Игра на выживание

Максим Кораблев, 2011

Странные сны и навязчивые идеи подтолкнули самых обыкновенных людей на исход через загадочные порталы в мир, именуемый Плацдармом. Отставным военным, уголовникам и обывателям невдомек, что все они оказались жертвами инопланетной цивилизации И теперь все способные держать оружие должны сражаться с разумной и неразумной жизнью, в избытке имеющейся на Плацдарме, а в будущем – и с себе подобными. Ведь неспособных сражаться, рано или поздно, сделают рабами. И лишь немногие знают истинные цели инопланетян. Эти немногие пришли на Плацдарм, чтобы разделять и властвовать. Им противостоят «специалисты по выживанию» Сергей Куприянов и Владимир Подольский, которым еще предстоит выяснить, кто скрывается под псевдонимами Комендант, Адмирал, Тамплиер? И люди ли они?..

Пролог

— Сеньор Мартинес!

Старик с недоверием взглянул на дверь. Кого еще там черт принес?

Он никого не ждет!

Тотчас послышался стук — решительный, но в рамках приличия.

Кто же это?

Почему голос такой знакомый?

Сеньор Мартинес сделал небольшой шаг в сторону двери.

Он привык: любых подозрительных визитеров стоит опасаться. В былые годы, когда приходилось менять паспорта, жилища и даже страны, страх был очень острым. Но теперь, когда он осел и превратился в сеньора Мартинеса, чувство опасности притупилось.

Он верил, что теперь никому не понадобится до самой смерти.

И вот — на тебе! — кто-то пожаловал.

Хотя непонятно, кто.

Впрочем, может, и не стоит сгущать?

Может быть, это муниципалитет прислал социального работника?

Вот только отчего голос такой знакомый? Голос из прошлого…

— Сеньор Мартинес! — не унимался визитер.

Старик вздрогнул — ему показалось, что он вспомнил хозяина этого голоса.

— Я знаю, что вы дома! — продолжал настойчивый гость.

Старик беспомощно оглянулся. Будь он помоложе, стоило бы бежать без оглядки. Но сейчас силы уже не те… Кроме того, смертная казнь нынче отменена — ив этом карликовом королевстве, где он собирался дожить оставшиеся годы, и на его родине.

Но умирать в тюрьме он не собирался. Поэтому оставалось одно — дорого продать свою жизнь.

Или хотя бы попытаться это сделать.

Стук повторился.

Старик медленно подошел к столу и достал из ящика заряженный пистолет. Хорошо, что местные законы позволяли легально приобрести оружие. Холодное железо в морщинистой ладони придало ему уверенности.

Что ж, если это за ним, то один из визитеров (а наверняка их несколько, а еще кто-то, надо полагать, стоит возле окон, прикрытых жалюзи на время сиесты) получит пулю в голову.

Сразу и наповал.

Старик прикрыл пистолет лежавшей на столе газетой, прошаркал к двери — и резко ее распахнул.

Визитер был один.

И его вид заставил руку старика дрогнуть.

Он едва не выронил оружие.

— Вилли?

Старик помотал головой, отгоняя наваждение.

— Вы — внук?.. — Он никак не мог решиться произнести фамилию.

— Нет, Юрген. Не внук. Первое впечатление — самое верное, и ты об этом должен помнить. Я — это я.

Посетитель — высокий мужчина с коротко подстриженными светлыми волосами — улыбнулся.

— Как ты мог сохраниться? Ведь прошло столько лет…Или… Вы… ты — призрак?!

— А ты стал верить в привидения? — хмыкнул человек, которого звали Вилли. — Что ж, от такой жизни во что только не уверуешь!

Он бросил взгляд на скудную обстановку и покачал головой.

— Убери пушку, Юрген. — Человек произнес это по-немецки, указав на оружие, которое старик все еще держал в руке. — Сегодня она тебе не понадобится. Ведь призраков сталь не берет… Лучше присаживайся и выслушай меня.

— Я думал, что ты тогда… В Берлине. — Старик заморгал, все еще не веря, что такое возможно. — Но почему ты не состарился?

— Знаешь, дружище, — вздохнул визитер, — года два назад я выглядел похуже твоего. Передвигался лишь в инвалидной коляске! Полупаралитик, хорошо еще, что без маразма и болезни Альцгеймера. Как Рональд Рейган. — Он вновь рассмеялся. — Тем не менее уже подумывал, а не пришла ли пора выпить заранее припасенного яда — пока еще не потерял рассудок и не стал ходить под себя. И вот именно тогда мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться. И ты, Юрген, не сможешь, когда меня выслушаешь.

Мартинес посмотрел на своего собеседника.

