Вероника

Евгения Богринцева

Она живёт в мире, о котором может только мечтать любая девушка. Высокий статус, обученная охрана, роскошная одежда, невероятно заботливый и любящий отец и старшие сестры. Ее жизнь идеальна. Разве может жизнь стать ещё лучше? Да.Ей подвернётся возможность узнать другой мир. Научиться выживать в нем, делать то, что никогда не умела. Переступать через себя, свои принципы, привычки и воспитание. Она поймет, что такое любить и быть любимой со стороны противоположного пола.

Глава 7

Мы прошли через ворота, соединяющие высокий толстый забор, на котором стояли мужчины с таким же луками, как у Седа. Ворота железные, закрытые. Они не позволяли увидеть то, что находилось по ту сторону. Видимо безопасность у них достаточно хорошая, да и обзор вокруг ворот позволяет моментально распознать приближение врагов. Я шла рядом, держась поближе к Седу. Джейдена перекинул руку через его плечо, опираясь для дополнительной поддержки и опоры. Мы почти дошли. Осталось совсем немного. Ноги болели не меньше, чем все тело. Я нуждалась в горячей ванне, сытной еде и в конце мягкой большой кровати.

Ворота открылись, как только мы попали в поле зрения мужчин, стоящих у ворот и на стенах. Я нахмурилась, ожидая увидеть какие-нибудь хижины, дома или, в конце концов, палатки, но ничего не было. Чистая трава и много деревьев, вокруг которых были обвязаны верёвки. Это клан? Тогда где остальные жители? Сед говорил о женщинах и детях. Но я никого не видела, кроме близнецов и тех, кто встречал нас. Я неуверенно вошла на территорию клана и к нам тут же подошли трое мужчин, беря на себя ответственность за Джейдена. Сед позволил им. Ворота закрылись. Я вздрогнула от резкого звука. Краем глаза увидела, как Сед потянулся и начал растирать правую руку, которая наверняка отекла из-за веса Джейда.

— Укус змеи, — проинформировал он мужчин, держащих его брата. — Противоядие дал меньше дня назад. Цвет лица вернулся, дыхание восстановилось. Ему необходим отдых и еда. Акация на месте?

— Да, — ответил темноволосый мужчина, одетый во все чёрное. На бедрах в ремне у него качались три длинных кинжала. Он единственный, кто не держал Джейдена. — Ты как? Выглядишь не очень. Прошло четыре ночи с тех пор, как вы с Джейдом ушли. Акация собиралась завтра на рассвете отправлять группу за вами исследовать лес.

— Все в порядке. Возникли трудности. Мне необходимо поговорить с Акацией.

Темноволосый кивнул, затем махнул рукой и Джейдена унесли в неизвестном направлении. Я дёрнулась, чтобы пойти за ним, но Сед схватил меня за запястье, останавливая и заставляя встать рядом.

— Кто она? Никогда ее прежде не видел. Она не из наших.

Я открыла рот, чтобы представиться и сказать, откуда прибывала, но Сед меня опередил.

— Треан, это Веро́ника, мы встретились в лесу. Она из клана Хьюза, решила сменить обстановку. Я договорюсь с Акацией. Проблем с ней не будет, — заверил Седрик, не сводя глаз с мужчины. Почему он соврал? Какие ещё секреты хранит от своего клана Сед?

Треан улыбнулся мне.

— Добро пожаловать, Веро́ника, тебе у нас понравится. Располагайся. Хочешь проведу тебя до свободного домика или проведу экскурсию по нашей территории? Здешние пейзажи захватывают дух. Тебе понравится.

И прежде чем я снова открыла рот, Сед обнял меня за плечи по-дружески и ответил на вопрос темноволосого мужчины.

