Двери

Евгения Басова, 2022

Цикл из девятнадцати рассказов, описывающий жизненные трудности десятков людей… их мысли и поступки, вопросы и ответы, шаги в неизвестность, радость или страх. Девятнадцать разных дверей, которые были открыты, сломаны, обнаружены или закрыты. Возможно именно эта книга станет для кого-то дверью в новый мир… или ключом, для какой-то двери… *** И я знаю, абсолютно точно, что девятнадцатый рассказ, именно про Вас.

Глава 2. А у меня…

Мне кажется, что зеркальные двери, самые страшные в мире двери. Ведь что может быть страшнее того, когда человек видит только себя. Только себя и ничего вокруг…

Таких дверей в нашем мире тысячи… миллионы… Они везде!!! В салонах красоты, в фешенебельных отелях, входные двери в магазины или просто витрины бутиков… И всё бы ничего, но они присутствуют сотнями в нашем сознании, в сознании миллиардов людей… это самое ужасное!

Хотя нет, есть кое-что ужаснее… и это мысли семилетней девочки, идущей домой со школы.

Коленка Катюши распухла, и начинала с красного цвета, переходить в нежно фиолетовый, боль была настолько нестерпимая, что она не могла наступить на ногу… да и дома ждали мамины упрёки за порванную туфельку, зарёванное лицо и «что ж ты такая невнимательная и под ноги не смотришь».

Однако она все-таки не спеша и прихрамывая дошла до двери своей квартиры и тихонечко её открыв, прошмыгнула в коридор. Сбросив туфельки, Катя начала бесшумное продвижение к своей комнате.

«Лишь бы мама не заметила». — переживала девочка, придерживая одной рукой школьный рюкзак, а другой повреждённое колено.

— Катюша, это ты пришла?

Из кухни появилась мама, держа в одной руке телефон, а в другой кружку с кофе.

— Ты чего крадёшься так тихо? А что с лицом? — мама обеспокоенно подняла опущенный вниз подбородок дочери и ахнула. — Катюша!!! Ты плакала?

И тут сердце девочки не выдержало и все эмоции вырвались наружу, она разревелась, и от боли в колене, и от обиды, и от жалости к самой себе, и от отпустившего её чувства страха, перед мамой по поводу порванной школьной туфли.

— Я упаааа-лаааа!!!

— Ударилась?

— Даааааа. — Катя показала ей на свою правую ногу, где красно-фиолетовый синяк уже определился и твёрдо решил стать тёмно-фиолетовым.

— Ох, как ты так умудрилась? — мама поставила кружку с кофе, отложила телефон и пошла на кухню за аптечкой.

Мало кто может осознать, но в этот момент ребёнок будет говорить правду! Единственное условие, не начать ругать, ведь тогда он крепко-накрепко усвоит самую простейшую истину, за правду ругают.

Мама Екатерины, этого не знала… Поэтому на слова дочери о том, что по улице ехала обалденно красивая машина с шарами и в окно машины выглядывал вот такой пушистый щенок, она отреагировала по самому простому варианту:

— Если ты так любишь глазеть по сторонам, то стоит ли плакать, раз споткнулась и упала? Кто виноват?

— Я. — голос Катюши из радостно-восхищённого, превратился в потухший и тихий.

— Ну и чего тогда? Вот когда была чуть младше тебя, меня толкнул мальчик из соседнего класса, и у меня синяк поболее твоего был.

ХЛОП!

Слышали? Слышали такой противный стук? Это захлопнулась зеркальная дверь, за которой человек не видит чужую боль, он видит только свою… и пусть той боли уже тридцать лет, пусть она была давно и память стёрла максимум информации о ней… зеркальная дверь не даёт забыть всё окончательно… не даёт увидеть чужое.

В сознании мамы, она стоит перед зеркальной дверью, смотрит на себя и наглаживает тот синяк из далёкого прошлого, родненький, свой…

— У меня тогда и кровь шла! — мама даже гордилась тем, что пережила куда более значимую рану, чем её дочь. — И не жалел меня тогда никто, как я тебя сейчас, и не мазал…

ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!

Мать вздохнула, собрала аптечку и увидела разорванную обувь дочери.

— Ты порвала самые красивые туфельки? У меня никогда такой обуви не было! Мне вообще отдали от старшей сестры сандалии, и то я их берегла! Вот вы, современные дети, совсем не цените того что для вас делают! Ты хоть отдаёшь себе отчёт сколько они стоят?

