Искушение для искусителя

Евгения Телицына, 2017

Он – верховный искуситель Ада. Она – дочь некогда любимой им женщины. Такая же неугомонная, упертая и очаровательная, как мать. Волею судьбы он стал ее преподавателем в университете Ада. Стал наставником по работе с самым чувственным из семи смертных грехов. Стал учить ее искушать.И мог ли он знать, что она станет самым большим искушением для искусителя?

Лекция вторая: дополнения к вводной части

Я каждой клеточкой своего тела ощущала его взгляд. Кожа пылала так, словно он не наблюдал, а мягко прикасался ко мне.

Я залпом выпила почти целый бокал вина, пытаясь потушить бушующее в груди пламя.

Я изо всех сил старалась не думать о том, что Асмодей здесь, и что он смотрит на меня. Но ничего не могла с собой поделать.

Оли, заметив мое возбужденное состояние, положил руку на внутреннюю сторону моего бедра. Но я тут же ее скинула. Его прикосновения сейчас ощущались, словно наждачная бумага на чувствительной коже. Это раздражало.

А потом ощущение исчезло.

Удивленная, я тут же начала искать глазами Асмодея. Но Верховный ушел.

Под волной облегчения смешенного с разочарованием огонь начал затухать. Но желание все равно осталось. Осело тлеющими углями внизу живота, требуя, почти приказывая. Словно говоря: «только он сможет потушить это пламя полностью»…

— Ты в порядке? — внезапно спросил Оливер.

— Да, конечно, — соврала я. — Просто здесь душно, мне нужно на воздух.

— Тогда давай уйдем.

Уверена, что Оли рассчитывал на совсем иной финал вечера. Но мне пришлось его разочаровать. Я практически сбежала от него домой, клятвенно пообещав встреться завтра в «У Вели».

А дома я залезла в ванну и долго лежала, пытаясь придти в себя после всего, что произошло за этот слишком долгий день.

Утро началось для меня почти в полдень с ужасной головной боли. Я полночи просидела, размышляя над разными вещами. Точнее сначала, хорошенько отмокнув в воде с маслами, я уселась за задание, данное Асмодеем. А потом мысли съехали на него самого, выбор наставника и план побега.

Я, наверное, в детстве регулярно выпадала из люльки. Или папа меня периодически ронял. Иначе я не знаю, как объяснить, абсолютно ненормальное желание выбрать наставникам Верховного искусителя.

Но я действительно хотела к нему. И одновременно убежать от него как можно дальше.

Подобные мысли продолжали кружиться в моей голове, пока я собиралась на свидание с Оливером.

После вчерашнего я чувствовала себя виноватой. Поэтому решила принарядиться, чтобы немного порадовать своего мужчину. Натянула обтягивающее, как вторая кожа, платье, откопала туфли на опасно высоком каблуке и двинулась в путь. Благо до «В гостях у Вели» от бывшего жилища моего отца совсем не далеко.

Оливер перехватил меня по дороге в бар. Мы столкнулось меньше, чем в квартале от оговоренного места встречи. Даже не поздоровавшись, он схватил меня за руку и буквально потащил в сторону узкого прохода между двумя пятиэтажками, служившими демоническими общежитиями.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась я, едва поспевая на каблуках за его широким шагом.

Не отвечая, он прижал меня к стене и поцеловал. Удивленная его напором, я все же ответила и даже немного расслабилась. Ровно до того момента, пока он не начал задирать подол платья.

Расслабленность испарилась, прихватив с собой и чувство вины.

— Оливер, что ты делаешь? — пытаясь отстраниться, спросила я сквозь поцелуй, который он и не думал прекращать.

— Домогаюсь своей женщины, что же еще, — невозмутимо откликнулся он, продолжая попытки меня раздеть.

— С ума сошел?!

— Разве что от твоей красоты.

— Оли, я не буду заниматься сексом в грязной подворотне в двух шагах от одного из самых популярных баров Ада! — я почти кричала.

— Ой, да ладно тебе.

Я опешила, услышав такой ответ. Чем он и воспользовался и задрал-таки мою юбку.

Я отчаянно сопротивлялась, параллельно рассуждая над тем, что изнасилование в Аду, казалось бы, должно быть логичным элементом. Но оно строжайше запрещено. И демоны защитите того, кто этот запрет нарушит. Верховные жестоко карают каждого насильника, независимо от социального статуса.

— Нужна помощь? — Голос Асмодея заставил мои ноги подкоситься.

Надеясь, что это просто галлюцинация, я повернула голову и столкнулась с пристальным взглядом темных глаз. Что он тут делает?!

— Нет! — бросил Оли, едва ли понимая, с кем говорит.

— А я думаю, что да. Ты сейчас отпустишь девушку. А ты, Ника, подойдешь ко мне, — продолжая смотреть только на меня, приказал Верховный.