— Позволь взять на себя эту честь. Прежде чем отправиться познавать новый дом, мне нужно поговорить с Акацией и представить ей Веро́нику. Увидимся позже, Треан, — Сед опустил руку ниже на мою талию и чуть подтолкнул вперёд, уводя подальше от второго мужчины. Почему он так себя ведёт? Словно собственник. Но не скажу, что мне было неприятно ощущать на теле руки Седа и тепло, исходящее от него. Почувствовав мое недовольство и раздражение, Сед наклонился к уху. — Иди и улыбайся. Не сопротивляйся, я позже все объясню.

— Что ты делаешь? — шепча, спросила я, позволяя ему вести себя. — Почему ты соврал ему о моем происхождении?

— Думаешь, только твои люди считают нас «опасными»? Нам не нужна паника. Могут возникнуть проблемы, Веро́ника, поэтому я не хотел, чтобы ты шла. Пятьдесят на пятьдесят, что примут тебя. Соврать — это единственный способ поднять шансы не стать тебе козлом отпущения или козырем в рукаве моих людей. Многие злятся на правительство, которое бросило их умирать здесь. Погибать вместе с планетой. Как думаешь, что они сделают с дочерью по чьей вине им приходиться бороться изо дня в день, ради того, чтобы увидеть новый рассвет?

Я потеряла дар речи, прекращая любого рода сопротивлений. Сед одобряюще погладил по спине, ведя мимо людей, которые «повылезали» из своих норок, чтобы встретить нас. Женщины в лохмотьях, худые дети, цепляющиеся за руки родителей. Вооруженные мужчины приветливо кивали Седу, словно рады его возвращению. Мне не нравится то внимание, какое они все мне оказывают. Чужеземка. Они все так относятся к женщинами, прибывших с других кланов, как объявил Сед.

Сед умен.

Он засчитывает все возможные исходы событий на несколько шагов вперёд. Он знает свой народ, к тому же, как я заметила, по-настоящему хочет мне помочь. Ему известно, для меня уже нет дороги назад. Либо здесь, в его клане, либо смерть. Я рада, что он выбрал первый вариант. Седу ненужно сильно напрягаться для достижения второго варианта, но он этого не сделал. И в этот самый момент поняла, чтобы выжить или хотя бы получить шанс на выживание, мне нужно безгранично доверять Седу и Джейду. Но и нужно быть реалисткой. Если предстанет перед ними выбор, я или родной клан, то, думаю, решение очевидно.

Выживших на Верхних землях становилось все больше с каждой минутой. Все пришли встретить близнецов после долгого отсутствия. Должно быть, они пользуются здесь популярностью. Не удивительно, им необходим такой стрелок, как Сед и такой бесстрашный и смелый воин, как Джейден. Я подняла голову и посмотрела на мужчину, в чьих объятиях была. Он вел уверено, гордо подняв подбородок, и приветствуя всех, кто вышел к нам. От того грубого и напыщенного придурка, каким он был пару дней назад, не осталось и следа. Я вспомнила нашу первую встречу. Никогда не забуду нож, прижимающийся к горлу, затем к спине. Мне было страшно, я хотела, чтобы чужеземец ушел. Никогда не забуду то, как странно мое тело отреагировало на него. Я была почти обнаженной, в тонком платье для сна, которое трудно назвать достаточно плотным и скрывающим самые интимные части моего тела.

Сед не должен привлекать меня в физическом плане. Да, его тело совершенно во всех смыслах этого слова, мужчина умен, расчётлив, целеустремлённый, дальновидный, остроумный и также жёсткий, беспощадный. Машина для убийств, если вспомнить то, с какой лёгкостью он расправился с охраной моего отца, когда хотел освободить брата. Сед пойдет до конца, ради достижения своей цели. Я уже совсем не замечаю или не обращаю внимание на шрам на правой щеке. Этот шрам — единственное внешнее отличие между братьями.

Мы остановились перед деревом, вокруг которого обвязана веревка. Сед отпустил меня и начал развязывать верёвку, медленными движениями опуская ее вниз. Я обняла себя руками, чувствуя пустоту и холод.

— Как думаешь, Джейд будет в порядке?

— Да.

Уверенно и без сомнений. Я кивнула.

— Я смогу навестить его сегодня?