ХЛОП!

— Мамочка! — Катюша не знала куда девать себя от обиды, горечи, боли и дикого чувства вины. — Мамочка!!! Прости меня, пожалуйста!!!

ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!

Снова закрылась зеркальная дверь, но уже не в сознании мамы, сейчас случилось то, что будет преследовать Катюшеньку всю жизнь, потому что это закрылась дверь в её душе. Первая дверь, за которой она спрятала свои основные эмоции, заглушив их чувством вины перед мамой.

ХЛОП!

Это захлопнулась дверь в комнату Кати.

ХЛОП! ХЛОП!

А это уже двери сдерживания слёз и обдумывания ротозейства, падения и испорченной обуви.

Через пару дней эмоции улеглись по своим полочкам и жизнь вернулась в прежнее русло. Утром на пороге стояли новые сандалики, а мама как ни в чём не бывало провожала папу на работу.

Екатерина быстро проглотила свой завтрак и побежала мерить свежекупленную обувку, представляя, как одноклассница Оля, будет завидовать таким шикарным позолоченным вставкам по краю подошвы.

Выбегая из кухни, как это часто бывает, думая о предстоящем Ольгином удивлении, Катюша стукнулась об книгу в руке дедушки, которую он заботливо тащил с собой на завтрак, чтоб дочитать пятнадцатую главу за кружечкой кофе.

— Осторожнее!!! — распереживался он. — Больно ударилась?

— Неа. — улыбнулась девочка, потирая лоб.

— Эх, дети. — вздохнул дед. — Вот я, когда был в твоём возрасте…

ХЛОП!

Как тяжело понять нам сегодняшним, что мы прошлые вообще не интересуем детей будущего… Не интересно им, как охотились на мамонтов наши предки, как бабушка вспахивала целину лопатой без черенка, как мамы учились по учебникам без картинок, а папы с утра до вечера гоняли футбол, вместо компьютерных игр…

Хотя может и интересно, но, чтобы посмеяться от души и повосторгаться их храбростью… а не для того чтоб примерять на себя те проблемы и трудности.

Разве сложно научиться рассказывать о своих синяках с юмором, или с поучительностью, из разряда: «Туда не ходи, снег башка попадёт»…

Вот и Катя, даже не осознала, как дедушка хлопнул своей зеркальной дверью, и начал вспоминать каким он был аккуратным и порядочным джентльменом.

Ах, дедушка!!! Кто бы говорил! Бабушка им рассказывала, как ты коня украл у табора цыган и воровал яблоки у жида Гришки, который вам в мягкое место солью заряжал, за поломанные яблоневые ветки.

Однако деда было не остановить, и маме Екатерины, пришлось выслушать целую полуторачасовую лекцию о правильном воспитании внучки…

ХЛОП!

Про коня.

ХЛОП!

Как дед у станка по восемнадцать часов вкалывал, ради светлого коммунистического будущего.

ХЛОП!

Откуда такое жуткое стремление у старшего поколения, сравнивать всё с собой? Этого совсем не могла понять мама Кати, которая сама, только вчера сравнивала своё детство с детством дочери… а всё потому что ей больно за свою коленку. Больно за отсутствие, в её прошлом, весёлых мультиков, онлайн игр и интернета… роботов и крутых автомобилей, красивых туфелек и рюкзачков!

Жаль… Жаль только, что сравниваются данные одной стороны… стороны, под названием «А У МЕНЯ БЫЛО ХУЖЕ».

Совсем не принимается во внимание другая сторона… Ведь вместе с интернетом, телефонами и стиральными машинами, к нашим детям пришли налоги, ипотека, кредитная ставка и дико растущие цены за коммуналку. Только кому это важно?

ХЛОП!

И так проходят годы…

Со временем память отсеивает ненужное, закрывает двери своих темниц и тайн, детских секретов и первой юношеской любви.

Со временем Катюшка выросла, даже не понимая сколько раз хлопали в её сознании зеркальные двери мамы, бабушки, папы… двери учителей и продавщиц, дворника Остапа и университетских педагогов.

Юность осталась позади, и вот уже взрослая, шикарная девушка, лет двадцати пяти, подходит к зеркальным дверям салона красоты.

В этой белокурой нимфе, крайне сложно узнать ту Катеньку, которую мы встретили в самом начале нашего рассказа, разве только глаза… чёрные с коричневой поволокой и озорным блеском.