— Да кто ты тако… — возмущенно начал Оливер, но увидев Асмодея, осекся и замолчал.

Парень отшатнулся от меня, как от чумной. И даже отошел на несколько шагов. Осознал, наконец, что пытался ослушаться прямого приказа одного из Семерки!

Я поправила платье, пригладила волосы и только после этого подошла к Асмодею.

— Идем, — скомандовал тот и первым двинулся в сторону «Вели».

Я покорно засеменила следом.

«В гостях у Вели» заведение поистине легендарное. Таверна, бар или забегаловка — никто так и не определился — удивляет уже дизайном фасада. Точнее полным отсутствием стиля и логики в нем.

Сотый раз подхожу к этому месту и все равно поражаюсь. Чей гениальный ум мог вывести то ли пальмы, то ли фикусы, то ли вообще смесь бульдога с носорогом, стоявшие в огромных деревянных кадках по бокам от двери?

Но растения, странные даже по меркам Ада, это полбеды. Особая гордость этого заведения — вывеска. На огромных светящихся в темноте словах «В гостях у Вели» лежал, опираясь на локоть и свесив ногу, черт. Судя по костюму — явно мужчина. Судя по блаженному выражению лица — явно довольный напитком, который он пил. Судя по названия заведения — это Вельзевул. И я искренне жалею, что не имела возможности посмотреть на лицо Верховного, когда он впервые увидел такой вот свой портрет…

Пока я пялилась на вывеску, Асмодей толкнул тяжелую дубовую дверь и выжидательно уставился на меня.

Я смутилась и быстро прошмыгнула мимо него в бар.

Верховный вошел следом. И все в заведении тут же замерли. Асмодей на удивление грустно улыбнулся и крикнул:

— Ортос! Вина для дамы! И я надеюсь, в твоей чем-то милой моему сердце дыре найдется кофе?!

— Конечно, Верховный, — откликнулся демон, клыкасто улыбнувшись. — Устраивайтесь поудобнее.

Мы прошли мимо притихших чертей, сидящих за круглыми грубо сколоченными столиками, в дальний угол и сели. Асмодей молчал, а я, чтобы не встречаться с ним взглядам, осматривала зал.

Деревянные панели на стенах, люстра-колесо, длинная барная стойка и музыкальный аппарат с бильярдными столами. Мне иногда кажется, что это место нахваталось с мира по нитке, с эпохи по куску.

Обычно наши заведения выбирают какой-то временной отрезок истории людей и оформляют зал в его стиле. Но «В гостях у Вели» не такой. Это заведение наглядно демонстрирует всю эклектичность Ада.

Огненнохвостый демон принес наш заказ. Тихо поставил перед Асмодеем чашку кофе, а передо мной — вино и сыр на одной тарелке с фруктами.

— Я позволил себе предположить, что ты голодная, — шепнул старый друг моей мамы. — Ну а вино твое любимое.

— Спасибо, Ортос, — искренне поблагодарила я.

— Не за что, милая.

За столом снова стало тихо.

Я пригубила вина и Верховный, наконец, заговорил:

— Ника, ты в порядке?

— Да, спасибо. За все спасибо. Но мы бы и сами смогли разобраться… — затараторила я.

Но он перебил:

— О да, я заметил…

И мы опять замолчали.

Я рискнула поднять глаза и тут же попала в плен его изучающего взгляда. Асмодей внимательно рассматривал меня, кончиками пальцев скользя по ободку кружки. Огонь, недавно посилившийся в моем теле, снова дал о себе знать. Я заерзала, не зная, куда себя деть. Но тут же заставила себя собраться и, глубоко вздохнув, коснулась второй руки искусителя, свободно лежащей на столе, и попросила:

— Верховный, прошу вас, не наказывайте Оливера. Он иногда ведет себя… невыносимо. Но у него и в мыслях не было оскорбить вас. Он просто потерял контроль над собой из-за того, что вчера я вела себя немного странно…

Пока я говорила, Асмодей перехватил мою ладонь и начал медленно поглаживать костяшки пальцев. От этой простой ласки по телу прошлась толпа мурашек. А внизу живота уже вовсю бушевало пламя желания. Я сжала бедра. И, пытаясь скрыть свою нервозность, пригубила вина.

— Ника. Я могу обещать, — он поднес мою руку к губам и мягко поцеловал, отчего у меня перехватило дыхание, — что ему ничего не будет за продемонстрированное сегодня пренебрежение, — еще один поцелуй. — Но, Ника. Если он позволит себе еще хотя бы раз обидеть тебя… — его губы снова коснулись моих пальцев, — я его убью.

Услышав последнее, я отдернула руку. Да так резко, что едва не упала со стула.