— Да. Возможно, вечером. Я отведу тебя.

— Хорошо. Спасибо, — честно сказала я, осматривая местность. — Где дома или палаты, в которых вы спите? Здесь только трава и забор. Я даже не увидела, откуда вышли мужчины и женщины с детьми.

— На земле не безопасно. Наши дома там, — он указал наверх. — На деревьях. Мы потратили много времени, сил и материала для строительства. На одном дереве размещается от одного до трёх домиков. Все деревья соединены висячими мостами, благодаря которым не нужно спускаться вниз, чтобы добраться от одного домика до другого. Так удобнее и проще, особенно для раненых, пожилых или совсем маленьких детей. Как я и говорил, ночью опаснее всего. Ворота охраняются круглые сутки, по ночам дежурит до пятнадцати здоровых мужчин. Мы пойдем на все, лишь бы сохранить жизнь детям и женщинам. Поэтому было принято решение создавать дома клана не внизу, как ты привыкла, а на деревьях. Таким образом, если ворота будут разрушены, наши женщины и дети будут в безопасности. Пожалуй, что это самое важное.

Я пыталась переварить всю информацию. Когда это случилось, я кивнула.

— Вы уверены, что с детьми все хорошо? Они очень худые.

— Не смотри на это. Почти невозможно удержать ребенка на месте. Они постоянно лазят вокруг, по нескольку сотен раз в день спускаясь и поднимаясь обратно на деревья. Для этого им не нужны даже корзины. Но не скажу, что это плохо. Они поднимаются по верёвкам, отталкиваясь от ствола дерева. Это делает их сильнее, выносливее и настойчивее. Они готовятся пополнить ряды тех, кто день за днём защищает нас, обеспечивая порядок и защиту.

— Если они упадут? — ужаснулась я, прижимая руку ко рту. Из-под листьев показалась деревянная корзина, которая медленно спускалась вниз по верёвке, которую тянул Сед.

— Были случаи. На этот случай внизу ходят мужчины. Если не поймают, так смягчат удар. За последствие года ни один ребенок не сорвался. Они умны ни по годам. Если ребенок не уверен в себе, в своих силах, он никогда не станет рисковать жизнью.

— Какая хорошая и заботливая мать позволяет своему ребенку испытывать судьбу?

Я никогда не позволила бы своему ребенку даже выйти из домика на дереве без моего ведома. Сделала все, лишь бы полностью исключить вероятность падения. Деревья высокие. Падение могут стоить жизни ребенку, в лучшем случае, останется калекой, чего не пожелаешь ни одному ребенку.

Сед опустил корзину и посмотрел на меня.

— Мать, которая хочет, чтобы ее ребенок мог постоять за себя. Ребенок, который имел бы шансы выжить, оказавшись в наихудшей ситуации. Ты забываешь, где находишься, Веро́ника, здесь все иначе, не так, как было в твоём мире. Не смотри на внешний вид ребенка. Он сильнее, чем кажется. Даже, возможно, сильнее тебя. Здешние условия требуют к себе определенных навыков и умений. Детей учат жизни, учат выживать. Здесь не будет сюсюкаться. Иначе каждый год мы бы получали здоровых слабых лбов, маменьких сынков и трусов.

Я скрестила руки на груди.

— Все равно считаю, это не правильно. У детей должно быть детство.

Сед подал руку и помог забраться в корзину. Устроившись с краю, я смотрела, как мужчина достал нож и отрезала одну из веревок. Корзина начала пошатываться из стороны в сторону и подниматься вверх. Сед схватил меня и прижал к себе, заставляя встать ровно посередине корзины. Шатания прекратились. Я подняла голову и встретилась с его холодными глазами.

— Умно придумано. Уверен, что она выдержит нас двоих? Кажется, корзина не предусмотрена на совместные подъемы.

— Корзины очень крепкие. Они способны выдержать до трёх мужчин.

— Хорошо. Не хотелось бы, чтобы корзинка развалилась.

