал головой Саб. — Он уже понял. Сам включит.

* * *

Эту часть жизни, скрытую, потаенную, они оберегали и не афишировали. Саб, вспоминая свои прошлые «подвиги», горько раскаивался, и пытался сейчас максимально исправить то, что натворил раньше — пусть не с теми, и не там, где он это когда-то делал. «Скотина последняя, — ругал себя Саб. — Бездушная скотина. Мало что бил, издевался, так ещё Ита до срыва довел, низость какая… экспериментатор, блин, выискался, пробу негде ставить. Это же дикая боль, а я, вместо того, чтобы кинуться помогать, сутки смотрел, как его корежит, и только потом… они-то меня давно простили, но вот я сам себя не простил, и не прощу. И пусть они не понимают пока, потом поймут, когда-нибудь потом, а пока пусть будет так, как есть, буду потихоньку учить, но очень потихоньку, чтобы не спугнуть и не сделать плохо». Учить приходилось многому, точнее, учить приходилось вообще всему. Даже самому элементарному. Саб с горечью думал о том, что эти двое, будучи в Контроле, мастерски работали и с Сетью, и с неимоверными объемами информации, и со сложнейшими задачами — а вот со своими собственными телами делать вообще ничего не умели, и не умеют, потому что если не напомнить, они забывают даже поесть вовремя, какая уж любовь. Ладно, сейчас уже реже забывают, завтрак и ужин выучили, а вот мимо обедов пролетают запросто — потому что про них не помнят. Мелочи, конечно, мелочи — но из мелочей складывается общая картинка.

И Эри. Да, конечно, Эри. Этому тоже приходится учить, потому что если Лин, по его собственным словам, «хоть как-то, хоть когда-то, и хоть с кем-то», то Пятый… В общем, он использовал так называемые «слепые считки», и всё. Вообще всё. И то, только когда уже совсем край. Слепая считка — это набор ощущений в темноте. Без привязки — там нет ни образа партнерши, ни эмоционального ответа, ни голоса, ни запахов, ни возможности контролировать процесс — либо ты подстраиваешься под то, что есть, либо вылетаешь, и надо входить в считку заново. Какая гадость, какая пакость, думал Саб позже, это чем-то сродни насилию, только насилие — оно персонализировано, а это… это какое-то неживое насилие, искусственное, это не просто суррогат, это квинтэссенция суррогата. Слепые считки — потом водка. Или — слепые считки и водка, одновременно. И теперь — Эри. Живая, настоящая, ласковая, тоже боящаяся что-то неправильно сделать Эри… которая, надо сказать, тоже ни черта не умеет, и её тоже приходится учить. Всему. При том, что она ещё и стесняется спрашивать.

«Нет, ну прогресс есть, конечно, — успокаивал себя Саб временами. — Они хотя бы перестали каждый раз улетать в „замок“ на третьей же минуте, и могут теперь обходиться вообще без него, да и я сумел вычислить, кто как начинает отвечать, и чем это может быть чревато. И с ней всё вроде бы хорошо, если было бы не хорошо, кто-нибудь наверняка уже пожаловался бы, но ведь не жалуются, наоборот… Самое досадное, что им фору может дать любой четырнадцатилетний подросток из этого же поселка, потому что даже у подростка опыта и возможности реализации каких-то желаний на порядок больше, чем у этих троих».

* * *

День, когда Пятому удалось отыскать папки, Саб решил «посветить приятному», чтобы совместить два события — и находку, и удовольствие. Пусть одно ведет за собой другое. Да, довольно грубый прием, но почему бы и нет? Пятый, однако, от «приятного» решил почему-то отказаться — они просто посидели с Сабом на террасе, выпили чаю с печеньем, а затем вернулись Эри с Лином, которые, разумеется, всё поняли, но вида не подали. Нет, так нет, значит, в другой раз.

— Почему? — спросил вечером Саб, когда выше на крыльцо и обнаружил там Пятого, решившего выйти покурить. — Зря ты так.

— Не знаю, — рассеянно ответил Пятый. — Видимо, просто не сегодня. Не обижайся, ладно?

Саб улыбнулся.

— И не думал даже, — заверил он. — Если мне и обидно, то лишь за тебя. Я уж как-нибудь обойдусь.

— Я не о том, — Пятый сунул сигарету в банку из-под килек, и тут же прикурил новую. — Записи… Там что-то странное, ты смотрел?

Конец ознакомительного фрагмента.