Билет в один конец

Егор Седов, 2011

Добровольно стать воинами, сражающимися в интересах чужой цивилизации, – такую судьбу выбрали земляне, отправленные через телепорт на планету, носящую название Плацдарм. Все они взяли «билет в один конец»: им предстоит участие в битве с такими же людьми, как они. Их противник желает не только уничтожить своего врага, но и ликвидировать всю разумную жизнь на планете. А те, кто их нанял, желают спасения искусственно созданного мира. Но с самого начала все пошло не так, как предполагалось: отправка через телепорт сбилась, в группе оказались случайные люди. Их и угораздило вступить в конфликт с разумными существами, которых предполагалось защищать. Вместо того чтобы готовиться к главной битве и, в случае победы, строительству новой человеческой цивилизации на Плацдарме, командиру землян Георгию Решетникову и его товарищам приходится искать возможности спасти поселение. А для этого предстоит долгое и опасное путешествие с неизвестным исходом.

Глава 5

Проваленное Испытание

Диалог.

Где он происходит, не совсем ясно.

Может, у озера, а может, он просто мерещится.

Говорящих двое. Их лиц не видно. Кто они, эти мужчина и женщина, мы можем только догадываться.

–…Этого следовало ждать. Я не представляла, что Испытание случится так скоро. Если бы не испорченные порталы…

–… то группа, потревожившая птиц, не высадилась бы в той стороне?..

— Да. Ты прав — потревожившая. А вообще, ты представляешь себе, для чего в тех скалах жили птицы?

— Не очень. Просто они там жили — вот и всё. Как любое существо…

— Не совсем так. В тех скалах с давних времен водилось много нечисти. Птицы заставили этих тварей носа не высовывать из своих укрытий. А ваш отряд нарушил равновесие.

— Но ты же не предупредила, что птицы разумны…

— И не должна была предупреждать. Я же говорила — будет Испытание. Неожиданное Испытание. Ты повторил это всем остальным. И люди могли подготовиться…

— Испытание?! Ты даже не посвятила нас в его суть! Ты пойми — я сам не одобряю того, что сотворили с их птенцом, это было убийством…

— А я сама не знала, каким будет Испытание. Но вот скажи, только честно — если бы птица убила того, кто дорог тебе, как бы ты поступил?

Молчание, которое длится минуту-другую.

— Хорошо, отвечу честно. Поступил бы точно так же, как Сигурд. Может быть, мне не пришло бы в голову убивать беззащитное животное, но вот взрослых птиц… По сути — точно так же.

— Вот видишь… Вы мало отличаетесь от тех, на другом континенте. Точно так же сперва стреляете, а после начинаете думать. Или — не думаете вообще. Люди есть люди. Я пытаюсь вас понять, честно пытаюсь. И не всегда это выходит. Даже ты называешь их — «животными». А ведь у «фениксов» есть зачатки разума.

— Но ведь ты могла прийти на совет, предотвратить экспедицию, успокоить людей. И не сделала этого. Значит, ты виновата не меньше нашего.

— Ты так уверен? Пойми — я ни в коем случае не должна была этого делать. Даже если бы речь шла о гибели всех вас. Я не должна открываться… И потом — столкновение с птицами и оказалось вашим Испытанием.

— Да. Всё я понимаю. Люди есть люди, а боги есть боги. Трудновато вам, должно быть — с нами-то, грешными…

— Лучше не язви, а то я сама язвить начну.

— И что же теперь?

— Ничего. Люди понемногу успокоятся, придут в себя, забудут то, что натворили. Это я про лучших, которым вчера было очень и очень нехорошо. А прочие станут гордиться. Недолго, конечно. Пока в скалах не заведутся настоящие гады. А от них лес может и не спасти… Хотя…

— Что?

— Не все из вас таковы. Есть там один парнишка, которому сейчас здорово не по себе. Только вот принадлежит он к тому, что ты так не любишь. К стае…

— Прикажешь взять над ним шефство?

— Ничего не прикажу. Ты же знаешь — я вообще не умею приказывать, я только предлагаю. Приказывать может ваш Сигурд. И ты. И капитан. Кстати, по-моему, он тоже не из этих, хотя сам еще того не понимает. Нет, я не права, все-таки среди вас встречаются те, ради кого стоило все затевать. Ну что ж, у вас есть шанс.

— Какой?

— Выжить. Так-то, милый мой. Шанс выжить — вот о чем я веду речь. Не больше и не меньше. И зависит он от этого мальчишки, Ника.

— И что он должен сделать? Он вчера едва не погиб, я вообще пока не знаю, не случилось ли что-нибудь…

–…с его головой? Уверяю тебя — он поздоровее многих. А сделать… Во-первых, он должен навсегда распроститься с мечтой стать одним из стаи.

— Одним из бойцов Сигурдовой дружины?

— Вот именно. Он одинок, тяготится этим. Почему-то вы, люди, в юности всегда хотите принадлежать к какой-то стае. Это генетически такая слабость в вас заложена, что ли? Он еще не понимает, что ему уготовано быть одиноким и мучиться из-за этого незачем. Но я не о том. Мне кажется, он сможет спасти положение. Может быть, даже вернуть птиц.

— А ты? Ты сама могла бы это сделать? Ведь мы тебе зачем-то нужны?

— Вы? Нужны, конечно. Вопрос — какие вы. Те, которых я увидела вчера, — нет, не нужны. А вернуть стаю… Нет. Я не всесильна, хоть ты и называешь меня богиней. А вот он… Может, это и в его силах — кто знает.

— Но от меня-то что зависит? Поговорить с ним по душам, что ли?

— Ага, и после этого он замкнется в себе. Или натворит чего-нибудь. Нет уж, лучше даже и не пробуй. Это должно быть его решением — только его, и ничьим больше. А ты… Смотри, наблюдай. Это — самое мудрое.

Конец ознакомительного фрагмента.