— Этого не случится. Она годами служит нам. Ты должна доверять каждому строению здесь. Они построены так, чтобы исключить все возможности крушения, так как на корзинах поднимаются женщины и дети, а они наше будущее.

— Я учту.

Он кивнул, затем скрестил руки на моей спине и опустил глаза.

— После катастрофы выжили, в том числе и конструкторы, строители и архитекторы. Должно быть, только те, кого правительство посчитала не нужными.

— А ты? Почему ты помогаешь мне? Ты с самой первой минуты не хотел брать меня с собой. И ты точно не являешься поклонником моего отца и его политики в Уолдере, хоть и толком не знаешь его, как человека. — Прежде чем он открыл рот, чтобы ответить, я продолжила. — Ты тоже один из выживших. Ты должен злиться на меня, желать отомстить за все, что сделал мой папа. Должен…

— Я не злюсь, — перебил он, сжимая в кулак свою рубашку на моей талии. Я резко втянула воздух в лёгкие. — Дети не выбирают родителей. Они не могут быть ответственными за их поступки или решения. Джейден это понимает, я тоже. Ты не виновата, Веро́ника, Тебя и на свете не было, когда произошла катастрофа.

— Ты помнишь, кем были твои родители до катастрофы? — аккуратно спросила я, замороженная его красивыми глазами. Тело Седа напряглось. Я мысленно выругала себя за испорченный момент по собственной глупости. Близнецы любили своих родителей, им причиняла боль от решения, которое приняли их родители. Но с другой стороны, если бы не один, то Седа и Джейдена не было бы сейчас со мной.

— Прости. Поговорим о чем-нибудь другом? Разговоры помогают не смотреть вниз, — ответила я, цепляясь за его тонкую рубашку. Мы уже были достаточно высоко и моя выдержка вот-вот иссякнет. Я не врала. Разговоры и правда помогают отвлечься, также сильно, как и тепло, исходящее от тела мужчины. — Ты будешь говорить правду Акации обо мне? Она, как я поняла, ваш лидер и, думаю, заслуживает право знать.

— Я расскажу ей, — кивнул он. — Если возникнут проблему, она единственная, кто сможет помочь их решить. Хотя могут возникнуть разногласия с ее сынком, Рендер, он тот ещё маменькин сынок. Удивился, когда он не вышел встречать нас, чтобы прочесть лекцию о том, насколько опасно покидать клан на несколько дней и то, что Джейдом ушли, никого не предупредив. Это нарушение правил, запомни, Веро́ника. Захочешь покинуть пределы клана — доложи об этом заранее Акации или тому, кто точно передаст ей твои слова. Так больше вероятность, что случись что-нибудь плохое, за тобой отправят людей и спасут.

— Тогда зачем вы ушли без разрешения?

Сед пожал плечами.

— Я не люблю сидеть долго в четырех стенах. Это утомляет. Мы с Джейден время от времени исчезаем из клана, когда не нужно заступать на дежурство. Ему нравится тренироваться здесь, среди всех, но мне необходимо больше пространства. Намного приятнее выпускать стрелы на дальние дистанции.

Кажется, мужчине нравится его занятие. Работа.

— Ты хорошо владеешь луком, — я не спрашивала, констатировала факт.

— Я владею им в совершенстве. Ещё ни один в моём или в соседних кланах не смог превзойти мои навыки.

Хвастун.

Я прикусила нижнюю губу, пряча улыбку.

— А ты научишь меня? — спросила я. Сед уставился на меня так, будто на лбу вырос третий глаз. — Я очень хочу попробовать. Пожалуйста. Ты сам сказал, требуется сила, умения и навыки ради выживания здесь. Я должна научиться постоять за себя. Это уже вопрос жизни и смерти. В моих планах на ближайшие двадцать лет нет смерти.

— Думаю, тебе больше подойдёт другой вид оружий. Например, кинжалы. Джейден займётся твоей подготовкой.

Корзина остановилась, оповещая о том, что разговор окончен. Я почувствовала грусть и разочарование.