— Асмодей, прошу вас!

— Ника, ты сама знаешь, что в Аду запрещено насилие сексуального характера… Без обоюдного на то желания, — он подмигнул.

— Я понимаю… Верховный, пожалуйста! Я прошу вас, не нужно, — я снова придвинулась к столу.

Он подался мне на встречу и ответил:

— Хорошо… Но учти, есть грани, за которые нельзя заходить…

Он недоговорил, но я и так все поняла. В Аду с дисциплиной строго. И даже если Асмодей закроет на что-то глаза, остаются еще шесть Верховных… А если узнает дедушка Люцифер… Я поежилась, представив, что он сделает с Оливером.

За столом снова повисла тишина. Я рассеянно щипала сыр, не рискуя поднимать глаза. А Асмодей пил кофе.

Бесшумно подошедший Ортос заново наполнил мой бокал, озабоченно покосившись на главного искусителя Ада. Но спрашивать ничего не стал.

А вот Асмодей спросил. Совершенно неожиданную вещь.

— Ника, ты уже выбрала наставника?

— Я еще думаю, Верховный, — я почувствовала, что краснею.

— Пойдешь к Люциферу? — равнодушно предположил он.

— Я хотела выбрать вас… — не подумав, ответила я. И тут же сама испугалась своих слов.

Я кожей ощущала возникшее между нами напряжение. И это окончательно вывело меня из равновесия. Сделав большой глоток вина, я рискнула посмотреть на Асмодея.

А тот продолжал наблюдать за мной. И я не могла понять, что выражает его взгляд.

— Простите, Верховный, я забываюсь, — обреченно пискнула, поняв, что такие студенты ему не нужны.

— Ты действительно хочешь ко мне?

— Да…

— Ника, что ты знаешь о печати Асмодея?

Резкая смена темы застала меня врасплох.

— Только то, что у каждого из Верховных есть печать. Кто-то называет ее печатью принадлежности. Кто-то символом защиты. А кто-то клеймом владения. Такую печать Верховный дарует избранным приближенным, — растерянно ответила я.

— Это не совсем верно. Мы не только «даруем ее избранным приближенным». Но и на время спецкурсов мы отмечаем ей своих учеников. Это знак отличия и способ защиты.

— Я об этом никогда не слышала.

— Если бы ты училась только в Высшей школе, тебе не была бы нужна это информация, — он вскинул руку и показал какой-то странный символ.

— Вы хотите сказать, что если я выберу вас… — начала я и тут же исправилась: — То есть если вы выберете меня. То у меня появится что-то типа татуировки?

Ортос принес Верховному бокал вина. Значит, жест предназначался для него…

— Да. Обычно я ставлю ее на запястье. Но в твоем случае… — он пробежался глазами по моему телу. — Даже не знаю, как поступить…

— А что не так в моем случае? — тут же ощетинилась я, бросив взгляд на свои руки.

Запястья как запястья. На правом, скрывая все предплечье, красовался наруч. На левом не было ничего. Я даже браслетов не носила никогда.

— Ника, твоя мама…

Но я его перебила:

— Верховный, это мой выбор, — сказала твердо и вдруг осознала, что это действительно так. Это мое решение, моя жизнь и мои желания…

— Тогда выбирай место, — невозмутимо откликнулся Асмодей.

Я задумалась. Лопатка?.. Щиколотка?.. Основание шеи?.. Внутренняя сторона бедра?.. Дав себе мысленную затрещину за последнее предположение, я попыталась сосредоточиться. Нужно было выбрать скрытое место. Но такое, чтобы искуситель понял, как важно то, что он согласился меня учить. Как я ценю это.

Асмодей ждал, с ехидной улыбкой наблюдая за моими мыслями. Уверена, что он читал мое лицо как раскрытую книгу.

Я еще раз перебрала в голове все возможные варианты. Убедилась, что запястье действительно было бы самым логичным решением, но не для меня. И решилась.

— Здесь, — выдохнула, приложив ладошку к ребрам с левой стороны.

Верховный проследил взглядом путь моей руки и задумчиво прикусил нижнюю губу. Жесть безобидный по сути, но наполненный по содержанию на столько, что у меня возникло ощущение, что я сижу перед ним абсолютно голая.

— Я должен прикоснуться к выбранному месту, чтобы нанести печать, — хрипло пробормотал Асмодей.

— Вы хотите, чтобы я разделась прямо здесь?! — потрясенно воскликнула я.

Несколько чертей, сидящих за соседними столиками, повернулись в нашу сторону.

— Нет, — рявкнул искуситель, и народ тут же вернулся к своим тарелкам. — Идем.

Он встал из-за стола и подал мне руку.

— Кккуда? — запинаясь, спросила я, покосившись на протянутую ладонь.

— Провожу тебя домой.