Катя остановилась у двери и с удовольствием рассмотрела своё отражение

— М-м-м-м…

Она заботливо поправила локон волос у виска, и ещё раз улыбнулась сама себе. Продолжая наслаждаться, она потянулась к ручке и вдруг на секунду замерла. Где-то там, за её спиной, в отражении зеркальной двери салона, она увидела маленького мальчишку на скамейке, с огромным рюкзаком, который он бросил рядом. В его образе чётко читались боль и слёзы, даже сквозь десяток метров, разделяющих их.

— Бывает… — махнула головой Катя и открыла дверь, чтоб зайти внутрь прекраснейшей из сказок для девочек, где из милой принцессы, заботливые руки мастеров, должны были сделать королеву красоты, для вечернего ужина.

Уже в салоне, она вдруг остановилась, махнула рукой девочке на ресепшене, и вышла обратно на улицу.

Он все так же сидел на скамейке. На противоположной стороне улицы. Сидел, и размазывал по лицу грязной ладошки зеркальные капельки слёз.

Перебежав дорогу Катерина бесшумно подошла к нему и села рядышком, словно случайный прохожий, почувствовав, как в глубине её души, за зеркальной дверью, слёзы по больной коленке рвались наружу.

Мальчишка ещё раз хныкнул. Катя осторожно осмотрела его… аккуратные брючки со стрелочками и огромное грязно-зелёное пятно на левом локте белоснежной выглаженной рубашки.

— Привет. — сказала она. — Мне кажется, у тебя очень сильно болит локоть!

Мальчик кивнул, не меняя положения своего тела.

— Очень сильно. — продолжила она, чувствуя, как её коленка из прошлого, стучится в дверь, прося рассказать о себе любимой. — Никогда и ни у кого, я не видела такого грязного локтя, а значит ты ударился безумно сильно! — подсознательно, она не захлопнула дверь перед его носом, как поступила когда-то её мать, а наоборот, старалась влезть в его боль, и не позволить ему, установить двери в голове.

— Знаешь, — она все ещё продолжала говорить сама с собой, но обращаясь к мальчугану. — мне кто-то давным-давно сказал, что если плакать, когда больно, то вся боль уйдёт, через слезинки.

— Мне нельзя плакать! Я же мальчик! — он старался говорить спокойно и быстро вытирать выступившие слёзы, чтоб их не успела увидеть эта странная девушка.

— Вот глупость какая! — улыбнулась она. — Кто тебе сказал, что мальчикам нельзя плакать? Очень даже можно!

— Ну я же будущий мужчина!

— Ну так ты же будущий, а не сегодняшний. Больно-то сегодня!

— Мальчики тоже не плачут!

— Кто тебе такое сказал?

— Папа.

— А как папу твоего зовут? — Катя понимала, что не имеет права разрушать авторитет отца в сознании мальчика, но и дать закрыться зеркальной двери, тоже было нельзя.

— Вова.

— А тебя как зовут?

— Костя.

— Ну воооот, — облегчённо сказала Катерина. — это маленьким Вовам надо не плакать! А маленьким Костикам, очень даже можно! Особенно когда болит локоть!

— Почему? — Костик понимал, что что-то недопонимает, но нить и направление разговора ему начинали нравиться.

— Потому что из Константинов, вырастают самые лучшие мужчины! Ведь чтобы стать самым лучшим, надо много знать!

— Что надо знать?

— Что если больно, то человек плачет! Что если обидно, он тоже может плакать! Слёзы на то и даны! Через них выходит боль, обида, разочарование! А если человек сам не плакал, то как он может знать, насколько больно тому, кто плачет?

Костя внимательно посмотрел на свою собеседницу и добавил:

— Кирилл мне вчера пенал сломал. Мне было очень обидно!

— Конечно! — понимающе поддержала его Катя. — Если ломают пенал, это безумно обидно! Ведь пенал тебе покупала любимая мама!

— Бабушка!

— Неважно! Пенал тебе купил очень близкий для тебя человек! Этот пенал тебе нравился и был дорог!

— Да. — кивнул Костик.

— Ну вот! Очень хотелось плакать?

— Да. — кивнул он.

— Как я тебя понимаю! У меня… — Катя осеклась, понимая, что её порванная туфелька тоже рвётся наружу, чтоб захлопнуть дверь перед глазами и не дать увидеть своей хозяйке разнесчастный пенал Костика.

— У вас тоже сломали пенал?

— О нет, я порвала себе обувь, но она была не такая важная как твой пенал! Хотя мне тоже было обидно и хотелось плакать.