Откровенно говоря, визитеру нельзя было бы дать и тридцати. Как будто и не было мучительных десятилетий страха и скитаний.

— Ты…

— Хочешь сказать — не лгу ли я? — Вилли нахмурился. — Мол, мистер Мартинес, покиньте на минутку ваше убежище, оставьте оружие — а вас на улице уже ждут… герр Юрген Клаус? Так, что ли? Я когда-нибудь тебе лгал?! И отыщется ли такой предатель среди оставшихся в живых — пусть даже выживший из ума?

— Хотел бы тебе верить, Вилли. Только ты говоришь о невозможном.

— А возможно ли было нищему венскому художнику стать фюрером?! Однако же стал. Погляди, если не веришь. — Он скинул пиджак, почти мгновенно закатал рукав рубашки. — Погляди…

Да, синяя татуировка в виде головы льва в диадеме, пусть и выцветшая, никуда не делась. И две руны-молнии под ней — тоже. А значит, это был и в самом деле либо Вилли… либо его призрак. Только какой-то уж чересчур материальный.

— Узнаешь? Ну, еще бы тебе не узнать.

— Но как?!

— Резвость ты утратил, любознательность — нет. — Посетитель широко улыбнулся. — Значит, так нас приглашают на службу. С нашим опытом, с нашим презрением к смерти, с нашей клятвой. Нанимателям пригодится все! Взамен — омоложение и целый мир. Да-да, Юрген, целый мир! Мир, который надо завоевать и учредить в нем порядок — тот, который мы посчитаем нужным! А в качестве приложения у нас будет своя армия и рабы. Как в старые добрые времена…

Больше всего Юргену хотелось зажмуриться. Тогда, возможно, призрак развеется и оставит его в покое.

Он и в самом деле прикрыл глаза, откинувшись в кресле-качалке, стоявшем около стола. Впрочем, это не помогло: морок и не думал рассеиваться.

— Мы ведь были молодыми богами! Разве тебе не хотелось бы воплотить в жизнь прежние мечты? У нас будет планета. Своя. Собственная. Свой мир. Повоевать придется, но это не будет сложно или страшно. В Нормандии бывало гораздо хуже. Да, учти, не все избранные — из нашей службы. Есть и бывшие враги. Когда дашь согласие, познакомишься с новыми товарищами. Мы пока называем себя штабом. Кстати, после омоложения можешь забыть о страхе преследования — ведь они ищут старых нацистов, а не молодых коммандос. Соглашайся, и ты станешь таким же, как я, Юрген. А потом года три подготовки — и вперед…

Он встал, порывистым юношеским движением шагнул к стене, на которой стрекотал кондиционер.

— Хотя бы включил, душно тут у тебя. И мрачно, как в гробу!

Юрген, он же сеньор Ромеро Мартинес, был готов поверить, что сошел с ума, что все происходящее — сон или старческий маразм. Но Вилли, человек, явившийся из прошлого, самим своим присутствием отгонял эти мысли.

— Таких, как мы с тобой, сейчас в мире уцелели единицы, — не останавливался его бывший однополчанин. — Верных, готовых на все. Поэтому я понял: место при штабе должно быть за тобой.

— Но в мире пока не существует технологий бессмертия и омоложения, — попытался было возразить Юрген.

— Так я говорю не о Земле. Считай, что это — дар богов. Их зовут не Один и не Фрейр, но суть не меняется. Да и боги они только в сравнении с нами. Не думай пока об этом. Твоя задача — спокойно покинуть вместе со мной это жилище. Думаю, сожалеть ты о нем не будешь. Дальше — машина, аэропорт, клиника на базе. А вот потом, когда песок из тебя перестанет сыпаться, тебе будет чем заняться.

…Признаться, сердце «сеньора Мартинеса» несколько раз тревожно екнуло, когда он вместе со своим спутником оказался на крыльце дома.

Померещилось, что за дверью их поджидает пятеро вооруженных парней в безупречных костюмах.

«Юрген Клаус, вы арестованы!..»

Хотя гораздо хуже, если вместо них оказались бы другие — смугловатые латиносы с черными вьющимися волосами. Вот уж от этих таким, как «сеньор Мартинес», точно ничего хорошего ждать не приходится.

Старый офицер СС не хотел признаваться в этом даже себе, но этих он боялся больше всего на свете.

Но все страхи были напрасны. Выжженная солнцем улица маленького городка была пустынной, если не считать лежащей в тени собаки, даже не соизволившей поднять голову.

Собаке было не дано понять, что на ее глазах творятся чудеса, и для двух бывших эсэсовцев здесь начинается дорога из пыльного городка в далекий мир под названием Плацдарм.

Собака зевнула и отползла поглубже в тень.