Пустота Волопаса

Егор Фетисов, 2021

Роман о поисках себя и о любви. Два главных персонажа принадлежат к поколению, формирование которого пришлось на 90-е годы, им было не до внутреннего анализа и не до поиска призвания, и они выбрали филологию просто в качестве наиболее приемлемого занятия. Потом один из них продолжает плыть по течению, работая переводчиком художественной литературы, а второй резко меняет свою жизнь: уезжает в Норвегию, устраивается на китобойное судно и охотится на полосатиков, понимая в глубине души, что из одной крайности угодил в другую. Спустя годы выясняется, что дело, видимо, не в призвании и не в работе. Жизнь опять сталкивает их друг с другом, то ли распутывая старые узлы, то ли завязывая новые. Как бы то ни было, все решается не здесь и не сейчас, «здесь и сейчас» представляют собой пустоту, которую нужно пережить и понять, как ты к ней относишься: как к черной дыре или как к кокону, из которого рано или поздно высвободится твоя душа. Но если и высвободится – надолго ли, ведь век бабочки, символизирующей душу, недолог…

4

Да это ведь дождь

Начался там, вдалеке!

А я-то думал,

Просто туман спустился

С гребня горы Судзука́…

— Красиво, — сказала Варя.

— Только это не хокку.

— Какая разница.

— Разница в количестве строчек и слогов. Форма другая, вот какая разница.

— Тебе что заказали сделать? — спросила Варя, глядя на него как на маленького несмышленого ребенка. — Написать короткие текстики в прозе. В прозе, понимаешь? Там нет никаких слогов и строчек. То есть, конечно, есть, — сбилась она, — но уже в другом смысле.

Македонов посмотрел на нее внимательным взглядом.

— Но оригинал-то будет не хокку, — неуверенно сказал он.

— Ты что, идиот? — спросила Варя.

— Не знаю, — честно ответил Македонов. — Вага сказал…

— Ваге вообще наплевать, что ты возьмешь и откуда. Я ему детские книжки иллюстрирую, ты в курсе. Знаешь, как они детскую литературу печатают? Берут исходник на бесплатном сайте, лишь бы не платить ни цента, не сверяя его ни с чем, проходятся корректором — и вперед, в типографию. А ты хочешь, чтобы он сличал твои хокку.

— Я не хочу как раз таки…

— Короче, ты меня слышал, бери любые тексты, лишь бы японские были.

— А можно я возьму «Охоту на овец» Мураками?

— Бери, только ужми до коротенького рассказа на полстранички.

Македонов кивнул и стал одеваться.

— В библиотеку? — спросила Варя.

— Нет, так. Просто пойду прошвырнусь. Может, устаканятся мысли в голове.

На пороге он обернулся.

— Слушай, а где это место, ты случайно не знаешь? Гора Судзука. Мы там с тобой случайно не были неподалеку?

— Не знаю. Погугли.

— Не хочу, — сказал Македонов. — Лучше буду думать, что я поднимался по ее склону. Так интереснее.

Он обнял Варю сзади и хотел поцеловать, но она мягко высвободилась и накрыла его губы пальцами, как будто призывая к тишине.

— Не сейчас, ладно?

— Ладно, — сказал Македонов.

«Интересно, это уже дождь или пока еще только туман?» — думал он, спускаясь по лестнице, и часто моргал, пытаясь прогнать с сетчатки глаз такое близкое лицо Вари с едва заметно выступающими скулами.