— И вы плакали?

— Нет. Мне мама не разрешала плакать.

— Почему? Вы же не мальчик!

— Потому что, моя мама говорила, что девочкам нельзя плакать, иначе их глазки будут некрасивыми.

— У вас очень красивые глаза!

— Это потому что я всё равно плакала! Ты кстати знаешь, что слёзы, очень хорошо моют и чистят глаза?

— Нет. — мальчишка совсем успокоился и начинал проявлять интерес.

— Ну вот!!! Ты посмотри сколько полезного от плаканья!

— А ещё я недавно разозлился на Вальку! Я дёрнул её за косичку, и она ударила мне по голове учебником! — Костя решил пожаловаться понимающему человеку сразу на все свои горести и несчастья.

— А зачем ты дёрнул её за косичку?

— Ну она мне списать не дала.

— А разве это хорошо дёргать за волосы? — Катя быстрым движением руки, схватила пальцами короткие волосики на его голове и хорошенечко дёрнула.

— Ай, — в глазах ребёнка появилось разочарование в своём собеседнике. — больно!

— За волосы всегда больно! Разве твой папа дёргает маму, если она ужин не сделала?

— Нет.

— А ты зачем Вальку дёргаешь, за то, что списать не дала?

— А ей сложно что ли?

— А тебе? Разве тебе сложно самому сделать задание?

Костя задумался. Новая знакомая говорила понятные вещи, но как ей признаться, что ему было лень делать домашку, и вообще он про неё забыл. Однако, уже взрослая Екатерина Анатольевна, отлично помнила свои школьные годы, и предположила:

— Забыл сделать?

— Забыл. — вздохнул Костя.

— Ну вот, а Валя не забыла! Ещё и за волосы дёрнули её. — Катя нежно обняла мальчика за плечо и прошептала. — Представляешь, как ей было и обидно, и больно.

— Да. — вздохнул он ещё раз.

— Вот теперь. Когда ты тоже научился чувствовать и понимать боль и обиду, тебе стало понятно, как было обидно и больно ей.

Катюшкины коленка с туфелькой, далеко в подсознании, уныло вздохнули, сломали свои зеркальные двери и ушли. Всё. Нет двух дверей в её голове. Она облегчённо улыбнулась, чувствуя, как слёзы прошлого потихоньку исчезают.

— Проводить тебя до дома? — спросила она Костю.

— Ага. — кивнул он. — А скажете моей маме, что я случайно упал и замарал рубашку?

— На птичек или машинку засмотрелся?

— На машину! Представляете, она была такая длинная, как в кино, и ещё она была очень чёрная и…

Он почти всю дорогу рассказывал какая аховая была машина, и как он смотрел ей вслед, а Катя шла и мысленно прощалась со всеми своими дверями, понимая, что они ей нужны… как и салон красоты не очень нужен, ведь её глаза и вправду очень красивые… и вечерний ужин, так себе по важности, можно и дома остаться.

Она отчётливо понимала, что больше не нуждается в зеркалах и похвале, восхищении и желании всем нравиться! Ей теперь не интересно как она отражается в чужих глазах… ведь сегодня у неё в душе стало на несколько зеркальных дверей меньше и самовлюблённое эго больше не видит только себя, оно начало видеть других.

***

Мы живые! Именно поэтому мы кричим, плачем, смеёмся, сопереживаем и грустим…

Когда все эти чувства запрещают показывать, мы запираем их внутри себя, в отдельные комнатки, за стеклянные двери, чтоб не забыть их… запомнить отчего и почему было так тоскливо, и потом погрустить наедине с собой, когда никого нет рядом, когда никто не осудит.

Эмоции, запертые в нашем теле, очень отчаянно пытаются вырваться наружу… им тесно, они просятся в мир, чтоб их увидели, чтоб предприняли меры, чтоб услышали и поняли… Они бьются… бьются в эти стеклянные двери… и с каждым ударом оставляют на них, следы серебра наших невыплаканных слез… День, два, три, эмоции и обида затухают, они больше не стучат и не кричат внутри нас, вот только дверь становится серебряной… зеркальной, и мы перестаём видеть через неё мир… такой огромный… такой прекрасный, такой эмоциональный!!!

Ломайте своё: «… а у меня…», приглядитесь к «…тебе очень больно/грустно/обидно…».

Давайте обнимем того, кому плохо…

Да, да, да… вам было хуже… верю…